ЛЮДСКИЕ ПРОПАЖИ
(изложение Федора Шилова, капитана милиции)
В общем, взялся я писать случайно. Нахуй оно мне надо писать и так с протоколами заябываюсь. А тут притёпал к другану своему, Кольке Капелькину. У него бумажки на столе, газеткой прикрыты. Вот долбоёб! Прячешь, так прячь, а не газеткой прикрывай. Ну я и взял почитать, что он там за ***ню от руки строчит. Я ж следак, лучший в районе, это я не хвастаюсь, это реально. Ну мне всё интересно. Тем более, что Колька скрывает. Жучище. Я листики иди сюда, читаю, а там про то, что было нахуячено. Вот я удивился. Никогда даже и придумать такого не мог. Ну было и было, чего только на свете не бывает. А Колька всё на бумагу ляпал. То есть излагал про всякие истории, которые у нас случались. Это так только кажется, что если Недригайлив, двадцать тысяч населения, так ничего тут и не происходит. Ни хуя! Очень даже происходит, только так происходит! И мир спасали и чудовища всякие. Тут к Коляну вопросов нет, написал всё точненько, только про меня неправда. Дурака изобразил, что вроде только пизжу да ****ы даю. Не прав, не прав. Я даже бы ему морду начистил, но нельзя, мозги сами знаете у него какие.
И подумалось мне, что вот время пройдёт, мы поумираем, а листы эти останутся и каждый сможет прочитать, что тут делалось, про нас узнать. И прихуел я, что через сто лет например, кто-то будет меня вспоминать. Я же сгнию давно, а какой-то крендель читать будет и ****ьничком щёлкать, что оно тут будет. Ну и самому захотелось след выложить, типа описать. А чего нет? Писать в школе научился, в жизни повидал многое, так что могу не хуже его. Матюкатся буду меньше, а то ведь с матюками книг не печатают, а мне в книгу хочется попасть. Там надежнее бессмертие сохранить, чем на листочках. Ими жопу вытрут и всё, а здесь дело уважительное, книга, только полное село будет ей подтираться.
Из писаний Колькиных понял я, что отображать надо вещи таинственные и необычные, это каждому интересно и занимательно. Этого добра у нас навалом. Но я вдобавок буду и простецкие вещи описывать, если в них трагедия заключена. Коля то трагедий, по причине слабости мозгов, боится, обходит старательно, а меня трагедии за живое берут. Вы не думайте, что я тупой. Это Колька сочинил, а я очень даже с образованием, в училище в десятке лучших был, даже латынь изучал, про виноверитас знаю. И книжки я читал настоящие. Чтоб слезу можно было пустить. Про Белого Бима или там фильм с Бельмондо, "Профессионал", когда его в конце мочат. Как посмотришь такое, поплачешь, так и чувствуешь себя по-другому. Трагедия, она человека возвеличивает, выжигает грязь и чувство будто на гору влез. Сильная штука трагедия. И я ей очень подвержен.
Взять хоть бы Машку. Вот ведь трагедия. Настоящая. Думаете, не могу я себе другой бабы найти? Да запросто, да хоть сколько хочешь! Только я ж хочу, чтоб по любви, чтоб сила чувств, чтоб страсть заебись, а не так, просто, что сунул-вынул. Хоть смейтесь, хоть пересмейтесь, мне насрать! А то и в морду могу дать!
(Он вскочил и стал размахивать своими маленькими кулаками, представляя, как лупит этих дебилов читателей, посмевших подумать о нём плохое, что он онанист или ёбнутый. Даже пистолет достал и щёлкнул курком, но не испугался этой воинственности в четырёх стенах пустой комнаты. Бедняга Шилов не понимал, что для появления читателей необходимо появление текста, а он только говорил о своих намерениях.)
Так что смотрите, чтоб лишнего не ****еть! Я такой, что терпеть не буду! Сразу в глаз и до свиданья. Вот. А было все так. Четыре года назад, когда еще Сумы были столицей всей области пришел оттуда приказ со всех райотделов личный состав собирать и на отработку. Такое и раньше случалось, когда в Сумах мочили по пять человек и больше или когда президент собирался приезжать. От нашего отдела послали меня и шестерых сержантов. Мы сбросились, купили сала да лука, известно, что ни хера кормить не будут. Сели в автобус и поехали. В Сумах нас сразу разделили, меня к местным следакам. Меня то знают в области, я один из лучших, а в Недригайливе прозябаю из невезучести. И Маша тут вовсе не причём, это всё выдумки.
Пошёл я к ребятам из следственного и рассказали они мне в чём дело. Так то секрет, никто ничего не говорит, зачем нагнали со всей области личный состав. А мне рассказали, потому что доверяли, знали меня. Оказывается, в Сумах стали люди пропадать. Они всегда пропадали, но раньше несколько десятков в год, а тут вал прямо и странно. Заметили это дело случайно. Из ЖЭКа одного в горисполком пришла бумага, что опустело 47 квартир, хозяев не найти, долги растут, платежей нет, что с ними делать. Отписали бы им фигню какую-то и забыли, но в горисполкоме в то время стажировалась цыпа одна оглашенная, из самого Киева. Настроена была на карьеру и потому заинтересовалась, что за квартиры, какого пустеют и чего с них взять можно. Хваткая баба.
