***-рыба

***-РЫБА
      
Вот даже не знаю с чего начать рассказывать эту историю, произошедшую летом 2003 года в славном райцентре Недригайлове, где вечно такое происходит, что только диву даёшься. Начну с Шилова, так как он главный в сём рассказе герой. Шилов капитан милиции, начальник следственного отделения нашего райотдела. Мужик он хороший. Сразу скажу, чтоб потом не было недомолвок и всяких кривотолков, что не пидарас и без прочих извращений. Нормальный мужик. В бабу влюблён, пусть и неудачно. И так, что допустим пошутить, анекдот про пидарасов рассказать, так это может, но чтоб сам, так никогда. И даже не в том дело, что городок у нас маленький, пидорас в нём один и все его знают да подшучивают, а в том дело, что человек серьёзный, без глупостей.
Притом спортсмен. На все руки мастер. И полосу препятствий пробежать и стрельба, плавал отлично, в футбол или волейбол пожалуйста, кросс хоть просто, хоть на лыжах, в настольный теннис мог и в шахматы недурно играл. Спортивней человека не придумаешь. Утром бегал всегда, летом плавал, непременно с гирями повозиться, потом на турнике да на брусьях. В результате не человек был, а мышечная судорога. Хоть ростом и невелик, но сильный, к тому же приёмчикам обученный, так просто его не возьмёшь.
Но жизнь штука хитрая, у кого хочешь отыщет за что браться. Так и Васю взяла, что угораздила влюбиться его в Машку Теплякову. Хорошая баба, красивая, умная, но бывает так, что два хороших человека, а в совокупности такой минус представляют, что и другим тошно, не говоря уж про них. Машка его даже не зачемала, а Васька откровенно мучался от её холодности и невнимания. Из-за этого пил и чудил время от времени, так чудил, что аж весь город про него болтал. Соответственно репутация у него была, как у чудика и не видать ему карьерного роста ни при каких обстоятельствах. Из района ему хода нет. Но и гнать не гнали, потому что следак он хороший, самые невозможные преступления распутывал да так, что иногда начальству вразумлять его приходилось, чтоб подноготная вся не выперлась.
Мир ведь так устроен, что человек существует между видимостей, которые же сам и придумывает. А что в эти видимости не пристраивается, так то человек норовит и не замечать, вроде его и нет. Шилов же как начнёт копать, так всё и разыщет, тыкает всем в лицо, народ глаза закрывает да кривится, пока не поступает начальственный окрик и не успокаивается Вася. Побухает с неделю для душевного равновесия и вроде как обычный человек. Но это только видимость, такой он был, что вечно как на козырьке крыши был, балансировал. Чуть только ветра порыв был, так и валился.
В этом мы с ним схожие, только у меня мозги слабы, а у него воля. Я что себе скажу, так и будет, но ко всяким нагрузкам непривычен. Чуть только прижмёт меня, как выпадаю из сознания и только после колдовства врачей да обильных лекарств снова в теле своём обретаюсь. Шилова хоть на огонь сажай, всё выдержит, всё ему нипочем, кроме самого себя. Со всем управлялся, а с собой не мог. Жалко мне его было, хороший же человек, а мучается. Пытался я его образумить, советы давал, доказывал, как жить нужно правильно, но толку из этого не было. Слушать слушал, а исполнить не мог.
В то лето стояла необычайно жаркая погода ещё с самых майских, так что уже давно вода нагрелась и население во всю купалось в разных водоёмах нашего водообильного города. Я сидел в редакции и кушал черешни, купленные женой на базаре. Плевал косточки в окно и наблюдал, как через дорогу греблись в пыли куры. Картина была самая успокоительная, а значит весьма подходящая для слабого моего организма. Наслаждался и ждал, пока придёт жена, чтобы поработать. У нас в редакции уже с год как был компьютер, но я его осваивать не решался, побаиваясь за своё самочувствие. А жена у меня женщина крепкая здоровьем и психикой, быстро эту штукенцию освоила и легко набирала все тексты, которые я диктовал. Было это куда удобней, чем на пишущей машинке, потому что без ошибок и бумага не тратиться.
Появилась жена, я ей помахал рукой и стал собираться с мыслями, чтоб надиктовать толково и правильно. Ко дню медиков материал, потом, что в одном из сёл бомба найдена и про то, как православные Троицу праздновали. Как раз материалов вдоволь, чтоб всё место забить. Потому я был спокойный и довольный, доедал черешни, сплевывая косточки себе в кулачок.
-Что Лида, жарко?
-Ой жарко. Совсем уж сил нет от этой жары. Месяц уже почти душит и душит. Грядки надо дома полить, а то посохнут цветы.
-Польём. А ты на вот, водички выпей.
Жена моя женщина крупная и добросердечная, припала к бутылке с водой, одной рукой утирала пот со лба.
-Сейчас садись, материальчики сделаем.
-Сделаем. А ты слыхал, что Шилов опять чудит?
-Не, новое что?
-Ага. На Графском озере поселился, палатку там разбил, с удочкой бегает, сети ставит, рыбу всё ловит.
-Зачем ему рыба?
-Бог его знает, Ваську разве поймёшь. Всё, готова.
-Что не поймёшь, то не поймёшь. Бедный мужик. Ладно, пиши. 15 июня мы празднуем один из самых прекрасных праздников. День медицинского работника. В этот день мы чествуем тех, кто стоит на страже нашего здоровья, кто помогает нам в сложную минуту недуга. В этот день мы чтим каждодневные трудовые и человеческие подвиги врачей, медсестер, нянечек, которые не жалея себя бьются над предоставлением нам медицинской помощи. Честь им и хвала, этим скромным труженикам во славу нашего здоровья. И что, давно там живёт?
-Вторую неделю безвылазно там сидит. Не бреется, зарос будто бомж.
-Видела, что ли?
-Нинка Семенихина рассказывала.
-А я то думал, что в командировку его послали, давно ко мне не заходил. Дальше. В наше трудное время, быть может не всегда хватает в больницах лекарств и медсредств, но всегда там вдоволь внимания и заботы со стороны персонала. Всегда там готовы помочь словом и делом всем нуждающимся. Рассказывает главный врач нашей районной больницы Степан Романович Стогний:
-Коллектив нашего лечебного заведения ведет целенаправленную работу по улучшению качества медицинского обслуживания населения города и района. За прошлый год благодаря помощи райадминистрации и лично председателя Николая Тимофеевича Капустина, нам удалось отремонтировать пять палат, коридор и приёмное отделение. Кроме того, благодаря помощи хозяйств района были закуплены лекарства для ветеранов войны и водонагреватель для больничной столовой.
-Ты любовницу Стогния видел?
-Не, говорят молодуха какая-то.
-Ага, с медпункта какого-то сельского привёз, сразу старшей медсестрой сделал и на три оклада поставил, чтоб не мало. Приказал притащить из приемного покоя диван и врезать в приёмную себе замок, теперь чуть что закрывается с ней для производственных совещаний. Совещаются теперь чуть ли не по десять раз в день. Совсем стыда нет.
-Может это и неправда.
-Как же неправда, если Люда, которая на базаре торгует, рассказывает.
-А она откуда знает?
-У неё ж там сестра работает!
-Не помню я всех этих хитросплетений. Давай дальше. В этом году коллектив нашей больницы обязуется дальше увеличивать качество лечения, закончить ремонт первого этажа больницы и покрасить крышу. Кроме того, благодаря подсобному хозяйству мы надеемся полностью обеспечить в этом году больных картошкой и морковью.
-Не обеспечат. В прошлом году он же сам три "Камаза" картошки в Донецк загнал, а потом больные зубы на полку ложили, особенно те, кто из сёл и без передач.
-Кто ж сейчас не ворует. А про Шилова, так неизвестно чего он на озере поселился?
-Да говорят, что вроде клад ищет.
-Клад?
-Ага. Озеро то Графское. Говорят, что там как революция началась, какой-то граф сокровища свои спрятал. Думал вернутся потом забрать, но не вышло.
-Да враньё это всё, никогда в Недригайлове графов не было.
-Ну может и не граф, просто богатый человек, а народ у нас в званиях не разбирается, вот и прозвали графом. Главное, что на дне вроде сундук лежит с драгоценностями и денег там на миллион, а то может и больше.
-Да кому уж это известно?
-Такое богатство, что не мог граф даже увезти, прятать решил. Так что много.
-Может и так. Дальше. Хочу от всего сердца поздравить всех своих коллег, весь персонал больницы и пожелать им всего самого лучшего, счастья, здоровья, успехов в работе. С праздником вас, дорогие медики. Восклицательный знак поставь.
-А денег и не желает, хоть там не зарплата, а смех.
-Зарплата это дело правительственное, всяк сверчок, знай свой шесток. На вот, набери поздравление от Капустина.
-Говорят вроде его в область забирают.
-Давно уж говорят.
-Плохо если заберут.
-Плохо. Он мужик толковый, понимающий.
-А пришлют непременно говно. Последнее время только говно и присылают. Люди у них там перевелись, что ли.
-Лида, не надо.
-Так правда ведь!
-Правда правдой, да кому она нужна. Не надо язык распускать. Пиши. Дорогие друзья! Сердечно поздравляем всех, кто стоит на достойные здравоохранение, с профессиональным праздником - Днем медицинского работника. Ваш гуманизм в объединении с высоким профессионализмом являются решающими факторами в борьбе за здоровье и жизнь наших земляков. А поле деятельности врачей и в самом деле безграничное: это и ежедневная помощь больным, и десятки сложных операций, и медицинские обследования.
-Гладко излагает.
-Пилипченко, который внутреннюю политику ведет, в Киеве учился, там насобачился. Примечательно, что вместе с вами День медицинского работника всегда отмечают тысячи людей, которых вы спасаете от недугов и страданий, которые верят в ваши знания, умения и опыт, в постоянную готовность прийти на помощь. За все это, за верность клятве Гиппократа и прекрасному призванию благородной профессии медика - низкий вам поклон и всенародный почет!
-Почет. Взятки требуют и с мёртвого сдерут, какой там почёт!
-У них зарплата маленькая, нужно же на что-то жить.
-У больных вроде большая зарплата.
-Лида, пиши. Мы понимаем, что лишь знаниями и желанием больного не вылечить, а потому властные структуры и органы местного самоуправления нашего района постоянно направляют свои усилия на недопущение сокращения объемов медпомощи населению, а одновременно - и снижения ее качества. По случаю праздника примите, дорогие друзья, искренние пожелания крепкого здоровья, мира, добра и благополучия. Оставайтесь и в дальнейшем небезразличными к человеческим проблемам, готовыми в любой миг прийти на помощь. С уважением Николай Тимофеевич Капустин, председатель Недригайловской районной администрации, Наконечный Петр Семенович, председатель Недригайловского райсовета.
-Лучше по десятке к празднику людям дали, чем поздравляют.
-Не нам указывать, что лучше, власть сама знает и что может делает. И давай без критики, знаешь же, что не люблю.
