Эти два человечка появились на первом курсе одновременно... Они так и жили - одновременно. Всегда вместе, рядом, как родные братья... Один - большой, под два метра, тубист. С короткой, ежиком, русой стрижкой, все черты лица были крупными, как и весь парень. Эдакий крепенький деревенский парняга. А тубистом он был по профессии, которую планировал получить в стенах нашего музыкального училища. Второй - его друг - юркий подросток, с живым лицом, тощей мускулистой фигуркой и вечно улыбающейся рожицей... Парнишка был гобоистом... Ой, ну все - не хочу больше о музыке...
При первом взгляде на эту парочку в голове всплывали всякие американские известные комические пары... Странно, но Большой флегматиком не был - он также жизнерадостно смеялся и бесился вместе со своим другом...
Они дружили. И так дружили, что меня стала раздирать зависть... Грустная зависть и тоскливая...
В то время в училище я вел театральную студию... Сам же я был ненамного старше своих актеров - шел только второй год, когда я сам сдал госэкзамены.
Когда я увидел двух друзей на своей репетиции, то так и заболел ими. Обоими. Сразу!
Парни откликнулись на приглашение, вывешенное мной на доске объявлений училища...
Эту бумажку я вывешивал почти каждую неделю и ее также методично срывали дуркующие подростки...
Как же дружили мои новые два актера - оба умные, подвижные, легко перевоплощающиеся... У них у обоих были хорошие задатки. Я их мигом выдвинул на ключевые роли. И не ошибся - ребята заводили всю труппу...
Мои девчата прямо умирали по новичкам и не сводили с них восхищенных глаз, да и я... собственно, тоже...
Как-то остался я в полутемном зале после поздней репетиции... Сначала сидел в уголке сцены и чинил самодельную декорацию... Все мои актеры уже умотали домой, с шумом хлопая дверьми актового зала... Тишина и большое пустое помещение умиротворяли... Где-то далеко из-за стен пробивались раскаты фортепиано - это снова какой-то четверокурсник неистово гонял упражнения до поздней ночи... Из под пола пробивалось подвывание трубы - там, в подвальном репититории было отделение духовиков... Привычные звуки. Первое время они меня раздражали, а потом привык к ним, как шуму проезжей части. Закончив с декорацией, встал, потянулся сладно и решил пройтись между рядов кресел - собрать фантики и вскую мелочь, что мои актеры бывало забывали в спешке...
Побрел в глубь сцены к электрическому щитку, чтобы выключить свет на сцене, как вдруг дальняя дверь в актовый зал тихонько скрипнула, пропустив в полутемное помещение две фигурки... Я уже хотел рявкнуть, выгоняя нахальных визитеров, но почему-то не стал, а тихо встал за кулисами и стал наблюдать за гостями... Просто так - от нечего делать.
Это были мои пацаны - два актера, тубист и гобоист... Серега, так звали большого и мелкий Андрюшка... Извините, именно в этом месте рассказа я сообразил, что ребят не представил. :)
Парни окинули взглядом зал и никого, слава Богу, не заметили... Большой уселся в крайнее кресло заднего ряда и что-то тихо доказывал своему другу. Мелкий что-то насмешливо отвечал, нависнув над своим большим дружком, и вдруг бухнулся ему на колени и тепло обнял...
Я чуть не хмыкнул на весь зал, но сдержался и только шкодливая улыбка поползла по моему лицу... Интересно какое дело!.. Не правда ли? Теперь даже мысли не было шугануть подростков. Я глубже ушел за кулису и сквозь щель между полотном и стеной вперился в пару...
Парни тихо разговаривали, мелкий держал в ладонях лицо Сергея-тубиста и что-то ему внушал, кивая на каждое свое слово чернявой головой... Потом встал с коленей друга и несколько раз ласково ткнул кулаком в плечо...
Большой отмахнулся от друга и мотал головой с чем-то несоглашаясь... Дорого бы я отдал, чтобы понять о чем они спорили... Хотя... Зачем... Тихая такая сладкая нежность к этим парнишкам разлилась у меня в груди...
