Игра стоит свеч

               
                Игра стоит свеч 

 
 Как буквы имеют цвет ( а значит, и слова, и фразы, и письма ), так времена имеют вкус , потому что, у ее детства, например, вкус, газировки, у юности - вкус чужих губ, а у молодости - конечно же , вкус вина и моря...Она улыбнулась и по - удобнее устроилась у окна .

 Полдень. Маятник солнца замер, время остановилось. Сегодня  день ее рождения, а завтра - день свадьбы, но вместо того, чтобы сидеть в салоне и, под монотонное жужжание фена наблюдать как рыжие вихры превращаются в высокую прическу, она едет в переполненном автобусе в совсем невеселое место.
- Я обещала бабушке накануне свадьбы  придти к ней на могилу за благословлением, - так оно и будет..
Дина вспомнила высокий холм с глазницами могил, мрачно нависший над городом - горячие белые камни, безликие свидетельства утрат, и опять странная мысль посетила ее - второй раз за этот радостный  день - Зачем ? Зачем люди рождаются в муках, страдают в жизни, умирают плача? Стоит ли игра свеч? Бабушка - такая живая, веселая, - вспомнилась ей - руки с огрубевшими пальцами, согнутые плечи, седые пряди, все еще кудрявые, а кое - где с былой рыжинкой...

...Она никогда не слыла красивой, но, как говориться, рыжая женщина - наполовину красавица, а уж имея ,, царское,, имя - Эсфирь, и безумно влюбленного мужа, можно просыпаться по утрам в прекрасном настроении. Так оно и было.
Босяцкое одесское детство, бедная еврейская семья. Папа - портной, кристально - честный человек, не от мира сего, как  говорила мама - строгая, любящая, худенькая и бледная, так и не успевшая увидеть свою первую и единственную внучку. Два младших брата, один - способный математик, поступил в университет, мечтал быть учителем, другой - еще школьник, ласковый, добрый мальчик. А она... Что ж , у нее жизнь начиналась непросто. В 17 лет, после окончания фельдшерского училища - она уже заведующая ,, хатой - родилкой,., два года ездит по украинским селам, принимает роды, спасает, утешает - одна.
Встреча с Борисом перевернула ее жизнь.Высокий военный с добрыми глазами, а в них - восхищение, удивление, любовь...
Через неделю они поженились и уехали в его гарнизон на самой границе с Польшей. Потом родилась Майя. А потом началась война...
 Если бы можно было здесь поставить точку...
 Но жизнь продолжалась...

