Счастливая Женщина
Она была счастливой женщиной...Собственно, почему ,,была,,?
Она – счастливая женщина – и – точка...
Первый раз я увидела ее в театре. Не в том театре , который есть ее родная стихия – сцена, кулисы, грим...А в обыкновенном зрительном зале, в четвертом ряду, с этим ее необыкновенным лицом – наплывающем на меня из темноты – незабвенным лицом счастливой женщины.
Если бы это была выдуманная история – то без сомнения интриги, болезни, и прочие несчастья в конце концов настигли бы главных героев, и мой рассказ, дойдя до закономерного конца, сморщился и зарыдал бы над этой правдой жизни.... а как иначе?.
Но эта история подлинная , а потому приврать – ну никак, разве что чуть – чуть.
-- Кто это? – спросила я у своей подруги, которая уже давно жила в этом городе, в этой стране, на этом материке наконец, а потому знала много и о многих.
--Маргарита Н. . – ответила она, взглянув мельком в сторону незнакомки.
Имя было на слуху – ого – какое имя...
-- Так вот она какая.... Когда я вырасту , - сказала я мечтательно зажмурясь, - обязательно напишу о ней роман.
-- Ну, ну, - равнодушно сказала подруга, - все обещаешь..
-- Нет , правда , вот увидишь...
В этот момент занавес колыхнулся тяжелым немым колоколом и известные московские артисты, принялись изображать на нашей скрипучей сцене различные человеческие чувства, откровенно давая понять, что все это им порядком надоело.
Но мы их любили вопреки и безвозмездно, а потому прощали и разудалое сценическое хамство и разбитные реплики и откровенно слабую пьесу.
И хлопали, хлопали... как будто хотели побольнее ударить себя ( хорошо бы по щекам! ) за все то, что наделали много лет назад...
В темноте ее профиль был почти прозрачным, а светлые легкие волосы плыли по плечам. Зал показался огромной черно-перламутровой раковиной, и она – жемчужиной в нем. И подумалось – если такая Она – в зале, то что происходит когда Она выходит на сцену?
В антракте Маргарита оживленно болтала с сидящим рядом высоким чуть грузным мужчиной , казалось , что он держит в ладонях воробья и с нежностью слушает его чириканье.
Потом было еще несколько мимолетных встреч – с еле заметным кивком головы - не представленных друг другу , но таких разнополюсных...Одна – запомнилась особо...
Это было на презентации пятой по счету книги нашего неприлично богатого земляка ( причем никто и никогда не мог назвать точно – о чем были предыдущие четыре Пародии? Анекдоты? Рассказы? )
Как описать ее появление в зале?
,, Она пришла с мороза раскрасневшаяся....,, Было, было....
И все – таки это о ней ....Ибо вся она – серебряный век... И у нее тяжелые серебряные веки и мраморные виски.
И как быть – если она вошла неожиданно , вся в черном, с длинным белым шарфом вокруг круглых плеч....вся соткана из века прошлого – для века будущего....
И сразу что – то изменилось, ,,... И сейчас же в ответ что-то грянули струны...,, и скользнула невесомая паутина настроения и общего внимания , упала к ее ногам ..Привычно...
А она будто и не заметила, села в стороне, тихо задумалась...
И показалась сразу очень будничной , уютной, домашней женщиной, профессия которой непонятным образом - странно подходит ей, иначе как объяснить эту бешеную популярность, которую имеют спектакли с ее участием в Америке?
Как уживаются в ней - это почти волшебное спокойствие и божественный огонь?
Или именно в этом секрет ее обаяния? Все кажется – вот отложит она книгу, или повесит фартук на гвоздик, или прервет сама себя на полуслове – одна из многих...- подойдет к окну...
Ее профиль обрисован нежно, улыбка едва намечена.
Она раскидывает руки, вдыхает полной грудью:
--Почему люди не летают как птицы?...
И хочется убеждать, доказывать, утешать...И поклоняться...
