Это - не прозаический текст, и, тем не менее, я поместила его сюда, поскольку он был написан к конкурсу сказок, проходившему на Прозе.ру, для его поэтической номинации.
Посвящается всем
многочисленным Ленам,
красивым и… очень красивым!
1.
В неком городе, что незнамо где,
во каком году – не посчитано,
али было то, али не было,
но про то моя песня сложена…
И жила-была в этом времени,
в этом городе без названия
распрекрасная дева юная,
краше всех подруг, Лена-Леночка.
Тут само собой дело ясное –
жить бы ей в века стародавние,
то и зваться бы ей Варварою
иль прекрасною Василисою.
А родители – инженеришки,
в жизни мало что раскумекали,
вот имя ей дали походя,
как у всех, поди, девок в городе.
Тут, конечно, был потаенный смысл
в этом имени самом простеньком:
ведь «Елена» по-древнегречески
так и значится - краса-девица!
Так и быть, замнем дело темное,
годы детские, двойки с тройками.
Нету тайны тут: просто жизнь ее
как у всех была, годик к годику.
2.
Вот закончилось время школьное.
Смотрит Леночка в аттестатик свой –
а там троечки ровно в ряд идут,
а «пятерка» лишь физкультурная…
А подружки-то, одноклассницы,
Танька с Катькою, в вуз подалися.
на экзаменах постаралися,
ходят гордые и довольные.
Что же делать ей, горемычнице?
В институт идти – не получится,
не возьмут ее, непутевую,
а на платное – ох, как дорого!
И отец кричит, разоряется:
мол, иди-ка ты, раскрасавица,
зарабатывай на свое житье,
на колготки да на косметику!
Ведь не век тебя, бестолковую,
старикам двоим обихаживать
на зарплату-то инженерскую,
что не плочена по три месяца!
Призадумалась Лена-Леночка:
а и впрямь дела – хуже некуда!
Вон, помада вся позакончилась,
а на новую вовсе денег нет!
На завод идти иль на фабрику
и горбатиться там до пенсии?
Да и то, поди, не возьмут ее,
таку нежную, деликатную!
Опечалилась дева красная
у окна сидит, слезы льет ручьем:
сигарет ментол уж не радует,
и «Мартини» ей горьким кажется…
3.
Ну, а был тот день жарким, солнечным,
и как раз по той да по улице
проезжал один добрый молодец
в «Мерседесе» ли, хоть и в стареньком.
И вскипел движок в древнем «Мерине»,
повалил густой с-под капота пар.
Вышел молодец, закручинился:
тут воды б залить – дело первое!
И стоял бы там, репу чухая,
только вовремя поднял очи он
да увидел вдруг: красна девица
у окна сидит опечаленно.
«Ой, ты гой еси, дева красная!
Ты поклон прими низкий, искренний!
А не дашь ли мне, добру молодцу,
ты воды испить да в мотор залить?»
«Отчего же нет? - отвечала та. -
Проходи-ка в дом, гость негаданный!
Ты воды испей, сколько хочется…
Может, кофию с сигареткою?»
Налила кофей в чашку тонкую,
И так глянула нежно-ласково,
что от глаз ее добрый молодец
растерялся вдруг, чашку выронил.
Чашка – вдребезги, кофе – лужею
на полу себе растекается…
От таких гостей – лишь расход один.
Неудобно как получается!
«Ой, ты девушка, ой, красавица!
Ты прости меня, неуклюжего!
Мне б хоть знать теперь, как вину избыть!
Коль проблемы есть – помогу решить!»
Тут расплакалась Лена-Леночка,
пуще прежнего разгорюнилась
и поведала добру молодцу
всю историю жизни тягостной.
«Ну, такой беде я могу помочь, -
говорит он ей, улыбается. –
Приходи ко мне секретаршею –
кофе варишь ты восхитительно!»
4.
Добрый молодец звался Васею,
был директором частной фирмочки,
торговал он всем, чем приходится,
и в своей земле, и за тридевять.
С той поры пошла жизнь чудесная:
телефон и факс, ксерокопии,
кофе вовремя, нужной крепости,
ну а вечером – как получится…
В ресторан куда, в бар ли, в клуб ночной,
в казино пойти хоть расслабиться
да все с Васенькой, с добрым молодцем,
ночкой темною – чтоб к нему домой!
