РОМАН ЯНУШЕВСКИЙ
В основу рассказа положены реальные события.
Утро мое как всегда началось с офиса нашего взвода - каждый раз мы там отмечаемся без четверти семь и получаем работу на день. Вчера я вернулся с территорий поздно, не выспался толком, поэтому сонно отдоброутря командирам, сомнабулой побрел к чайнику заварить себе кофе. Пора уже было возвращать свое летающее в иных мирах астральное тело в физическую оболочку и опять становиться человеком.
-Алекс, - позвал меня хмуро шелестящий стопкой направлений на работу Кирилл, - Отдохнул? - и не дав мне даже раскрыть рта, - Поздравляю, ты едешь в Дженин на базу к Голани*. По арабам не соскучился?
-Всю ночь скучал, заснуть не мог! - вернул я ему отстраненно, постепенно приходя в себя при виде дымящегося кипятка, тонкой, ровной струйкой вливающегося в белый пластмассовый стаканчик и завихряющего кофеинки. - Мммм, - я аж замычал, прикрыв глаза от удовольствия, обеими ноздрями вдыхая в себя запах волшебного пробуждающего напитка.
-Ребят, вы тут скоро наркоманами станете, если будете кофе глотать литрами в день, - изподлобья прокомментировал Макс, второй командир.
-А без кофе разве день может начаться, скажи, а? Вот ты что-нибудь пил, когда встал? Аааа! Не пил. То-то же! А теперь посмотри на себя. - сехидничал я в ответ.
-А что я?
-Пасмурный, как небо Израиля зимой.
-Ладно, сдаюсь. - пожал он плечами. - Мне вас жалко, а не кофе. Этого барахла у нас завались - вон на шкафу еще пачка валяется, вчера с кухни принес. Надо будет, возьми одну в грузовик, потом найдешь где-нибудь горячей воды, попьешь. Просто это же не шутка, в самом деле бьет по сердцу.
-Макс, по сердцу бьют пули и девушки. И что нам этот коричневый порошочек после них?
-Эй, "пули и девушки", - улыбнулся Кирилл, - забирай свой картис авода*, только не забудь подписать его у ММа*, не как в прошлый раз. Сашка, распишись в получении вот тут и иди, получи бронежилет с каской на складе. А потом заскочи еще, я объясню тебе по карте, как доехать до "голанщиков".
Через полчаса я уже медленно проволакивал свой длинный хвост - платформу семитрейлера мимо нашего КП, приветственно махая ручкой знакомому сержанту. Поймав волну радио Би-ю, 99.00 fm и включив музыку погромче, ударил по газам и был таков. Как хорошо ехать куда-нибудь с базы с утра пораньше!
Голани я нашел на удивление быстро. Обычно "боевики" любят прятаться в каких-нибудь абсолютно недоступных и никому не известных местах, чтобы оттуда незаметно следить за всем, до поры до времени не вмешиваясь, подобно богам. Но мне сказочно повезло - на чек-посте при въезде на Палестинскую автономию, когда я притормозил у обочины, чтобы вставить магазин с патронами в автомат - так всегда полагается делать на территориях - ко мне подошли пограничники и попросили подвезти их друга на ту самую базу, находящуюся в получасе езды от Дженина.
Высокий местный офицер в мятой форме долго и путанно объяснял мне, куда везти груз, несколько раз пытаясь начертить карту от руки, и все время у него выходило что-то новое. "Только в сам Дженин ни при каких обстоятельствах не въезжайте, на вашем пути будет один перекресток с поворотом на город. На нем вы сворачивайте влево, а не вправо. В городе сейчас вообще опасно появляться, и уж тем более на твоей громадине, даже если вас и сопровождает джип."
