Запись 1-я. 27 января 0000 года.
...было морозно, солнечно и очень бело. Пушистый снег искрился, слепил глаза отраженным светом совсем как сегодня, когда я это пишу. Только проходящие мимо автомобили портили всю идиллию - месили колесами подтаявший на дороге снег, перетирая его с грязью.
Тимофей Реер схватил окутанный паром пирожок, поблагодарил продавщицу и, оскальзываясь на заледеневшем тротуаре, побежал обратно к своей машине - помятой временем и тяжелым бытом "шестерке". Холодные руки не сразу смогли открыть дверь, потребовалось минут пять. Все это время Реер пританцовывал на месте, словно желал справить нужду. Наконец сев в машину, он подул на окоченевшие пальцы, развернул бумагу на пирожке и с удовольствием вгрызся в горячее тесто.
И тут же поперхнулся. В панорамном зеркальце он увидел, что на заднем сидении примостился мертвец. Труп был еще весьма свеж, видимо, только на днях это тело оставила жизнь. На левом виске чернела жирная клякса запекшейся крови. Слава богу, труп был незнакомый.
- Вот так всегда, - расстроился Реер и выругался. - Стоит оставить машину на пять минут, как какой-нибудь задохлик сразу ее займет.
- Не ворчи, - посоветовал труп. - Знаешь же, что не по своей воле я к тебе в "жигули" залез.
- Да ну тебя, - продолжал злиться Реер. - Не по своей воле... Какая мне к черту разница - сам или не сам?!. Аппетит ты мне напрочь испортил.
- Ты поесть всегда успеешь, а мне с моим делом спешить надо. Сколько еще, по-твоему, меня земля носить будет?
Реер посмотрел с прищуром на труп, оценивающе поцокал языком и ответил:
- Ну, положим, неделя-то у тебя в запасе есть. Это - как минимум.
- Неделя! - фыркнул труп. - Не неделя, а всего лишь пять дней. Так мне сказали.
- Не будь занудой, - посоветовал Реер. - Лучше дай закурить.
- Как же я дам тебе закурить, если я труп? - с хитрецой в голосе спросил мертвец.
- А труп что - не человек? Курить не может?
- Человек, конечно, - нехотя согласился труп и добавил проникновенно, - но мертвый, как ты сам понимаешь.
- Не выпендривайся. Признайся просто, что пожалел.
- Пожалел, - немного резковато кивнул продырявленной головой труп. - Думаешь, легко на том свете сигареты найти? Они у нас на вес золота. Это ты легко можешь из машины выйти и пачку купить в любом ларьке, а нам как быть?!
Чувствовалось по голосу мертвеца, что он очень возмущен таким неравенством между живыми и неживыми. Реер попробовал представить себя на его месте и проникся к незваному гостю некоторой жалостью, неуловимо переходящую в физиологическое отвращение.
- Ладно, говори, зачем ты ко мне в машину забрался, - смирился Реер.
- Дело-то у меня пустяковое, - вкрадчиво начал труп, и Реер сразу понял, что ничего хорошего теперь ждать не придется. - В сущности, тебе нужно будет - всего-то - одного человека убить.
- Это с какой такой радости?
- С такой. Я тебя прошу это сделать, - с убийственным спокойствием объяснил труп. - А желание покойника, как известно, закон.
- Закон, - вздохнул Реер. - Ну и за что я должен оборвать жизнь этого неизвестного мне пока несчастного?
- За то, что он меня убил.
- Угу. Я то уж было подумал, что ты самоубийца. Пулевое отверстие характерное.
- Черта лысого я самоубийца, - возразил труп, достал из правого кармана пиджака сигарету и демонстративно закурил. - Это они обставили все так, будто я сам застрелился, а на самом деле иначе было: взяли пистолет, к виску поднесли и на курок нажали. Потом в руку мне вложили, да только все равно проштрафились. Дырка у меня где? Правильно, в левом виске. А пистолет они сунули в правую, идиоты.
- Да кто "они"?
- Известно кто - КГБ.
Реер присвистнул и подумал: "У старичка-то мания величия!.."
- Не, дядя, - развел руками он, - здесь я тебе не помощник. Ты себе вообще представляешь, где КГБ, а где я?
- А что тебя так смущает? - искренне удивился труп. - Контора, как контора. Практически, мафия. Меня вот убили - хотели узнать, где я прячу свою замечательную во всех отношениях коллекцию золотых украшений... Только не знали, дурни, что никакой коллекции в помине нет, а друзьям своим я просто трепался.
