ШПЫЛЬ
Однажды пришёл Шилов и предложил ехать на рыбалку. Это значило, что у него очередной кризис связанный с неразделенной любовью и он хочет выехать на природу, чтобы поправить душевное самочувствие. Меня он брал за компанию и чтобы, когда напьётся, то было кому ухаживать. Мой интерес был примерно такой же, только без пьянства. А просто посидеть на лесистом бережку небольшой речки, выловить десяток другой рыбок, ни о чем не думать, а только щуриться от солнца и махать руками от комаров. Два дня и мозги полностью отмякали, позволяли даже кроссворды отгадывать безо всякого труда.
Поэтому я согласился, собрал сумку, взял топор, пилку и флягу вишнёвой наливки. Скоро уже ехали. Так как Шилов был капитан милиции, то в распоряжении имел хоть и очень разбитый, но при известном навыке ездящий автомобиль. На заднем сидении цокотали многочисленные бутылки с водкой, из чего следовало, что пьянство будет свирепым. Говорили мало, я даже не спрашивал куда едут. Доверял Шилову, как отменному знатоку рыбных и красивых мест.
Долго гнали по шоссе, потом свернули налево, крутой спуск, луга, с полкилометра ехали пока не выехали на берег. Вылезли из машины и первым делом установили удочки. Пока клёва не было, но уж больно место пригожее, к ночи должен был появиться. Пока же разожгли костерок. Николай глянул на холмы. Солнце за них опустилось наполовину и освещало в красном свете. На одном из холмов увидел здание. Вроде дворца со множеством башенок.
-Шилов, а что это за красота?
-Бывший барский дом. Там когда-то помещики жили, пока их не перестреляли.
-А что там сейчас?
-Развалины.
-Сходить бы посмотреть.
-Не нужно, плохое там место, гиблое. Даже отсюда лучше не смотреть, чтоб беды не случилось.
-Чем же оно опасное?
-Не болтай, а лучше давай палатку ставить и чугунок с водой постав, каши сварить нужно.
У Шилов была методика сильного напивания. Чтобы сразу не стошнило, съедал миску пшенки и два варенных яйца, далее мог пить очень и очень много.
-Ты что, сильно собираешься напиться?
-Не твоё дело.
На сердечные темы с Шиловым лучше было не разговаривать, поэтому молча работали. Палатку установили, я спустился к воде, а капитан остался напиваться. Через час будет мертвецки пьяным и тогда его нужно будет затащить в палатку, чтобы комары не закусали. Раньше Шилов ездил на природу пьянствовать сам и комаров мужественно терпел, но однажды ему лицо чуть надгрызла свинья. Пастухи недалеко пасли стадо, одна и сбежала, набрела на спящего и решила подзакусить. Может бы и съела Шилову всё лицо, он невменяемый был, но пастухи подоспели и отогнали. Утром обнаружил Васька на щеке надгрыз, в машину вскочил и стал искать обидчика. Пастухи увидели, что милиционер, испугались и всё рассказали. Настал черёд Шилова пугаться. После того сам не ездил, а только с мной. Я ведь не пьющий, исполнительный, ещё и рыбы за ночь наловлю.
Когда стемнело, в мешке уже три приличных окуня трепыхалось и лещ. Чтобы комары не мешали, надел специальную маску с сеточкой и джинсовый костюм. Надо было притихшего Шилова тащить в палатку, но решил обождать, пусть покусают комары, может собьют дурь. А тут еще метров за сто вверх по течению компания остановилась. Веселая, сначала пели хором, потом купаться полезли, бабы смеялись нехорошо и меня излишне волновали. Я хоть мозгами и слабый, но по мужским делам всё как надо. Чтоб не отвлекаться, сделал из газет затычку, уши прикрыл, но теперь не столько слышал, сколько догадывался, чего оно там происходит. И рыба клевать перестала, распугали черти. Чтобы зря не волноваться стал убеждать себя заснуть и действительно немного придремал.
