First day we made axes of stones
Weapon of wild ones, blood flesh and bones
Second day we got swords of steel
Growing so stronger learning to kill
Third day we became an archers
Spitting with death, the cold blood butchers
Four day we’ve found out a powder
The mighty dust to amplify our power!
We shall rise again!
Fifth day we’ve invented the tanks
Machine guns and mustard gas
Sixth day we’ve built aviation
To rule in the air, to sow extermination
Seventh day we’ve found out chain reactions
Nuclear blast we love to distraction
We dropped the bomb, we washed all away
But next day there were stones axes again!
We shall rise again!
Gods Tower, «Civilization».
Перекрестье прицела легло на спину солдата, точно между лопатками. Стёкла противогаза запотели - влагопоглотители отработали ресурс - при таком смазанном изображении Стрелок не решился целиться в голову. Палец в резиновой перчатке нажал на спуск. Несмотря на бронежилет, пуля прошла навылет - все-таки бронебойная. Не издав ни звука, солдат осел на землю. Звякнул затвор, гильза упала в песок. Стрелок вынул обойму и добавил патрон на место только что израсходованного. Зачем откладывать?
Это был четвёртый, четвёртый за сегодня. С напарником "четвёртого" он так не рисковал, стреляя из винтовки, - знал, что патрули состоят из двух человек. На такие случаи имеется бесшумный пистолет, в крайнем случае - нож. У "третьего" была рация, поэтому он и стал "третьим". А его дружок два часа искал напарника, не нашёл трупа в голой пустыне, не заметил никаких следов, словно мальчишка первый раз вышедший в патруль. Так и есть, не старше двадцати - "родился в противогазе", решил Стрелок сняв резиновую маску. Автомат "четвёртого" был даже не снят с предохранителя, похоже это была действительно его первая прогулка.
Стрелок отбросил оружие, снял с тела подсумки с патронами, достал из ранца паёк и аптечку, больше ему ничего не нужно. Всё тщательно упаковав в свой рюкзак, Стрелок продолжил путь на запад, где уже коснулось горизонта дрожащее в потоках остывающего воздуха солнце.
Два патруля за день - значит база уже близко.
Едва слышно запищал дозиметр, указывая на правильность выбранного им направления.
Уровень радиации - надёжный компас, все военные объекты накрывались в первую очередь, особенно такие. Это был координационный центр трёх десятков пусковых шахт, четвёртое по значимости оборонное сооружение государства. Два точных попадания уничтожили все наземные строения: аэродром, казармы, систему ПВО, наконец, противоракетную систему, которая не смогла сбить все боеголовки.
27 лет здесь пустыня, первые 4 года ледяная, последние 22 - обычная, песчаная. Хотя нет, не обычная - жёстко радиоактивная, настолько безжизненная, что кажется, будто находишься на далёкой планете, где не обнаружено даже следов жизни. Тут и Марс с его жалкими хемосинтезирующими бактериями раем покажется. Лишь горы песка и тучи пыли.
Стало совсем темно, Стрелок еле переставлял от усталости ноги и уже искал удобное место для ночлега. Но когда он поднялся на вершину очередной дюны, то буквально окаменел. Такого он увидеть совсем не ожидал.
Полосы света от мощных прожекторов выхватывали из сгустившейся тьмы высокие бетонные стены, обнесённые колючей проволокой, тяжёлые стальные ворота и вышки с пушечными и пулемётными установками. Видимый участок стены тянулся метров на 400, если не подвёл глазомер. Из-за неё виднелись куполообразные крыши каких-то строений, то ли ангаров, толи складов. Видимо базу начали отстраивать лет пять назад.
Стрелок лёг на остывший уже песок и потянулся к рюкзаку, но вспомнив, что аккумулятор в бинокле давно сел, решил поскорее убраться с этой прекрасно простреливаемой позиции. Сняв всё-таки ранец и обхватив его руками, он скатился вниз. Остановившись после доброй сотни метров кувыркания, Стрелок решил заночевать здесь. Он достал пакетик с пайком, открыл клапан в маске противогаза и влил туда содержимое пакета. Нащупав губами трубочку он поужинал и снова полез в сумку. Извлёк оттуда гофрированный шланг метровой длины, задержал дыхание, выкрутил фильтр и присоединил его наместо уже через этот шланг. В результате получилась конструкция, напоминающая хобот, словно в самых первых устройствах для индивидуальной очистки воздуха. Проверив герметичность своего "хобота" Стрелок поднялся с земли и снял с пояса небольшую лопатку.