Подала запрос по всем ЖЭКам, чтоб картину узнать. Ответы получила и охнула, потому как оказалось, что в городе опустело до полутысячи квартир. Бесследно. Жили в них люди и не стало их. По документам в ЖЭКах пробовали расследовать, куда девается население, но сплошные тупики. И забросили это дело, благо что стажистка уехала от греха подальше в свой Киев. Ну а местным и вовсе недосуг был разбираться в такой неприятности. Стали брошенные квартиры в городскую собственность забирать и выдавать очередникам, не забывая про родственников. И так дело лихо пошло, что за два месяца решили в городе квартирный вопрос, всех льготников уважили.
А люди пропадать продолжали. Мне знакомый мой, майор Строгов, толковый мужик, следак каких поискать, рассказывал, что пробовал в самом начале этим делом заниматься. По личной инициативе. Однажды опустела квартира этажом выше. Раньше вроде жил кто-то, а потом тихо стало, окна не светятся. Майор пошёл в ЖЭК, узнал, что живут вверху семья Бобко, четыре человека. Удивился, потому что всех соседей знал, а этих нет. Что за Бобко такие? Вроде двадцать лет в доме жил, а не знал. Сделал запрос в паспортный стол, оказалось, что не выписывались и никуда не выезжали, во всяком случае официально. А нет. Никого в квартире нет. Вдруг однажды ночью Строгов шум вверху услышал. Обрадовался, в одних трусах побежал наверх рассеивать свои нехорошие предчувствия. Может семья на юг ездила или к родственникам.
Поднялся наверх, а дверь то приоткрыта. Вошёл и наткнулся на двух гавриков, шмонающих квартиру. Одному промеж глаз дал и свалил, другой сам сдался, увидел с кем дело имеет. Хотел вызвать милицию, но телефон отключён. Пришлось к соседям стучать. Пока ждал дежурную группу, майор квартиру осмотрел. И удивился. Вроде, как никуда люди и не уезжали. На кухне суп прокис в кастрюле, замоченное бельё в ванне воняет, в спальне на столе неоконченная задача математическая. Ну точно жили люди, потом бросили всё и вышли. Безвозвратно.
Строгов был служака отменный и сразу подвох почувствовал. Как так, что такое, куда это население девается. Ещё несколько квартир брошенных прошёл и обнаружил ту же картину. В некоторых даже оголодалых котов. Выходило, что пропадать люди не собирались, не готовились, случалось это без их ведома, может даже против воли. Допросил воришек и те признали, что последнее время только опустевшими квартирами жили. Риска почти нет, никто не помешает и потом не заявит. Природу такой лафы не знали и даже не задумывались, пэтэушники, что с них возьмёшь. Строгов был человек серьезный, привыкший на любой вопрос ответ одевать, вроде гандон на член. Потому подал рапорт начальству. Начальство выругало, лишило премий и послало на учёбу во Львов. Это было, как каторга. Командировочных не платили, живи где хочешь, питайся аналогично и слушай затрапезных лекторов, объясняющих давно известные всем вещи. Вот такое у нас начальство, пидоры сплошные. Чтоб только тихо и статистики не портить.
-Я бы заявление написал, но мне ж до выслуги три года, неохота дёргаться. Поехал. Во Львове устроился охранником в ночник, даже домой отсылал кое-что. Когда вызывают обратно и требуют причину исчезновений найти, не просто найти, ещё и уничтожить в самые короткие сроки.
-Что ж так?
-Генерал Петухов пропал.
-Генерал? Что за генерал такой?
-Говорят всей областью командовал.
Тут оказалось, что мы по неизвестным причинам никакого генерала Петухова не помним, не помним даже любого другого генерала, хотя начальник областной милиции должен быть.
-По бумагам он главный милиционер области, но никто его не помнит.
(Не помнил действительно никто. А ведь генерал Петухов руководил областной милицией уже третий год и был известен своей грозностью. Высокий, плотный, с мясистым круглым лицом и громовым голосом, он был страшным сном всего личного состава. Ходило множество легенд, как он увольнял сотрудников за грязную обувь, не застёгнутую матню и даже маты. Не брезговал и рукоприкладством, если того требовала ситуация. С приходом Петухова областная милиция поднялась в первую десятку по стране и совсем не благодаря увеличению штатов.
Штаты он даже чуток сократил, а из оставшихся выжимал все соки и отчаянно боролся с преступностью, иногда посягая и на организованную. Тут его вызывали к губернатору, осаживали, объясняли политику. Генерал сопел, собирал брови в мохнатый кулак, всем видом показывал своё недовольство тем, что не дают ему мафию добить. Потом получал конверт, утихал, смирялся и спокойно уходил, урча как китайский дизельный трактор. За это был в области уважаем.
