— А кто мне на ночь сказку почитает? — маленький Артурик весело прыгал в пышных складках одеяла.
— Я тебе почитаю, — мама взбила подушку на его кровати.
В комнате еще горел яркий свет. Игрушки были собраны настолько, насколько позволяло детское терпение. Старые настенные часы, которые достались от дедушки, вот-вот должны были пробить девять вечера.
Артурик прожил на этом свете почти четыре года, но и у него уже стали складываться определенные ритуалы. Например, последний из них, который появился где-то полгода назад, это успеть залезть под одеяло до того, как начнут бить настенные часы. Никто не смел произнести в этот момент ни слова. В полной тишине все находящиеся в комнате слушали размеренный бой старых часов. Пожалуй, большего уважения к себе эти часы за свой долгий век не испытывали.
Вот и сейчас заканчивались последние приготовления. Малыш забрался под одеяло, натянув его на пол-лица, только растрепанные волосы, цепкие пальчики на краю одеяла и глаза с искорками — вот и все, что было видно в белоснежной постели. Раздалось характерное жужжание, предвещающее удары часов. Ребенок замер.
Бой часов был негромким, но уверенным и настойчивым, может, даже немного холодным. В остальное время, когда часы просто тикали на стене, они казались уютными и домашними. Спокойно отмеряли время, никогда не вмешивались в жизнь людей если и торопили, то ненавязчиво. Но каждый час, когда приходила пора напомнить о наступлении следующих шестидесяти минут, они становились вот такими, как сейчас — суровыми, неподатливыми и даже упрямыми. А дальше снова спокойно тикали-мурлыкали, словно и не они только что проявляли свою педантичность и власть.
— Ну что, какую сегодня сказку читать будем? — мама устроилась рядом с яркой книжкой в руках.
— А завтра выходной? — как-то невпопад спросил сын.
— Нет, сегодня только вторник.
Артурик внимательно смотрел, ожидая продолжения ответа на свой вопрос, поскольку незнакомое слово «ВТОРНИК» ни о чем ему не говорило.
— Ну, — поняв, что от нее требуется, мама начала объяснять по порядку, — сначала ПОНЕДЕЛЬНИК, потом ВТОРНИК — как сегодня, дальше — СРЕДА (она будет завтра), за ней ЧЕТВЕРГ, потом — ПЯТНИЦА, затем СУББОТА (это выходной) и ВОСКРЕСЕНИЕ (это тоже выходной).
— А что дальше?
— Дальше ПОНЕДЕЛЬНИК, за ним ВТОРНИК…
— Ты же уже это говорила, — рассмеялся мальчик.
— Да, правильно, говорила, но ты же спросил, что будет дальше, я и ответила…
Малыш на секунду задумался.
— Значит, за ПОНЕДЕЛЬНИКОМ идет ВТОРНИК?
— Правильно, а за ВТОРНИКОМ-СРЕДА.
— А когда кончатся эти «ВТОРНИКИ», то что будет потом?
— «ВТОРНИКИ» — это одна НЕДЕЛЯ. Когда она кончится, то начнется другая, такая же.
— «НЕДЕЛЯ»… — ребенок все еще не мог прочувствовать размах, — а зачем другая НЕДЕЛЯ, если ты говоришь, что она такая же?
— Ну, она же не совсем такая же… Неделя — это семь дней…
— НЕДЕЛЯ — СЕМЬ ДНЕЙ…
— Правильно, они просто называются одинаково, чтобы удобней было…
— УДОБНЕЙ… — снова эхом отозвался ребенок, ему уже не хотелось смеяться.
— Артур, в этом нет ничего плохого, так просто придумали для того, чтобы знать, когда нужно идти на работу и когда отдыхать. Давай, лучше почитаем сказку, какую ты хочешь?
— Я не хочу сегодня сказку. Вся жизнь — это ОДИНАКОВЫЕ СЕМЬ ДНЕЙ.