-Это я так, к слову. А Ваську, то в СБУ таскали.
-Зачем?
-Предупреждали насчет клада. Что если найдёт, так не вздумал, утаивать, а сразу государству сдавал и получал свою законную четверть.
-Что и они верят?
-Чего б не верить. Недаром же озеро Графским зовётся. А если с миллиона четвертая часть, так прилично получается. Разбогатеет Васька.
-Хоть тогда может Маша на него внимание обратит.
-А может и нет, она баба норовистая, всё себе на уме.
-Да уж, не сахар баба. Более двадцати лет проработал в нашей больнице хирург Николай Семенович Зарубенко. Множество операций, сотни спасённый человеческих жизней на счету этого человека. Часто случается так, что в руках его последний луч спасения для больного, ведь операционное вмешательство это крайняя мера в лечении.
-Жаль человека.
-Чего жаль?
-Из-за фамилии. Он то вроде хирург и вправду хороший, но никто не хочет к нему на операцию идти, потому что говорят, что зарубит. Давно его с области к нам спровадили, так и здесь только уж самые бедные к нему идут. И вроде знают все, что ни одного на столе не зарезал, а боятся фамилии. Так и прозябает человек. Ему предлагали фамилию поменять, так упрямится. А был бы Здоровкин или Поважный, так совсем бы по другому жизнь пошла.
-Жизнь она не спрашивает, как идти, она сама куда хочет идёт. С большой благодарностью вспоминают пациенты умелые руки доктора, которые помогли им в укреплении здоровью. Николай Семенович не только успевает лечить пациентов, но и передаёт опыт молодым специалистам. Один из них, Эдуард Силенко уже три года работает в нашей больнице.
-Это тот, которого за дебош с последнего курса выгнали. У него то и диплома считай нет, но дурных нет к нам ехать, так взяли хоть такого. Говорят, что наркоман он, колется.
-И всё то ты знаешь.
Я не удержался и поцеловал жену в ушко. Она у меня молодец, всё про всех знает. Городок то не большой, но я не местный, поэтому многое упускаю. А уж она так всё прямо ведает. Сидит, щелкает по клавишам и улыбается. В ситцевом она платье с короткими рукавами, ручки у неё полные, загорелые. Хорошо эти руки целовать, а если смотреть на солнце, то виден пушок, будто на персике. Вот она сейчас похвалой моей довольная и я доволен. Если бы не работа, так пошли домой, потешились бы, но надо газету делать.
-А ты бы к Васе зашёл. Всё-таки друг, вдруг в долю встрянешь, так и мы разбогатеем.
-И что ж мы с богатством делать будем?
-Это придумаем, было бы над чем думать. 
Ни в какое богатство я не верил, но к Васе на Графское озеро решил зайти. Всё-таки друг. А озеро, так самое обычное, чего его Графским назвали непонятно. Озеро, как озеро. Может в окрестностях и самое большое, но даже по областным меркам чепуха. Ни глубины там особой, ни рыбы, только что вода чистенькая. И какие там клады, если земснаряд работал, песок добывал. Нет там ничего.
-Вон Витька Червиченко, в лотерею три тысячи выиграл, так купили телевизор и стиральную машину. Тоже ведь неплохо.
-У нас же есть.
-У нас наша, что непонятно кого стирают, то ли я, то ли меня. Бегай вокруг неё целый день. А них барская, запихнёшь бельишко и смотришь себе телевизор, а оно выплёвывает стирку чистеньким да сухеньким. Можно жить.
-Ну, как разбогатеем, купим.
Так пару часов ещё поработали и шабаш. Жена пошла к подруге, а я на озеро. Чтоб пешком не идти, покрутил на велосипеде, он у меня хороший, подаренный райадминистрацией, чтоб всюду успевал. Город то у нас маленький, из транспорта один автобус, так и тот ездит только если водитель трезвый, то есть не часто. Потому у нас больше пешком или на велосипеде. Вроде Китая.
Подъехал к озеру и вдоль берега путешествую, высматриваю дружка. Палатка у него красная, издали должно быть видно. Но заметил его. На лодочке плавает в камышах, экраны достает. Экран, это сеточка такая метр на метр, ставишь её, а потом проверяешь, не попалось ли чего. Значит точно рыболовствует Шилов. Странное это для Васьки дело. Никогда он к рыбалке привержен не был по причине её медлительности.
-Вася, привет!
Меня как услышал, так чуть с лодки не упал, будто я архангел небесный, страшный суд иду чинить. Потом давай в камыши грести, будто меня не услышал. Я даже испугался. Может и правду того Шилов. В большом душевном напряжении жил человек, вот и не выдержал, удалился в болота. Сумасшедший с Графского озера. Хоть для романа какого название. А Васю жаль, хороший был человек. С дурью, но без гнили.
-Василий!
-Что?
-Хоть бы поздоровался.
-Ну, здравствуй.
-А чего это ты в самые камыши забрался?
-Рыбу ловлю.
-Там рыба если и есть, так квакает.
-А тебе какое дело?
-Ты обиделся на меня, что ли?
-За что мне на тебя обижаться?
Я постоял, подумал и так выходило, что вроде и не за что. Человек я может и слабохарактерный, но без подлости. Тем более Вася, считай единственный друг в городе.
-Не на что тебе обижаться.
-А я и не обижаюсь.
-Чего ж тогда злой такой?
-А чего радоваться?
-Ну, хотя бы выехал из своих кустов да поговорил, а то ещё подумают люди, что свихнулся я, с природой беседы веду.
-Не хочу выезжать.
Этим, честно признаться, поставил он меня в тупик. Вроде и прежний Васька, без сумасшествия, только злой. Но в камыши заехал и носа оттуда не кажет. Может ему морду набили, синяки скрывает. Так не родился ещё тот человек, который Ваську одолеть мог. Во всяком случае в Недригайлове. Чего ж прячется?
-Так и не будешь выплывать?
-Не буду.
-И обиды на меня не держишь?
-Не держу.
-Тогда чего?
-Не буду и всё.
-Из-за Машки?
-Не буду и всё! Уходи!
Я ещё постоял немного, но не нашёлся, что ответить и уехал домой. Другой бы может и обиделся, а я ничуть. Не к тому веду, что вот какой хороший, а просто по причине слабости мозгов обиды в себе стараюсь не допускать. Отвык уж почти от неё. Даже когда и надо обидеться, так с трудом.  Устройство моё такое. Зато любопытен. И не отпускает меня, что ж с Шиловым случилось, что прячется, разговаривать не желает, злиться. Жена как услышала, сразу сказала, что уже почти нашёл клад и делиться не хочет. Но я не поверил. Не тот Шилов человек. Он первый бы прибежал рассказать. Всегда такой был и тут его никаким кладом не изменишь, тем более, что и клада то никакого нет.
-Нет клада, Лида, нет.
-Так может и нет, но с кладом то интересней, думать, представлять, как оно там. Вроде кино.
-Я вот думаю сходить ещё к Шилову. Водки возьму.
-Зачем?
-А чтоб излил душу. Это ж у него от переживания. Может Машка уезжает или ещё что. Тоска точит, а гордыня высказаться не даёт. Тут то мы гордыню к ногтю водкой, чтоб и не пискнула, выслушаем. Может и облегчим человека, а то что ж ему век теперь на озере жить.
-И то так, сходи. Да поесть возьми, а то неизвестно чем он там питается.
Было у нас с женой полное взаимопонимание. Душу в душу жили, будто голубки. Приготовила мне Лида сверток, колбаски положила, сала, огурчиков свежих, хлеба, каши гречневой литровую баночку, столько же самогончика и мазь от комаров.
-Сам помажешься и Васе оставь, а то он от комаров на озёрах претерпевает. И привет передавай.
-Передам. Спасибо. Поехал я.
-Езжай, только допоздна не задерживайся, а то в люк упадёшь.
У нас по всему городу чугунные крышки люков украли и сдали на лом, так теперь приходилось опасаться, особенно когда темно. Были случаи.
Поехал я, хоть и с другого конца, но городок маленький, за полчаса в любую сторону пересечешь и то если не спешить. Анекдотический случай был, когда губернатор приезжал, так пока вспоминали куда сворачивать весь Недригайлов проскочили, пришлось обратно ехать. Мал городок.
Я так намерился, чтоб заехать Шилову в тыл, с лесополосы к посадке. А то опять в лодку вскочит и в камышах скроется. Тихонько подкатил, гляжу, костерок горит, котелок висит, хозяин сетку штопает. Я на веточку наступил, что внезапностью не пугать.
-Ты чего!
Опять при виде меня, так аж отшатнулся, будто я не я, а приведение какое.
-В гости вот пришёл, жена сидор передала. Дай, думаю, схожу к Ваське, посидим, поговорим.
-О чём?
А сам так отворачивается.
-Да ни о чём. Можно и помолчать, если разговаривать не хочешь. Только мне вот обидно. Что друг был, а теперь с непонятных причин злишься на меня и разговаривать не хочешь.
-Я на тебя не злюсь, а разговаривать и вправду не хочу.
И тут то я подпустил приёмчика. Вроде между делом достаю баночку с самогоном, а Шилов то знает, что это за снадобье. Известно ему какой моя жена самогон гонит да на березовых почках настаивает. Как говориться, от всех болезней, кроме бедности, но и эту смягчает. На что я человек непьющий по состоянию здоровья, так и то позволял себе рюмку другую ввиду сугубой пользительности напитка.
Шилов банку увидел и весь как-то поосел. Пропала решительность у него, отвернулся и штопает.
-Вася, я в душу лезть к тебе не хочу. Ты сам знаешь, что мне всякие тайны вредны. Я к тебе по дружбе пришёл, а не узнавать, чего это ты ту засел, тем более, что итак это известно.
-Что известно?
Ох же и порывистый он человек. Вскочил, закричал, будто я тайну какую знаю.
-Известно разное. Люди говорят, что ты клад ищешь, сундук с драгоценностями. А я думаю, что опять из-за Машки ты убиваешься.
Шилов сел и более спокойным голосом сказал:
-Нет тут клада.
-Понятное дело нет. И быть не может. Тут земснаряд работал, всё бы раскопал. А как рыба?
-Что, рыба?
И смотрит так мне в глаза. Умел о смотреть, следователь, так смотрит, что будто всю душу из тебя вынимает и прощупывает, нет ли чего подозрительного.
-Шилов, ты на меня так не смотри, знаешь же, что мне такие взгляды вредны. Полегче смотри.
Он отвернулся. Дальше сетку штопает. Я уже и не рад, что пришёл. Так выходит, что толкусь здесь как любопытная баба, тайны выведываю, а мне те тайны и ни к чему.
-Значит так, Васька, хочешь дуйся, хочешь злись, мне это без разницы, я отдыхать на природу вышел. Вот сейчас сяду кушать, хочешь присоединяйся, хочешь дуйся, хочешь говори, хочешь молчи. Гляжу я, что с тобой сегодня каши не сваришь, так буду лучше готовую кашу кушать.