И вдруг забыт. Шло совещание у губернатора, а генерал не явился. Ждали не именно Петухова, про него уже все забыли, ждали милицейского генерала, но его не было. Заместитель губернатора, курирующий силовые структуры поехал в УВД. Там застал лёгкий мандраж от пагубного безначалия. Не было генерала. Все понимали, что быть должен, вот же кабинет его, вот секретарша и по штатному расписанию начальник положен, но начальника не было. И никто не знал, где он. И кто он. Прошлого начальника помнили отчётливо, но он давно уже отбыл на повышение в Киев. Согласно документам в отделе кадров, сразу же был прислан новый начальник, некий генерал Петухов. Судя по протоколам и приказам, генерал этот работал очень активно и до самого недавнего времени, но никто его не помнил. Это не хорошо попахивало, что так вот быстро начальство забывают и все генеральские замы резко легли в больницу. У кого сердце, у кого язва, у кого с глазами проблемы. Остальное управление с ужасом ждало возвращение генерала, в которое верили все. Это ж аксиома, что генералы не пропадают.
Губернаторский заместитель тоже так думал. Но генерала не было, где он, никто не знал. А самое страшное, что сам заместитель генерала не помнил. Хотя должен был, судя по подписям, сотрудничали они очень плотно, не на одном совещании рядом сидели. Петухов, фамилия ни о чём не говорили, разве что о вздорности носителя. Куда он делся, что докладывать губернатору? Поехал в СБУ. Там подтвердили, что милицией руководит генерал Петухов. Знали это из документов, лично никто не помнил. Куда делся неизвестно. По документам быстро отыскали семью генерала, но и там про Петухова помнили только согласно свидетельствам о браке и рождении. Семью арестовали. Не может быть, чтобы в семье по-настоящему не помнили своего кормильца. Врут, скрывают, допрашивали, но ничего не добились.
И тут в какой-то киевской газетёнке выходит статья о пропажах людей в Сумах. Маленькая статейка, но шума наделала и пообещали прислать комплексную проверку в область. По линии МВД. А генерала то нет. Выходит, что отвечающий за пропажи пропал сам. ЧП. Спросят с губернатора. Губернатор осатанел и начал снимать головы требуя скорейшего расследования. Согнали со всей области милицию, но что делать не знали. Пока не вспомнили о рапорте Строгова, мигом его из Львова вернули и карты в руки. Командуй, только напасть в течении пяти дней изведи, чтоб к приезду комиссии тут был полный порядок. Пообещали ходатайствовать о присвоении сразу полковника и четырёхкомнатную квартиру.)
Это совсем непорядок был, нужно было разобраться, а кто ж лучше Строгова разберется. Притом его жена давно осаждала по поводу малой жилплощади, поэтому взялся. Первым делом всех бандитов протрусили. Автобусами на Первомайку возили, ****или нещадно, чистосердечное выбивали. Многое повсплывало, но выяснилось, что к пропажам людей непричастны. Кололось много, а только начни проверять и сразу видно, что трандят. Тут из ЖЭКов данные пришли, что за последний месяц больше 7 тысяч прописанных жильцов пропало. Это не считая частного сектора. Сколько народа просто не убьешь и не спрячешь. Не вывезешь сразу, хоть даже и вагонами.
Ввели круглосуточное патрулирование, население просили звонить, если что подозрительное заметят, стали пропавших изучать. Выявить пытались закономерности, может определенная категория пропадала. Но оказалось, что пропадают все подряд. И богачи и бедняки, мужики и бабы, старые и молодые, без разницы. И пачками будто.
Начальство рыпит, совещаются часами, курят по пять пачек, нас гоняют по городу круглосуточно, а хоть бы хны. С каждой ночью всё больше окон в домах не зажигаются. Пропадает народ, вроде зараза какая. Даже СЭС привлекали, но та и воздух и воду и хлеб проверяла, ничего не нашла и дала заключение, что микробо-бактериальный мир к пропажам непричастен. Плюс к тому состоятельная публика стала ноги делать. Слухи идут, паника, кто мог уезжал подальше.
Пришлось выезды закрывать и никого не выпускать, чтоб к приезду комиссии без населения не остаться. Губернатор безумствовал, он у нас донецкий, грозный. Пасть откроет, остальные дрожат. На крайние меры пошли. Из соседней области пригнали батарею ПВО, на случай вдруг инопланетяне людей воруют. Но радары неизвестных летающих объектов не показывали и свидетелей подобных похищений не было. Совсем свидетелей не было. Ни одного. Люди тысячами пропадали, а свидетелей нет. Пробовали засады делать, сторожить спящих, но без толку. Исчезает народ без всякой зацепки.