На трейлер танк загнали в темпе, цепями опутав его вокруг прицепа, чтобы не сбежал по дороге. Пока я на всякий случай дергал крепления, проверяя их крепость, в кабину грузовика по ступенькам вскарабкался мой "телохранитель" - с коричневым беретом и болтающемся на левом плече ярлычком, по которым определяют принадлежность в родам войск и базам; на его язычке было нарисовано ветвистое дерево - символ "голанщиков". Парень был типичным "арсом" - прическа с шипами, слепленными из волос, смазанных гелем, смуглая кожа, выдававшая неевропейское происхождение, и подтвердающая это гортанная речь, энергичные жесты. Уверенно развалившись на соседнем сидении с таким видом, как будто это он меня приглашает в свою "Вольву", а не наоборот, тот весело заорал:
-Что слышно, братуха? Меня зовут Нисим.
-Я Алекс. Ты путь-то знаешь? Не заблудимся? А то я толком и не понял, куда ехать.
-Не волнуйся, мужик. - уверенно сморщился охранник. - Еще как знаю. Мы туда каждый день ездим. Ну че, тронулись?
-Подожди, - улыбнулся я. - Нам еще полагается джип - сопровождение, без него нельзя ехать. Мы же в зоне алеф, где полный контроль палестинцев, то есть бардак. И я еще бронежилет с каской не надел, погоди.
-Надевай скорее! Не боись, я тебя защищу. Если кто-то нападет, он тотчас об этом пожалеет! У тебя укороченный М-16*, у меня "Глилон", мы всех победим! А вон и джип какой-то выезжает, наверное, наш. Трогай, братан!
-Ты уверен, что это именно он нас сопровождает?
-Да уверен, уверен, поехали уже, закончим скорее, дома будешь раньше. Ты с какой базы?
-Бейт-Небалла.
-Как?
-Бейт-Небалла, - повторил я.
-Короче, на свою Бейт-Афулу вернешься скорее. - сверкнул улыбкой "голанщик". - Поееехали!
Я зачем-то поддался и завел двигатель.
За окном мельтешили деревья, радио радостно бренчало какую-то очередную восточную песню, а мы с Нисимом так же весело орали невпопад, пытаясь подпевать ему. Вскоре пейзаж стал меняться - зелени поубавилось, появились сначала робкие холмы, затем их становилось все больше и больше, крепла и их уверенность, и вскоре мы обнаружили себя в царстве гор и пустоши. Сбоку то тут, то там к этим горам лепились арабские деревушки, запросто отличаемые по бежевым минаретам мечетей.
"Дир эль Балак", "Хас ВеХалила", - читал вслух их названия с зеленых дорожных щитов "голанщик".
По мере приближения к нашему конечному пункту, шоссе все больше ужималось и становилось все ухабистей, хотя, по идее, при подъезде к городу должно быть наоборот. Мы старались не отставать от джипа - лоцмана, залога нашей зыбкой безопасности. "Цомет Хам Дур Илла" - гласил новый указатель - впереди перекресток. Поворот направо - въезд в Дженин. И вдруг защитное авто впереди нас включило правый поворотник.
-Эй, - встрепенулся я, - нам разве не налево?
-Ты же видишь, куда он едет, летим за ним.
-Но там город. Ваш офицер предупреждал меня, чтобы мы ни в коем случае не въезжали в город.
-Слушай, опять ты боишься. Ты сам говорил, что Ави своими объяснениями только запутал тебя. Не боись, главное - следовать за джипом.
-Кстати, а где он? Смотри, исчез куда-то. Что такое?
-Может, вот сюда заехал? Давай проверим.
-Уже проехали. Я не могу теперь развернуться, мы же не на легковушке. Знаешь что, Нисим. Я подозреваю, что мы все это время держались вообще не за той машиной. Это не наш джип. Иначе он не скрылся бы, а постоянно находился бы в поле зрения.
-Да. - почесал затылок "телохранитель". Ну ладно, я эту дорогу знаю, мы здесь часто ездим. Тут и вправду быстрее. Поехали без сопровождения, что делать.
-Ну поехали, - нехотя согласился я с ним. Как будто он оставлял мне выбор. Меня грызла мысль, что все складывается слишком нехорошо. И зачем я только послушал этого самоуверенного израильтянина?