Стал харчи доставать, огурце да колбасу резать. И чувствую себя родителем. Бывает так с Шиловым, что вроде взрослый мужик, а заартачится, ну будто дитё малое. Приходится с ним педагогику вести, воспитывать. У меня хоть детей и нет, но науку эту знаю. Тут нужно о главенстве своем помнить и ответственности. Что ты за всё отвечаешь. Вот сейчас бы мог я матюкнутся и уйти. Никто бы не сказал, что поступил я неправильно. Ведь старался, с хорошими намерениями пришёл, а оно дуется. Но я то знаю, что такой он человек, со странностями. Потому должен превозмочь и переубедить. Деликатно только. Видно же, что наболело у него на душе, что нужно поговорить, но боится.
Рассуждаю так и режу провизию, потом вывалил на тарелку каши, рюмку самогона налил.
-Ну подходи, хватит дуться, а то лопнешь.
-Я сытый.
-Я тебя не есть зову, а к рюмке. Это дело не свинское, а благородное. Тем более в гости я к тебе пришёл.
Шилов успел ещё в советской армии послужить, где-то на Закавказье и усвоил тамошние обычаи гостеприимства, на что я и давил. Сетку отложил, подошёл. И всё в сторону глядит, будто я его самим видом своим раню. Совсем странно. Так он бывало раньше на Машку Теплякову, любовь свою безответную не смотрел. Но там понятно, там он глянет и сердце кровью обливается от горделивой его страсти. Тут то чего?
Выпил, закусил огурцом, присел рядом. Я ему ложку протянул, чтоб кашу кушал, но он салка кусочек глотнул и сидит. Молчим. Рядом жабы хор затянули, комары стали подлетать. Щёлкаю их, кушаю и осматриваю Васькину обитель. Палатка его старая, с заплатками, кострище, котелок, топор и дров кучка. Ещё веревка натянута, вещи сушит. Скромненько, но Шилову больше и не надо, привык по общежитиям жить в вещевой скромности. Сам ещё больше похудел, загорел, если б не волос русый, так точно цыган и не подумаешь даже, что капитан милиции.
-Как с работой то, не выгнали?
-За свой счет взял. Сейчас лето, преступлений мало, отпустили.
-Это хорошо, работы держись, без работы человеку нельзя. Вон Гришка Косой уволился, грозился пчёл развести да деньги на мёде околачивать, а теперь ходит по дворам, рубль на бражку просит. Нашему человеку работа нужна, потому что сам себя он не удержит, начальство нужно. Ну, давай ещё.
Шилов выпил, я кушал кашу с колбасой и хрустел огурчиком. Потихоньку серело, на другом берегу озера зажглись несколько костров, гуляла большая компания.
-Я сплаваю, экраны проверю.
-Закусил бы, а то в голову ударит.
-Я ж на лодке.
Странное было дело, что до экранов рукой подать, а Вася к ним на лодке, а не вплавь, как любил. Но тогда я внимания не обратил. Добавил в кострище несколько поленьев и стал на огне хлеб поджаривать. Смотрю, как Шилов отплыл, гадаю, чего это с ним случилось. Ладно если бы решил от людей удалиться. Уехал бы в какое-нибудь глухое сельцо при лесе, там бы и существовал. А то поселился по серединке, ни вашим, ни нашим.
Чтоб зря голову не ломать, она у меня и так не раз ломана, достал я мазь от комаров и стал я препоны насекомым делать. Вонючая штука и помогла, комары рядом жужжат, но не кусают. Шилов обратно пригрёб.
-Ух ты, с уловом.
-Не-то!
И бросил рядом со мной сетку. А там щука порядочная, сантиметров на двадцать пять да три плотвы хорошие.
-Что ж еще надо, на уху хватит!
-Не ем я ухи.
-С каких таких пор, ел ведь.
-Ел, теперь не ем.
-Странный ты, Вася, сделался, другой какой-то.
-Какой есть. Налей ещё, а то продрог я.
-Оденься, а то тебя сейчас комары сшамают.
-Не едят они меня.
И вправду, сидит в облегающих плавках, хоть раньше всегда в семейках ходил, а комары его прямо облетают. Совсем странно. Раньше мы много с Васей на ночевки ездили, так уху ел и комары его ели. А тут ни он, ни его. Чего только в жизни не случается.
-На Вася, выпей. Чего это ты дрожишь, вода вроде тёплая?
-Откуда тебе знать, ты ж не плаваешь?
-Чего плавать, если жара сколько стоит, всякому понятно, что вода будто молоко. А ты дрожишь.
-Что и подрожать нельзя?
-Да не злись! Цепляешься к словам, будто собака.
Василий кушал огурец, а я слушал с другого берега слова похабной песни. Что-то там про *** длиннее расстояния. И выдумают же такое, пакостники.
-Как супруга поживает?
-Да ничего, слава богу хорошо, работаем.
-Машку видел?
-Да не, давненько уже, у неё сейчас сессия в институте, сдаёт.
Васька себе налил, выпил, потом еще и еще. Молчит, но глаза такие сделались, что чувствую - сейчас прорвёт. Расскажет мне свою печаль, а я уж постараюсь его здравым смыслом утешить. Не тороплю, потому что штука деликатная. И мне может быть даже вредная, но ради дружбы можно и вреда принять, если умеренно. Сидим. Костёрчик затухать начал, сумерки накатывают, жабы заливаются, луна.
-Беда со мной случилась, Коля. Не пойму как и рассказывать, потому что всяк тошно.
Ещё накатил. И как заплачет. Истерика с ним случилась, форменная истерика. Вот так и бывает, что крепче крепкого мужик, но сталь то и ломка, а как заплачет от жизненных испытаний, будто баба.
-Значит побежал я утром купаться. Я с самого Дня Победы бегать начал. Сначала прохладненька вода, а потом и ничего. Я прибегу с утречка, озеро переплыву туда-сюда и обратно бегу. В конце мая случилось, что прибежал, всё как обычно, нырнул и плыву. Хорошо, солнышко только встаёт, вода что молоко, народу никого, тихо. Плыву я себе, один раз перемахнул озеро и обратно. Когда вроде тыкнулось мне что-то в бок. Ну, думаю, наверное рыба с солитёрчиком, нырнуть не может, поверху ходит. Дальше плыву. Когда снова в бок мне стучится. Ну, думаю, совсем рыба обнаглела. Только мне без разницы, дальше машу. И вдруг тут началось. Не знаю как и сказать.
Вася допил остатки, моргал, вытирал слёзы, плюнул.
-В общем, вдруг как началось вокруг меня бурление. Вроде в косяке рыб плыву и они в меня тычутся. Я даже опупел от такого, открываю глаза под водой. А там, срамно и сказать.
-Что там?
-***. Здоровенные такие елдыри, только вместо яиц и у них хвост. Типа рыбы.
-Это как так?
-Не знаю, ничего не знаю! Я от удивления чуть там и не утонул, потому что всякое видел, но чтоб стаю ***в с плавниками! А эти заразы как напали на меня и давай тыкать. Вроде бабу в порнухе! Понимаешь! Меня! В лицо, в глаза, в уши, в рот, по лбу, везде! Я бьюсь, отбиваюсь и руками и ногами, а они всё напирают, неизвестно сколько их, может сотня, может больше! Прут и прут на меня.
Васю передёрнула судорога. Меня тошнило.
-А потом несколько под семейки мне заскочили и выебли. Понимаешь! Как пидараса какого-то, как петуха! Они ебут, а я ничего сделать не могу, потому что от остальных отбиваюсь, а ещё и грести нужно, чтоб не утонуть. А эти сволочи знай наяривают. Потом кончили и куда и делись. Не стало их. Дальше благодать. Солнышко светит, тишина, водичка тёплая. Я еле до берега доплыл, на песок вылез, лежу и плачу. Обидно мне. Что ж это такое делается? Меня, капитана милиции какая-то рыба засранная опустила, в пидора превратила! И так вот напала стаей целой да выебала! Думал, сдохну от стыда. Потом гляжу, что жив, вешаться собирался.  Уже из шнурков петлю сделал. Ведь хоть никто и не видел, но как с этой ***нёй жить, что тебя будто ****ь какую ****и! И тут взяла меня злость. Что я вот, сирота, жизнью битый не раз, но человеком сделался. А тут какая-то хуй-рыба меня в пидораса превратила! Такого прощать нельзя. Совсем нельзя. И поклялся я себе там же, что отомщу. Что выведу всю эту заразу на хуй! Под корень изведу пакость! Ни одного не упущу! Пару деньков полежал, пока жопа зажила, пошёл на работу, взял за свой счёт и сюда. Так вот. Ни хера я с ума не сошёл, месть у меня, а как перебью ёбнутую рыбу, так и вернусь. Понял?
А я не знаю, то и отвечать. Чудес в Недригайлове много, особенно таких, что человеку во вред. Но про ***-рыбу не слыхал. Совсем не слыхал. И как то уж чудно. Озеро то популярное, народу здесь уйма купается, но чтоб нападали, так не слышно.
-Ты мне не веришь?
-Верю, Вася, верю. Это если бы ты сказал, что клад нашёл, так я бы не поверил. А кто же на себя такую такую ***ню возводить будет.
-Только ты никому. Учти. Совсем никому. И сам лучше забудь. Потому что если узнает кто, так убью.
-Вася, ты же знаешь, что я тайну хранить умею.
-Храни, храни, чтоб никому. Больше горючки нет?
-Нет.
-Плохо.
Я подкинул в костерок несколько поленьев. Дополнительно помазался кремом, а то комаров совсем уж туча.
-Может и надо было мне вешаться?
-Зачем, Вася?
-А что ж, пидорасом жить?
-Какой ты пидорас?
-А как ещё в жопу выебанных называют!
-Не злись, Васька, в злости толку нет. Пидорас, это кто сам жопу подставляет и за ***ми бегает. А ты здесь причём. Отдыхал себе, физкультурой занимался, плыл. Ну причём ты!
-Тогда чего ж меня! Чего?
-Не знаю, я ж тебе не рыбий царь.
-У них царь есть?
-Да откуда я знаю, я ж даже не плаваю!
-Всё равно тошно мне. Петухов на зоне тоже ведь против воли ебут. И лампочки на ушах накалывают.
-Зачем лампочки?
-Еби, пока не загорится. Присказка такая зэковская. Теперь и мне лампочку можно.
-Дурак ты Васька, дурак да и только! Путаешь грешное с праведным. Петухов опускают, чтоб унизить. А на тебя рыба напала, она ничего не понимает.
-Ага, скажи ещё, что один раз не пидарас.
-А чего, известное выражение. Но не в том же дело! Ты ж всё неправильно понял!
-Что ж неправильно?
-А то, что пидорасня, когда мужик мужика ****.
-Ну.
-Баранки гну. А ты ж сам сказал, что на озере никого, кроме тебя не было.
-А ***в стая?