- Но я-то здесь причем? - отказывался понимать Реер.
- Что значит "причем"? Они к тебе еще не приходили?
- Кто? - начал он нервничать.
- Тьфу! дурак какой! Да тонтон-макуты эти, естественно!
Сердце Реера коварно екнуло, гулко ударилось о клетку ребер и коварно опустилось на уровень почек.
- Зачем? - севшим голосом поинтересовался он.
Труп посмотрел на него, как на стопроцентного идиота и хмыкнул.
- Значит, не приходили еще, - покачал головой труп. - Но, собственно, это ничего не меняет. Раз пока не пришли, то у тебя полно времени подготовиться к их визиту. Придет к тебе капитан Супоницкий, лейтенант Астраханов и сержант Бондаренко. Сначала бить не будут - только вопросы всякие задавать, а потом... Что потом - тебе не важно. К их приходу ты должен быть во всеоружии и убить этого мерзавца Супоницкого.
- Как я узнаю этого мерзавца? - с трудом осознавая абсурдность происходящего спросил Реер.
- Элементарно. Он выше остальных и в кожаном пальто.
- Стоп, - он опомнился. - Мне все же интересно, с какой стати им ко мне приходить?
- Не сообразительный ты какой, - сокрушался труп. - Сам бы мог догадаться. Пасквиль "Президент и Свинопас" ты написал? Ты. Кто в ней заявил, что "президент - форменный мудак, а премьер-министр - загадочное дитя олигофренического идиота"? Ты? Ты. А кто написал в этой чертовой книге, что "наша долбанная демократия - порождение просвещенного кэгэбизма"? Да, ты. И теперь ты удивляешься их визиту?
- Конечно. Ведь никто кроме моих друзей книгу не читал!
- А, - отмахнулся труп, - что знают двое, то знает весь свет. Ты дал друзьям, друзья - своим друзьям, те - своим и т.д. Одним словом, земля слухами полнится.
- Понятно, - протянул Реер, хотя мертвец не очень доступно разъяснил ситуацию.
- Короче, заболтался я тут с тобой. Ты мне одно ответь: все понял?
- Вроде, все, - неуверенно пробормотал Реер, пытаясь решить как он сам относится к происходящему.
- Супоницкого убьешь, как я просил?
- Посмотрим. По обстановке.
- Ты это брось. "По обстановке"!.. Мертвец попросил - надо в лепешку расшибиться, а угодить. Очень надеюсь я на тебя. Бывай, Тимофей Реер, писатель божьей милостью, - попрощался труп, кряхтя открыл дверь, вылез из машины на тротуар, поднял воротник пиджака, подул несколько раз на посиневшие пальцы и то ли побежал, то ли заскользил по оледеневшему асфальту...
Запись 2-я. 27 Января 0000 г. (позже)
...Виталик Сазонов упал на спину от сильного удара в челюсть и немного даже проехал по паркету. Снизу он с болью, ужасом и непониманием смотрел на Реера, который угрожающе нависал над ним, сжимая и разжимая кулаки.
- Сука! Ты кому давал читать мой роман? - разъяренно спрашивал Реер.
- Н-никому, - запинаясь, шамкая разбитыми губами ответил Виталик, размазывая кровь по щеке.
- Это ты бабушке своей расскажи. Откуда про меня в КГБ узнали?
- А я по чем знаю?! - обиженно взвизгнул Виталик и заплакал. - Сволочь... больно же...
Но Реер его словам не доверял. Сазонов и раньше бывало любил потрепаться не в том кругу, а еще в школе однажды настучал директрисе, что Реер вместе с Никольским отравили аквариумных рыбок в кабинете биологии. Были они тогда, правда, в пятом классе, но Виталик с тех пор несильно изменился. Тимофей пожалел, что вообще дал этому пустозвону свою рукопись.
- Ну с чего ты взял, что тобой интересуется КГБ? - сплюнув на пол, поинтересовался Виталик.
- Один мертвец знакомый на ушко прошептал, - весомо ответил Реер.
- Ты бы еще у домового своего спросил! - Сазонов покрутил пальцем у виска. - Да тебе любой мертвец таких баек наплетет, что устанешь лапшу на ушах просушивать! Ха! Труп ему сказал! Да если б я прислушивался ко всему, что мне всякие встречные мертвецы говорят, то давно с ума свихнулся от небылиц.