Тут мои мысли как всегда поехали по проторенной дорожке, выуживая из глубин забытую жалость к себе... А меня вот никто так ласково не обнимает и не убеждает, держа в ладонях лицо...
Вот бли-и-и-ин! Тормози, парень! Куда это тебя понесло?! У меня вот нет такого ласкового и понимающего дру... Я на секунду отвел глаза от ребят, борясь с комком в горле, крепко зажмурился, не давая возможности вырваться наружу закипающим злым слезам...
Оперся лбом о холодную стену... Че ты распустился, придурок?! Выглянул опять сквозь щель в зал - ребят уже не было. Ну и дурак! Радоваться должен, что у ребят такая дружба, близкая и теплая. Ну у тебя нет - тоже мне чудо какое - у миллиона людей нет близких друзей! И что? Они не плачут, вцепившись в пыльную кулису и не подглядывают за парочками...
Я со злостью потер все-таки намокшие глаза и взбешенный зашагал по сцене от стены к стене, мысленно усмиряя себя... Все! Все! Тихо, парень! Ну все! Давай, двигай домой!
Прошелся напоследок по зрительному залу, поднял несколько скомканных бумажек, лист из сценария, чьи-то забытые ноты... Мусор швырнул в урну у выхода, ноты положил на видное место - на подоконник огромных окон зала. Завтра же прискачут в поисках...
В тихих коридорах училища уже никого не было. В далеке елозила шваброй древняя уборщица. Сдал ключи вахтерше, накинул куртку в гардеробе. И, навалившись грудью на тяжеленные двери, вышел на осенний холод...
Остановился на высоком крыльце, чиркнул зажигалкой, прикуривая сигарету. Из-за сильного ветра пришлось покрутиться, чтобы подлый поток не тушил огонек зажигалки.
Ну и конечно тут же заметил моих актеров, стоящих за углом здания...
- Эй! Серега! Андрей! Вы чего домой не идете?
- Саныч, а ты разве еще не ушел? - Отозвался, улыбаясь, Андрей. Ребята пошли ко мне, ежась от пронизывающегося ветра...
Сразу поясню, что я не был преподом и разрешал своим актерам обращаться ко мне только по отчеству...
- Мы к тебе заходили в актовый, но там... никого...
И вот тут меня прямо разодрало на двое - сказать или нет, что я был в зале и видел предостаточно...
Вот какой-то черт мой язык направил:
- Да нет! Вы меня просто не заметили, а я решил не мешать.. вашему общению! Брысь домой!
Даже в сумраке позднего осеннего вечера я заметил, как вытянулись лица обоих друзей. Я тут же пожалел о том что ляпнул. Вот так всегда - сначала скажу, а потом соображаю... Блин!
- Чешите домой! Пока!
Я махнул рукой на прощание парням и трусливо ретировался, спиной чувствуя их остановившиеся взгляды.
Но все равно какой-то гад в моем мозгу довольно ехидно прошептал: "А надо быть внимательнее! Мелюзга голубая!". Но тут же сам на себя разозлился и зашагал быстрее, впечатывая ботинками в середины луж.
Несколько дней потом оба подростка старательно избегали меня в коридорах училища и не появились на очередную репетицию. А вот это уже был непорядок. Я долго собирался духом и в конце-концов решился. Вытащил обоих пацанов с занятий и твердо попросил объяснить в чем дело...
Ребята понурившись стояли передо мной и тяжело молчали... Коридор был пустым - везде шли занятия...
- Ну чего вы замолчали? Почему я не видел вас на репетиции? Серега? Андрей?! Ну?! Молчите! Хорошо! Давайте расставим все точки над "i". Мне совершенно без разницы ваши отношения и ваша ориентация... - На этих словах ребята ощутимо вздрогнули. - Но пропускать репетиции не надо. Вы поводите весь коллектив... Я хочу вас видеть на следующей... И че вы так испугались? Никому я ничего не скажу! Ох! Ну и глупые вы оба! Все! Жду вас в пятницу! Хорошо?
Ребята понуро покивали, упершись взглядами в пол...