-Смешной ты человек, Васька. Ну где ты видел, чтоб *** сами по себе гуляли? Где? Хуй тогда только хуй, когда при мужике, а остальное обрезки!
-Не хера себе обрезки! Видел бы ты эти обрезки!
-Погоди! Видеть всякое можно. Иная баба на кукурузный початок смотрит и хер ей видится. Но одно дело казаться, а другое быть. Это даже анекдот такой есть, про ошибку. Что идет слепой возле рыбного магазина и говорит: -Здравствуйте девушки! Хоть девушек и близко там нет, а ставридкой лежалой попахивает. Так и у тебя. Втемяшил себе в голову про *** и печалишься. А то ж рыба была, рыба!
-Какая рыба, если точно ***, с золупой, малафьёй кончали!
-Не кричи, а то на всё озеро слышно. Может и похожи были, может, не отрицаю. Но всё равно смешно даже говорить, что ***. Рыба. Хуй-рыба, но рыба. Потому и не опидарасили тебя, а просто рыба напала. Вот что случилось. Вроде как комары покусали.
-От комаров жопа не болит!
-От геморроя болит. У меня вот геморрой, так что мне теперь, вешаться?
-Всё равно не прощу. Поубиваю.
-Ну, это ты правильно мыслишь. Рыбку надо эту выловить, чтоб больше она не нападала. Но только ты должен понимать, что никакая это не месть. Это ж совсем плохим надо быть, чтоб рыбе мстить. Просто ты, как работник милиции, обеспечивая порядок и безопасность граждан, должен этих опасных рыб отловить и всё. Проще простого. И никакого в происшедшем позора или унижения. Уху ешь. Были бы пчелы размером с курицу, так у них жала тоже размером с *** были и что ж тогда, мёда не есть?
-Всё равно убью всех!
-Так я ж и не против. Что сводить эту тварюку, так сомнений нет. У нас в Недригайлове и так развлечений мало, а если купаться нельзя летом, так совсем плохо. Я про то говорю, что должен ты досаду из себя изгнать, от людей не прятаться, а жить как и раньше. Мужика какие то рыбёшки, хоть даже и ***, не испортят.
-Ты это по дружбе говоришь или думаешь так?
-Я это тебе точно говорю. А сейчас лезь в палатку, я домой поеду. Жене обещал быть.
-Ты приезжай.
-Приеду. А эти, ***-рыбы, так ни одной и не поймал?
-Ни одной. Чего только не ловил, даже ужей, а ***-рыбы не поймал. Но достану, не уйдёт.
Шилов махнул кулаком и повалился вперёд, на хвою и шишки. Я помог ему встать и дойти до палатки, закрыл за ним, разворушил костёр. Время жаркое, чтоб лесной пожар не устроить. И пошёл себе домой. Веду велосипед, тропинку еле видно, думаю. Укрепился я. Очень укрепился. Раньше ведь в темноту ни ногой. Боялся. Всё мне там абракадабра какая-то кажется. Что вылезет и за шишлак. А теперь хоть бы что. Иду лесочком и в ус не дую. Точно также взять и переживания. Раньше я их обходил, будто злую собаку. Ни чтоб сам, ни чтоб других. Шилов даже обижался, какой я сердцехладный, что никогда про беды его не выслушаю. За себя опасался, потому что чуть только градус переживания повысится, так сразу и западал я. А теперь вот ничего. Не только чужие беды слушаю, но и наставляю даже, советы даю. Укрепился. Веду образ жизни здоровый, всё как врачи сказали. Питаюсь отменно, не нервничаю, с женой лад, прохаживаюсь много, экология в здешних местах промышленностью не испорчена. Как в раю живу и оттого укрепляюсь.
Только не такой я дурак, чтобы этим загордиться и подумать, что вовсе выздоровел. Руку сломаешь, так и она на месте слома слабенькая будет. А у меня мозги поломаны. Это до конца жизни и никогда не забуду. Беречься и беречься, хоть как бы каким крепким не казался. Одно дело казаться, а другое дело быть. А Ваську жаль. Похабная штука с ним случилась, неприличная. ***-рыба. И чем же эта зараза питается? Не еблей же живёт. Конечно не еблей! Купальный сезон у нас три месяца, а в остальные кого ж хуй-рыбе портить? Как-то по другому существует. Только недолго ей осталось. Шилов он такой, что слово сдержит. Найдёт и расхуячит всё к чёртовой бабушке. Ни одной хуй-рыбы не оставит. Под корень сведёт. Он Протокал раскусил и уничтожил, куда уж там какой-то плотвичке фаллической устоять.
Пришёл домой, умылся от комариной мази и в кровать к жене. Она то вроде и спала, но спросонья как-то подкатилась ко мне, лежит вся такая тёплая да румяная, ну и пошёл я на супружескую обязанность. Жена моя любила, чтоб сверху быть. Кончала по три раза, а у меня бывало, что и не получалось. Я любил по обычному, чтоб я сверху, тогда и дело. Пробовали по всякому, так что поговорили только с утра.
-Узнал, что с Васькой?
-Из-за Машки тоскует. Боится, что закончит она институт и не вернётся. Грозится повесится.
-Не дай бог.
-Говорил я с ним, переубеждал, вроде подействовало. Но пока на озере всё равно жить остался.
-Хоть бы похолодало, так может быстрее бы в общежитие вернулся.
-Не поможет. Пока сам не поймёт, ничего не поможет. Он же упрямый.
-Упрямый, что бык.
Жизнь пошла своим чередом. Я ездил на работу, на репортажи, а вечерами заезжал к Васе на озеро. Мои слова подействовали на Шилова положительно, перестал он боятся людей, в глаза мог смотреть и обрёл хоть какое-то душевное спокойствие. Рассказывал, что вот-вот найдёт, где ***-рыбы прячутся. Методично обходил всё озеро с сеткой и обещал, что не скроются. Я верил, только бы до осени успел, пока вода тёплая, а то потом на озере жить, здоровья не жалеть.
В канун Дня Независимости писал я большую статью о том, как недригайловцы рады этому самому большому празднику нашей страны. На две полосы статейка да ещё поздравления районных властей. Притом из области пришло разъяснение на пятнадцати листах, на что в праздничной статье напирать, а о чем умалкивать. Пока всё учёл и написал, так голова кругом пошла. Домой прикатил, чаю выпил и спать лёг, потому что чувствовал, что перетрудился до грани и как бы беды не было.
Заснул мигом, спал крепко, когда Лида будет.
-Васька прибежал, требует, чтоб открыли.
-Открывай.
Я хоть спросонья и недовольный, но мне злиться нельзя, поэтому уж послушаю, что случилось. Сам даже грешным делом подумал, уж не оказалось ли, что ***-рыба существо земноводное.
-Поймал! ***-рыбу, поймал!
Шилов залетел в комнату с сеткой, голый, с вихром вздыбившихся волос, ну что чёрт.
-Лида, чая нагрей!
Сам Ваську за руку и на улицу. А то ж прямо при жене и будет неприличную свою добычу показывать.
-Смотри.
Достаёт из сетки и тыкает мне в лицо. Чуть меня не вырвало. Ожидал, конечно, что похоже, но чтоб так! ***. Как есть хуй.
-Вот, смотри и залупается!
Весь механизм, как у ***, только на головке маленькая такая челюсть. И вместо яиц плавник. Сам хуй порядочный, длиннее чем у меня, может даже сантиметров за двадцать.
-Видишь, видишь!
-Да погоди ты! Не кричи! Носишься, как с писанной торбой! Вижу, всё вижу.
А сам стою, поверить не могу. Это бывает так, когда думаешь, знаешь, вроде готов ко всему, а потом как увидишь и остолбеневаешь.  Как такое может быть и по какой причине? *** с плавниками. Я то вроде Шилову и верил, по правде успокаивал, но всё равно пока этакой шутки перед собой не видишь, так абстракция и что есть, что нет. А тут на тебе, лежит.
-Я их пять штук поймал, узнал где логово, с утра буду прекращать. Поможешь?
-Как?
-Бомбой. Переглушу всё это ****ство нахрен. Сначала из норы выманю, они червячков полюбляют, а потом три гранаты сверху. Устрою я им еблю! Перемочу, что котов!
-Не кричи, соседи ещё услышат.
-Чай готов.
-Идём Лида, идём.
-А что улов не показываешь, может давай я его поджарю быстро?
-Не надо Лида, ночь, ночью есть вредно.
-Да я и днём эту заразу жрать не буду.
-Никто её жрать не будет, но жене надо ж что-то сказать. Идём чай пить, только сетку на пороге оставь.
Зашли мы, выпили чаю, Лида нашла для Васи свитер, а то ночи то холодные, а он в одних плавках.
-Чего это ты, как модный, в плавках.
Шилов несколько смешался, не знал, что отвечать.
-Это он Лида потому, что в семейки комары залетают да кусают. Вот он и придумал как защититься.
Жена рассмеялась, была она женщина простая и понимала всё без подвохов. Даже не подумала, что плавки для защиты жопы. Васька облегченно вздохнул и высадил зараз чашку и стал тоскливо озираться. Вроде как дитё потерявшееся на многолюдном базаре.
-Лида, а для души ничего нет.
-Ох, Васька, Васька.
Но принесла и налила пару рюмок. Шилов прибодрился, выпросил ещё подорожную и побежал на озеро попросив меня быть часам в шести утра.
-Это зачем?
-Надо, Лида, надо.
С женой у нас уговор в душу не лезть, поэтому больше и не спрашивала. Пошёл я Васю провожать, а он на крыльце, как матернётся.
-Ты чего?
-Коты, скоты, рыбу растянули!
И вправду несколько ***в лежат возле порога, а двух и нет. Не подумали я, что соседи у нас алкаши, коты у них голодные, почуяли добычу и прибежали.
-Что ж теперь делать?
-А что ты сделаешь? Не за котами же гоняться, пусть жрут. Эти хоть забери.
Вася остатки собрал и ушёл. Я ещё часика четыре поспал и пора вставать. На велосипеде доехал к озеру, там Вася уже колдует. Связал изолентой три гранаты РГД-5, червячков готовит в солдатском котелке. Дал мне корзину да подсаку.
-Пошли, надо со стороны болота заходить, там у них логово.
Сначала дорожкой шли, потом кустами, потом и вовсе камыши. Как тут ***-рыбу поймать можно? Но вышли на пляжик небольшой. Песочек, чистенько.
-Тут их логово. Я то как их выследил. Заметил, что Невеста сюда бегает. Странное, думаю, дело. В кустах спрятался, смотрю, а он специально бегает, чтоб его ебли. На мелководье ждёт, пока стая не приплывёт, потом раскорячится и только постанывает.
Невеста был единственный в городе человек, подходивший под определение пидараса. Притом сам признался. Жил себе жил человек, жена у него, двое детей, такой мордатый, краснорожий. Ходили слухи, что в армии его испортили. Но как-то смутно, так что и не поймёшь в чём порча. Внимания даже не обращали. А потом, в перестройку это было, приходит Невеста в горсовет. Тогда у него ещё и клички не было, а по фамилии звали Куцик. Заявляется он к председателю и требует зарегистрировать себя.