На той памятной встрече, когда разогретые дармовым шампанским гости, снова и снова провозглашали заздравные тосты за счастливого обладателя литературного дара, один из приглашенных вскочил и с воодушевлением сжимая рюмку в ненатруженных руках, выпалил:
-- Так выпьем же за прекрасные стихи нашего друга! ...
Он опрокинул рюмку в замолчавший на мгновенье рот, а за столом повисло недоуменное молчание.
Маргарита обернулась к незадачливому гостю и немало не смущаясь повисшей тишины, внятно проговорила:
--Вы ошиблись, ТТ пишет прозу...
--Вы читали? – тихо и вежливо обратилась я к ней потом, на правах нашего полузнакомства.
-- Д-да, - протянула нерешительно Маргарита и растеряно посмотрела на меня.
-- Ну и как ? - с бесшабашностью висельника спросила я ( ну - понеслась душа в рай, и откуда смелости хватило вот так – напрямик – к живой легенде....)
-- А никак , - усмехнулась вдруг Маргарита , - плохо, деточка....Просто плохо, даже без плюса.
И отошла увлекаемая чужими людьми и разговорами.
Что знала я про нее тогда?
Что знаю я о ней теперь ?
... Обыкновенная еврейская семья – мать, отец и маленький мальчик - приезжают из Харбина в Москву. На родину. Родину ...( никогда ни родным , ни теплым это слово мне не казалось – а – только и всплывало в сознании – длинный забор в снегу, да ветер в спину.
Обязательно чтоб в спину!)
Проходной факт биографии, ничем не примечательный вообщем-то факт.
Но, уточняю, - дело было в 1938 году. Родителей посадили, сослали на север. Годовалого сына взяла на воспитание сестра матери.
Отец в заключении умер. Мать – драматическая актриса в прошлом – через несколько лет, будучи уже на поселении, начала работать в Магаданском театре, удивляясь равнодушному искусству и себе - растерзанной жизнью - в нем.
Режиссер театра непоправимо влюбляется в нее, они расписываются, празднуют скромно, с близкими друзьями, перегородив сцену деревянными столами с небогатой снедью. Через год у счастливых родителей рождается дочка – это и есть Рита – Рита - Маргарита....
Иногда я представляю себе – если бы мать Маргариты в свое время проявила благорозумие, обычную человеческую осторожность- и не вернулась бы в 38-м году в Россию – то Маргарита так бы и не родилась.
Страшно. Страшно – как все предначертано и предугадано. И мы – лишь пыль.
В 1953 году семья вернулась в Москву.
Давид - хмурый пятнадцатилетний подросток - впервые увидел свою мать, отчима – талантливого человека, сохранившего и душу и в ней огонь - в мясорубке времени , увидел маленькую сводную сестру- веселую пухленькую девчонку с белыми косичками. И полюбил их – незнакомых чужих - на всю жизнь.
Прошло пол-жизни.
Постарели родители, повзрослели дети.
Маргарита закончила театральный институт, много работала в театре и кино, о ней заговориле как о талантливой, известной и любимой артистке.
Давид стал известным режиссером, несколько раз женился –разводился , уехал в Канаду. Там загорелся идеей создать свой русский театр с русскими же артистами, самыми лучшими пьесами, и гастролировать с ним по всему материку. Новый театр стал делом всей его жизни , его любовью, его надеждой, его гордостью.
Сначала он очень скучал, тосковал по России. Звал Риту с семьей – мужем и дочкой – приехать. Тем более что у Сергея – мужа Риты - дела шли хорошо, он занимался каким-то международным бизнесом, а значит мог обеспечить ей возможность заниматься искусством.
Маргариту же всегда мечтала о совместной работе с Давидом – настоящим большим режиссером, другом, и братом.
Они были удивительно похожи друг на друга – не внешне, а внутренне . Иногда ей казалось – что они должны были быть не сводными, родными – настолько одинаковые чувства, эмоции и привязанности обуревали их. При встречах – они могли говорить часами , а если молчали – то в унисон, со вкусом и удовольствием. Мать, смеясь, называла их сиамскими близнецами, а друзья знали – на вечеринки приглашать – или обоих или никого. Иногда им даже снились одинаковые сны.