Безумие начиналось. Все с ног валились, а ни на шаг к разгадке не приблизились. Тут я про двери сказал. Я ж хоть капитан паршивый, из затхлого района, с таким личным делом, что дальше ни шагу, но кое чего знал. Не одного бандита повязал, не одно дело расследовал. Вспомнил, что в Шостке был такой случай. Что дверь, как дверь, но кто зайдёт туда, назад не выйдет. Случайно тогда открылось. Двое патрульных шли, одному посцать захотелось. Тут развалины, дверь. Приоткрыл дверь, зашёл и пропал навечно. Напарник его с соображением оказался, заглянул внутрь не заходя, а там пусто, только стены осклизлые. Вызвал подкрепление. Уговаривал хлопцев внутрь не лезть, но полезли и все там пропали. Начальство приехало, окружили руины, прочесали их и никого. И нет другого входа в ту осклизлую комнату, как через дверь. Пригнали зэков, стали экспериментировать. Пока щель в двери есть и видно человека, но только на секунду закрой, распахиваешь, а там нет никого. Отакая ***ня в жизни встречается.
От греха подальше, руины бетонными плитами обнесли, арматуринами обварили и навсегда дверь запечатали, чтоб уж больше туда никто не влез и сама зараза пропадания не распространялась. Лично в этом деле участвовал, лично ту дверь видел и даже внутрь заходил, перед тем надёжно застопорив дверь. Пропасть не хочу, тем более, что куда неизвестно, но куда-то точно, оно ведь бесследно люди не исчезают, куда-то да попадут, а вдруг в ад? Поэтому дверь закрыть не решился, жить хотел. И на всю жизнь дверь запомнил, какая она, чтоб больше туда не попасть.
(Шилов взял чайник и выпил кипяченной воды, чтоб промочить пересохшее от длительного рассказа горло. Вытер пот, разгоряченный рассказом и воспоминаниями о тех событиях в Сумах, после которых города совсем не осталось.)
Я тогда и подумал, может в Сумах такие же двери тоже есть? Лезет в них народ и пропадает без всяких следов. Оно, конечно, сомнительно, чтоб через дверки какие-то тысячами пропадали, но всякое может быть. Строгов мне поверил и двое суток все двери города проверяли, все. Входные, внутренние, в подвалах, на чердаках, даже погребные ляды испытывали. Нашли две двери, где люди исчезали, забетонировали их, чтоб никто не смог проникнуть.
А народ пропадает, хоть бы что ему. Тут ещё напасть началась с ограблением брошенных квартир. Народец грабит и на базар всё выносит. Так как досталось легко, то легко и отдаётся, когда в полцены, когда и в десятую часть. Стало вдруг в Сумах изобилие. Даже за самую мелкую зарплату телевизор можно купить, новая одежда дешевле западных обносков продаётся. Я тогда себе магнитофон купил, одежду и два кольца золотых. И денег у меня мало было, а такие цены приятные. Прослышав о изобилии стали из соседних городов автобусы приезжать, чтоб по дешёвке прибарахлиться.
Завтра комиссия должна приезжать, народ пропадает, генерал не найден, город мародёрами наполнился. Губернатору за такое головы не сносить, пусть даже и предан, пусть даже и делиться с опережением. Губернатор это вполне понимал, жопа у него недоброе вполне чувствовала, мотнул в Киев и купил отсрочку на неделю. Вернулся с неким бандитом, специалистом изводить в короткие сроки всё, в том числе и тайны. Строгова долой, а бандит взялся мародёрство упорядочивать, чтоб не забывали про кесарево. Попутно вызвал знаменитую колдунью Полину, которая полчаса завывала и кружилась, а потом собственной кровью на роскошном паркете вывела слово "базар" и удалилась с разбитой мордой. Бандит колдовства не боялся, хмыкнул и пошёл со стаей своих охранников на базар.
Дань взяли, а ещё заметили до десятка иногородних автобусов пустых. Их уже разбирать начали. Выходило, что приезжали гости на базар, скупиться по смехотворным моровым ценам и сами пропадали. Вряд ли, чтоб куда-то ещё бегали, значит пропадали здесь. Бандит до такого сам вряд ли бы додумался, но имел толковых советников. Они уж подсказали.
Ночью базар тщательно прочесали, но кроме десятка бомжей никого не нашли. На утра велели пускать на базар по билетам и выпускать только с ними. Утром брали с каждого троячку, вечером по выходу возвращали рубль. Несмотря на такие стимулы, осталось около тысячи билетиков. На случайность такое не спишешь, тем более что базар окружён был в два ряда милицией и кроме ворот ходов нет. Я сам оцепление проверял и в подсчёте билетов участвовал.
Значит базар. Проверили его опять, каждую дверь осмотрели, все до одного помещения, а ничего. Будто в пропасть падали люди, не оставляя по себе никаких следов, кроме записей в документах. Я хоть и смелый, хоть боксом занимался, приёмы самбо знаю, но и то сробел. Ведь тут дело не в силе, сильные тоже исчезали, тут дело в том, что был, был и нету. И даже жена тебя не помнит, никто не помнит.