- Саныч.. - вдруг подал голос Серега-тубист. - Мы не гомики! Честно!
- Ну и хорошо! В любом случае - это ваше дело и никого это не касается! Все! Вы обещали, потому не подводите меня. - Очень так логично высказался я. - До концерта осталось совсем мало... Идите на урок, мужики.
Я побрел в учительскую. "Не гомики они... Ха... Ну-ну! Я тоже так думал много лет... Дурики!"... Почему-то мне стало легче на душе и я улыбаясь провел остаток дня...
На репетицию парни явились и все прошло как всегда, только все равно парни избегали встречаться со мной взглядом. И держались подчеркнуто в далеке друг от друга... Даже мои девчата заметили:
- Дрюшка, - всплеснула одна фифочка руками. - Вы че с Серегой в ссоре?
- Да нет... - деланно хохотнул Андрей и перевел разговор в другую тему.
Серега же мазнул по мне грустным взглядом и вздохнул глубоко. Ну вот же, блин! Я почувствовал себя виноватым, но не знал как их успокоить... Мне показалось, что я могу стать причиной разлада их дружбы...
И опять все умотали домой. Я собрался грустно, вырубил освещение, отдал ключи вахтерше и, поборов страшно тугую пружину двери, вышел на вечерний морозец...
У крыльца стоял в одиночестве Андрюшка.
- Привет! - парень явно поджидал меня.
- А ты чего один? Куда Серегу подевал?
- Он... ему надо было по-раньше... Можно с тобой поболтать?
Я хмыкнул, раскуривая сигарету:
- Можно подумать я когда запрещал с собой поболтать! Пошли - проводи меня до остановки трамвая...
И пошел, изо всех сил заставляя себя молчать. Пусть первый начнет. Андрюшка несколько секунд топал рядом, и наконец выдавил:
- А может и правда мы гомики, Саныч! - И опять замолк.
Я вдруг выдал:
- Вот удивил... Таких как мы очень даже много.
- Мы? - Андрюха даже остановился, задрав удивленно брови.
Я обернулся и минуту разглядывал его ошарашенную морду. И вдруг парень разулыбался:
- Ты гонишь, Саныч! - Но было видно - он поверил сразу.
- А что? Не похоже?
- Не-а! Ну девчонки трещали что-то, но они все время какой-то бред несут...
Я кинул окурок в лужу под ногами.
- Ладно... Чего торчать на ветру. Идем... - и пошел...
Андрей нагнал меня через секунду.
- Не! Правда, Саныч?
- Правда-правда, парень! Что ты заладил?
- Саныч, а можно я Сереге расскажу? А то он знаешь как перепугался, что ты всем расскажешь и нас...
- Сереге можно! А больше никому! Вы никому и я никому!
Дрюшка рассмеялся:
- Типа договор такой?
- Типа да!
- Заметано, Саныч! Ты.. такой... блин... Спасибо!
- Блин, пожалуйста! - ехидно фыркнув ответил я.
Мы в веселом молчании дошли до остановки, дружески попрощались и Андрей понесся в сторону Серегиного дома, несколько раз козлом подпрыгнув в лучах ночных фонарей.
Я же наблюдал за ним сквозь стекло увозившего меня трамвая и улыбаясь размышлял ни о чем. Даст Бог у ребят все будет хорошо... Пусть не будет так как было у меня, когда я подростком сох по однокурснику и не смел даже намекнуть ему на свои чувства...
У моего приятеля девчонок было - пруд-пруди. Висели на нем гроздьми, а я был все время рядом, но в тени и молча наблюдал за ним, да ревел ночами в подушку. Как то с дурости взял и написал ему записку, в которой признавался в своих чувствах, да и подсунул ему в дипломат...
Ох! Не к добру я это все завспоминал. Трамвай нес меня домой, громыхая на поворотах, а меня вдруг всего заколбасило от застарелого чувства неловкости и стыда, который мне пришлось пережить тогда, много лет назад, когда мой приятель нашел, подкинутую мной записку... Он пришел тогда утром на занятия и тяжелым взглядом прямо прожигал мне спину весь урок... Парнишка сидел на последней парте, а я, из-за слабого зрения - в первых рядах...