А как будет он чем-то занятый,
то бассейн у ней да и сауна,
аэробика с тренажерами –
для здоровия дело первое!
Ведь не зря ж была физкультурницей,
и «пятерочку» заработала,
да и Васеньке, ясно, нравится,
чтоб фигуркою быть пригожею!
Подарил он ей для здоровьица
не цветов букет, не злато кольцо –
двухколесный вел, подрессоренный,
современный весь, с передачами.
Подарил он ей, да и молвил сам:
«Ты прости меня, дева милая,
я бы рад тебе подарить авто,
так ведь езжу сам непонятно в чем!»
Пусть машины нет – ну и что с того?
Все и так идет замечательно,
без того она вся довольная,
вся богатая да привольная!
Стала Леночка обеспеченной
и колготочки уж не штопает,
блузку, если та разонравится,
то подруженьке дарит сразу же.
Одноклассницам, Катьке с Танькою,
можно пыль теперь во глаза пустить,
да о Васеньке порассказывать,
фотографии предъявляючи!
5.
Протекала жизнь соразмерено –
так за годом год не почувствуешь.
Только как-то раз, вдруг по осени,
запропал ее милый Васенька!
Телефон молчит как отключенный,
дома нет его, двери заперты,
лишь «сигналки» там красный глаз горит,
а машина где – и неведомо!
День, другой, прошел – уж неделю нет
а ни весточки от директора.
Али жив ли он, и коварные
похитители нагло выкуп ждут?
Али мертв лежит непонятно где,
тело белое воронье клюет?
А охрана вся разбежалася,
раз не плотют – что ж, и работы нет!
Потихоньку все-то сотруднички,
прихватив с собой, что смогли унесть,
по щелям-норам расползалися,
утром в офис не появлялися.
И одна совсем Лена в офисе:
телефон молчит неоплаченный,
кофе – незачем да и некому,
и, что главное – снова денег нет!
Тут задумалась Лена накрепко:
счастья прежнего ей не видывать,
коли Васеньку, друга милого,
не найти в беде и не вызволить!
Порешила так красна девица,
сигарету вмиг свою бросила,
оседлала вел навороченный
и поехала да на поиски!
6.
Али долог путь был, аль короток,
но примчалася прям в милицию.
Молвит дяденьке, что с погонами:
«Не видал ли ты мово Васеньку?»
Отвечал он ей, канцелярщина:
«Ты пиши, краса, заявленьице!
мы рассмотрим-де, все как водится,
а потом, глядишь, сам разыщется!»
Видит девушка – нету помощи,
и поехала в другу сторону,
ко дружкам-браткам, верховодившим
во том городе без названия.
«Ой, вы гой еси, добры молодцы! –
вопрошает их дева-Леночка. –
А не видели ль мово милого,
не вязали ль за руки белыя?»
Отвечает ей очень вежливо
самый главный их, Паханом зовут:
«Ошибаешься, мила девушка!
Мы к нему совсем не в претензиях!
Он – мужик простой да и правильный,
и всегда мы с ним славно ладили,
он ни разу нас не обманывал
по долгам платил по всем вовремя!»
Что же делать ей и идти куда?
И не знамо то и не ведомо!
Может, в царствии тридвенадцатом
хоть какой-то след, да отыщется?
И поехала снова Леночка
на модерновом да на велике
в свой ОВИР, что по месту жительства,
ставить в паспорте штамп для выезда.
Молвил дяденька ей в окошечке:
«Собери-ка ты, Лена, справочки,
все бумажечки да анкеточки,
да чтоб с подписью у директора!»
Опечалилась Лена-Леночка:
как директор-то все подпишет ей,
коль незнамо где он находится?
Да и зама нет – давно след простыл…
И вернуть пришлось все анкеточки,
федеральные бланки строгие.
Получается, что на Васеньке
белый свет, поди, клином сходится!
7.
Делать нечего. Лена бедная
развернулась да и поехала
прямо к бабке да к экстрасенсихе,
показала той фотографию.
А ведь бабка та непростой была,
а колдуньею, да потомственной,
роду древнего, не забывшего
все премудрости давней магии.
Только старою бабка стала-то:
черны глазоньки все повыцвели,
стало зрение хуже худшего,
да и слух совсем отвратительный.