Вот тогда я записи бумажные стал уважать, хоть и не додумался сам писать. Потому что бумага вроде слаба, и горит и гниёт и стирается, но против времени и прочих бездн она самая стойкая. Того же генерала взять, так бы и исчез человек, будто камень в болоте, если бы не была записана в личном деле фамилия - Петухов. Чего и хватились. Я в тот же вечер сел и на трёх листах мелким почерком всё про себя изложил, включая душевные тайны. А то, думаю, не станет завтра меня и что ж дальше? Уж как-нибудь да останусь. Что-то во мне перевернулось и стал я бояться времени. Раньше и не замечал его, на часы посмотришь и всё. Тут же открылось, что время идёт и человека сметает, будто старательный дворник. Одни раз маханёт, другой, третий и нет тебя. Дальше я бы ещё больше и красивей про это надумал, но забрали меня на ночное задание.
Срочно устанавливали на базаре видеокамеры, чтоб наблюдение ними вести, а то люди ничего не замечали. Собрали со всего города, установили в разных местах, рядом охрану приставили. Целый день людское море бушевало на базаре, продавцов с товаром уйма, покупателей меньше, зато за сущие безделицы хорошие вещи приобретают.
Очередной день отходил я по базару и ничего подозрительного не заметил. Хотя иногда вдруг наступал будто маленький обморок, в следующее мгновение проходивший. Я подумал, не газы ли какие. Сначала обморок, а потом растворят человека и нет его. Поговорил с ребятами, у них тоже обмороки случались. Тут уж явно дело тёмное. Пошёл к бандиту на аудиенцию, доложил о предположениях. Он смотрел на меня, как на говно, но меры принял. Вызвал химразведку и она долго с реактивами среди толпы бегали. Доложили, что никаких известных отравляющих средств не найдено, всё норме. Я их с базара к машине вёл, спросил не заметили ли чего странного? Про обмороки повторили.
Вечером стащили все кассеты с видеокамер и стали смотреть. Бандит с областным начальством отдельно, мы отдельно. И наконец-то увидели, как люди исчезают. Да так ясно, что жуть. Толпа бурлит, носятся люди меж заваленными прилавками, не знают что купить в этаком изобилии. И вдруг раз и нету. Словами объяснить трудно. Идёт человек, как человек, потом вдруг начинает рассыпаться и расплываться, на глазах исчезает и вот уже нет его. Это если на замедленном просмотре глядеть. А если на обычном, то раз и нет. Как резинкой вытерли. Раз и нет. Раз и нет.
Мало того, что неизвестно как действовало, так даже милицию брало. Четкая запись, как идут два здоровенных ОМОНовца и вдруг один, двухметровый вооруженный лоб, исчезает. Второй недоумённо оборачивается и уходит. Нашли мы его, стали расспрашивать, говорит, что ничего не помнит. И пропавшего не знает. Кто такой, откуда? И никто его не знает! Может засланный? Но когда ОМОН пересчитали, то оказалось, что троих не хватает, а вроде все. А я увидел, как два моих сержантах по базару шли, мороженое кушали и нету. Совсем нету.
И тут паника началась. Все вдруг поняли, что в любой момент и сами могут безвозвратно пропасть. Побежали. Видуха была знатная, никогда не забуду. Больше сотни вооруженных ментов вдруг срываются и стадом, что слоны, несутся в сумерки. Остались на месте я, Строгов, да ещё несколько опытных мужиков, которые знали, что чем больше бежишь, тем недалече убежишь. Остались мы в пустом здании рыночного управления и передёрнули затворы. Потом забаррикадировались. Убегать в темноту не собирались. Дождёмся утра, тогда и уйдём. Панике только дай волю, всех раздавит.
Пересчитали патроны, их вышло не густо, но мы то знали, как их экономно расходовать. Строгов предложил помолиться. Не стали. Во-первых молитв не знали, а во-вторых молятся то перед смертью, а мы надеялись на лучшее. Сидели каждый у своего окна и ждали нападения неизвестного врага. Иногда шептались, чтоб не уснуть. Ведь сильно вымотались, сколько дней по городу метались, рады были месту, но спать нельзя. Если люди днём и в сознательном состоянии пропадали, то ночью и спящему это легче легчего. Чтоб утром точно знать потери, каждый возле себя выковырял на штукатурке звание и фамилию. Кто исчезнет, так хоть вспомнят. Если будет кому. Это уже я представил, что если настаёт утро, а в комнате только 5 надписей и больше никого.
Лежали. За окном тишь была, только иногда нарушаемая криками котов. Они за мусорные ящики воевали. Мне интересно стало, пропадают ли коты или другие животные. Неужто напасть исключительно человеческая? И отчего происходит? Изучить бы. А то ведь кругом буйство победившей науки, а тут мракобесие всякое царит. То чудовища всяческие бродят, то двери безвыходные, то женщины роковые, то вот народная пропажа. И все на это глаза закрывают, ответов не ищут. Некогда, не до того. Дыр в жизни много и затыкать их некому, все про дыры в карманах думают. От бедности мимо каких пластов проходим. Взять ту же дверь в Шостке, где всё исчезает. А может её использовать полезно можно? Чтоб из неё электроэнергия шла или другая какая выгода. Не подумали, не прикинули, а быстрей бетоном залили, чтоб глаза не мозолила. Нет патриотизма, кругом только самонасыщение бесцельное.
