Признаюсь, у меня были сомнения по поводу нужности публикации здесь этой статьи. Она была опубликована в №8 (август) журнала "Юридический мир" за 2003 год.
Сомнения были побеждены одним только соображением - не исключено, что на сайте могут встретиться коллеги. Впрочем, это может быть интересно просто любознательному читателю.
С уважением,
Автор.
Никто не может быть повторно осужден за одно и то же пре-ступление. (Конституция РФ, ст.50)
Справедливость, уныло бредущая длинными крашеными ко-ридорами, где некогда была прописана угрюмая советская Фемида, поминутно вздрагивает и пугливо озирается. Терри-тория российской Фемиды, дочери советской (вернее, её ос-лабленного болезнями клона), чревата ловушками, утыкана капканами и изрыта волчьими ямами.
Неправовые западни чередуются с правовыми. Некоторые из них лежат на поверхности и рассчитаны на непуганую, малограмотную, преимущественно – мелкоуголовную дичь. Другие - замаскированы, присыпаны сухими жёлтыми листоч-ками ведомственных инструкций и предназначены для утон-чённой экономической и – Бог знает – может быть, даже по-литической ловли.
Существует третий тип – правовые "западни", возникшие то ли по недосмотру, то ли от безразличия, а может, по причине общей проказливости натуры новой – старой хозяйки длинных крашеных коридоров. Они представляют собой право-вые ямы и выбоины, куда периодически, по счастью, не слишком часто, попадают граждане той или иной степени не-законопослушности, получая при падении правовые удары различной тяжести и интенсивности.
Вы можете мне не поверить, но в законодательстве Рос-сии присутствует двойная ответственность за совершённые правонарушения. Буду рад, если читатель может с уверенно-стью разубедить меня, однако предлагаю ему своё видение этого вопроса.
Из текста части первой статьи 50 Конституции Россий-ской Федерации ясно следует, что закон должен исключать наказание повторно за одно и то же преступление. Как про-межуточное следствие из этого предлагаю уважаемому чита-телю вывод, что по факту одного и того же правонарушения может быть возбуждено только одно процессуальное или иное процедурное производство.
А вообще-то правило, установленное ч.1 ст. 50 Консти-туции РФ, на мой взгляд, является частным случаем гораздо более широкого правила. Законодательство РФ отвергает двойную ответственность за любое правонарушение вообще, не только за преступление в смысле ст. 14 УК РФ.
Отмечу, что в правовой литературе уже имеются упоми-нания о присутствии в уголовном законе повторного осужде-ния в той или иной форме. Так, профессор Московской госу-дарственной юридической академии В.И. Ткаченко отмечает, что: "Признание судимости квалифицированным признаком со-става есть замаскированное повторное осуждение".
Действительно, если, например, в ст. 158 УК РФ в ка-честве квалифицирующего признака, усиливающего ответст-венность осужденного, предусмотрено наличие у него суди-мости за имущественное преступление, то очевидно, что по-вышенное по сравнению с основным составом наказание и яв-ляется тем самым повторным осуждением. Вернее, эту роль играет разница в размере наказания между основным соста-вом и составом "для ранее судимых", которая, в сущности и "материализует" собою второе осуждение за предыдущее пре-ступление, наказание за которое человек, как правило, уже отбыл.
Из приведённого примера, я полагаю, достаточно ясно видно, что даже пристальный анализ текста Уголовного ко-декса сам по себе указывает на неоднозначность целого ря-да его норм с точки зрения ст. 50 Конституции РФ. Будучи практикующим юристом, свои дальнейшие рассуждения я наме-рен строить на основе "коллекций и гербариев", собранных мною в экспедициях по территориям, где власть вершит пра-восудие, административное и дисциплинарное производство.
Не случайно я обратил внимание читателей именно на административные, а в отдельных случаях и дисциплинарные взыскания. Как показывает практика, именно в этих сферах иногда происходят любопытнейшие процессы, связанные с дублированием ответственности. Само собой разумеется, что для этого, помимо наличия собственно правонарушения (пре-ступления) необходимы дополнительные специфические усло-вия, связанные со статусом лица, привлекаемого к ответст-венности. Таковые условия, по моим наблюдениям, имеют ме-сто, прежде всего в исправительных учреждениях Министер-ства юстиции Российской Федерации и в военизированных структурах, прежде всего в армии.
Возможно, непосредственное сопоставление двух этих категорий граждан (осужденные к лишению свободы на опре-делённый срок и военнослужащие срочной службы) возмутит моральное чувство читателя, поэтому я намерен прояснить внутренние основания для такого объединения. Дело в том, что дисциплинарная ответственность обеих приведённых выше категорий граждан имеет ярко выраженные административные корни. Как военнослужащие, так и лица, отбывающие наказа-ния в местах лишения свободы находятся в подчинённом по-ложении по отношению к определённым государственным слу-жащим (как правило – офицерам), и обязаны подчиняться их правомерным распоряжениям. Таким образом, они находятся в управленческих – административных отношениях со своим ру-ководством.