Спустя 20 минут на поверхности торчал только фильтр, обёрнутый маскировочной тканью песчаного цвета, делающей его незаметным с расстояния нескольких метров. А сам человек со всеми своими пожитками спал под полуметровой толщей сухого холодного песка.
Проснулся Стрелок оттого, что по нему проехал грузовик, по крайней мере ему так показалось. На самом деле это была лёгкая бронированная машина, снабжённая внушительного размера колёсами, чтобы свободно передвигаться по горам рыхлого песка.
В первое мгновение Стрелок проклял всё на свете, он почувствовал себя беспомощным тараканом под каблуком злобной домохозяйки, но через секунду успокоился и даже улыбнулся тёмным стёклам противогаза. Ведь проснись он десятью минутами раньше - его наверняка бы засекли, и будь он всё ещё жив к этому времени (что сомнительно), то был бы этому не очень-то рад. Скорее всего, этих ребят отправили на поиски пропавших патрулей, и им бы наверняка не понравилось наличие у него вещей их мёртвых товарищей. Пока всё к лучшему.
Надо было переждать ещё хотя бы полчаса, да только шланг под колёсами помялся, и дышать через него уже было нельзя. Стрелок выскочил из песка словно пловец, задержавшийся в воде дольше, чем могли выдержать его лёгкие. Шланг расправился, и он вдохнул полной грудью сухой, безвкусный, отфильтрованный воздух. Резкой болью тут же отозвались слегка помятые рёбра. Ручейки песка стекали с грязного комбинезона. Стрелок нагнулся и достал на поверхность свою сумку. Ему снова повезло: машина уже скрылась за дюной, а все кости оказались целы.
Вернув свой противогаз в походное состояние, он развернул небольшую солнечную батарею - нужно зарядить аккумуляторы.
Уже третий час Стрелок лежал глядя в нереально-синее небо. Странное дело - за время "зимы" озоновый слой полностью восстановился, даже дыра над Антарктикой исчезла без следа. Почему? Учёные не смогли ответить на этот вопрос, и больше никогда не смогут...
На корпусе бинокля загорелась зелёная лампочка, указывая на его готовность к работе. Стрелок, захватив его с собой, поднялся на бархан и начал более детальный осмотр цели своего путешествия. Через полчаса он решил, что начнёт этой ночью.
И наступила ночь. Холодная ночь в пустыне. Поднялся ветер, песчинки шуршали о комбинезон, и этот звук был единственным, который в тот момент слышал Стрелок. Температура опустилась ниже нуля, и он нервно заёрзал - пора было начинать.
В руке Стрелок держал два чёрных цилиндра диаметром в 3 и длиной в 20 сантиметров - одноразовые глушители, каждого хватит выстрелов на десять. Присоединив один к стволу винтовки, он достал из рюкзака коробку с настоящими винтовочными патронами и заменил ими маломощные автоматные. Как только обойма вошла в гнездо, затвор щёлкнул, перестраиваясь под новые боеприпасы. Отличное ружьё, немногие снайпера имели такое даже во время войны. Нелегко оно досталось и ему. Он подключил внутренние наушники противогаза к направленному микрофону винтовки, настроил прицел и начал свою операцию.
Одиночка против военной базы.
Наконец до Стрелка дошла одна очень важная вещь: обилие прожекторов объяснялось отсутствием приборов ночного видения. С турелей на него смотрели ослепшие в темноте зрачки телекамер. Задача упрощалась.
Повнимательнее рассмотрев установки, Стрелок заметил, что к каждой подключены два кабеля. Один, тот что потолще, шёл к электродвигателям, а второй к небольшому блоку, вероятно управляющему. Шесть турелей - шесть блоков.
Прозвучало шесть хлопков, шесть раз раздался негромкий лязг металла, и шесть оружейных - башен осталось без управления. Удивительно, но этого никто не заметил. Не взвыли сирены, не выбежала охрана, не начали шарить по пустыне лучи прожекторов в поисках диверсанта.