В лесу просыпаются либо от холода, либо от страха, так как одет был хорошо, то проснулся от последнего. Даже сквозь затычки услышал истошный женский крик. Наверняка утверждать не мог, но от обычного перепиха женщина так кричать не должна. Бумажки из ушей выковырял и тут уж ясно стало, что происходит нечто ужасное. К женскому вою добавился чудовищных смех. Человек так смеяться не может. Я обмер и сидел деревянный. Поплавки разом ушли под воду, а я ноль внимания. Парализовало страхом.
Послышался треск. Нечто шло по лесу не разбирая пути. Оно уже не смеялось, а довольно гудело. Приближалось. Я встал, начал карабкаться к палатке, несколько раз падал, но смог вылезти на крутой берег. Треск и бурчание приближалось, Шилов спокойно лежал у костра, предусмотрительно положив подушку под голову. Я подбежал, схватил за ноги и потащил дальше от костра, зацепился, упал и затих, потому что оно вышло из кустов.
Громадное, метров пяти ростом и метра два в диаметре, чудовище. Оно было слабо похоже на человека, разве что имело руки и ноги в положенном количестве. Одна из рук держала нечто похожее на пику. Там был насажен человек. Чудовище одной рукой держало его, а второй теребило. На костёр, машину и платку не обратило ни малейшего внимания, пошло себе дальше. К холмам.
У меня первая мысль была убежать. Но в темноту убегать это страшно, поэтому подбежал к машине. Уехать. Минут пять промучался, но завести не смог, не имел навыков нужных для двадцатилетней машины. Побежал будить Шилова, знал, что не разбужу, но сидеть в страшной тишине не мог. Бил по щекам, плеснул воды из канистры, но Шилов никак на это не реагировал.
Заработали моторы, через несколько секунд на большой скорости промчались несколько машин. Это видимо отъезжала та самая шумная компания, отдыхавшая поблизости. Гнали по ухабистой дороге, ничуть не жалея машин.
Я приказал себе успокоиться. Всё прошло, жив, скоро утро. В подтверждение своего спокойствия, даже доел остатки каши. Затащил Шилова в палатку, зашнуровал, спустился к реке. Одной удочки не обнаружил, видимо рыба утащила, на второй объедена приманка, на третьей окунь с ладонь. Снял с крючка, сложил удочки, поднялся к костру. Набросал дров и залез в машину. Здесь было не так страшно и топор под рукой. Хотя, что я мог сделать топором против чудовища высотой с сосну. Чудовища, легко ломающего деревья, чудовища вооруженного пикой. Тут даже пистолет Шилова не помог бы.
До самого утра не сомкнул глаз, всё присматривался да прислушивался. Когда рассвело, пошёл будить напарника. С трудом но удалось.
-Шилов, уезжать надо!
-Почему?
-Потому что убьют нас!
-Кто?
-Чудовище!
-Ты опять с ума сошел?
-Дурак ты и пьяница! Пока валялся тут, как свинья, знаешь что мне пережить пришлось! Тут человека убили!
-Какого человека? Да в этом лесу кроме тебя и меня никого и нет!
-Компания приехала, когда ты уже назюзкался. Остановились они там, дальше.
-Напились и драться стали?
-Чудовище!
-Чудовище? Из воды?
-Из леса! Огромное, толстое, с копьём в руках!
-На копье человек был?
-Был.
-Тогда нормально, это Шпыль разбышацтвует.
-Кто?
-Шпыль, местное сухопутное чудище.
-Какого ж ты меня сюда привёз, если тут чудовище! Мне рыбалка нужна, а не нервотрёпка!
-Спокойно Коля, спокойно. И так голова болит, а ты ещё кричишь.
-Как же не кричать, если чуть не сдох по твоей милости!
-Никак бы ты не сдох, Шпыль нам не опасен.
-Что, милиционеры не съедобные?
-Не в том дело. Шпыль абы кого не ест, только облизывает.
-Облизывает! Он что, маньяк?
-Он дворянин!
-Шилов, не темни, что это за Шпыль?
-Помнишь дом с башенками?
-Помню.
-Там раньше жили помещики, Беккеры.
-Евреи?