Годы спину гнут в три погибели
да артритом злым руки скрючены,
а склероз такой, что и имя-то
забывалося времь от времени!
На покой давно бы, болезной, ей,
только пенсии у колдуний нет,
и приходится ей на старости
колдовать за те же за грошики.
Погадать кому или порчу снять,
или милого привораживать –
к ней идут, поди, все окрестные,
да из дальних мест направляются.
Фотографию взяв у Леночки,
колдовать опять бабка начала.
Дланью высохшей знаки странные
чертит в воздухе, бормоча под нос:
«Не за тридевять он земель отсель,
где-то рядом твой добрый молодец,
только скован он по рукам-ногам
не железом, а злым заклятием.
И темно в глазах, и не знает он,
где же он и кто заключил его,
самому ему ввек не выбраться,
а укажет путь неоживший зверь!»
«Ты постой, постой, бабка старая! –
попыталась с ней спорить Леночка. –
что за зверь такой – поясни сперва,
где его искать и что делать мне?»
Только бабка ей не ответила,
лапой скрюченной сгребла денежки,
исподлобья зло в очи глянула,
да и из дому Лену выгнала.
А себе потом уж подумала –
будто б видела того молодца!
Точно, видела, но когда и как –
не припомнить ей в веки вечные!
8.
Пуще прежнего закручинилась,
пригорюнилась наша Леночка.
Ну, и что теперь? И куда идти?
И где может быть неоживший зверь?
Думу думая непривычную,
безуспешную, бесполезную,
едет Леночка, куда глаз глядит,
и педалями крутит медленно.
Глядь – а рядом-то Танькин дом стоит,
дом подруженьки-одноклассницы!
Вот и будет ей утешение,
настроения улучшение!
И подъехала, да к калиточке,
да спортивный вел свой оставила,
в дверь знакомую и стучать не след –
открывает так и заходит в дом.
Да и видит там, что у Таньки-то
во гостях сидит одноклассница,
Катька-Катенька, их подруженька.
Как удачно-то все сложилося!
«Ой вы, девочки, ой, подруженьки,
вы же умные, вы ж студенточки,
одноклассницы, посоветуйте!
что же делать мне и как дальше быть!»
Стала Леночка им рассказывать
о своей беде да о горюшке,
бесполезных всех своих мытарствах
да о бабкином предсказании.
Рассказала все и добавила:
«Держат, видимо, мово Васеньку
монстры страшные, кривомордые,
одолеть их как – то незнамо мне!»
Только девушки, Танька с Катькою,
все молчали да только охали,
ничего ей не присоветовав,
переглянулись подозрительно…
Вся-то думами поглощенная,
не заметила того Леночка,
кофе выпила с сигареткою,
пуще прежнего закручинившись.
И совсем уже опечалившись,
невзначай совсем глянув в сторону,
вдруг увидела на комодике
черна козлика изваяние.
Как увидела, принялась просить:
«Ах, подруженька, я молю тебя -
подари-ка мне статуэточку,
мне фигурочку эту козлика!
С бороденкою да рогатенький,
да с глазищами страсть-печальными,
да с копытцами кривоватыми -
до того ж похож он на Васеньку!»
При словах таких странно дернулась,
чашку выронив, Танька-Танечка,
вдруг закашляла, замемекала,
точно тот козел на комодике.
А потом уже, будто с радостью,
говорит своей однокласснице:
«Да конечно же, бедолаженька,
забирай с собой ты рогатого!»
Хоть какое-то счастье Леночке!
Подхватила дар неожиданный,
понеслась домой да на велике,
ибо было уж время позднее.
Мать с отцом-то спят – им и дела нет.
И она в постель одинокую,
на подушку-то, да на девичью
кладет рядышком черна козлика.
И така тоска душу мучает,
что огромные, как горошины,
слезы катятся и ручьем бегут,
и подушка вся уже мокрая…
9.
Среди ночи вдруг молодецкий храп
разбудил как есть Лену-Леночку.
Кто таков храпит? Да и взялся как?
Испугалася бедна девушка!
Из постели – прыг, и гантелю – хвать!
Одолей, поди, физкультурницу!
К выключателю потянулася –
щелк! И свет горит по всей комнате.