Стрелок перезарядил винтовку и увидел свою тень. Чёткая тень перед ним сильно дрожала, клонилась в стороны, изменяла длину. Стрелок мгновенно оценил ситуацию и прыгнул на неё. Десяток крупнокалиберных пуль вошли в песок там, где мгновение назад сидел снайпер. И вот теперь зазвучала музыка сирен. Два из шести прожекторов нацелились на катящегося вниз человека, но стрелять было некому - турели не функционировали. Пока охрана поднимется на стену пройдёт секунд двадцать, а это немалый срок.
Стрелок сгруппировался и уже не катился, а медленно съезжал в песчаном потоке. Во время этого движения он начал "снимать" прожектора - самую большую угрозу для него в данный момент. Промахнулся он только один раз - не зря, все же, его звали "Стрелком".
Четыре прожектора погасли, а ещё два скрылись за стеной, прежде чем броневик оказался на вершине холма. Это был тот же, что наехал на него утром. К счастью Стрелок хорошо знал устройство таких машин, свою он бросил в трёх днях пути отсюда из-за утечки в реакторе. Такую же утечку он планировал сделать и у этой. Она как раз была повёрнута нужным, правым, бортом, а в магазине чисто бронебойные патроны перемежались с бронебойно-разрывными. Сейчас шла очередь бронебойного.
Фонарь на броне быстро повернулся и вновь осветил фигуру Стрелка. Грязный серо-жёлтый комбинезон был уже в нескольких местах порван, и из-под него виднелась блестящая металлизированная плёнка, неплохо предохраняющая от излучений; у ног валялся ненужный теперь глушитель, а правое стекло противогаза было прислонено к многофункциональному прицелу винтовки УСВМ. Машина стала неспеша скатываться по склону, башня с 12-ти миллиметровым пулемётом повернулась в его сторону. Стрелок этого и ждал. Пуля попала в прицел наводчика, пробила слой бронестекла, полупрозрачное зеркало, кристалл телекамеры, повредила некоторые схемы. Для включения резервных потребуется время. Теперь пришёл черёд бронебойно-разрывной. Отсчитав от края борта необходимые сантиметры, Стрелок нажал на спуск. Пробив не очень мощную боковую броню, пуля разделилась на множество мелких, но скоростных осколков, которые повредили пару проводов, ведущих к датчикам, и довольно уязвимый радиатор системы охлаждения реактора. Из пробоин ударили струйки жидкости, затем пара, температура ядра стала стремительно расти. Кто захочет ездить на атомной бомбе? Конечно, экипаж заглушил реактор и остался без энергии. Безжизненный кусок металла продолжал ползти по песку, пока догадливый водитель не нажал на тормоз.
Радиоактивный пар перестал уже валить из-под днища машины, и нужно было что-то решать. Скоро должна появиться охрана, а единственным возможным укрытием был броневик. На поясе у Стрелка висели две кумулятивные ружейные гранаты, но стрелять ими из такой винтовки – всё равно, что колоть дрова скальпелем. Есть другой выход. Он сорвал одну с ремня, и уже на бегу снял с предохранителя. Подбежав к машине, он сунул гранату в пламегаситель пулемёта, обтекатель как влитой вошёл в отверстие, словно для этого и был предназначен.
А на стене уже появились люди. Застучали о броню пули. Но Стрелок прислонился спиной к горячему корпусу реактора – лучше лишние "рентгены", чем лишний свинец. Он спокойно перезаряжал ружьё. Но ребятам в броневике захотелось тоже пострелять. Башня повернулась, и командир нажал на кнопку. Зря. Пуля даже не успела вылететь, контактный взрыватель сработал раньше, ещё от потока газов. Кумулятивная струя расплавленного металла прошла сквозь пулю, намертво спаяв её со стволом, и попала в следующую, уже готовую к старту… Двое из трёх членов этого экипажа не смогут самостоятельно покинуть машину.
Стрелок поймал в прицел первую цель. Странно, но солдат был без противогаза, только в очках, и… это был "четвёртый". Лицо было абсолютно таким же. Брат? Какая разница. Выстрел. Следующий. Тоже "четвёртый". Чертовщина какая-то! Выстрел. Следующий. Опять… Клонирование? Скорее всего. Выстрел. Следующий…
Восемь человек. Восемь одинаковых людей, как мишени в тире, выходили на стену и ложились под его выстрелами. Самоубийственная глупость. И, похоже, до них это дошло. На стене больше никто не появлялся.