После звонка на перемену, он резко подошел ко мне и не глядя в лицо, сжал плечо, и процедил на ухо:
- Идем-ка! Поговорить надо! Быстро встал и пошли!
Я покорной овечкой поплелся за приятелем и страх волнами катался по спине.
Казалось, даже корни волос похолодели...
Приятель привел меня в сортир и, прижав в углу у раковин, прошептал:
- Значит ты у нас педик? А? Ты не молчи! И глазки свои пидорские не прячь! Так?
Я с трудом тогда поднял глаза и посмотрел прямо в злые и насмешливые одновременно глаза приятеля:
- Я не знаю. Только знаю... что... тебя люблю...
- Тебя лечить надо, извращенец голубой!
И тут у меня не выдержали нервы:
- Тебя самого лечить надо, сука!
Я изо всех сил толкнул приятеля руками в грудь, отшвырнул его к противоположной стене и вылетел из сортира, размазывая по лицу злые слезы... Тогда я убежал с занятий и целый день ездил на трамваях, не понимая куда еду и что мне делать дальше.
На утро пришел на занятия, ни на кого нет глядя. Мне казалось, что все в училище провожают меня взглядами и все только и думают: "Пидор, пидор! Смотрите - вон пидор идет!"...
Сейчас же я сжал лицо руками, вспомнив ту старую историю. За окном трамвая проплывал засыпающий город...
Приятель никому не сказал тогда ничего обо мне, но встречая меня на занятиях или в коридоре, все время кривил брезгливо губы...
Я перевелся в другое училище, в другой город и постепенно забыл эту историю... В новом училище я каким-то образом даже не стал сильно скрывать, того что я гомик и прикалывался и ржал с новыми друзьями над своей составляющей... Это был другой мир, большой город, где гомиков не чморили и вроде бы их даже было больше... А может они не так прятались, как в моем родном городке.
Я носил длинные осветленные волосы, у меня уже появились первые любовники и начались первые сексуальные эксперименты... Ну ладно. Повспоминал и хватит... Стало даже легче на душе, когда добрел в воспоминаниях до последних лет, проведенных в новом училище. Он стал домом, где у меня было много друзей разных ориентаций и все меня ну не то чтобы любили, но уважали многие... А некоторые и любили, чего уж скрывать...
А сейчас... А сейчас я опять в своем городке, работаю на пяти работах, стараясь заработать хоть копейку... Друзья все остались в большом городе. Да и теперь вокруг было много классных и хороших человеков. Днем я преподавал в школе, вечером ехал в училище к своим артистам. Все было улажено и ровномерно. Только вот как не было у меня Друга, так и нет...
А Андрюшке и Сереге повезло - они нашли друг-друга. Они так славно дружат. Эх! Ну и ладно... И мой Друг где-то ждет меня - просто надо подождать. Всему свое время... Как я устал ждать! Эх...
Очередная репетиция. Серега с Андрюхой веселы как никогда. Ржут все время и мне даже несколько раз пришлось на них полусерьезно рыкнуть, но сердце радовалось глядя на них. Андрюшка часто ловил мой взгляд и улыбался до ушей. У нас была общая тайна. Хе! Да и Серега несколько раз глянул на меня весело и понимающе...
Оболтусы!
Репетиция закончилась - все разбежались, а мои пацаны остались. Помогли прибраться на сцене, пробежались по залу, собирая мусор.
Я же смотрел на них и радовался чему-то непонятному. Мне было чертовски уютно в их компании. Они были свои. Вот они подскочили к сцене и Серега одним легким движением закинул Андрея на сцену и тяжело запрыгнул сам.
- Идем домой?
- Ага! Свет потушите, помощнички. Со щитком осторожнее - барахлит он что-то. Мужики ринулись за кулисы и свет в помещение потух под скрипящие щелчки тумблеров щитка.
Ребята проводили меня до трамвая болтая ни о чем, а я помалкивал, купаясь в их открытости и дружелюбии. Как мало человеку надо - просто чтобы рядом были люди, с которыми не надо нацеплять на себя всяческие социальные маски и... все.
