…парафиновые свечи тускло поблескивали на столе в авангардных подсвечниках, и бросали свои готические тени на стену, которая в полутьме казалась грязной. Она – сильная женщина, с высоко поднятой головой, гордая, с обрубком железа вместо сердца, уверенная в себе перед другими, и…. сломленная внутри перед собой, сидела за этим столом и прятала блестящие в полумраке зрачки, скрывающие слишком многое под ресницами…
…ее пальцы едва дотрагивались до старого, выцветшего с чуть пожелтевшими страницами фотоальбома просмотренного ею тысячи раз, в который вкладывают фотографии в вырезанные уголки на листах… Его вполне можно было сменить на современный, но пожелтевшие страницы были когда–то надписаны рукой, которая давно не прикасалась к ее покрытой ожогами холода коже…
…фотография десятилетней давности… Вышедшая из моды юбка с глупым поясом на бедрах, кофточка с нелепыми рюшками говорили о том, как она изменилась…, но лицо с улыбкой, со светящимся взглядом и копной каштановых волос кричали о том, что изменилось все ее естество, и крик этого сознания разносил по комнате ветер, пробивающийся сквозь занавеску, вздувая ее словно парус…
…она знала что будет, когда она перелистает еще ровно семь страниц альбома… Она знала… Ведь каждый раз, возвращаясь домой и дождавшись сумерек она снимала с себя панцирь сильной женщины… Она скидывала с себя гордость, выносливость, равнодушие, терпение, которых не было вовсе…, которые не были вымышленными, но которые не существовали внутри ее…их придумало время вместо нее…, которое бежало подгоняя ее, но за которым… она так и не успела…
…седьмая страница… В который раз она уже тонула в боли… Седьмая страница…, больше всех измятая…, вырванная и снова приклеенная… Седьмая страница, на которой последний день ее…, той, где семь страниц назад красуются нелепые рюшки и вышедшая из моды юбка с глупым поясом…, и первый, перед падением в пропасть… Седьмая страница…, надписанная им, с которой на нее смотрят глаза…, в которых больше нет ее… Глаза…, глаза человека…, который…
…ветер…, теплый, июльский, пропитанный влажностью и зеленью деревьев проник в комнату и, игнорируя занавеску, пытался отнять фотографию из рук, с которыми вел не принудительную борьбу, и которую сам же и вынимал из прорезанных уголков альбома…
…ветер проскользнул между пальцев и, подобравшись к свечам, бесцеремонно затушил их всего лишь одним своим прикосновением…
…комната провалилась в темноту…, вернее темнота сожрала эту комнату вместе с фотоальбомом, свечой, столом, тенями на стенах и вместе с женщиной… С сильной женщиной… Которая прошла сквозь боль и потери, страдания и одиночество… Которая смогла заставить поверить всех, что она самая сильная…
…она прошла в другой конец комнаты, на ощупь…, глупо протягивая перед собой руки и делая неуверенные шаги, словно слепая и только когда ее пальцы нащупали включатель, она вновь почувствовала необходимость быть проглоченной темнотой… В темноте, как ей казалось она смогла бы выплакаться… Свет отдергивал ее от этого, он механически натягивал на нее маску, напоминал о жестком контроле разума над чувствами и эмоциями, подтягивал и возвышал над собой… Скопившиеся за много лет слезы комком застряли где-то между диафрагмой, и ей казалось, что они поцарапают ей сердце… , но тем самым могут облегчить ее дыхание… Сильная женщина…не умеющая плакать… Сильная женщина…в смехе которой, ржавеет отчаяние…, в радости которой нет искренности…, в надежде которой нет будущего…
…что то заставило ее веки вздрогнуть… Наверно это был ветер, который врывался в ее комнату и чувствовал себя полноправным хозяином среди потушенных свечей и сильной женщиной… Она напряглась… Ей показалось, что сейчас хлынет из глаз то, чего она так ждет…уже много лет… Но это был ветер… Она ощущала его даже внутри себя…: такой же теплый, пропитанный влажностью, но сквозящий и заполнявший пустотой ветер… От которого она давно не ждала перемен…
…как же ей хотелось плакать… Как же хотелось вырвать из себя этот соленый комок, вобравший в себя грязь, обиды, боль, отчаяние за многие годы словно губка… Ей хотелось реветь… Реветь, как ревёт небо…
… как бы она хотела отдать ночи эту силу и забрать взамен плач... Обычный женский плач, который заставил бы замереть ветер, остановить время и быть может... увидеть седьмую страницу... чистой, еще без вложенной в ней фотографией…
…Комната, которую проглотила ночь, шелест листвы деревьев за окном, шепот собственных мыслей, свечи, стол, фотографии в альбоме, ветер… - это все было слепым… Слепым, потому что всё это видело всего лишь сильную женщину…, не умеющую плакать…