На кровати – глядь! Это ж Вася спит
вместо черного, вместо козлика!
Видно, горькие слезы девичьи
злую магию поразрушили!
Под такой слезой, да под чистою
даже ожил зверь заколдованный!
Подскочило тут сердце в радости,
прямо к милому Лена бросилась.
И на грудь его молодецкую,
хоть не очень-то и широкую,
пала девица в счастье искреннем,
поцелуями будит милого!
Подхватился тот – где я, кто я, с кем?
Видит – Леночка прям над ним стоит,
вся-то девушка обрыдалася,
только всхлипами – через слезы смех!
«Здравствуй милая, здравствуй, Леночка! -
говорит он ей, обнимаючи. -
Расскажи-ка мне, что случилося,
как попал сюда, что за день сейчас?»
Вся и так в слезах, Лена-Леночка
пуще прежнего разревелася,
вспоминая про свои поиски,
бессистемные, бесполезные.
И про бабку, про экстрасенсиху,
что колдуньею прозывается,
и про черного да про козлика,
что был выклянчен у подруженьки.
А потом уже, слезы вытерши,
принялась его же расспрашивать:
«Что же видел ты, что же чувствовал,
пока не был здесь столько долгих дней?»
Отвечал он ей, призадумавшись:
«Тут такое, вишь, дело странное…
Накануне я как-то в бар зашел.
Пиво пью себе, рыбку кушаю.
Вдруг является ко мне девушка,
очень странная, незнакомая,
и старательно улыбается,
говорить о чем-то пытается.
А потом кричит: «Глянь скорей в окно!»
Тут, как дурень, я и уставился,
хоть и было ничегошеньки
за окном за тем интересного.
А потом хлебнул свое пиво я.
В тот же миг все вдруг закружилося
и как будто бы провалилося,
темнота вокруг – хоть глаз выколи!
Уж не знаю я, долго ль, коротко ль,
но я времени не почувствовал,
словно пиво пил пять минут назад,
а тут вдруг смотрю – рядом плачешь ты!»
10.
Тут в объятия они кинулись,
и положено бы за свадебку,
платье белое да огромный стол,
да дела кругом позапутаны!
Лишь рассвет чуть-чуть хоть наметился,
Вася с Леночкой распрощалися,
и помчался он в офис собственный,
собирать своих грех-работничков.
Ну, а Леночка вся на радостях
в телефон звонить Таньке бросилась,
только вовремя призадумалась:
а одкель у той козлик черненький?
И закралися подозрения
в душу девичью, в душу чистую,
и помчалася к однокласснице
на разборочки Лена-Леночка!
И схватив ее да за шиворот,
как положено, стала встряхивать,
кулачком грозить, приговаривать:
«Ты, подруженька, правду мне открой!»
Тут расплакалась Танька искренне,
солоной слезой разревелася:
«Ты прости меня, Ленка-Леночка
не держи ты зла, одноклассница!
Каюсь пред тобой – виновата я!
Все из зависти, из погибельной!
Твой-то Васенька, добрый молодец –
так хотелось мне вот такого же!
Так ведь где же взять мне богатого
чтоб не старого да пригожего?
Распрекрасных их и молоденьких –
полным-полон вуз, да все нищие!
А тут Катька мне вдруг советовать:
к бабке, мол, сходи, к экстрасенсихе!
А старуха все перепутала
и другое мне дала снадобье!
Я просила-то приворотное,
а она дала, что заказывал
для бандитов, для донимающих
бизнесмен один, мне не ведомый».
Тут представили обе девушки,
что случилося с бизнесменом тем,
кто налил врагам приворотного
зелья бабкина по ошибке-то…
Как представили, рассмеялися,
и ревели, и целовалися,
в дружбе искренней вновь поклялися
и «Мартини» за это выпили!
Молвит Леночка однокласснице:
«Пойду замуж я коль за Васеньку –
будь на свадьбе ты мне подружкою,
в ЗАГСе подпись чтоб, как положено!
Познакомишься с бизнесменами,
да Катьке там жениха найдем,
и дружить тогда будем семьями,
на Канарах мы отдыхать начнем!»
И мечтали так они сладостно,
о своем, поди, все о девичьем,
планы строили бесконечные…
Вдруг когда-то и правда – сбудутся?
Май 2003,
Стокгольм.