- Я ему верю, - не сдавался Реер, опускаясь в кресло. - Он все знает про мой роман и даже, видимо, его читал.
- У тебя мания величия, - истерично хихикнул Виталик, приняв вертикальное положение. - Почему ты собственно решил, будто твой роман безумно популярен среди обитателей загробного мира? Почему ты вообще решил, что его прочитала куча народа и воспылала к тебе безудержными любовью и восхищением?!
Реер посмотрел на него в упор, не мигая.
- Я повторю свой вопрос, - сказал он. - Кому ты дал мою рукопись? Где она?
- Да здесь! - откликнулся Виталик и пошел к книжному шкафу.
- Вот, - сказал он, сдувая пыль с потертой картонной папки. - Два месяца уже валяется без дела - все забываю тебе вернуть.
- Так ты ее никому не давал? - недоверчиво спросил Реер. - Точно?
Тут я вышел на кухню покурить, попить чаю, поболтать с Вероникой, а когда вернулся в комнату, то увидел, что Реер сидит верхом на Виталике и хлещет раскрытой ладонью по щекам. Сазонов уже не сопротивлялся, а только вяло всхлипывал при каждой новой пощечине.
- Все ж таки это ты заложил, - упрямо твердил Реер.
С большим трудом нам удалось оттащить его от несчастного Виталика.
- Вы тоже хороши! - бросил нам Реер на прощанье и громко хлопнул выходной дверью.
Вероника пожала своими прекрасными обнаженными плечами и маняще улыбаясь обратилась ко мне:
- Тимка сегодня определенно поддал с утра. Тебе так не кажется?
- Я не заметил, - развел я руками, накрыл одеялом потерявшего сознание Сазонова, подошел вплотную к Веронике, снял с нее всю одежду, поднял ее - голую и трепещущую - на те самые руки, что только-только разводил, и понес ее в ванную, чтобы долго и старательно тереть ее нежную спинку...
Запись 3-я. 27 января 0000 г. (еще позже)
...В Берлине шел дождь, но Рееру в сущности было на это наплевать. Его волновало только одно: когда за ним придет из КГБ капитан - большой мерзавец - Супоницкий. Несмотря на холодную погоду, его непрерывно бросало в жар, ему часто хотелось пить, но особенно - выпить.
Также Реера не оставляли в покое терзания российского масштаба: что делать? С одной стороны, мертвец попросил его этого мерзавца капитана Супоницкого убить, но с другой стороны, что ему, Рееру, за это будет? Если опять же верить мертвецу, то за Тимофеем должны придти исключительно из-за его скандальной (другого он просто не мыслил) книги. За роман его, ясное дело, пожурят немного, может быть, и побьют, но потом объяснят, в чем он не прав, и отпустят на все четыре стороны под необременительным присмотром шпиков.
- "Быть или не быть"? - часто повторял гамлетовский вопрос Реер и с каждым разом все отчетливее понимал, что быть!
После долгих и мучительных раздумий он решил капитана Супоницкого, этого отъявленного негодяя и душегуба, не убивать.
Утром его поднял с постели протяжной звонок в дверь. Едва успев запахнуть халат, Реер выскочил в коридор. На постели, в комнатном тепле, осталась наша общая, коммунальная, так сказать, подруга Вероника.
- Привет, - сказал стоявший за дверью давешний труп с дыркой в виске.
- Тебе чего надо? - угрюмо отреагировал Реер.
- Вот-с, скоро ухожу насовсем. Хотел напоследок засвидетельствовать свое почтение. И подарок один сделать.
- Какой такой подарок? - насторожился он.
- Очень полезный, - жизнерадостно заверил труп и протянул Рееру браунинг, слегка попахивающий порохом.
- Что это? - испуганно отдернув руку, спросил тот.
- Пистолет, - устало объяснил мертвец. - Тот самый. Именно из него меня пристрелил господин хороший Супоницкий. Браунинг этот я выкрал из камеры хранения вещественных доказательств и теперь несу уголовную ответственность.
- Не надо, - заикаясь запротестовал Реер. - Не хочу.
- Вы обойдетесь без пистолета? - с восхищением произнес труп.
Запись 4-я. 28 января 0000 г.
Снова утро. Опять звонок в дверь. На лестничной клетке саморазрушающийся мертвец протягивает Рееру тускло поблескивающий в сумраке браунинг. Реер отшатывается, яростно протестует:
- Не надо. Не хочу.