Из специфики таковых отношений вытекают и особенности ответственности, присущей исключительно правовому статусу этих категорий граждан. В частности, к ним могут приме-няться меры взыскания, которые по существу соответствуют некоторым мерам уголовного наказания, хотя и меньше по-следних по размеру. Иными словами, такие взыскания (нака-зания) по сути соответствуют административным и не соот-ветствуют дисциплинарным.
Примечательно, что, например в статье 115 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации ("Меры взы-скания, применяемые к осужденным к лишению свободы"), за-конодатель старательно обходит термин "дисциплинарный", который встречается там всего единожды. Это лишний раз свидетельствует, что ответственность осужденных, связан-ная с особенностями их правового статуса намного ближе к административной, нежели чем к дисциплинарной ответствен-ности в смысле Трудового кодекса РФ.
Отметим, что среди взысканий, применяемых как к осуж-денным к лишению свободы, так и к военнослужащим, нахо-дится краткосрочное содержание под стражей в специальном учреждении (гауптвахта – у военнослужащих, штрафной изо-лятор – у осужденных). По существу данная мера наказания ближе всего к административному аресту, предусмотренному Кодексом об административных правонарушениях РФ и отлича-ется от ареста в смысле ст. 54 УК РФ 1996 года только по размеру и особенностям режима содержания.
Нарочито-пристальный интерес автора к этому моменту на самом деле призван подготовить читателя к анализу сле-дующей практической ситуации:
Осужденная Ж., содержащаяся в ИК на территории Хаба-ровского края предъявила претензии к осужденной П., со-державшейся в этом же учреждении, по поводу неэтичного, по её мнению, поведения последней. В результате между осужденными возникли личные неприязненные отношения, ко-торые переросли в ссору и потасовку, в ходе которой Ж. нанесла побои П.
Постановлением начальника учреждения на Ж. было нало-жено взыскание в виде водворения в штрафной изолятор сро-ком на 10 суток. После проведения проверки, проведённой по факту потасовки между осужденными, было возбуждено уголовное дело и Ж. была привлечена к уголовной ответст-венности по ст. 213 ч. 1 УК РФ.
Я не стану оценивать правомерность квалификации дей-ствий осужденной по ст. 213 УК РФ, поскольку это не вхо-дит в мои планы и обещает только увести рассуждения в сторону. Предлагаю сконцентрировать внимание на другом факте – до принятия решения о возбуждении уголовного дела на осужденную было наложено взыскание, которое она полно-стью отбыла. Сущность взыскания – по сути близка к уго-ловному наказанию, как я уже отмечал выше, она состоит в ограничении личной свободы человека, хотя и на весьма краткий срок. Решение о наложении данного взыскания при-нял орган, наделённый как правом проведения оперативно-розыскной деятельности так и полномочиями органа дозна-ния.
Иными словами, администрация учреждения исполняющего наказание могла бы сразу определиться с видом ответствен-ности, к которой следует привлекать гражданку Ж. в данной ситуации, однако этого сделано не было. В результате воз-никла ситуация, в которой одно и то же лицо за одно и то же правонарушение понесло сначала административное, а за-тем и уголовное наказание.
Это – всё равно что уличного дебошира, нарушающего покой мирных граждан, милиция сначала бы "оформила" в рамках административного производства, а потом "передума-ла" и возбудила уголовное дело по факту тех же самых дей-ствий, не добавляя ничего нового. Ситуация, по моему мне-нию, вдвойне нелепая, поскольку орган, на который законом возложена обязанность по принятию решений, не только не может определиться с видом ответственности, но и возбуж-дает два разных процессуальных производства по одному и тому же факту и с одними и теми же фигурантами.
Примечательно, что статья 116 Уголовно-исполнительного кодекса РФ имеет всё же показательную оговорку, имеющую отношение к теме наших рассуждений. Часть первая указанной статьи указывает считать злостным нарушением "…неповиновение представителям администрации исправительного учреждения или их оскорбление при отсут-ствии признаков преступления…".
Симптоматично, правда? Законодатель, конечно же, при принятии УИК РФ, понимал, что при НАЛИЧИИ признаков пре-ступления должны следовать меры уголовно-процессуального принуждения (например, арест в смысле статьи 108 УПК РФ) и дальнейшее наказание, предусмотренное уголовным законо-дательством. Однако, в самом Уголовно-исполнительном за-коне не была сделана оговорка, что административные (в терминологии Уголовно-исполнительного кодекса – дисципли-нарные) взыскания при этом не применяются. Отсутствие та-ковой прямой оговорки, на мой взгляд, и влечёт за собой практическое применение закона в том стиле, который ха-рактерен для приведённого примера.