За этим я и задремал, а когда проснулся утром, то услышал шум. Будто трактора в окрестностях пашут. Только ведь какие трактора в центре города? Выглянул я в окно, а перед рынком ряд самоходок выстраивается и явно не для парада. Давай я товарищей будить. Только из здания выбежали, как зарядила по нему батарея и тут же на глазах расхуячила в пыль. Мы, кашляем, вскочили и понеслись к ограде базара. А нам оттуда орут "Стой, стрелять буду!". Стали. Кричат, чтоб руки подняли. Ну, точно цирк. Я крикнул, что свои, звание сказал, откуда прикомандирован, остальные двое тоже назвались. Нам сказали оружия бросить, руки за голову и по одному подходить.
-Как же мне оружие бросать, если оно табельное и мне за него голову снимут!
Самоходки снова выстрелили, мы на землю повалились, когда встали, нам уже условий не выставляли, разрешили подбежать. Удивились, что мы на ночь на базаре остались, думали, что все вечером убежали. Все семьдесят. Я же помнил, что было за сотню, то есть многие в беге пропали. Хорошо, что мы остались в здании, тем и убереглись. Хотя могли и под снаряды попасть, не проснись я вовремя. Но это уж дело такое, повезёт не повезёт.
Я помню однажды убийцу брал, огрел его в лицо, нос сломал, завалил на землю, стал руки заламывать да за одной не уследил. Тыкнул он меня ножом в бок и добил бы, но я с горяча ему вторую руку рванул. Болевой шок и сознание потерял. Я его в наручники задел и стал себя латать. Повезло. Тем более, что потом быстро меня в больницу доставили, а там доктор трезвый.
После спасения с базара захотелось нам выпить. Пошли в магазин, скупились и пьянствовали, спрятавшись от начальственных глаз подальше в однокомнатной квартирке Строгова. Он жену с дочкой направил от греха подальше к родителям, так что пустая жилплощадь. Напились сильно, со страху хорошо шло. Пока отдыхали, самоходки окончательно базар с землёй сравняли, дополнительно ещё и пулемётами просекли. Потом пустили ровно 300 курсантов с автоматами на прочёсывание. Курсанты дымящие развалины излазили, никого не нашли, но вернулись в количестве 327 человек. Их четыре раза пересчитывали, пока не отступили перед непреложностью фактов. Хотели от начальства скрыть, но бандит-главнокомандующий всюду имел шептунов и тут же примчался. Приказал лишних курсантов изыскать, но они почему-то все оказались офицерам знакомы.
Привезли из военного училища тома и попытались документально определить, кто настоящий курсант, а кто непредвиденная добавка. Да не тут то было. Оказалось 42 случая, когда на одно и тоже личное дело два и больше курсанта претендовало. Абсолютно одинаковые и все клялись, что они и есть настоящие. Вот тут уже настоящий трепет пошёл. Ошалелое начальство глядело на исписанные листы несоединимыми цифрами и боялось думать, что происходит.
Бандит поехал на доклад к губернатору. Что там сказано было точно неизвестно, но предложить можно из дальнейших последствий. Бандит доложил о взявшихся ниоткуда людях, а советники объяснили, что из этого может быть. Люди происхождения сомнительного, а значит неизвестно что у них в голове. Будут ли терпеть или поддадутся соблазну бунта, как их в узде держать, если они неизвестно кто. Скоро выборы, правильно ли проголосуют. Никаких гарантий не было. Если аборигенов держать в руках вполне можно, то что за птицы эти новоявленные неизвестно. А вдруг власти престанут подчиняться? Это ж похлеще пропаж напасть. Поэтому недопустимо. Тут же меры придумали. Курсантов разоружили, вывезли за город и расстреляли. Всех до одного, потому как ни в одном уверенности не было. Базар оцепили плотно и стали вокруг него стену возводить в четыре метра высотой. А внутренности намертво заливать бетоном. Чтоб никто больше не пропадал и выявлялся. Хотели работать с имеющимся населением, тем более что комиссия скоро.
Тут правда стала проблема, что город с мёртвым и обнесённым стеной базаром выглядит печально. И население мало в Сумах осталось, кто пропал, кто уехал, от былых 300 тысяч и четвертой части не было. Как не сгоняй, но подозрение может возникнуть, а тогда попробуй откупись, штанов не хватит. Тут ещё выборы впереди, денег нужно значительно.