-Не, вряд ли, их же расстреляли. Когда революция началась, убежать они как-то не сумели. Говорили, что сын у них больной, нельзя его с места сдвигать. Остались, местные их не трогали, потому что помещики были хорошие, шкуры не драли и даже церковь своим коштом выстроили. Но тут заскочил в село отряд красной гвардии с комиссаром, дом издалека приметили, вломились, стали денег на революцию требовать и признаний в контрреволюции. Когда Беккеры отказались, то их и стрельнули, а дом разрешили революционно разобрать.
Народ день посомневался, а потом и рванул. Брали, кто что мог и за неделю всё вывезли. Ещё через неделю деникинцы прибыли, стали по хатам ходить и краденное изымать, в воров наказывать. Кого расстреливали, кого пороли. Моего прадеда так отходили батогами, что даже на старости лет, чуть свист услышит, так сразу и дрожать начинает. А ведь ему ничего и не досталось, смог только мешка два книг насобирать. Может оно и к лучшему, а то бы расстреляли. А он хороший мужик был, прадед то мой, трудящий, умелый, даже песни сочинял.
-Ты про чудовище рассказывай!
-Ага значит, деникинцев выгнали, снова красные пришли, учредили в бывшем барском доме приемник для бездомных, чтоб их обмыть, покормить и понемногу к счастью определить. Бездомные народ шабуршной, выдумали, что барин старый клад в доме спрятал и стали искать. Ковыряли стены, больше по ночам, пока не наковыряли. Что оно произошло неизвестно, только однажды поднялся страшный крик. Минут десять поорало и затихло. Мужики расстрелами напуганные были, оружие спрятали глубоко, а без него на такой крик идти страшно. Ночь переждали, утром с вилами да топорами пошли глядеть, чего оно кричало там. Даже батюшку из соседнего села изыскали, подозревали нечистую школу. К дому подошли, а там все двери открыты, окна распахнуты и никого. То есть мертвых несколько есть, все седые и обделавшиеся. Кликнули, ответа нет.
Послали батюшку, он был уже старый, расстрел скорый чуял, что ему. Пошёл, крест вперёд выставил. Мужички за ним, прадед мой первый, смелый был мужик, за что и в Сибирь увезли, при Сталине. В дом зашли, там пусто и разбросано всё. Вроде как убегали люди и бросали всё. Прадед мой на войне бывал, видел, что после драпанья остается, так точно. И все до одного сбежали, а ведь больше сотни народа в доме жило. На первом этаже нашли лужу крови и наган. Начальника заведения оружие. Он был коммунист старый, но проштрафился и сюда поставлен был. Здоровый мужик, за словом в карман не лез, а сразу в морду. Так что увидели мужики кровь и пистолет его, так даже обрадовались.
Обошли весь дом, каморку нашли тайную. В каморке огромная кровать и веревки толстые, но порванные. Прогнили веревки, комнатка без окон, топили последнее время в доме плохо, отсырело там всё. Мужики поглядели на всё это и послали гонца в уезд. Оттуда приехала орда разного начальства, стали допрашивать и контрреволюцию подозревать, особенно когда узнали про попа. Долго таскали по тюрьмам, батюшку расстреляли, мужиков припугнули, но отпустили. Притом что бездомных нашли. Седые все, глаза вылуплены, говорить не могут, не в своём уме. Так и не прояснилось дело, что оно да как, дом забросили. Потом склад там сделали, но очень быстро сторожа вешались и совсем бросили усадьбу. Так до сих пор и стоит.
-А как же она не развалилась?
-Чего ей валиться. Крыша черепичная, ещё сто лет простоит.
-И не разворовали.
-Так Шпыль ведь. Он рядом всё ходит.
-Почему?
-Ну, он же в том комнате лежал, пока бездомные не расковыряли.
-Что это такое - Шпыль?
-Чудовище.
-Откуда оно взялось?
-Из той комнаты.
-А там!
-Какая разница?
-Ну ты даёшь! Как это какая разница!
-Главное, что он нам не опасный и всё.
-Откуда ты знаешь, что неопасный?
-Мы ж с тобой не коммунисты. А он только коммунистов хватает и на шпили насаживает.
-Куда?
-На шпили. На доме шпилей много было, вот он их снимает и коммунистов на них накалывает.