Не стоит беспокоиться о том, что эта ситуация – ла-зейка для избежания преступниками ответственности за со-деянное. Как раз наоборот, практически она может возни-кать, главным образом, в ситуациях, связанных с "разбо-ром" довольно незначительных правонарушений и влечёт дуб-лирование ответственности лиц с относительно невысокой общественной опасностью.
Ещё более отчётливо исследуемая тенденция проявляет себя в тексте Дисциплинарного устава Вооружённых сил Рос-сийской Федерации. Так, § 94 указанного документа уста-навливает правило, согласно которому, цитирую дословно: "Военнослужащий, подвергнутый дисциплинарному взысканию за совершённое преступление и причинённый государству ма-териальный ущерб, не освобождается от уголовной и матери-альной ответственности".
Иными словами, сначала исполняется более мобильное, быстрое административное производство (в терминологии Дисциплинарного устава – дисциплинарное) и военнослужащий привлекается к дисциплинарной ответственности, а затем уже он несёт уголовную ответственность, которую процесс предварительной проверки и расследования относит на более поздний срок. Принимая во внимание, что криминальные про-явления нарушают порядок в большей степени, чем все иные воинские нарушения, следует отметить, что обычно в таком случае военнослужащий подвергается аресту с содержанием на гауптвахте, предусмотренному § 100 Дисциплинарного ус-тава в качестве "одной из крайних мер воздействия".
Отмечу, что наказание военнослужащего, совершившего преступление, сначала в порядке, предусмотренном Дисцип-линарным уставом ВС РФ, а потом УК РФ и УПК РФ не проти-воречит менталитету военных правоприменителей. При рас-смотрении дела военным судом судья обычно среди прочих данных о личности выясняет, не содержался ли подсудимый на гауптвахте "по данному делу", а органы военной проку-ратуры вообще зачастую рассматривают содержание на гаупт-вахте как удобную замену мер пресечения, не требующую ни-каких санкций.
Формулировка частей с третьей по пятую статьи 72 УК РФ не предусматривает зачёта времени содержания на гаупт-вахте в сроки лишения свободы и других наказаний. В этом, я полагаю, следует усматривать признак того, что авторы текста действующего УК РФ придерживались той точки зре-ния, что за совершённое преступление военнослужащий дол-жен нести только уголовную ответственность. В таком слу-чае упоминание в УК РФ о дисциплинарных взысканиях воен-нослужащих в приведённом контексте является действительно излишним. И уже само собой разумеется, что данная статья не содержит никаких упоминаний о зачёте времени содержа-ния осужденного в штрафном изоляторе при назначении ему наказания за вновь совершённое преступление (так называе-мый пенитенциарный рецидив). Такое положение вещей не вы-глядит справедливым.
До сих пор речь велась исключительно о категориях граждан, находящихся в особом, подчинённом положении по отношению к тем или иным государственным органам. Дубли-рование ответственности по отношению к ним вытекало имен-но из этой особенности их правового статуса. Хотелось бы заметить, что ответственность может быть дублирована не только в отношении таких, достаточно ограниченных и обо-собленных, хотя и многочисленных групп. Для того, чтобы показать, каким будет дальнейшее развитие наших рассужде-ний, приведу следующий пример:
Проверка налоговыми органами хозяйственной деятельно-сти предпринимателя Н. выявила, что указанный предприни-матель в течение определённого периода времени занижал в бухгалтерском учёте и налоговой отчётности объект, являю-щийся базовым при исчислении Единого налога на вменённый доход. По результатам проверки предприниматель Н. был привлечён к ответственности согласно ст. 122 Налогового кодекса РФ и с него в судебном порядке были взысканы пре-дусмотренные НК РФ штрафные санкции.
Через короткий промежуток времени после вынесения ар-битражным судом решения о применении налоговых санкций органами налоговой полиции была начата проверка по этим же обстоятельствам, закончившаяся скорым возбуждением по данному факту уголовного дела.
Из устного разъяснения представителя налоговой поли-ции стало ясно, что органам полиции было заранее известно о наличии данного правонарушения, однако они ожидали ре-шения арбитражного суда для того, чтобы определиться с суммой неуплаченного налога, которая является квалифици-рующим признаком ст. 198 УК РФ .
Справедливости ради следует сразу оговориться, что Налоговый кодекс Российской Федерации, который является самым поздним по времени принятия нормативным актом среди упомянутых в этой работе, является и самым последователь-ным по части поднятого здесь вопроса. Часть третья статьи 108 НК РФ прямо указывает, что: "Предусмотренная настоя-щим Кодексом (НК РФ) ответственность за деяние, совершён-ное физическим лицом, наступает, если это деяние не со-держит признаков состава преступления, предусмотренного уголовным законодательством Российской Федерации".