...Она проснулась от толчка и поняла, что поезд тронулся. На руках посапывала Майя.
- Константинов! - закричал проводник, - следующая станция .....
 Она подхватила чемодан одной рукой, прижала Майю другой и бросилась к выходу.
- Как Константинов? Уже Константинов? Мне надо выйти, я еду домой, выпустите меня!
- Эй, гражданка, не хулигань! - проводник подбежал, загородил дорогу, - Теперь до следующей станции, сойдешь, повернешь, домой попадешь, - и , довольный своей шуткой, стал заботливо усаживать ее обратно на место.
Майя закричала и стала искать грудь. Она примостилась у окна, стала кормить малышку, прижалась виском к прохладному стеклу.Куда теперь? Отец, брат, родной дом...Здесь бы она была в безопасности, ведь не пустят же немцев дальше границы...
На следующий день у Майи поднялась температура и она не решилась сойти с поезда, скитаться по полустанкам с больным ребенком. Так, под бомбежками, потеряв в дороге весь багаж, не выпуская дочку ни на секунду из рук, она добралась до Саратова, где жили родные мужа. И потянулись серые дни - военные сводки, госпиталь, холодные ночи, редкие письма с фронта, голод. И снова - военные сводки, госпиталь, ужас и смерть.
Когда пришло извещение о том, что Борис пропал без вести, она уже знала, что он жив, чувствовала, что найдет его, и, через год узнала, что он был в плену, а сейчас - в лагере, где - то далеко на Севере, и, что срок его - бессрочный, потому что каждый пленный есть предатель Родины.
Между тем, война шла к концу, и еще одна страшная весть пришла с далекой Украины - всех расстреляли - и отца, и брата, и соседей, и друзей. Всех, кто имел ошибку родиться евреем, вывезли за город, ....
После войны она ездила туда, но о том, что узнала , не рассказывала никому - даже любимой внучке. Похоронив всех родных в своем сердце - ни братской могилы расстреленных, ни могилы старшего брата, павшего смертью храбрых под Ленинградом - найти было невозможно, она вернулась, взяла в госпитале рассчет, собрала дочку и уехала на Север к мужу.
Сначала он жил в зоне, а она лишь навещала его, выкраивая время между бесконечными сменами в госпитале, воспитанием ребенка и обустройством убогого быта, потом ему было разрешено  жить на поселении , вместе с семьей, а потом умер Сталин.
И началась жизнь - как у всех. Вернулись в Саратов, дочка выучилась, вышла замуж, родилась Дина. Дни стали похожи один на другой, и это было хорошо.
Дина - любимица всей семьи,  с бабушкой  имела особенные отношения, они были подругами - не могли даже ненадолго расстаться. И потому, когда после университета Дина вдруг заявила, что уезжает в Израиль, то вопрос с бабушкой решился однозначно ...
- А бабушку я беру с собой, - заявила Дина, - правда, бабуля?
И они уехали,- как это называлось тогда - на историческую Родину.
Через три года бабушка умерла. Ночью - тихо, внезапно.
- Праведница, видно была, - сказала соседка и истово перекрестилась ( смешение рас и религий никого уже в Израиле не удивляло, лишь одна религия отвергалась молча, упорно , без обсуждений..) - ишь, как незаметно ушла...
Незадолго до этого, будто предчувствуя скорый уход, бабушка вдруг попросила Дину , перед свадьбой, если вдруг так сложится, навестить ее могилку, получить благословение.
Дина засмеялась, сказала -
А если тебе жених не понравится?
Не почувствовала тревоги, а потом корила себя, - может надо было к врачу? На обследование? Не успели...
....Дина тряхнула головой и отогнала невеселые мысли. Значит так суждено, тем более, что души переселяются ( почему - то Дина свято верила в это) , а , значит, бабушкина душа , наверняка, сейчас где - то рядом, ведь должна же она переселиться в Динину дочку, которая еще и не человек, а так, почка мироздания в глубокой тишине ее тела.
Последний пассажир зашел в автобус, встал рядом с ней, заслонил солнце.
Она не увидела его, но почувствовала всей кожей и вдруг отчетливо поняла - вот сейчас это произойдет, и снова забилась , заметалась в мозгу мысль - зачем?
А испугаться она не успела. И в тот миг, когда маятник солнца , наконец, вышел из оцепенения и качнулся к закату, и тысячи мелких стекол, поднявшись в воздух, последний раз сверкнули в его лучах, в тот самый миг - все было кончено....

....Она очнулась от толчка и поняла, что поезд остановился.
На руках посапывала маленькая девочка.
- Константинов ! - закричил проводник , - Кому выходить?
Дина замерла. Она не удивилась, нет, сейчас ее волновал не вопрос с переселении душ, и не то , почему она , после смерти ( а то, что она погибла тогда, при взрыве автобуса, разлетелась на миллионы солнечных брызг - было для нее бесспорно), вдруг попала в этот поезд и в чужую историю, - главным для нее было другое - она должна была решить за недолгую минуту остановки - что ей делать - сойти ли с поезда, присоединиться к семье, и, в скором будущем дойти до влажного оврага вместе со всеми, и уже никуда и никогда не вернуться, или закрыть глаза, сделать вид что дремлет, и ехать дальше в чужую, но такую знакомую жизнь, где не дано ей ничего изменить. И умереть не скоро, в далекой жаркой стране, где ее любимая внучка Дина встретит свою первую любовь и такую бессмысленную смерть.

...Наконец - то она нашла ответ на свой   вопрос - ,,зачем?,, , который мучил ее в то далекое  предсвадебное утро, и сделала правильный выбор.

Она подхватила чемодан, прижала покрепче ребенка и вышла на перрон.
Был полдень. Маятник солнца замер. Время остановилось.


Л. Миллер