-Чего тебя регистрировать, Куцик.
-Того, что хочу зарегистрироваться.
-Это так если каждый хотеть будет, а мы потакать, так что попало будет, так что иди отсюда.
-Не пойду, регистрируйте и всё тут.
-Чего тебя регистрировать?
-Того, что имею право! Пидорас я.
И сидит, смотрит, как ни в чем ни бывало. Ему тогда лет тридцать было, уже с животиком, лысоватый, красномордый.
-Я тебе, блять, покажу, как шутки шутить!
-Я и не шучу.
И рассказал Невеста, тогда ещё Куцик, что до армии был он как все, а армии попал на Байконур. Где-то при штабе ординарцем был, с донесениями бегал. В штаб делегации разные приезжали, то из соцлагеря, то комсомольцы всякие. Невеста делегации от штаба до гостиницы водил. Однажды предложили ему в гостиницу пойти, бухнуть. Он и пошёл, с неопытности набрался водки или подмешали чего, в общем ничего не помнит, а проснулся без штанов и с мужиком. Так оно и пошло. Потом еще оказалось, что и космонавты все пидорасы были, кроме Гагарина. Тот ни-ни был, нормальный мужик. А остальные по-разному, некоторые и таскали солдатика к себе Потому и слали их в космос, что не жалко. Говорят так. В общем, вернулся Невеста в Недригайлов и как-то забывать начал про армейские дела. Даже женился, детей у него двое стало. Жил себе и надо ж, надумал регистрироваться.
-Раньше нас в тюрьмы садили, а сейчас наше время, желаю регистрироваться!
Ясное дело, погнали его с горсовета в три шеи. И сразу же всему известно стало. Смеётся народ, обсуждает, город то маленький, скучно. А тут Куцик идёт в новом белом костюме, он наряжаться в последнее время стал. И ляпнул кто-то, что будто невеста. Так и пошла мода его Невестой звать, больше никак. Невеста и Невеста. Он и не обижался. Только любил в баню городскую ходить. Бывало, если приезжего увидит, так предлагал остаться в баньке побухать. Но приезжих у нас мало, да и предупреждали их, так что кроме разговоров, ничего с невестой и не было. Жил он по-прежнему с семьёй, спал с женой в разных комнатах, шоферил на зилке в "Дорремстрое".  Причёсанный всегда, с ногтями остриженными и в белом любил ходить, когда не на работе. Мне того его жалко даже было, потому что ведь попробуй от космонавтов отбейся, они все крепкие, специально отобранные и на таблетках. Испортили мужика, он же сам хороший. А оно вот что оказалось. С рыбками баловался.
-Я его хотел сначала от****ить. Это ж он рыбок приучил и из-за него меня того. Но у него ж дети, два пацана, и так им не сладко, что папашу Невестой прозывают. А если ещё узнают, что и вправду пидарас, да ещё с рыбами. Не хочу им жизнь портить. Поэтому решил *** мочить. Гляди, сейчас выпорхнут, твари поганые.
Стал спичечным коробком метать червячков. И вмиг забушевала вода, стали высовываться из неё золупы с разинутыми ротиками. Срамота. А Васька всё кидает червяков.
-Что все вышли и малые и старые. Всех хочу замочить.
Еще минуты три подождал и чеку сорвал. Бросил связку. *** и внимания не обратили, жрут себе червячков. Дурная рыба. Да и откуда у хуёв ум? Упали мы на песок, лежим. И такой гул тихий пошёл, следом волн несколько небольших. Васька вскочил, за подсаку схватился и воду.
-Держи корзину, урожай ***в собирать будем!
А оно и вправду всплыло много, так что аж воды не видно, одни *** плавают глушённые. Самые разные. Наибольшие сантиметров под тридцать, а маленькие, так меньше мизинца. Но что то, что это, хуи. Васька их черпает и сыпет в корзину. Скоро и набрал.
-Высыпай на берегу, потом разберёмся!
Я корзину и поднять не могу, еле оттащил метров на пять от берега да высыпал. Гора ***в и все как варенные. Сильно их бомба ударила. Обратно я вводу с корзиной, снова Шилов выбрасывает подсаку. Хуи и хуи, мне аж поплохело от этой сугубой хуетни. Но держаться надо, а то скоро придут в себя хуй-рыбы и расплывутся.
-Давай, Колька, давай!
Я и даю, таскаю корзины. Пять высыпал и шестая почти полная, пока всё Вася не выбрал. Ещё несколько ***вых мальков руками подобрал.
-Всё, шабаш, ****ец ***-рыбе! Отомстил я! Сказал, что отомстю и отомстил!
-Что теперь с ней делать?
-Может на базар?
-Ты, что сдурел?
-Да шучу я, шучу!
-Нечего тут шутить! Неужели не понимаешь, что ***-рыба дело политическое!
-Какое политическое?
-А такое, что не дай бог прознают оппозиционеры всякие, так сразу начнут глупости всякие придумывать, что, мол, такое у нас правительство, что даже природа *** ему показывает.
-Причём тут правительство?
-Притом, что ***-рыба не где-нибудь вылезла, а у нас, в Украине. Ещё и Недригайлове. Районное начальство точно снимут и областное по головке не погладят!
-Да ладно, не кричи. Закопаем, никто и не узнает.
-Это другое дело. Лопата у тебя есть?
-Погоди, проверить ещё надо.
-Что проверить?
-Не осталось ли ещё ***-рыбы.
-Как же ты проверишь?
-Скоро Невеста прийти должен. Мы в кустах спрячемся и посмотрим. Если никто к Невесте не приплывёт, значит всё, угрохали ***-рыбу. Давай сейчас кучу камышами прикроем, чтоб не заподозрил ничего. Ты закрывай, а я сбегаю за бензином.
-Зачем?
-Спалить эту херовину надо, что гарантировано уже навсегда.
-И то так.
-Бери нож, укрывай. Сильно не усердствуй. Невеста как сюда приходит, так по сторонам особо не смотрит. Предвкушает. Теперь обломится. Ладно, жди.
И убежал. А мне как-то и не по себе. Один на пляже, тут ***в куча лежит мне чуть ли не по пояс. Но я себя в руки взял, тревогу усмирил, подышал глубоко и стал камыш резать да закрывать хуи. Потом Васька прибежал, с канистрой и пистолетом.
-Это ещё зачем?
-Да чтоб не спёрли, а то алкаши какие-то рядом крутятся.
Вдвоём мы быстренько всё закрыли, так что и не видно ***в. Потом ещё Вася веничком из камыша прошёлся, все следы наши вытер. Что значит сыскарь, соображает не хуже индейца.
-Садимся теперь и ждём.
Пошли в кусты, а за спиной что-то как ляпнет. Смотрим, а там волны расходятся.
-Чего это?
-Рыба скинулась. Не бойся.
Ушли мы в кусты, Шилов притащил корягу, чтоб сидеть удобно, ожидаем.
-Я ж узнал, что в тот день, когда меня это, Невеста в командировке был. Послали его в область на недельную командировку, там стадион строили, так работники нужны были. *** затосковали, видать, и на меня напали. Падлы.
-А я думал, что брешут про Невесту.
-И я думал. Мужик, как мужик, дети, жена, только тюфяк. И чтоб космонавты пидоры были, да это никогда! Космонавтов отбирали о-го-го как. КГБ работало. Там бы пидора и на километр не подпустили к космоотряду. 
-Так, а Невеста того.
-Космонавты то тут причём? Это он сам свихнулся. Это ж надо придумать такое!
-Да уж. Когда на работу выходишь?
-Если всё нормально, так и завтра. Соскучился уже даже по работе. Задолбался комаров кормить.
-Ну и хорошо, что кончилось всё.
-Тише!
-Вроде опять рыба скинулась. Что это их колобродит?
-Может тоже ***ми недовольны были, так радуются?
Это было неизвестно, хотя чтоб рыба радовалась, вряд ли. Сидели ждали, уже так часам к девяти было, когда Васька цыкнул.
-Идёт!
Замерли мы, не дышим почти. Ваське хоть бы что, он к засадам привычный а у меня сердце стучит, думаю, как бы беды не было. Когда Невеста вышел. Глянул мельком на кучу и пошёл себе к воде. Был он в белой майке, шортах по колено. С пузцом, лысый, обычный мужик под пятьдесят, плохого и не подумаешь.
Скинул с себя одежду, остался в широких семейках. Носочком воду попробовал. Тут уж точно, как баба. Мужик должен сразу в воду заходить, тем более, что жара уже сколько.
-Нежится, пидорок.
И точно, заходит в воду, что аист. Ступает осторожно, манерно. Зашёл чуть глубже колен, огляделся. А затончик то спрятанный, камыши кругом, никого. Тут он раком стал, лицом к берегу, зад заголил свой и стал им волны гонять. Так всё и было, ничего не прибрехиваю. Я даже сплюнул, так мне противно стало, что отец двоих детей, а такое творит.
-Тихо!
Невеста вроде как услышал, насторожился. Глядит на берег. Но нас не видно, хоть сколько ни гляди. Успокоился и снова давай развратничать. Я даже отвернулся, чтоб не смотреть на безобразие. Секунд несколько прошло, вдруг хватает меня Шилов за руку.
-Колька, глянь!
Я смотрю, а с озера, метров шестьдесят от берега, вроде как торпеда плывёт и явно на Невесту. И сильно плывёт. Как в кино акул показывают, только без хвоста. Я и понять ничего не смог, а Шилов вскочил и из кустов.
-Невеста, уходи, Невеста, сзади!
А тот Ваську увидел и ошалел. Стоит раком, глаза вылупил и не шевелится даже. А торпеда всё ближе. Или что оно там.
-Уходи Невеста, уходи!
Шилов к нему бежит, орёт, а того как парализовала. И тут как войдёт в него торпеда. Сзади. И лопнул невеста, будто шарик. Не дай бог кому-нибудь видеть, как лопается человек. Я тоже не видел. Глаза успел закрыть, уши заткнул и сижу себе в камышах. Потом слышу, выстрелы. Гляжу, валяется на бережку возле воды туша окровавленная, рядом Шилов лежит и шмаляет из пистолета своего. Всю обойму высадил.
-Колька, нож давай! Колька!
Не знаю, как и встал. Бегу, ноги подо мной ватные, два раза падал. Подбежал, отворачиваюсь и нож протягиваю. Васька схватил.
-Коля помогай!