-А как он узнаёт коммуниста?
-По запаху, идейный коммунист особый запах имеет.
-Так он ещё и только идейных?
-Если б всех, так уже давно бы шпили кончились, раньше ведь куда не плюнь, везде коммунист.
-И вот это мужик коммунистом был?
-Наверно.
-Да какие сейчас коммунисты, если сейчас все воры!
-Ну тогда ****ун или голубой, он и этих может насадить.
-Они что тоже особенно пахнут?
-Если отличает, значит пахнут.
-А сумасшедших он не трогает?
-Никогда, пьяных тоже, поэтому и говорю, что бояться нечего.
-Он мстит?
-Не, питается. Отловит, на шпиль насадит, слюнёй оболокёт и в угол. Там дозреет труп, тогда кушает.
-И много ему надо?
-Человека два в неделю, а одного прокурора съел, так потом от переедания целый месяц маялся, выл да траву жевал.
-И что ему за прокурора ничего не было?
-А что ему будет, если его нет?
-Как нет, есть!
-Это мы видим, что есть, а вообще то ему быть не положено. По науке если взять. Так же и рассуждают. Поди, доложи начальству, что прокурора чудовище съело. Раньше это явная антисоветчина, сейчас против демократии или в сумасшествии обвинят. Кому охота? Вот и придумывают, то несчастный случай, то убийство.
-Ну сейчас ладно, а как же при Сталине, так просто и гибли коммунисты?
-Так и гибли. Партия сказала, что чудовищ нет, кто ж против неё пойдёт. Создали банду Шпыля, ловили людей, те признавались в убийствах, суд, расстрел.
-А в войну как? Немцы то почему его не изловили?
-Немцы, думаешь, не люди. Они тоже под начальством ходят, а как начальству про чудовище сказать? Эти партизан обвиняли, опять же людишек стреляли.
-А чем он тогда питался? Коммунистов ведь не было и не до разврата, война.
-Когда голодный, так он всех подряд ест, так и выжил. Ты рыбы наловил?
-Немного.
-На уху хватит?
-Не хочу я ухи, поехали отсюда.
-Почему? Только ведь начали отдыхать. Или боишься?
-Неприятно чудовище рядом иметь.
-Чепуха, я тут жил несколько лет. Мы даже с хлопцами в дом лазили, наблюдали насаженных.
-Не боялись?
-Боялись, но интересно ведь. И про клад наслушались, что будто каждую ночь Шпыль к нему ходит и руки в золотых монетах греет. Он ведь сам холодный, как жаба и на зиму в спячку ложиться.
-Чего ж его не убили, пока он спит?
-А вдруг проснётся. Страшно. И найти его трудно, он ведь в подземелье прячется, а ход туда никому неизвестен. Давай, ставь удочки, может добавишь рябки, я чистить всё буду.
Я спустился к реке, в камышах заметил удочку. Далеко утянуть рыба не смогла. Закатил штаны и полез доставать. Глубина была по пояс, но без штанов чувствовал себя стеснённо. Мне казалось, что кто-то за мной наблюдает, особенно сейчас. Из камышей выскользнул уж и быстро поплыл прочь. Смотрел за его поднятой над водой головой. Вдруг на средине реки всплеск и уж исчез. Наверное рыбина крупная скушала. Щука или сом. Эта картина навеяла хорошие предчувствия и служила побуждением для действий.
Смотал удочку, услышал тихий вой в кустах. Доложил о вое Шилову. Тот взял пистолет и пошел смотреть, когда с бодуна, так был фантастически смел. Вой был человеческий, но какой-то беспрерывный и монотонный, без спадов и прерываний. Щелкнул пистолет Шилов, я прижал к себе топор.
-Может не надо?
-А что это такое?
-Вдруг опасное.
-Интересно.
Подошли к кустам бузины, вой шел из них, раздвинули ветки и долго присматривались в колыхающиеся тени, пока сообразили, что видят девицу, обнявшую пенёк и воющую. Девица была почти в чём мать родила, седа и окровавлена. Для лесов средней полосы это явление не то что небывалое, но редкое. Поэтому отошли в сторону думать, что делать.
