Храм Тьмы.
….Он на грошовой работе электриком, при небольшом кабаке, проводит электропроводку к фонарикам, подсвечивающим снизу невысокую стеклянную сцену для танцовщиц. Обычно людный кабак еще пуст, никто не откроет двери, на матовом стекле которых красуются две цветастые пальмы, утро. Первые завсегдатаи потянутся к вечеру, когда на грешный город, неумолимо станет надвигаться ночь и холод одиночества погонит их в маленький уютный мирок близкого по духу кабака, и где многие из них проживут эту ночь. Вдруг стены начинают исчезать, растворяясь как легкий утренний туман над речкой. Кудесник видит перед собой осенний лес с облетевшей листвой, где-то по верхушкам деревьев движется, как по дороге торной, странный отряд. Неожиданно для себя он вдруг очутился среди них, на кронах деревьев, чьи ветки волшебным образом переплелись, образуя тропинку по которой они шли. На нем был черный плащ с балахоном, лицо скрыто орлиной маской. В правой руке круглый деревянный футляр с уложенными в него пергаментными свитками, испещренными древними письменами и непонятными знаками. Слева от него, неторопливо перебирая лапами, мягко и беззвучно шествовала огромная черная пантера. Справа шла прекрасная женщина, словно излучающая благородство и величие. Необыкновенная для ночного леса тишина стояла вокруг. Они степенно шли, по невиданной дороге, по верхушкам деревьев, освещенных холодным светом полной луны. Неожиданно тишину нарушил какой-то звук, нисходящий с небес, больше похожий на хлопот крыльев большой птицы. Кудесник настороженно посмотрел туда, откуда исходил странный звук. С небес спускался ангел Света. Самый обычный ангел в белом, видимо давно не стираном балахоне, как и полагается, с несуразно большими белыми крыльями.
- Тебя только не хватало, твою мать….- выругался кудесник.
Он передал футляр со свитками своей спутнице, и легко подпрыгнув, полетел навстречу врагу. В том, что перед ним враг сомнений не было и через мгновение, над ночным лесом закипела суровая битва. Ангел пытался, упершись носом в орлиный клюв маски, вознести его в небеса. Если быть точнее в какую-то воронку света, которая появилась на ночном небе, медленно и плавно вращаясь, манила и тянула к себе. Наш герой напротив пытался низвергнуть ангела на землю, куда точно, разбирать было некогда, главное вниз.
Какая ж у него все-таки мерзкая слащавая рожа – подумал Кудесник.
Возможно крепковатое выражение по отношению к ангелу, нравятся они тебе или не нравятся, а все ж ангелы. Хотя признаюсь по секрету, юношеское лицо с неухоженной над верхней губой порослью, кою, возможно, кто-то из вежливости, назовет усами, не располагает к благочестивым мыслям. Бриться надо! Но это уже мое маленькое отступление. Этому самому ангелу бриться больше не придется. Набравшись духа, Кудесник стал прижимать его к земле, вонзив свой гневный пламенный взгляд в небесно-голубые глаза, словно излучающие непреклонную, стальную добродетель, того ангела. У самой земли кудесник ударил сильнее, и враг упал спиною прямо на бивень черного изваяния. Черный бивень диковинного зверя пробил воина Света насквозь, выйдя из груди. Он был похож на бабочку, приколотою булавкой коллекционера, но лицо его по-прежнему излучало благодушие, хоть и медленно угасающее. Эта достойная смерть смутила Кудесника, гнев и ярость как рукой сняло. Он стал спиной отступать назад, внутренне вздрогнув, поражаясь, величаю и мужеству былого врага. Тень сожаления омрачила его сердце. Он отступал, пока не споткнулся о ступень лестницы. Повернув голову, увидел перед собой громаду храма с множеством куполов и башенок. Величественный черный храм. К нему вела лестница, у ее подножья он и находился….
Еще один странный сон, в котором ему пришлось сразиться с воином Света и прорваться к храму Тьмы. От чего воины Владыки Света придали ему такое значение, что послали бойца? Он ведь тогда ничего не знал, а уж тем более ничего не умел и делал лишь первые шаги по тому замысловатому, таинственному миру. Возможно, когда-то давно, в извечной битве добра и зла он был знаковой фигурой на шахматной доске истории, и они решили помешать ему вновь занять свое место. И сделать это они могли только во время перехода между храмами, на стыке миров. Пока человек не пробужден и бьется в мире суетных страстей, он неотличим от других, как маленькая песчинка среди бескрайних барханов пустыни, незаметный и никому не интересный. Под сводами храма он надежно защищен и лишь там, на переходе, был шанс остановить его. Воины Света судили его за то, чего он еще не успел совершить.
Тот сон как, оказалось, имел далеко идущие последствия, и они не замедлили сказаться. Но об этом чуть позже.