Небоскрёб и горящая яблоня.
Как король в офисе с пластмассовыми принадлежностями, нищий, жалкий монарх, сижу я, закинув ноги на стол, и смотрю в окно. Там висит железобетонный день, смотрит на меня стеклянными очками своих окон, и мраморные облака ползут по небу, скрывая от людей солнце. Как они его хотят. Клерки, будто облезшие крысы, потрясают толстенными папками и тайком прижимают задницы к радиаторам, чтобы было теплее работать. За окном высится и врезается в небо гигант в сто этажей, и на каждом из них
светятся офисы, подобные тому, в котором я сижу, и внутри спят замурованные птицы с вентиляторами и скрепками в клюве, ждущие времени своего полета. Я мыслю, и мысль моя кружится, следуя за моим взглядом, а тот падает в бездонную пропасть, потому что я нахожусь на улице Каньона, выстроенного человеческими руками. Внизу ползают миниатюрные машины, барахтаются, будто рыбки, оказавшиеся на мелководье пересохшего горного ручья. Взгляд вверх, взгляд вниз, я – посередине. Куда бежать? Везде одни небоскребы, выстроенные вдоль по всей улице, прямоугольными скалами украшающие городской рельеф. Я мысленно лечу и следую за ними дальше, мой офис растворяется, я провожаю небоскребы до конца улицы, поворачиваю влево, ухожу, как в туннель, в тень нового проспекта, двигаюсь и двигаюсь дальше в ту сторону, где заканчивается город, и облака постепенно редеют, становятся тоненькими и просвечивают галюциногенной синевой небес. Здесь мне свободнее дышать. Новостройки остаются позади, и впереди только холмы и луга большого мира, поля, густо поросшие злаками, гладкий ландшафт беспредельной мечты, моря с аппендиксами атоллов и раскрытыми кармашками сине-зеленых лагун. Интересно лететь вперед и видеть мир в перспективе. Вот он раскрывается перед глазами, как анемон счастья.
В экстазе я спускаюсь на один из островков зелени, и подхожу всё ближе и ближе к яблоне, чудесной, цветущей. Это такое дерево, которое я воображал в своих самых красивых детских снах. Вокруг благоухающего единства ветвей порхают бабочки, и, легонько вздрогнув и сложив перламутровые крылышки, садятся на раскрывшиеся цветы. Под яблоней, зарывшись в зелень травы, сидит человек, мой заветный образ, и я желаю
стать им, стать таким, как он. Я вижу, что он держит перед собой белый лист бумаги и увлеченно рисует. Приблизившись к нему, я наклоняюсь и шепчу ему на ухо: “Я здесь. Я уже пришел”. Говорю эти слова, а сам одним глазом заглядываю через его плечо и вижу рисунок. Плодом его архитектурной фантазии оказывается план небоскреба, в котором я сижу.
Неожиданно, вернувшись в тот же офис, откуда когда-то вырвался на свободу мой взгляд, я достаю из кармана своего дорогого пиджака зажигалку и поджигаю фотографию, сделанную моей женой. Синий беззвучный огонь охватывает старый снимок, вверх взлетают струйки дыма, и мой образ, отдыхающий под цветущей яблоней, сворачивается вместе с бумагой и сгорает дотла.