- Вы обойдетесь без пистолета? - с прежним восхищением спрашивает труп. - Вы, наверное, хотите его задушить? Вы - отважный человек.
- Не собираюсь я никого душить, - возражает Реер. - Не хочу и не буду.
- Как же так? Ты же мне обещал, - снова переходит на "ты" озадаченный мертвец. - Я думал ты честный человек, хотя и пишешь романы.
Реера разговор с трупом безмерно раздражает, он испытывает мимолетное чувство вины перед гостем с того света, но также и ненавидит мертвеца за беспардонное вторжение в его, Тимофея, жизнь. Рееру разговор надоедает, он демонстративно зевает и переводит разговор в прошедшее время.
- Не нужен мне твой пистолет, - упрямо повторил он. - Отстань от меня в конце концов! Мне и без тебя проблем хватает.
- Юноша, ( менторским тоном заявил труп, ( ты когда-нибудь слыхал о правиле: желание мертвеца - закон?
- Ну, слыхал, - нехотя согласился Реер. - Что с того?
- Я - мертвец?
- Вроде того, - кивнул он.
- Я тебя просил об услуге?
- Просил.
- Так что же ты выпендриваешься? - довел свои аргументы до конца труп.
- А ты хоть представляешь о чем меня просишь? - требовательно спросил Реер. - Ты можешь понять, что под статью меня гонишь?! По расстрельную!!!
- Все понимаю, - спокойно ответил мертвец. - И даже очень тебе сочувствую, Тимофей. Но и ты войди в мое положение. Так уж вышло, что мое реальная сущность не сумеет успокоиться до тех пор, пока этот мерзавец Супоницкий будет топтать нашу матушку-землю! А как только ты выполнишь свою героическую миссию, так мне сразу спокойней на душе станет, а тебе великий почет будет. Там, - добавил он и ткнул костлявым пальцем в потолок.
Реер обреченно громко выпустил воздух из легких.
- Душно мне, Каифа, - прохрипел он.
- Пистолет-то возьми, - хитро прищурился мертвец. - С ним завсегда сподручнее.
Я не выдержал, нацепил на себя плащ Вероники и вышел на лестничную площадку.
- Вы на что нашего друга подбиваете?! - с упреком воскликнул я. - На скользкую тропинку уголовщины?!
- Заткнись ты, - беззлобно посоветовал труп. - Ну, так как, Тимофеюшка, согласен?
- Не соглашайся, - посоветовал я, теребя Реера за рукав. - Пошли его куда подальше!
Реер замер на пару секунд, нахмурил брови и остановил свой взор на бесконечно удаленной в пространстве точке. Стал похожим в профиль на статую с острова Пасхи.
- Давай свой браунинг, - неожиданно согласился он и протянул руку.
Труп радостно ухмыльнулся. Я в сердцах грязно выругался, сплюнул на пол, сбросил с себя плащ, злобно хлопнул дверью и пошел к Веронике досматривать прекрасный утренний сон...
Запись 5-я. 28 января 0000 г. (вслед за тем)
- ...Зачем ты его взял?
Реер хмуро посмотрел на задавшую ему вопрос Веронику, отвернулся и ответил:
- Захотел - вот и взял.
- Ты же сам говорил, что не собираешься убивать этого самого... как его... короче, капитана КГБ. А теперь принимаешь от первого попавшегося проходимца пистолет для убийства этого самого капитана. По-моему, это нелогично.
- Ты меня не любишь, - обиделся Реер. - Писаку продажного любишь, а меня - последнюю надежду независимого слова - за последнее говно считаешь!
- Вовсе нет. За говно я тебя не считаю, но и утверждать, что люблю, тоже не стану.
- Вот-вот.
- Любовь нынче просто так не дается, - глубокомысленно заявила Вероника.
- Ты - сама суть продажной любви, - обвинили он ее. - Вот если я дам тебе, к примеру, пятьдесят "баксов", ты меня полюбишь?
- Естественно, - легкомысленно сказала она.
- А ежели я дам тебе не пятьдесят, а сто долларов, то ты меня очень сильно полюбишь?
Я тихонько хихикнул, Вероника посмотрела на него, как на полного идиота, и ответила:
- Ничего подобного, я полюблю тебя два раза.
- Тьфу-ты! - не выдержал Реер.
- Ладно вам, будет... - я попытался вмешаться в их ссору.