-Отвези её в больницу.
-Нельзя, это что про меня подумают, если я буду из лесов седых и окровавленных баб возить.
-Ну не оставлять же.
-Оставлять не будем. Я её пожалуй в бомжатник свезу. И девку пристроим и деньги выручим.
-Какие деньги?
-Там за бомжей деньги выплачивают, вроде как раньше за волков. Поймал, привёл, заработал. Так очищают область от вредных элементов.
-А я и смотрю, что бомжей не стало.
-Все там.
-И чем занимаются?
-Да бог его знает, учреждение закрытое, да такое, что мы туда ни ногой. Подчиняется Киеву и на местные власти плюёт с высокой башни.
-И сколько выручишь за неё?
-Бог его знает, на месте оценивают.
-Дурят наверно.
-Не без того, но цены хорошие, хватает.
А всё про Шпыля думал. Заинтересовало меня чудовище. Тем более, что я его пережил, не запал, значит не опасное.
-Слушай, а давай сначала слазим к Шпылю в дом, а потом девку повезём сдавать.
-Зачем тебе Шпыль?
-Интересно.
-Сокровищ там нет, точно.
-Мне сокровища и не нужны, мне интересно.
-Ну сходим, Шпыль днём безопасный.
Собрались, девку в отделение, для задержанных и потарахтели. Встретили пастуха с коровами, Шилов вылез побеседовать. Принёс с собой запах навоза и весть, что Шпыль нынче разбушевался. Третий труп за неделю, такого давно не помнят, а ведь до зимы ещё далеко, рано жир запасать.
-Теперь и демократов ловит, приспособился. Так что жратвы ему хватит. Демократы они любят на природе пьянствовать, а тут места сам видишь какие красивые.
-Ну, поехали.
-Ты точно туда хочешь?
-Боишься? В детстве же не боялся?
-Тогда дурак был.
-Поехали!
-Мне страшно, вдруг я демократ. Так не чувствую, но может внутренне. Что там внутри, кто его знает. А раз так, то могу на шампур Шпылю попасться.
-Ну какой ты демократ! Ты же милиционер, тебе приказ в сто раз важнее, чем демократия!
-Но ведь был приказ, что демократия началась!
-Так это ж формальность! Как били вы по почкам в камерах, так и бьёте!
-Бьём, формальность, но а вдруг подействовало? Засела у меня демократия в глубине, виду не подаёт, но для Шпыля чувствительна Как пить дать, слопает. И в тебе такое же сидеть может, ты же журналист. Хоть и пишете, что приказано, но может в тебе поползновение задавленное имеется. А Шпыль, он нюхач отменный. Дед рассказывал, что к немцам в полицаи бывший председатель колхозный подался. Так Шпыль даже под немецким мундиром коммуниста распознал и насадил. С ним шутки плохи.
Я задумался по поводу наличия в себе демократии. Коммунизма точно не было, врачи предупредили, что левые идеи суть извращения, которые избегать нужно старательно. А с демократией неясно. То есть полезна, но успела ли свить гнездо, прижиться внутри, это неизвестно. Значит, опасность сохраняется. И как-то сразу расхотелось ехать к Шпылю. Развернулись и помчали в бомжатник. Там тоже ждало разочарование, девку определили, как слегка двинувшуюся и предлагали полцены. Или подержать её у себя, пока отойдёт и тогда уже сдавать за нормальные деньги.
Но я был женат, Шилов жил в общежитии, где тут держать. Поэтому сдали почти даром, на полученные деньги сходили к опытной старушке, которая определила, что в нас демократии не на грамм, а кто обнаружит, тот дурак. Успокоительное заверение, но больше всё равно в Шпилёвку не ездили. Может Шпыль дурак, чудовище сколько лет в каморке лежало, почему бы мозгам не отсыреть. Береженного бог бережёт, теперь выезжали на природу, только тщательно изучив мифологию местности. Если здравствующих чудовищ и прочих неприятностей не было, тогда останавливались и отдыхали сообразно возможностям. Шилов пьянствовал, я ловил рыбу и отдыхал мозгами. Но к окружающей темноте прислушивался. Мало ли что оттуда выползет.