Это было поздней осенью, когда облетела листва, а снег ещё не выпал. Я сидел и смотрел в дачное окно. Сквозь решётку забора было видно, как через дорогу неуклюже перебиралась белка. Когти, которые помогают ей бегать по деревьям, на асфальте только мешали.
И вдруг на заборе появился Жоржик. Он тоже заметил белку, присел, взволновано поводил хвостом и прыгнул на бедную белку. Но промахнулся, белка уже была на траве и прибавила скорость. Но Жоржик непременно настиг её, если бы не забор соседней дачи. На него белка взлетела стрелой и быстро-быстро побежала по нему. Жоржик не отставал и, наверное, достал бы рыжую, но белка в один прыжок перескочила на сосну, метрах в полутора за забором. Увлечённый охотой сиамский сукин кот начал карабкаться и на сосну. Но куда коту на дереве до белки. Однако он упорно лез выше и выше, за скрывшейся в хвое добычей.
И тут оказалось, что за судьбу белки переживал не один я. И не просто переживал, а решил активно вмешаться. На сучёк в метре выше котовьей морды прилетела и села сорока. И как начала трещать! Какие она слова коту говорила, можно догадаться. Тот приостановил свой подъём и недоумённо уставился на крикливую бабу.
Услышали, как суют матюги их заклятому врагу, воробьи. Прилетели стайкой, и расселись, как в театре на молодой рябинке как раз напротив кота и сороки.
Жоржик попытался продолжить охоту. Но при каждом его малейшем передвижении вверх, сорока подпрыгивала на сучке и кричала на него ещё громче и матернее. Воробьи тоже взлетали в воздух, сердито чирикали и рассаживались на свои места, когда кот замирал на месте.
К сорочьей трескотне и чириканью воробьёв, перекрывая их, прибавлялись громкие: «Кар! Кар!». Сидящие по одной на макушках соседних сосен и ёлок вороны дальнозоркими глазами тоже следили за событиями внизу.
Кот стал потихоньку отступать. Сорока, перелетая с сучка на сучёк, преследовала его почти до земли. И лишь когда он спрыгнул на землю, успокоилась, и перелетела с сосны на крышу соседской дачи. Жоржик не спеша, лениво перелез через забор назад и куда-то скрылся от моего взгляда. Улетели по своим делам воробьи, вслед за ними и сорока. Только мудрые вороны по-прежнему сидели на своих любимых ёлках.
А на сосне вновь появилось рыжее пятно. Оправившаяся от испуга белка, осторожно, озираясь по сторонам, спустилась на землю и по сухой траве убежала в сторону, где деревья росли гуще. Домой, в своё дупло, наверное.