- А ты вообще, продажный писака, не вмешивайся в чужой разговор, - отрезал он.
Я обиделся и замолчал. Схватил первую попавшуюся газету с журнального столика, открыл наугад и уперся глазами в статью под значительным заголовком: "Президент гарантирует, что войны не будет!" Я не выдержал, рассмеялся - газета была, наверное, полугодичной давности, и война уже шла несколько месяцев.
- Убирайся вон! - отреагировал Реер.
Вероника с любопытством на него глянула и вынесла окончательный вердикт:
- Алан, можешь вызывать "скорую". Это белая горячка. Допился, свинья!
Реер зарычал и бросился на нее, размахивая пустой бутылкой из-под водки зажатой в кулаке. Мы были уверены, что на насилие он не способен, но на всякий случай я поставил ему подножку, а Вероника испуганно прикрылась табуреткой, выставив ее перед собой. Реер запнулся о мою ногу, растянулся в полный рост на полу. Бутылка, позвякивая, откатилась в дальний угол комнаты.
- Извини, пожалуйста, - я нагнулся над ним, пытаясь выяснить как его состояние. - Ты цел?
Реер не поднимаясь показал мне нецензурное положение пальцев "фак офф" и спокойным ровным голосом ответил:
- Ни от кого из вас помощи не дождешься! Вы только и норовите гадость какую сделать. У человека проблемы, а вы издеваетесь.
- Давайте лучше выпьем, - задорно предложила Вероника, опуская табуретку на место. - Пускай наше горе исчезнет в вине!
- Ваше горе? - Реер покряхтывая поднимался на ноги. - Как же, как же... Стоит придти этим архаровцам из КГБ, как не останется и вашего следа. Вот проблема человека - он всегда один. В сущности, я безмерно одинок, несчастно влюблен в циничную гейшу, товарищ мой - единственный кому я верил - предательски оказался мойшей... Одним словом, вокруг меня одна пустыня, по которой я ползу из последних сил, а мне в глаза с укором заглядывает требовательный мертвец и тычет в зубы рукояткой промасленного браунинга...
- Ты излишне драматизируешь ситуацию, - захотела его успокоить Вероника. - Я ни в коей мере не претендую на почетное звание гейши - мне до этого еще жить и жить. Алан же всего на половину еврей, а в остальном стопроцентный русский! Да ты посмотри на его рожу - по ней же тамбовское районное управление внутренних дел плачет!..
Реер подозрительно всмотрелся в мою физиономию, склонив голову набок.
- А нос, нос-то!.. - вдруг гаркнул он.
- Что "нос"? - испугался я, хватаясь за ту самую часть тела.
- Нос-то, - торжествующе заявил Реер, - с горбинкой!
- Дурак ты, - прямо заявил я ему. - И шовинист проклятый!
- Оба вы дураки, - Вероника откинула челку со лба, гордо мотнула головой и удалилась на кухню.
Реер показал ей вслед язык.
- Чего делать будем? - спросил он меня.
- В смысле?
- В смысле, водку пить еще будем или нет? Ты не против?
- Я бы лучше коньячку дернул, - честно признался я.
- Аристократ ты хренов, Аланчик. Кто ж коньяк по утрам пьет? По утрам нормальные люди пьют исключительно водку!
- Водку по утрам пьешь исключительно ты, - заметила вернувшаяся Вероника; она катила перед собой сервировочный столик, на котором стояли запотевшая бутыль водки, ведерко с шампанским и три больших фужера.
- А закуска? - капризно поинтересовался Реер.
Вероника злорадно показала ему кукиш и ответила:
- Вы, два остолопа, за три дня хоть раз догадались сходить в магазин за жратвой?
- А ты у нас на что? - возразил Реер.
- Известно на что, - многозначительно ответила Вероника и слегка вильнула бедрами. Получилось очень похабно.
- Ладно, хватит вам, - вмешался я, - опять свару устроить хотите. Давайте спокойно выпьем, поговорим, а потом...
- Известно мне, что потом, - перебила Вероника. - Потом начнете меня дружно за попу лапать, коленки мять, грудь щекотать и пошло поехало... Секс, драгс, рок-н-ролл.
- А то как же, - я не возражал, открывал шампанское, разливал по бокалам вино игристое, поднимал романтические тосты, желал всем счастья и любви, временами припадая на грудь Вероники, а она игриво посмеивалась и гладила Реера по волосам...