И тогда губернатор сделал ход конём. Он выдумщик был ещё тот, сообразил, что с раненным до финиша не придёшь и нужно пристрелить. Объявил переселение Сум в соседний городок Ахтырка. Плюс 50 тысяч населения, безопасный базар, история, промышленность наличествует, ещё и нефть есть, а кто заметит исчезновение какого-то безвестного райцентра? За 3 дня всё население перевезли, указатели поменяли и подобрали артиста на роль генерала.
Комиссия то Петухова не помнила и восприняла каков есть, тем более что по фотографии слегка похож. Город очень понравился, небольшой и многолюдный, губернатор хвастался высокой рождаемость и говорил, что не успевают новые дома строить. Хмелили преотлично, включая танец живота, всяких приятных сувениров надарили и отправили. Комиссия в Киеве доложила, что слухи о сумских неприятностях это козни оппозиции, губернатор предан и лучшего можно желать едва ли. С тем всё и утихомирилось.
Сумчане привыкали жить на новом месте и перевозили с прежней родины жилища. Ахтырчане приучались чувствовать себя сумчанами и задорого сдавали свои квартиры. Губернатор со свитой управлял областью далее и благодатно, тем более что исчезновения прекратились. Сумы за несколько лет сильно заросли растениями и населились животными, из космоса их часто путали с Чернобылем, потому международная общественность тревоги не выражала. Украинская молчала тем более, оставляя место лишь для рукоплесканий.
Кому Сумы были в тягость, так это нам. Посылали милицию туда периодически, для ведения охраны, чтоб никому не придумалось забрести туда, особенно на территорию базара. А то ведь слухи всякие распространились, что прежние массовые пропажи не такими уж случайными были. Догадывалось население, но пёрло на базар, чтоб протест выразить. Надоело ему в кабале и бесправии существовать, решалось лучше исчезнуть. При таком раскладе и всё могло пропасть, а как же тогда власть существовать будет? Опасные мыслишки, сильно за них наказывали и народ от них охраняли. А народ у нас то терпеливый, но склонен к измышлениям и откуда не возьмись пошли слухи. Бредовые, но многие верили. Что сумский базар, то был ход не то в рай, не то к инопланетянам и из того хода должно было прийти счастье. Потом разное ****ели, но одинаково хорошо. По одних, счастье должно было выйти из сумского базара и равномерно распространится по всей Украине, компенсируя все перенесенные семи землями страдания, начиная от кочевников, через поляков и прочих азиатов, к разнообразным видам фашизма последнего времени.
Описание былых страданий забавляло мало, поэтому людишки изгалялись в измышлениях о счастье, доходя и до молочных рек с кисельными берегами. Затопило бы счастье всю страну и хорошо бы стало, но проклятая власть залила его бетоном и теперь злорадствует чужому горю. Всегда власть, абы похуже делает. Ругали и мечтали, что вот бы истребить охранников, прийти с отбойными молотками и взломать препону, чтоб хлынуло счастье, никем не сдерживаемое. Даже компрессора с молотками покупали, но дальше дело не двигалось, ввиду хорошей охраны объекта. Помимо, что милицию, так ещё минные поля вокруг, а за несколько километров артиллерийский дивизион на постоянной дислокации. Армию сюда целую надо было, чтоб дорваться, но армии не было, одни мечтания. Шептали друг дружке про счастье и злобились.
Россказни, про неизвестно откуда взявшееся счастье беспокоили простой народ, но человеку с высшим образованием поверить в этот бред трудно, поэтому говорили о другом. Что дыра на базаре - это вход в чистилище. Называли его Вратами. Обыкновенный человек входит туда, очищается от своей скверны, всяческой трусости, лизоблюдства и подлости. Обратно возвращается человек иной, уже терпеть окрестную жизнь не способный и склонный к протесту. Поэтому власти Врата и закрыли, чтоб не нарушилось извечное местное безобразие. Испугались. Вот если бы очистить ворота и очиститься самому! Другие говорили, что Ворота в каждом и нечего на власти да на бетон свои недостатки спирать. Ну и прочие разночтения. Говорили много, но не порывались, поэтому властями терпелись и приказов арестовывать не было. В покинутых Сумах ловили по паре человек в неделю, ещё столько же на минах рвалось, лезли к своей заветной дыре. Хотя какая дыра, там бетона метра четыре, да арматура торчит. Бетон правда плохой, за несколько лет потрескался сильно. Цемент крали, теперь каждую весну ремонтируют, чтоб через щели вредные влияния не распространились. Боятся.