И однажды Рита уговорила мужа и дочку, устроила в театре прощальный вечер, и как снег на голову явилась в Канаду.
Через пол-года все русскоязычное население Америки рукоплескало приме нового театра.
...Ее дом – ее гордость и ее пристань, со всех сторон окруженный пахучими елями – всегда открыт для друзей. В салоне – знаменитая ,,голубая стена ,, - не стена – аквариум, через который видна кухня , принимающая фантастические очертания подводного царства.
В саду – цветы – всевозможных сортов – в зависимости от времени года, но всегда – и только! – белые...
В доме – Сережа , дочь Аннушка и кот Матрос – любимые ее человеки.
Ее работа – это воздух и пища, и – главное – режиссер – ее режиссер – самый лучший и самый надежный в мире человек.
...Вот он – сидит в кресле, сердитый и надутый – ну конечно, что можно сказать , если ведущая актриса, исполнительница главной роли в только–только зачатом спектакле , в самый разгар репетиций, никому и ничего не сказав, отправляется в отпуск.
А проще сказать в самоволку.
Она помнит тот вечер, когда впервые поняла, что должна пусть ненадолго, но уехать.
Собрались – как всегда у нее – провожали артистов из Москвы, те успешно закончили гастроли, сорвали свои деньги и аплодисменты, в который раз подивились западной жизни и ее вообщем-то сходству с московской, а теперь, на прощанье – сидели и выпивали с местной актерской братией – как и полагается – с русской удалью и размахом.
Давид опаздывал , за окном бушевал ледяной ливень, а сердце Риты почему –то сжималось , как от тоски.
--Ну, а где же Режиссер – пробасил заезжий комик , и налил следующую – без него как-то не пьется...
.
-- Известно где – выскочила московская ,, нимфетка за тридцать ,, - уже хорошо выпившая – Нино нашу по городу катает, показывает всякие удиви-и-ительные вещи.
Все послушно засмеялись шутке.
Рита вспомнила:
Нина в этом московском театре появилась недавно, была молода, красива, по настоящему талантлива и очень хитра. Не по возрасту хитра – подумалось Рите , когда она впервые ее увидела в прошлом году на такой же вот вечеринке в Нью – Йорке.
-- Да, думаю теперь Давиду не отвертеться – и пропишется наш Нинок в захудалой вашей Канаде – насовсем. А какие партии ей предлагали в Москве, вам и не снилось ! –
Это запричитала Инга - актриса на характерные роли , уже давно и бездумно отождевствившая себя со своими бесхитростно – завистливыми персонажами...
Маргарита вдруг почувствовала, что ей не хватает воздуха, вышла в кухню, распахнула окно.
Холодные струи разрезали черный сад. Жалобно хлопала незапертая калитка. Глухо стонали ели.
Она услышала шум подъезжающей машины, вернулась, шепнула мужу, что у нее разболелась голова , поднялась в спальню .
Долго сидела у открытого окна, поджав ноги и дрожа от холода.
Утром собрала чемодан и уехала в аэропорт, оставив мужу и дочери короткую записку.
Теперь она вернулась – отдохнувшая, посвежевшая, смеющаяся над той – собой – ночной.
С утра прибежал Давид, она видела как он, размахивая руками шел по дорожке к дому – хмурый , темный, родной...
--- Рита , нам нужно поговорить.
Она вздрогнула и внимательно посмотрела на него.
--А что случилось?
-- К счастью ничего особенного, пока...Но случится, если ты и дальше будешь отлынивать от работы.
Я, конечно, отдаю себе отчет, что разговариваю с почти гениальной актрисой, а может и просто гениальной, без всякого ,,почти,, но без репетиций даже Сара Бернар превращается в обыкновенную простолюдинку, а ты , если уже устала почивать на лаврах – учти – эмигрантская публика – особая – все мы тут как в райцентре живем – на ладони и на виду.
Любая , самая маленькая и невинная фальш, лень – обрастает небывалыми слухами, катится и прижимает тебя – как снежный ком – не встать...