Я глянул и тут кончились мои силы. Запал я и лёг на песок штабелем. Пришлось Шилову самому управляться. Как он рассказал, что ещё со всплесков неладное заподозрил. Неладное он всегда хорошо чуял, плохо только определял, что именно неладное. И про огромную ***-рыбу не придумал. А когда увидел торпеду, так уже поздно было. Хоть бы Невеста не испугался, так смог бы ещё спастись. А то ж с перепугу застыл и стоял в самой беззащитной позе. Хуй-рыба его пропорола и разорвала на части. Шилов говорил, что прямо на куски, будто в животе у Невесте бомба взорвалась. С разгону вынесло и куски и хуй-рыбу на Шилова. Он же к Невесте бежал. Так ударило, что сломало Васе ключицу. Но хорошо, что отбросило. Шилов то, милиционер, в задержаниях участвовал, всякое видел, поэтому сумел одной рукой пистолет из кобуры достать, затвор передёрнуть и давай палить хуй-рыбище в бок. Все патроны вогнал, а она шевелится, к воде лезет. Тут я нож подал и упал сам. А Шилов давай ножом хуй полосовать. Таки добил тварь.
-Огромный был, центнера на два, два с половиной. Сдвинуть с места не мог. Пришлось на части резать. И ведь точно ***, а не рыба. Костей то не было! Не было!
-Вася, тише, тут стенки тонкие.
Шилов проведовал меня в областной больнице, где меня восстанавливали мозги. Чувствовал себя уже хорошо, но врачи настаивали ещё на неделе постельного режима и курсе уколов. Я врачей уважал и слушался.
-Хорошо, тише. По частям перетащил я этот ***ще к куче прочих, бензином облил, еще веток сухих натаскал и поджёг. Вони было, не передать. Оно то и понятно, что не букеты жёг, но так воняло, что из сто метров тошно. Всё спалил и следа не осталось. Правда ещё раз за канистрой бензина пришлось бегать, но уж под чистую.
-А Невеста как же?
-А что Невеста. Мне ж и посоветоваться не с кем было. Решил я так, чтоб правды никому и не рассказывать. Зачем детям подляну делать? Куски его собрал, похоронил в лесу, даже крестик маленький сделал. Никто и не заподозрит, что человек, холмик маленький сделал, будто собачка какая. А одежду отнёс на другой пляж. Там её вечером и нашли. Решили, что утонул Невеста. Я подтвердил, что с утра видел как он купаться шёл, а обратно нет. Хотели водолазов вызвать, но это ж из области везти, деньги большие, решили ждать, пока сам всплывёт. А чего ждать, если всплывать нечему. На пустом месте насыпали ему холмик, крест поставили. Народу на похоронах много было. Все за ним жалели, человек то беззлобный. Дети плакали. Ну ты не расстраивайся. Тебе нельзя. Главное, что стребили мы чудовищ. А в невесте мы не виноваты, кто ж знал, что там ещё такой ***ще есть.
-Это царь-рыба была.
-Кто?
-Царь-рыба ***-рыбы. Главная.
-Ага, здоровая. Ну ты на вот, поешь яблочек. Белый налив, сладенькие.
-Спасибо.
-Лида просила передать, что завтра приедет.
-Скажи ей, что не надо. Чего ей через день мотаться. Сто километров не близок свет. Я ж не маленький. И кормят тут хорошо, ухаживают за мной, все лекарства имеются. Пусть не переживает.
-Передам. Только она сильно волнуется за тебя. И на меня злиться. Что я тебя на озеро утащил и беда случилась по моей вине.
-Какая там вина. Я ж сам поехал.
-Это ты сам объясни, я оправдываться не хочу, чтоб зря не злить.
-Правильно. Слушай, а как не догадались связать, что я на озере запал, костёр вонючий горел, Невеста пропал, ты там жил? Подозрительно ведь.
-Это если с соображением человек. А если тю-тю, так ничего не заметит. И я ж главный следак в районе. Знаю, как следы заметать. Тебя я домой отвёз, про костёр сказал, что покрышки горели. Так и замял дело. Оно чтоб заподозрить, хотеть надо, а нас же только бы показатели не испортить, больше ничего и не надо.
-Ну так дак так.
-А про Невестиных детей я позаботился. Старший в следующем году восемь классов заканчивает, дадим ему направление в милицейское училище, на область. Парень смышленный, не пропадёт.
-Это ты правильно, позаботится нужно. И сам подумаю как. Ну а ты, что?
-А что я? Живу себе. Вторую комнату мне в общаге дали, теперь вроде как в двухкомнатной квартире обитаю, барином. Зарплату обещают добавить, я ещё на полутора ставках, так что неплохо выходит. Нормально живу. Давай, выздоравливай, да возвращайся, съездим на рыбалку. Я тут одного бандита захомутал, у него став зарыбленный. Поедем, натаскаем за полчаса по ведру карпиков, потом отдохнём.
-Ты ещё после всего можешь про рыбу думать?
-Чо не думать то? Рыба есть рыба, а *** отдельно и нет их больше. Сам же говорил.
-Да понимаю, но ничего с собой поделать не могу.
-О, это у тебя моя болезнь. Ты ж всегда говорил, что если понимаешь, так и мочь надо.
-Ну ладно, не лови на словах. Понимаю и могу.
-Тогда едем на рыбалку.
-Ох ты и хитрый Васька стал.
-Хитровыебанный.
Этим он больше всего меня порадовал. Раз шутит человек над проблемой, значит изжил он её. И хорошо. На следующий день Лида всё-таки приехала, вареников привезла, яблок, вишен. Полдня со мной сидела, не отходила. Все больные завидуют, что жена такая внимательная. Не по нынешним временам. А причём тут времена, от человека всё зависит.
Через три недели выписали меня и как раз к первому сентября был я в Недригайлове, успел передовицу написать ко Дню учителя и началу учебного года. Всех поздравил, слово дал. Они радовались, что снова я на работе, уважали меня в городе, любили. Я тоже Недригайлов любил, хоть он мне и не родной. Стал родным. И люди здесь хорошие. В большинстве своём. Потому жить здесь хорошо и приятно, чувствую я себя счастливым. Всё у меня есть, только живи. Я и жил.
Уже конец сентября был, когда заметил у Шилова вздутие на животе. Сидели мы в редакции чай пили, у него китель распахнулся и гляжу, торчит сбоку будто банка консервная. Можно подумать, что пистолет, но пистолет у Шилова в кобуре, не с двумя же он ходит. Ушёл Вася на ночное дежурство.
-Лида, а видела у него на животе что-то?
-Видела. Вроде как опухоль.
-Это плохо. К врачу ему надо.
-Говорит, что был, ничего страшного. Я у него спрашивала. Он сначала отнекивался, потом рассказал.
-Слава богу, что ничего страшного.
-Врёт он.
-Почему?
-Растёт она у него. Ей богу растёт. И по нему заметно. Стал здоровье беречь. Ни пьёт, ни курит, одевается тепло.
-Думаешь плохое что?
-И сама не пойму. Оно, если бы плохое, так печальный бы ходит. А то улыбается. Но Ваську разве поймёшь. Может улыбаться, а у самого на душе кошки скребут. Сам ведь знаешь.
-Поговорить с ним, что ли.
-Не надо.
-Почему действует же. С озера переселился.
-Переселился. Только ты потом сколько в больнице лежал. Пусть лучше сам разбирается.
Перечить я ей не стал, понимаю, что жалеет она меня, любит. Но Васю, как увидел, спросил, что у него за беда.
-Да ничего, вроде грыжи. Зимой съезжу в город да удалю.
Улыбается, весёлый, спокойный. Давно я его уже таким не видел. К тому же раздобрел килограмм на пятнадцать, щёки выросли, подбородок второй прорезался.
-Чего это тебя пушит?
-Питаюсь хорошо.
Поговорили ещё и разошлись. Мне бы и успокоиться, но подозрение берёт. Нечисто тут что-то. С каких это таких причин стал Вася толково питаться, пить-курить бросил, ещё и физкультурой не занимается. А главное, что спокойный стал и довольный. Не злится, не прыщится, про Машку вспоминает охотно, но без всякого напряжения. Чудеса да и только. Даже подумал, что может влюбился он в кого или с Машкой сошлись, но ничего подобного. Машка в области осталась, других пассий тоже не видно. Город маленький, все как на ладони. Опять какая-то тайна выплывает. И ведь не выпросишь теперь, не пьёт же стервец. Сколько не предлагал, а не пьёт.
Раз пришёл в гости, Лида стол накрыла, сидим, ужинаем. Вася рассказывает, что хочет с работы уходить.
-С каких причин?
-Дёрганная работа. Всё бегай да бегая, спокойствия никакого. И опасно. То под нож лезть приходится, то под топор.
Мы с Лидкой обомлели. Это Шилов такое говорит, который жиган и риск любит больше даже, чем побухать! То есть теперь и не бухает и рисковать не желает.
-Куда ж пойдёшь работать?
-Бухгалтером. Я на курсы записался, как окончу, сразу увольняюсь.
Я и вовсе обмер. Шилов в бухгалтерах. Цирк на дроти. Лидка мигает мне.
-Хорошие у вас огурцы, оторваться не могу.
-Хорошие огурцы, я по новому рецепту солила.
Я не знаю, что и говорить.
-Может, не будешь торопиться увольняться? Тебе же работа эта нравилась.
-Раньше нравилась, а сейчас нет. Человек то меняется.
-Да что ты так изменился, что не узнаю даже.
Улыбается он. Чая выпили, уже уходить, а Шилов побелел и в туалет побежал.
-Что такое, Вась?
-Да ничего, нормально всё.
Проводили его, я сам себе места не найду, думаю, как так человек меняется.
-А он ведь порыгал.
-Что?
-Порыгал. Странный он какой-то. На беременную стал похож. Тихий такой, на солёненькое налегает, потом тошнит его.
-Не говори чепухи.
-А руки видел как держит?
-Как?
-На животе у себя. Сложит их и вроде щупает.
-Хорошо, хоть не матню щупает!
-Чего ты злишься, я ж правду говорю.
-Извини. Это я просто не пойму, что с ним делается и злюсь.
-А пусть делается. Вроде не хуже.
-Как сказать.
Пошёл включил телевизор, чтобы отвлечься, а сам всё про Шилова и думаю. Как же так его обтесало, что был как кремень, а стал как вата. Не пойму, настроение препаршивое и, чтоб не усугублять, пошёл спать. Ворочался долго, потом жена пришла, отвлекла меня, после сразу и заснул. Крепко спал и уже под утро снится мне такое. Что вроде лежит Шилов на кровати, а живот у него здоровенный, ну как у нашего начальника ГАИ Рекунова, который что росту сто пятьдесят, что весу. Пузырь-человек. А то и Васька похожий. Лежит и стонет. Я хочу ему помочь, а меня как бы и нет. Только смотрю, а больше ничего сделать не могу. Такая странность.
Васька между тем вдруг кричать стал, извиваться, а потом как рыгнёт. Фонтаном прямо. А я и ничем помочь не могу, хоть вижу, что больной. Так то рыгать. Потом присматриваюсь, а в блевоте шевелится что-то. Вроде глистов. Вот думаю, в чём дело. Просто изводиться, нужно клизму молока тёплого с чесноком, несколько раз и всякий глист выйдет. И вижу, что не глист, что *** маленькие в блевоте извиваются, вроде тех мальков, что мы из озера черпали. Тут я с испугу как закричу и проснулся.