Сирены смолкли. Снова передышка.
Заскрипели петли, броня ударилась о броню, – открылся люк водителя. Стрелок вынул из кобуры пистолет, положил на землю винтовку и осторожно залез под стальное днище. Если его не достали восемь человек, это вовсе не значит, что его не сможет достать один. Сначала Стрелок увидел ботинки, обычные армейские ботинки. Они крались по направлению к корме, возле самого угла остановились, наконец выскочили и засеяли свинцом песок, на котором он сидел раньше.
Пистолет был заряжен бронебойными – керамический сердечник в свинцовой рубашке. Нужно было стрелять наверняка.
Ботинки несколько разочаровались, не застав Стрелка возле реактора, но их заинтересовала оставленная им винтовка. Они нагнулись, чтобы её поднять и получили пулю в голову.
Стрелок не удивился, признав в хозяине этих ботинок "четвёртого". Ему начало казаться, что он убивает всё время одного и того же солдата…
Из-за стены не доносилось ни звука, пока Стрелок не установил последний заряд на воротах. Он уже подсоединил детонаторы, когда из глубины крепости послышался какой-то вой, хлопки, свист рассекаемого воздуха. Вертолёт. Лопасти вращались всё быстрее, вертолёт оторвался от площадки. Рука Стрелка потянулась к пульту. Рано. Вертолёт пролетел над стеной, заложил крутой вираж, чтобы зайти на цель и, несомненно, её уничтожить. Прославленная машина, МИ-42 – летающий танк в третьем поколении.
Пора…
По упавшей вовнутрь створке ворот вбежал Стрелок, и тут же повернул за стену, уходя из поля зрения пилота. В противоположной стене имелись такие же ворота, вдоль других стен стояли куполообразные здания, два гаража с броневиками. Всю центральную площадь базы занимал плац, в углу его – посадочная площадка, а рядом - ангары. Посреди плаца высилось большое угловатое строение с внушительного вида воротами – вход в подземные помещения базы. Как раз туда и стремился попасть Стрелок.
На площадке стояли как истуканы трое безоружных – техники, готовившие ко взлёту вертолёт. Они могли бы так стоять и дальше, но одному из них захотелось поиграть в героя. Он бросился к броневику, стоящему у гаражей, двое других, не долго думая, последовали за ним. Три выстрела от бедра. Один промах. Ещё выстрел. Перезарядка.
Лавина воздуха обрушилась сверху, вертолёт был прямо над ним. Вон там, у корня хвоста, топливные баки – двухслойное бронирование, абсорбирующий наполнитель. Безнадёжно. Вся электроника продублирована, стёкла кабины не всегда пробьёшь и из зенитной пушки, и даже потеря обоих двигателей не спасёт – запустится резервный…
Плечо Стрелка упёрлось в стальные опоры оружейной вышки – отличная возможность. Забросив ружьё за спину, он взобрался по узкой лесенке. То, что надо: спаренная 30-ти миллиметровая пушка с резервным ручным управлением. Оставшиеся прожектора могли бы ослепить Стрелка, но стёкла его противогаза были рассчитаны и не на такой мощности освещение.
Летающий танк начал разворачиваться, но он уже щёлкнул тумблером ручных приводов и уселся на жёсткое неудобное сидение. Две функционирующие турели направили стволы в сторону Стрелка, но выстрелов не было. Почему? Возможно, в системе стоял предохранитель на порчу казённого имущества, других вариантов Стрелок в тот момент не видел. Пятиствольная авиационная пушка тоже молчала. Тут уж никаких предохранителей быть не могло, скорее всего, пилот забыл каким пальцем давить на гашетку.
Стрелок целился в винт, в вал привода. Снаряд перебил вал, управляющие тяги сломались как спички, и шестилопастная ромашка винта взлетела в чёрное небо. Оставшись без опоры, машина рухнула на плац, и только крайняя правая подвеска вооружения – восемь противотанковых ракет – упала на бетон. Максимум, что почувствовал пилот – двух-трёх кратная перегрузка, смягчённая подвеской.