Мы уже неслись по центру города. Бледные дома, слепленные из извести, узкие грязные улочки со сбегающими лесенками и вихляющими тропинками, бесконечный мусор на обочинах, не убираемый отсюда веками. Я все глаза сломал, высматривая в зеркалах, чтобы мой длинный хвост с танком случайно не снес по пути какой-нибудь дом или машину. Полные арабки в длинных однотонных, неярких платьях и платках, наглухо закрывающих волосы, седобородые старики в куфиях и палками-посохами удивленно смотрели нам вслед, детишки прекращали играть, тотчас принимались переговариваться, косясь на нас, пузатые широколицые дядьки бросали свои дела и лишь хмуро разглядывали капот нашей "Вольвы". На нем туго бился на ветру маленький израильский флажок, похожий чем-то на рыбку, наивно проглотившую наживку, а затем неожиданно подсеченную рыбаком и уже летящую в воздухе на берег.
Не нравится мне это место, ох не нравится. Вот вляпались! Как я мог так легкомысленно заехать в Дженин! Дернул же меня черт за ногу! Постоянно в новостях после терактов говорят, что то один террорист приехал из Дженина, то другой. Почему-то кажется, что большинство арабских маньяков-самоубийц из этих мест. Надо быстрее вылезать из змеиного логова, пока нас не ужалили! Я прибавил газу.
Что-то мой веселый "голанщик" поутих. Уже и песен не поет. Хотя и нет их, израильское радио здесь не ловится, только палестинские станции, но я быстро устаю от них, а мой попутчик не стал слушать и секунды, сразу же замахал руками, чтоб я выключил приемник. Ему лучше ехать в тишине, чем с арабской музыкой.
Мы почти вырвались из города, уже видно его границу впереди, и сердцу стало легче дышать. Риск нешуточный, ведь кабина моего грузовика не бронирована и тонкий металл легко простреливается из обычного пистолета. А в этой обители зла мало ли кому что в голову взбредет. Меня уже как-то забрасывали камнями, разбили заднюю фару.
За окном приготовились поплестись какие-то холмы. Дорога была неровной, ухабистой, но двусторонней. Последние грязно-серые дома. И тут я каким-то седьмым чувством почуял опасность. По встречной полосе в нашу сторону двигалась задрипанная бледно-голубая "Субару". Мужчина, сидящий рядом с водителем, открыл окно, высунулся из него, вытащил пистолет и направил на нас. И тут мне стало совсем не смешно. Прямо перед моими глазами на лобовом стекле расцвел белый цветок, похожий на густую паутину. "Субару" промчалась мимо.
К черту всю голивудщину! Это все НА САМОМ ДЕЛЕ! И это происходит со мной! В меня стреляли. В зеркале я увидел, как голубая машина резко развернулась и бросилась вдогонку. Я вогнал педаль газа в пол, но скорость почти не изменилась - не ожидавшая такого напора, "Вольво" тянула до ужаса плохо.
-Нисим, - крикнул я всеми легкими, - открой окно, отстреливайся. Пусть он хотя бы отстанет от нас! Нисим? Алло!
Я быстро взглянул на него и увидел трясущиеся губы "голанщика". Да что за невезуха сегодня!
-СТРЕЛЯЙ! - рявкнул я моему горе-телохранителю в ухо так, как не рычат даже разозленные львы в бою.
"Субару" приближалась быстро, слишком быстро. Чертов грузовик! Ну почему, когда надо, он не тянет! Моя злость, кажется, несколько отрезвила напарника, и тот дрожащей рукой стал вертеть ручку подъемника окна, приоткрывая его. И тут рядом с ним хрустнуло зеркало, принимая в свой центр пулю. Нисим инстинктивно шарахнулся в мою сторону, и не зря. В его дверь несколько раз глухо стукнуло. Я крутанул руль, заставив преследователя резко затормозить, чтобы не быть размазанным о дорожное ограждение. Танк, мечтавший соскочить с прицепа, немного накренился вправо, но вовремя остановился. Я перевел дыхание. Не хватало нам еще сейчас перевернуться вместе с этой громадиной.
Слушай, ну все прямо, как в фильмах. Но почему тогда мне так страшно?