-Что с тобой? Коля, что?
-Ничего, ничего, сон страшный приснился.
-Может, таблеток примешь?
-Приму, а то шалят мозги.
-Чего это?
-Наверное перемена погоды.
Не рассказывать же про сон. Пошёл я за таблетками, глотнул, водичку пью и тут открывается мне. Как оно всё на самом деле и в чём причина странностей. И вправду Васька беременный. От тех ***-рыб. Они ж его выебали, он и забеременел. Точнее не так. Мужики не беременеют, это факт. Просто хуй-рыба в нём икру отложила. Когда срок придёт, малёк с него пойдёт, хуйки малые. Вот тебе и рыбка. Как это говорят, что и рыбку съесть и на хуй не сесть. Тут как-то наоборот вышло.
Я даже сел, думаю что делать. Ваську надо предупредить первым делом. Но ночью в общагу не пустят. Ждать до утра и бежать. Вместе и решим, чего делать. Хорошо хоть ждать недолго. Покрутился я на кровати часок и ходу.
-Ты куда?
-Договорюсь я с Васей насчет машины, нужно на репортаж ехать.
-Поешь, там каша есть, давай яичницу сжарю.
-Не надо, отдыхай, я скоро приеду, вместе и позавтракаем.
Хорошая у меня жена. Мне вот даже неловко иногда, что отличная жена, а полюбить я её не могу. Мозги слабые, не под силу мне такие значительные чувства, как любовь. Я её ценю, уважаю, ласковым стараюсь быть. Слава богу, она любви не требует и без неё живём хорошо.
Задумался и не заметил, как подкатил к Васиному общежитию. Велосипед у комендантши оставил, а сам по лестнице на второй этаж, стучу. Не отзывается никто.
-Вася, это я, Капелькин!
-Что такое?
Голос сонный ленивый.
-Открывай быстрее, поговорить надо!
-Мне ещё спать пора. Коля, зайди позже.
Я и руки опустил. Вот жизнь выверты даёт! Раньше я всегда двери не открывал, а Васька с тайными разными опасными ломился, а теперь наоборот. Я вроде дурака, а он здравомыслящий. Стыдно мне стало, не по себе, уходить даже хотел, когда вспомнил, что предупредить Шилова надо, про икру ***-рыбы.
-Вася открывай!
Молчит, тишина за дверью.
-Васька, буду стучать, пока не откроешь, так не уйду.
Это был шиловский приём, так он работал, когда вынуждал к общению. Вечно прибежит с нахуй никому не нужными тайнами и объяснения требует. А мне тайны вредны, но открывать приходилось. И ему пришлось. Стоит за дверью, живот платком подвязан, в тапочках домашних.
-Что такое?
-Мне с тобой поговорить надо.
-Коля, я сейчас бы не хотел.
Живот у него порядочно торчит, лицом разошёлся, говорит спокойно.
-Тут хочешь, не хочешь - надо.
-Мне не надо.
-Ты не понимаешь.
-Уходи, а то милицию вызову.
-Что ж тебе вызывать, если ты сам милиция?
-Уже нет.
-Как нет?
-Уволился. Два дня назад.
-А ну отойди!
Я его покрупнее был, потому отодвинул его и зашёл в комнату. А там порядок. То есть всё разложено по полочкам, чистенько, обои свежие, на окнах занавесочки, на полу дорожки. И свитер недовязанный на диване.
-Вязать начал?
-Коля, ты сейчас агрессивно настроен и думаю, что тебе лучше уйти.
Спокойно так говорит, глазами моргает. Ну точно баба. Как-то даже отчаялся я. -Коля, уходи.
-Уйду. Только хоть чаем угости, от нас никогда голодным не уходил.
-Чаем угощу, это можно.
Схватил чайник и пошёл в коридор на общую кухню чайник ставить. А я думаю, что делать как быть. И всё-таки не глупый я человек, потому что придумал. Начни сейчас кричать, так ничего не получится. Выставит за дверь. Но недаром же я человек с пониманием.  У меня мозги хоть и слабые, но могут придумать. Этим и пользоваться нужно. Не кричать, а аргументировано доказать, что всё неправильно идет. Припереть к стене доказательствами, выбросить ***-рыбу на сухой берег здравого смысла.
-Может и поешь чего?
-А что есть?
-Суп есть вермишелевый, рагу овощное, ватрушки, компот.
-Откуда столько?
-Готовлю я, научился, теперь так нравится.
-Молодец. Полезный в семье экспонат будешь. Но спасибо, не хочу, дома поел.
Сижу, молчу, пауза какая-то напряженная.
-Вася я хотел бы тебя предупредить.
-О чём?
-О той огромной опасности, который ты подвергаешься.
-Что ты имеешь в виду?
-Эту опухоль в твоём животе. Её нужно срочно вырезать.
-Зачем?
-Это разбухающая икра ***-рыбы!
-Я знаю.
-Ты не понял, ***-рыба вызревает в тебе!
-Я знаю.
Он стоял и улыбался, как идиот какой-то, как полоумный.
-И ты так спокойно говоришь об этом?
-А что мне нервничать?
-Как что! Ты же ненавидел ***-рыбу! Ты же хотел уничтожить её навсегда, стереть с лица земли!
-Я был не прав.
-То есть?
-Я очень во многом заблуждался и вёл очень неправильную жизнь. Теперь я пытаюсь всё исправить.
-Ты не против ***-рыбы?
-Нет. Это обычное животное, которое имеет законное право на существование.
-Ты что несёшь?
-Я высказываю свои убеждения. Уничтожать ***-рыбу не следовало.
-Так ведь она ж тебя выебала!
-Коля, ты сам знаешь, что ошибаешься. Ты же сам мне говорил, что рыба просто размножалась посредством меня. Схожим образом поступают самки комаров, которым для откладки яичек нужна кровь. И никто даже подумать не может, что комары ебут людей.
-Потому что у комаров жала, а не ***!
-На самом деле разница лишь в масштабах. Увеличь жало комара в несколько сот раз и получишь почти такое же приспособление, как у ***-рыбы. И хочу отметить, что вовсе не хуй. Это тело рыбы, который случайно похож на человеческий половой орган. Всё остальное додумало извращённое воображение человека. И оно же натолкнуло использовать невинное животное в грязных целях. Есть такой штамп "животные" страсти, но думаю, что правильнее говорит "человеческие".
Я сидел на табурете и думал, что сойду с ума. Шилов, приводящий в пример словесные штампы. Кроме того, защищающий ***-рыбу и носящий в себе её икру. Я не знал, что говорить дальше. Хотелось просто уйти, плюнуть на всё и забыть. Я даже привстал. Но есть у человека такой дивный орган, как совесть. Она придавила меня и заставила снова усесться на табурет. Она напомнила мне, сколько раз Шилов выручал меня, часто рискуя должностью и даже жизнью. Я должен помочь ему. Для этого мне нужно успокоиться, нужно стать хитрым, как змий. Придумать дальнейшую аргументацию, пока Шилова, ранее вроде бы не склонного к рассуждениям, не удавалось припереть к стенке логике. Нужно искать новый подход, заходить с разных сторон, искать слабые стороны Васиной обороны. В конце концов, чтобы там у него не было в желудке, но добавить мозгов это не должно.
-Хорошо, Василий. Пусть будет по-твоему, пусть ты зря истребил эту рыбку. Пусть даже она действительно испорчена человеком, а сама по себе рыба, как рыба. Пусть. Но какое это отношение имеет к твоему животу?
-Я хочу исправить свою ошибку. Мы, люди, чуть не истребили ***-рыб. Во мне сейчас последний шанс не допустить этого. Я должен сохранить хуй-рыбу.
-Зачем?
-Мы должны заботиться о видовом многообразии флоры и фауны.
-Ты мне скажи, ты ёбнутый или ****утый?
-Коля, я прошу не ругаться в моем присутствии.
-А чего ты несешь какую-то чушь про фауну? У тебя в животе опухоль, её нужно удалить! И всё, никакой фауны!
-Нет.
-Васька, да пойми же ты, что в тебе ***нки малые сидят! Хуёнки! Что ж ты, терпеть это будешь?
-Буду.
И спокойный, что манная каша из холодильника. А я уже киплю. Понимаю, что спокойно нужно, с умом, но киплю, потому что сил никаких нет ***ню эту слушать. В нём хуи сидят, а он и не журится!
-Вася, это же ***нки! Будущие хуи и хуища!
-Нет, Коля.
-Что нет?
-Это детки, мои детки. Они во мне, они часть меня.
-Ты с ума сошёл!
-Не тебе судить.
-Так, а что ты говоришь!
-То, что чувствую.
-Что ты чувствуешь?
-Я чувствую, как они шевелятся, как они живут во мне. Сейчас они слабенькие и беспомощные, они нуждаются во мне, в моей заботе и защите. И я сделаю всё, чтобы дать им это.
-Вася!
-Да, Коля, послушай. Ты привык, что ты был всё время умный, всё время давал советы, а я только слушался и психовал. Но теперь всё иначе. Я многое понял за эти дни, многое почувствовал. И я изменился. Теперь я не тот эгоистичный и сумбурный Шилов, каким ты меня знал. И ты должен с этим смириться. Я стал родителем. У меня в животе мои детки. Ты даже не можешь понять, что это за чувство, у тебя ведь никогда не было детей! Это так прекрасно, когда у тебя есть то, ради чего жить. Часть тебя, твоя плоть и кровь. Нет одиночества, нет уходящего времени, ты думаешь только о них, в жизни появляется цель, прекрасная цель!
-Твоя цель ***, Вася. Хуи и больше ничего.
-Говори что угодно.
-Ты же мужик, Васька, мужик! А собрался рожать, как баба!
-Я думаю, что хорошие отцы испытывают те же чувства, что и я.
-Ладно, может быть, я не отец, не знаю. Но вот что я скажу. Ты хоть подумал, что дальше? Вот родишь. Родишь их. ***-рыбу. Пусть даже это обычная рыба, только похожая. Но что дальше? Ты поплывешь с ними в озеро жить? Или купишь для них аквариум? Или бросишь их и забудешь? Ты понимаешь, что у тебя нет шансов сосуществования с твоим потомством!
-Я найду их!
-Не надо искать их! Просто сделай операцию и забудь про них, как про страшный сон!
-Это детоубийство!
-Это простой аборт! Ведь ты жертва насилия. Если бы рожал Невеста, тогда ладно, он сам ходил к ***-рыбе! Но ты подвергся нападению! Ты жертва и даже по закону ты имеешь право на аборт! Притом это вовсе не аборт, это просто операция. Даже легче! Вроде клизмы, когда выводят глистов! Проще простого! Это хуёчки, они же и похожи на глистов! И никаких россказней про детей и прочее! Это болезнь! Болезнь нужно лечить!
-Нет! Я никому не позволю их обидеть! Никому!