Настал черёд турелей и прожекторов. Лучи трассеров расчерчивали ночь, выбивали искры из железа пушек, разбрызгивали блики рефлекторных зеркал…
Такая иллюминация напомнила Стрелку о прошлом, о детстве. Тогда у него были родители, друзья, тогда мир был почти прежним. Он вспомнил, как видел по телевизору передачу «вести с передовой». Там тоже резали тьму белые линии трассирующих пуль. Ему это казалось красивым. Он ещё не знал, что такое смерть… Потом война дошла и до них. Отец ушёл.
…Колпак кабины пару секунд держался под градом снарядов, покрывшись густой паутиной трещин, а потом разлетелся осколками прозрачной металлокерамики.
Крепость опустела. Островки света остались у ворот базы и у входов в здания, где висели одинокие оранжевые фонари. Вдалеке что-то большое упало в песок – вертолётный винт. Стих гул хвостовой турбины. С громким шипением и хлопками догорала пулемётная установка, разбрасывая в стороны фонтаны огня. Из безгильзовых патронов можно устроить неплохой фейерверк.
Вряд ли бы обитатели подземных уровней открыли ворота и впустили Стрелка внутрь. Поэтому он начал действовать сам. Он стрелял в дверь там, где должны были находиться приводы. Когда Стрелку, наконец, наскучило его занятие, он спустился с вышки и подошёл к помятым листам брони. Ворота освободились от запоров, но сдвинуть многотонные створки человеку не под силу.
На броне вездехода было закреплено множество инструментов, в том числе и длинный лом. Пользуясь им как рычагом, Стрелку удалось раздвинуть ворота сантиметра на три. Но и этого вполне достаточно.
Триста грамм взрывчатки сделали больше.
Стрелок протиснулся в полуметровую щель, и попал в обширное помещение, наполненное тусклым мерцанием аварийного освещения. Место подъёмника пустовало, толстые стальные тросы уходили в тёмный провал шахты. Строители не удосужились установить там лампы, и лишь в самом низу угадывался тот же красноватый аварийный свет.
240 ступенек, 80 метров – такая глубина для лифта, а не для проржавевшей металлической лесенки. Кнопки в кабине подъёмника не работали, он был отключен откуда-то из недр базы. Ворота шлюзовой были достаточного размера, чтобы пропустить внутрь вертолёт со сложенными лопастями или танк. В стене слева от дверей мигал красным индикатор на панели управления. Этот механизм питается напрямую от реактора, отключить его можно только отключив всю энергию. Никаких замков и запоров на воротах не было, и створки послушно разошлись в стороны, как только Стрелок нажал единственную кнопку.
Шлюз закрылся, началась продувка. Воздух обдувал со всех сторон поочерёдно, даже снизу сквозь решётчатый пол, трепал лохмотья комбинезона, срывал с него радиоактивную пыль и песок.
Наконец Стрелок мог сделать то, о чём мечтал долгие трое суток. Осторожно стянув перчатки и опустив капюшон своего балахона, он расстегнул на затылке ремешки противогаза, просунул пальцы под резиновую маску и потянул вверх. Несколько капель пота скатились по заросшему щетиной подбородку, грязные спутанные волосы наэлектризовались и прилипли к резине. Стрелок вдохнул не через фильтр. Воздух наполнился запахами: сладковатый – обеззараживающий газ, солёный – ржавчина, горький до боли знакомый – пороховой дым.
Опомнившись, он отложил противогаз в сторону и полез в рюкзак. Одноразовое полотенце в герметичной упаковке – то, что надо. Вытря лицо и пригладив волосы, Стрелок занялся противогазом. Противогаз – твой лучший друг, о нём нужно заботиться не хуже чем о себе, от него зависит твоё здоровье и жизнь. Стрелок протёр маску и запотевшие стёкла тем же полотенцем, достал из держателей посеревшие разбухшие влагопоглотители и заменил их на новые, а потом упаковал противогаз в сумку.
Винтовка за спиной, пистолет в режиме автоматического огня будто слился с ладонью, стал продолжением руки. Стрелок был готов, он не чувствовал страха, только какое-то волнение, словно всё это игра, очень важная но не смертельная.
Заревели моторы, и ворота не спеша открылись.
Всё, вперёд! Впереди бой, бой и победа!