Таким образом, вполне очевидно, что законодатель пол-ностью осознаёт наличие обсуждаемого вопроса – теперь у него вполне достаточно, если можно так выразиться, "пра-вового чутья" для того, чтобы ощутить некоторую несогла-сованность государственных органов в деликатной сфере, имеющей прямое отношение к правам человека. По крайней мере, на это очень хотелось бы надеяться.
Однако, приведённый пример показывает, что на уровне практического применения Налогового кодекса РФ следует ещё долго ожидать подобных "чудес". Если дать краткий анализ этой ситуации, то, конечно же арбитражный суд был поставлен в двойственное положение – с одной стороны, на-личие суммы неуплаченного налога было, в целом, доказано. С другой стороны, арбитраж не мог бы самостоятельно вы-сказаться о наличии либо об отсутствии состава преступле-ния. Конечно же, логичнее было бы, если бы решение в пер-вую очередь приняли органы расследования, как это вытека-ет из части второй статьи 115 НК РФ. Однако, поскольку налоговые и полицейские органы проявили незаурядный та-лант в порождении правовых коллизий, то и перед граждани-ном открылась реальная возможность понести двойное нака-зание – сначала заплатить штраф и неустойку в смысле НК РФ, а потом быть привлечённым ещё и к уголовной ответст-венности. Самое забавное заключается в том, что одной из основных санкций ст. 198 УК РФ является опять-таки штраф… По всей видимости, в случае осуждения, Н. пришлось бы уп-латить его снова.
Очевидно, что внимательный и грамотный читатель впол-не может упрекнуть автора в некотором сгущении красок, напомнив, что уголовная ответственность, например, не ис-ключает гражданско-правовой ответственности. В конце кон-цов, главным содержанием уголовной ответственности явля-ется наказание, категория, которая в свою очередь, делит-ся на основные, дополнительные виды наказания и наказа-ния, которые могут применяться и как основные и как до-полнительные. Так стоит ли и "огород городить"? Вот, по-сидел кто-то десять суток в штрафном изоляторе, а потом понёс ещё и уголовную ответственность, ну и что? Суд тоже может применить в обвинительном приговоре два наказания – основное и дополнительное.
Наличие такой точки зрения я, конечно, могу только предполагать, однако она (пусть даже и в придуманном мною варианте) позволяет повернуть рассуждения в сторону окон-чательных выводов. Сочетание уголовно-правовой ответст-венности с гражданско-правовой вовсе не содержит противо-речия статье 50 Конституции РФ, поэтому и не имеет отно-шения к теме данной статьи. Гражданско-правовая ответст-венность – это сложное составное понятие, действующее в сфере имущественных и личных неимущественных прав граждан и юридических лиц. Ни одно из определений гражданско-правовой ответственности не содержит в себе элемента пре-терпевания виновным какой-либо личной кары, и она не име-ет отношения к области правовой репрессии.
Сопоставление гражданско-правовой и уголовно-правовой ответственности позволяет сделать вывод, что часть 1 ста-тьи 50 Конституции РФ исключает дублирование государст-венной кары или правовой репрессии и не исключает одно-временную уголовную и гражданскую ответственность. Следо-вательно, наличие гражданского иска в уголовном деле не может служить основанием для того, чтобы поставить под сомнение состоятельность выводов, сделанных в настоящей статье.
В данной работе говорится именно о случаях, в которых возникает дублирование карательных процедур со стороны различных государственных органов, причём сами эти проце-дуры по существу иногда имеют сходство до степени совпа-дения (например, штраф, взыскиваемый ИМНС в судебном по-рядке и штраф, грозящий гражданину в качестве наказания по уголовному делу).
Что касается основных и дополнительных видов уголов-ного наказания, очевидно, что их одновременное применение в одном приговоре одним составом суда не вызывает проти-воречия Конституции РФ уже хотя бы потому, что применяют-ся они в ходе одного процессуального производства. Следо-вательно, необходимость и достаточность применения только основного или основного и дополнительного наказания судом оцениваются индивидуально. В первом из приведённых мною примеров ситуация выглядит прямо противоположной – суд в заседании практически не может оценить необходимость и достаточность предыдущего наказания, наложенного админи-страцией исправительного учреждения, поскольку оно выне-сено в рамках другого (административного) производства и на момент рассмотрения уголовного дела уже исполнено.
Общим выводом ко всей статье предлагаю сделать сле-дующее утверждение – в законодательстве Российской Феде-рации до сих пор присутствуют прорехи и неточности, кото-рые могут повлечь за собой дублирование государственной кары или правовой репрессии, то есть те или иные виды по-вторного осуждения за одно и то же правонарушение или преступление. Часть из них я, как автор, постарался пока-зать в этой работе, но я имею предчувствие, что есть и другие, сталкиваться с которыми мне ещё не приходилось.