За десять лет – ни одной ни то что ругательной – ни одной прохладной рецензии – это, матушка, имя, настоящее богатство – а не вся эта дребедень – он остановился посреди гостинной и махнул рукой на ,, голубую стену,,
Этим дорожить надо, а ты? Что за странная идея – уехать, все бросить, оставить лишь полоумную записку ,, Срочно требуется отпуск,, и позвонить только с Гавай?
Даже Сергей с дочкой не могли толком объяснить происходящего, но они ладно – влюблены в тебя безумно и привыкли прощать – не рассуждая, но я – то, я ?
-- Что - ты? Не влюблен? – шепотом спросила она.
Он запнулся, охнул, постоял оглушенный – молча . Подошел к окну. Прижался лбом к холодному стеклу. Замер.
Рита провела рукой по лицу...
--Ну, вот, - голос ее был нарочито и весело небрежен, - Никаких поблажек ведущей актрисе от любимого режиссера.
Подумаешь – съездила на острова. Может у меня переходный возраст , ну , как это бывает у мужчин – седина в бороду...Ты не думал, что я просто, как обыкновенная баба, соскучилась по приключениям , укатила на море, познакомилась там с молодым мускулистым спасателем...
И – жалобно -:
-- Мне и вправду надо было хоть чуть – чуть отдохнуть, знаешь, наверное старею, да и то сказать – не так уж часто я себя балую...
Вон в прошлом году с Сережей в Европу ездили – было чудесно, - торопливо добавила она и зачастила все быстрее, глотая слова, чтобы отвлечь его от непоправимых мыслей и чувств,- но разве это настоящий отдых – музеи – рестораны – прогулки- магазины.
Нет, я понимаю отдых – распластаться на песке и слушать волны. Вот и уехала. А что не спросилась – так ты бы меня все равно не отпустил, правда, Давидочка?
Ну, прости, я нагоню, ведь я роль наизусть выучила, прямо там, на пляже, со спасателем и репетировали.
-- Ну, хорошо, хорошо, - Давид отвернулся наконец от окна, голос его звучал глухо, - Прости что я на тебя налетел. Но ты пойми меня тоже – не могу когда работа стоит.
-- Ну, вот и разобрались... И слава богу. Теперь ты расскажи, как у вас с Ниной? Когда свадьба?
-- В конце ноября. После прогона.
-- Поедете куда?
-- Нет, что ты, как я все брошу?
-- Ой, смотри, Нина девушка молодая , ей поди развлечений подавай. Это ты такой бирюк, женщин не понимаешь, послушай моего совета, прокатись с ней после свадьбы куда-нибудь, хоть в Америку, что ли...
-- Посмотрим, - Давид мотнул головой, - посмотрим. Все это еще ...
Как то нереально... Не по-настоящему... Я ведь не люблю ее . И никого из них не любил...Ты же знаешь...
Но Рита сделала вид что не расслышала, задыхаясь от слов заговорила о другом, страшась продолжения разговора
.
Давид отвечал не глядя на нее.
Они еще немного поговорили, без эмоций и всплесков, тусклыми голосами. Как будто все самое главное было сказано давно и бесповоротно, и изменить ничего нельзя....
....Вскоре он ушел. Вниз по аллее, усыпанной желтыми листьями. Дошел до калитки, не обернувшись махнул рукой.
Рита смотрела ему вслед из окна своего дома.
-- Почему? Почему? – шептала она, прижавшись лбом к теплому стеклу..
Дочка подошла сзади, обняла за плечи.
--Мамочка, о чем ты? Что случилось?
Маргарита повернула к ней залитое слезами лицо и грустно улыбнулась:
-- Я говорю – почему люди не летают как птицы?
Они еще долго стояли обнявшись. Солнце все ниже клонилось к горизонту, все темнее становилось в саду , все труднее было различить узкую дорожку , по которой уходил почти вчерашний день.
Л.Миллер.
© Copyright:
Лада Миллер, 2003
Свидетельство о публикации №203081400121