Палестинцы не отставали. Упрямые, как и любые фанатики, они стали обгонять семитрейлер с моей стороны. Я услышал еще несколько щелчков. Сволочи! Что вам надо? Захотели танк на халяву, что ли? Не дождетесь! Не на того напали. Так просто я вам не дадимся!
Я дернул руль влево, и на этот раз мой тяжелый хвост все-таки настиг "Субару" и выбросил ее на обочину. Заскрипев цепями, танк напрягся, но так и не смог выскочить из своих оков. Я покосился в зеркало. Позади нас дымились останки голубой машины. Из нее выбежал человек и затряс кулаком нам вслед.
На первом же блок-посте, встретившемся нам через пять минут, мы сообщили об обстреле. Даже не взглянув на пробоины на "Вольве", пограничники тотчас же попрыгали в джип темно-защитного цвета с мигалкой и рванули на Дженин.
-Ну что, Нисим, ты в порядке?
-Да, живой. Только, извини, братан, я тут тебе немного грузовик испортил.
-Что? Описался что ли?
-Ну да, извини, мужик.
-Да ладно, проветрим. Мы чуть-чуть не погибли сейчас! Жаль, что ты в них даже ни разу не пальнул. Обидно. Я-то не мог стрелять - за рулем.
-Извини, Алекс, я совсем в шоке был, ничего не соображал.
Пограничники вернулись через полчаса, довольные. Им удалось застрелить одного из террористов, но другому удалось сбежать.
-Ух, ты. Как ты только умудрился уцелеть после этого?! - пробормотал один из них, тыча пальцем, считая так пробоины на корпусе. - Раз, два - это прямо за твоим сидением. Вот зеркало пробитое, три. Сзади в кабине - четыре, пять. В двери напарника пара дырок. Итого, семь отверстий. А вот еще на прицепе в шести местах краска сбита. 13 попаданий! Ничего себе, мужик, тебя же несколько раз должны были убить, а ты без единой царапинки. Видать, Вс-вышний хранит тебя. - парень широко улыбнулся, а потом удивленно уставился на штаны моего напарника.
-Знаю, - постепенно приходил я в себя. - Он бережет меня, чтобы убить позже при помощи кофе.
Вечером на базе я был героем дня - все меня расспрашивали, что случилось под Дженином, в конце я уже просто отшучивался - мне надоело пересказывать одну и ту же историю тысячу раз. Главное я выложил Асафу, моему командиру взвода. Он только горько хмыкал по мере изложения, а потом мотнул головой, словно стряхивая с себя кошмарный сон, заглянул мне искренне в глаза и крепко сжал мое плечо:
-Держись парень, самое страшное позади. Как тебя пронесло! Я замолвлю за тебя словечко командиру базы, чтобы он не неистовствовал на суде. А вообще - по всем признакам тюрьма тебе светит железно.
-Как тюрьма? - сидел я ошарашенный. - За что?
-Что значит за что? - удивился Асаф. - За то, что ты выехал с базы "Голани" на таком уязвимом грузовике без сопровождения, рисковал важнейшим армейским имуществом, но хрен бы с ним. Главное - ты подверг смертельной опасности свою жизнь и жизнь твоего охранника. Не важно, кто что тебе сказал. Водитель транспорта - ты, и ты на нем полновластный хозяин, ты один принимаешь решения и несешь за них ответственность. Поэтому не надо никого слушать, гораздо важнее соблюдать правила безопасности. Не зря же их придумали, в конце концов!
Ладно, Алекс, не бойся, все будет в порядке. Все будет хорошо...
5-22 августа 2003 г.
*Голани - одно из элитных пехотных подразделений в ЦАХАЛе, израильской армии.
*Картис авода - направление на работу.
*ММ (Мефакед hаМахлака) - командир взвода.
*М-16 - американский автомат, принятый на вооружение в ЦАХАЛе, "Глилон" - его модернизированный израильский аналог.
*Магавник - пограничник. (от МаГаВ - Мишмар ХаГвуль - пограничная служба). Игра слов: "магав" - "метла".