Я думаю зря. Я специально к бетону пробирался, осматривался, но никаких признаков не обнаружил. Место, как место, вокруг крапива да лопухи буяют. А что слухи, так ведь любит у нас народ разности придумывать. Вместо научного подхода бабушкины сказки. Дыры, ворота, счастье, опасность. Это ведь всё фикция. Натуральная. Ничего такого нет, только переполох словесный. И пропадания народные вполне объяснимы. Я над этим думал и понял, что на самом деле пропаданий не было. То есть не так, что проваливались люди куда-то. И ребенку известно, что материя вещь серьезная и к шуткам не склонная. Если есть, то никуда не денется. Человек материя вполне, а потому пропасть не может. И на базаре не пропадал, а лишь распадался. На части. Человек ведь что такое? Скопище атомов, между собой скреплённых. Вроде бы крепко, но это как опора электрическая. И ветер её качает и провода обледенелые тянут, но держится. Пшивые же "Жигули" подъедут, дёрнут за верхушку и падает столб, как подкошенный. Так и человек, вроде крепкий, крепкий, но если особо воздействовать, то и развалиться, будто карточный домик. В том и причина была. Что приходил человек на базар, воздействие особого рода получал и рассыпался. Базар то ведь как: суета, беготня, торгуешься, пробуешь, напряжение сил и средств. Это напряжение человек шатало и расшатывало до основания. Пока не рассыпался на атомы. Атомы увидеть нельзя, вот и казалось, будто пропадал человек без следа. На самом же деле следов много, центнеры атомов под ногами, но, по мелочности своей, были они незаметны.
Такое вот научное объяснение и без всяких дыр. Болтун скажет, что базары и раньше были, но люди не пропадали. Это вопрос сомнительный. Как сумский случай показал, распадаясь человек не только из жизни пропадает, но и напрочь из памяти других изглаживается. Так что раньше тоже могли пропадать и не замечались. Величина же сумских пропаж связана с вечной усталостью этого региона. Земли тощие, леса болотистые, чудовищ в изобилии, химическая промышленность расцветает, колдовство не искоренено, население бедное и старое. Недаром и город так назывался. Некоторые думают, что Сумы от слова сумма, мол богатое место. Но люди, хорошо история знающие, убеждены что произошло названия города от сумы. От той самой, от которой лучше не зарекаться. Могло быть у города название и Тюрьмы, но видимо не понравилось из-за однозначности. Другое дело Сумы. И так и этак подумать можно. Но не учёл уважаемый Герасим Кондратьев, основатель сумский, что сумы, на поющем нашем языке означают плачи и общую тоску необыкновенной глубины. И так в переизбыток печальности в крови порождают высокую смертность от инфарктов, так ведь ещё и название города повлекло за собой усугубление местной беспросветности до величин удручающих, при которых начал человек рассыпаться на мелкие атомы и пропадать из жизни. Не факт, что назови Кондратьев вновь основанный город Смехи, то стало всё хорошо, но название на местность ой как влияет, что доказывает самый высокий процент глухих людей в городе Глухове.
Вот и получилось, что именно в Сумах стал рассыпаться человек, загнанный и усталый от коммунизма, промышленного прогресса, либеральных реформ и общего воровства, которое есть альфа и омега, красная нить и корень все местного существования. Власть столь явного бунта испугалась и Сумы упразднила. Но по причине слабого образования и увлеченности воровством, допустила ошибку. Название перенесла в Ромны. Пока ничего, но со временем название Сумы на новом месте устоится, в права вступит и влиять начнёт. Как бы и там пропадания не начались. Хотя и власть понять можно. Им для отчета Сумы нужны. Будь это название коммунистическое, так сменили и забыли. Но Сумы это ещё доисторическое, поэтому заменить его не просто. Остались на новом месте. Хотя власти позаботились, чтоб базара не было и перевели всю местную торговлю в магазины, где по общему мнению пропадания быть не должно.
Я вспомнил о переименованиях. Ведь сколько городов названия другие приобрели. Может Ленинград брошен, а в каком-нибудь Выборге основан Петербург? И такое может быть.
Пока же раз в квартал езжу на две недели в командировку по охране Сум, которые уже почти растащены, вплоть до стройматериалов. Город зарастает и уж не имеет катастрофического вида, как в прошлые годы. Лет через пятьдесят здесь будут произрастать леса. Особенно будет красив вид деревьев на брошенных мостах. Первые березки уже растут над водой, будто в сказке. Касаемо базара, так там всё по прежнему. Минные поля, патрули, раз в год ремонт. Приезжает полсотни машин с бетоном и заливают новые щели. Строители говорят, что уже давно гора бетона должна вырасти, но не растёт. Некоторые даже утверждают, что проваливается. И это несмотря на арматуру и прочие ухищрения. Что будет если эта бетонная махина площадью в несколько гектаров провалится и подумать страшно. Но денег на возведение купола у властей нет, поэтому довольствуются ремонтом.
Я со своей стороны сделал эксперимент. Выцарапал ножом риску по бетону. Сантиметров на пять выше земли. Когда в следующую командировку приехал, то риска уже была почти при земле. Так что проваливается. Когда провалится окончательно, обязательно там побываю и опишу. Потому что ничто прошедшее не должно пройти мимо бумаги. Это как с людьми, о которых вспомнили, лишь по документам. Пока не на бумаге, действительность сомнительна и недостоверна. Когда записана и запечатлена, тогда и останется в памяти и для назидания. Писать мне понравилось, оттого продолжу, благо есть про что.