-Васька, да это же…
Я бросился к нему, чтобы объяснить, чтобы рассказать как больно мне смотреть на него, не чужой же человек! … Он направил на меня пистолет. Обыкновенный Макаров. Вороненое дуло и спокойные глаза. Ну вот если бы я в своего друга пистолет направил, я бы взволновался! Это ж не просто так, это ж значит, что дружбе конец! А он спокойно смотрит так, вроде ничего и не произошло.
-И что, выстрелишь?
-Выстрелю. Если почувствую для них опасность, то выстрелю. Поэтому лучше уходи.
-В друга выстрелишь?
-Ты мне, Коля, не друг.
-А кто?
-Никто. Ты хочешь сделать меня прежним, удобным для себя дурачком. Но я стал другим. И я не хочу меняться обратно. Тебе либо нужно смириться с этим и уважать мой выбор или уходить.
-Ты говоришь спокойно! Мы с тобой сколько лет были друзьями, а теперь ты спокойно мне говоришь, что я тебе никто!
-Мне нельзя нервничать.
  И тут открылось мне. Вроде как озарило. Сообразил я, что не он это. Не Василий Шилов, капитан милиции, лучший сыскарь Недригайловского района, сорви-голова и лучший друг. То есть по форме он и даже паспорт имеется. Но не он. Видать икра ***-рыбовская не просто в нём зрела, а полезла в голову и захватила. Слыхал я про такие случаи, когда в голову держат. И Васька теперь вроде зомби. Потому и изменился так. Хотел я ему всё высказать и глаза открыть, а потом глянул в них. И тут же мне ясно стало, что нечего открывать. Совсем нечего. И некому. Что я икринкам открою, если это хуй-рыба? Как их убедить? Гнут они своё. Захватили они Ваську и по своему усмотрению командуют.
Взяла меня злость. Вот ведь, что за мерзость эта ***-рыба! Уже ведь думали, что всю перебили, а она вот какой выверт сотворила! Главного своего врага в раба обратила. Какое коварство больше выдумать? Заграбастала Ваську и радуется Хуй-рыба. Повсюду по нём разлезлась. Ужас.
Я встал и ушёл не попрощавшись. Что мне, с ***-рыбой прощаться? По дороге домой думал о произошедшем. Можно плюнуть на всё и будь, что будет. Может родит хуй-рыбку и попустит его, станет Шилов прежним. Может не встанет. Но что ж с ним делать. Голова это не яблоко червивое, что взял нож и лишнее вырезал. Это так доспасаться можно, что и погубить Шилова.
Но ведь и бросать человека нельзя. Хороший же человек. Разве виноват он, что его ***-рыба полонила? Он же боролся с ней, успел истребить. Что ж, отдать Васю какой-то хуёвине на откуп? Да никогда!
Пока я приехал домой, то уже полностью был убеждён, что Шилова спасать нужно. Осторожно, чтоб не навредить, но спасать. Один он у меня друг, настоящий друг. Сколько раз меня выручал, жизнью своей рисковал. И я его не брошу. Что ж я подлец какой. Нет, жди Васька, моей помощи. Жди. Приду и помогу. Знаю, что опасно. Хитра ***-рыба и коварна. Может быть готова она к моему вторжению и тут уж мне надо показать, кто венец эволюционного творения. Рыба ли мерзопакостная или человек. У меня ведь мозги, а там золупка. Есть разница.
-Ну как там Шилов?
-Нормально, Лида, нормально. Я сейчас спать лягу, устал чего-то. Так ты уж меня не буди. Разве что из администрации спрашивать будут.
-Хорошо, Коля, хорошо. Ложись.
Я разделся, прилёг, укрылся тяжелым ватным одеялом и закрыл глаза. Так лучше всего думать и для мозгов легко. Не напрягаются. Спасти Шилова, вот задача для них. Как вытрясти из покоренного человека врага? Перебирал вариант за вариантом. Сперва ничего толкового, а потом ухватился за свои же слова. Про глистов. Их то как лечат. Клизма из тёплого молока с чесноком. Пару раз и всё как рукой снимает. Выходит глист навсегда. Почему бы и на ***в так не действовал чеснок. Логически рассуждая. Ведь Василий рассказывал, что хуй-рыба атаковала его отовсюду, но больше всего он переживал за жопу. То есть прямая кишка. Хуй-рыбовская икра попала ему в прямую кишку и по ней, по другим кишкам, поднялась до живота. Вряд ли, чтоб она сквозь кишечные стенки пролезла, они крепкие. Да и заражение началось бы, прободение язвы чего только стоит. Значит там, значит клизмой её достать можно.
-Лида, возьми деньги, купи ведро молока и связку чеснока.
-Зачем столько?
-Надо Лида и посрочнее. Давай.
Жена со мной не спорит и говорил серьёзно, так что сразу на базар и побежала. Я дальше лежу, соображаю, как к клизме дело подвести. Добровольно ***-рыба на это не пойдёт, а ведь она Васю сейчас контролирует. Схитрить надо. Сперва я склонялся к тому, что либо снотворного в еду подбросить, либо оглушить. Но опасные способы, перебрать можно по обеим случаям, навредить Васе. Я чтоб просто скрутить, так я сам не справлюсь. Хоть и больше я Васьки на голову, но он же вёрткий, сильный, а я рохля. Думал я думал, но так ничего и не выдумал. Уже жена домой пришла, купила всё, а во мне ответов нет. Так может выйти, что и не выдумаю больше. Это обидно, ведь полдела в кармане, малое осталось.
И решил рискнуть. Снотворным. У меня была упаковочка, на случай, если сильно разнервничаюсь и не смогу спать. Я три таблетки взял, смолол в порошок и в бумажку завернул. Утром налил молока в канистру, взял чеснока, а клизмы нет.
-Лида, где клизма?
-Маша её взяла. У хахоля запор был, так лечила и не принесла до сих пор. А зачем тебе?
Вижу, прямо пляшет жена от любопытства, что это я готовлю. Вроде внимания не обращает, не спрашивает, но рядом всё ходит, украдкой поглядывает, понять пытается. Я бы ей и рассказал, так переживать за меня будет, ещё хуже. Лучше потом.
Погрузил всё на велосипед и поехал к Маше. Хоть бы хахоль её уже уехал. Противный он мне был, видеть даже неприятно. Повезло - Машка сама была.
-Зачем тебе клизма?
-Запор у меня случился, хочу подлечиться.
-Колька, зачем врёшь, не умеешь же.
Я то умел, но она по вранью такая мастерица была, что вмиг раскусывала.
-Надо и всё, давай.
-Да на, бери. А что там с Шиловым?
-Тебе то что?
-Интересно, говорят он работу бросил, в общежитии безвылазно сидит, ко мне давно уже не заявлялся.
-Ты ж его всё равно не пускала.
-Так что с ним?
-Приболел, но не опасно, скоро выздоровеет. Ладно, пошёл я.
Сел я на велосипед и к общежитию покрутил. Там пробрался в общую кухню, высмотрел Васькину кастрюлю с супом и сыпнул туда снотворного. Только уходить, тут он на встречу. Я с перепугу прошёл мимо, вроде и знать не знаю. Он тоже. Я бегом на первый этаж, сел на велосипед и уехал, чтоб он видел. Минут через десять вернулся. Суп то уже почти готовый был. Значит ест уже. Еще подождал.
Взбежал на этаж, крадусь. На кухне нет, в туалете нет, за дверью тишина. Я к скважине прильнул, гляжу - лежит Васька около стола. Как сидел, так со стула и грохнул. Крепкие таблетки. Я разогнался да плечом дверь и вышиб. Занёс всё, сел чеснок чистить. Он крепкий, так что сижу, чихаю. Почистил, меленько порезал и в молоко да помешал. Потом Шилова на живот перевернул, стянул штаны, давай клизму прилаживать. Она большая, литра на два.
И тут ошибку я сделал. Нужно было Васю связать, а я на лекарство понадеялся. Только оказалась ***-рыба крепкая. Только я хотел спрынцевать, как дёргнется Васька, закричит, вскочит и на меня с кулаками. А я ж не ожидал, я ж уже радоваться начал, что всё, победил поганую хуй-рыбу. Тут такое. Я с перепугу и запал. Не сопротивлялся, ничего. Упал и всё.
Как водиться, очнулся в больнице. Сперва ничего не помнил, потом Лиду узнал, она от меня почти и не отходила. Потом вспоминать прочее стал. Но и половины не вспомнил, как приходит Машка. Улыбается.
-Не волнуйся, всё нормально, спасён Шилов.
-От чего спасён?
-От ***-рыбы.
Я потихоньку вспоминать начал. Минут за пять и восстановил всё до той самой секунды, как отключился.
-Что дальше то было?
-А ничего. Ударила я Шилова табуреткой по голове, он и лёг. Я клизму взяла и пропустила. После первого раза ничего, а со второго как пошла гадость всякая. ***-рыбки эти самые. Гадкое зрелище. Всё молоко извела, пока начисто не промыла. Шилов то дёргаться пытался, но я его бельевой верёвкой связала. Потом уснул. А я тебя в больницу отправила.
-А как ты там очутилась, в общежитии?
-Интересно мне стало, что это ты затеваешь. С клизмой, с молоком, чесноком. Я и пошла за тобой. Но ты умотал быстро, я только позже догадалась, что к Шилову поехал. Туда пришла, в дверь заглядываю, а там ты над Шиловым стоишь, штаны спускаешь. Даже удивилась, неужели ты пидарас. Потом гляжу, ты с клизмой. Потом Васька как вскочит, а ты упал. Он тебя душить стал, кричит как ненормальный. Ну, я его и того. Упал он. Я знаю, что мужик ты умный, раз затеял клизму ставить, значит нужно. Ну и сделала всё. Потом только поняла зачем.
-А сейчас он как?
-Нормально. Как раньше. На работу вернулся, бухает. Ко мне ходит, в любви признается.
-Так значит вылечили?
-Вылечили. Всю ***-рыбу подчистую истребили. Теперь Вася человек, как человек.
-Чего ж ко мне не приходит?
-Стыдится. Ему ж я рассказала, что он чудил, как будто баба жил и *** рожать собирался. Так он боится идти. Сейчас на улице стоит ждёт с машиной. Он же меня сюда довёз.
-Так это, пусть зайдёт.
-Не хочет тебя волновать.
-Так я ж так обрадуюсь, что сразу и выздоровею!
-Тихо, тихо! Лжи спокойно. Врач сказал, что тебе постельный режим и никаких переживаний, а то зачастил что-то.
-Я и сам не рад, как бы с работы не выгнали.
-Не выгонят, ты кадр ценный. Но здоровье береги. А мы в следующий раз приедем, тогда с Васькой и увидишься. Пока.
И ушла она, цветущая, красивая баба, которая одним своим видом внушала радость даже такому калечному человеку как я. Лежал и улыбался. Лида рядом, Вася спасён, я выздоровею и скоро выйду на работу. Мир прекрасен, мы перевернули чёрную страницу ***-рыбы на розовую страницу наших надежд. Хорошо.