У остановки, Андрей, дурашливо раскланявшись, извинился и понесся в темные кусты, чтобы помочиться. Я наблюдал за его фигуркой, растворяющей в темноте кустов. От созерцания меня оторвал ощутимый толчок в бок - это Серега, улыбаясь, толкнул меня плечом.
- Правда, Андрюшка классный?
- Дык! - Только и хмыкнул я. - Ты береги его!
- А у тебя кто-нибудь есть?
- Конечно есть! Чего это ты обеспокоился?
- Просто так... - Серега неопределенно пожал плечами. Руки глубоко засунуты в карманы. - А какой он?
- Как-нибудь познакомлю - сам увидишь. - И тут я не сдержал глубокого вздоха.
Серега этот вздох заметил, посмотрел пристально и недоверчиво.
Тут за спиной загромыхал подъезжающий трамвай и я, пожав холодную лапу Сереги, скакнул в вагон. Даже как-то поспешно скакнул.
Трамвай поехал. Из придорожных кустов вылетел Андрюха и замахал мне прощально вслед...
Берегите друг друга, парни! Охренительно сложно будет вам в этой жизни.
И побежали недельки, складывающиеся в месяца. Пролетел новый год - моя труппа дала несколько классных концертов разного рода - от капустника до серьезной шекспировской классики.
С Андрюхой и Серегой я сдружился сильно. Если в училище они еще как-то держались на уровне "руководитель - ученик", то выходя вместе после репетиций, я становился частью компашки и мы дурели на равных. Ребята стали появляться у меня дома. В те года я снимал маленькую квартирку в спальном районе города.
У Сереги было много братьев и сестер и он редко мог себе позволить задержаться у меня подольше, в отличии от Андрюшки, который рос один в семье и часто был предоставлен сам себе. Он спокойно задерживался у меня до последних трамваем, а бывало, что и оставался переночевать.
Иногда я отдавал им ключи от своей квартиры и что они там делали я не знал, хотя жутко хотелось узнать. :) Но это их дело, личное.
Как-то, помнится, весенним вечером я сидел в учительской училища и заполнял кучу бумаг, которые до сих пор у меня вызывают содрогание - но такова часть работы в учебных учреждениях - бумаги-бумаги-бумаги...
Прискакали мои пацаны и выклянчили ключ от актового зала, типа хотят посидеть в тишине. Я, ехидно прищурившись, ключи отдал лично Сереге, т.к. из двоих моих друзей, он был самым надежным. Парни также быстро ускакали.
Закончил я бумагомарательство и пошел в зал. Тут какой-то чертик опять меня толкнул под локоть. Я не пошел через главный вход, а решил воспользоваться маленькой дверкой, ведущей на сцену. Прошел по пыльной заброшенной лестнице и тихонечко проник на сцену.
Ребята сидел рядышком в улу зала у окон и о чем-то говорили в полумраке. С их место великолепно просматривался вход в зал и они спокойно могли засечь любого входящего.
Андрюшка держал обоими руками большую ладонь друга и иногда подносил ее тыльной стороной к щеке и терся о нее. Да так ласково, что у меня опять защемило в груди и захотелось похныкать от жалости к себе...
Мы-то дружили хорошо, но ни Серега ни Андрюха такого со мной не позволяли себе, хотя Дрюша... Да - он был поласковее и мог спокойно меня обнять и сказав: "Му" тихонько стукнуться лбом о мой лобешник. Но это все было чисто по-дружески и ничего более того... Хотя я и от такого проявления чувств весь млел и таял.
Я наблюдал за моими друзьями и прислушивался к разговору. Лучше бы я этого не слышал - парни обсуждали меня.
- Ну да! Знаю - Саныч смотрит на меня все время. Но ты же не ревнуешь? - это Андрюшка.
- Есть малеха. Но ты его сильно не отталкивай. Ладно? Ему знаешь как херово одному-то. Я то знаю какой ты классный. И его понимаю.
- Да ладна, Серый. Все путем - ну смотрит, но руки не распускает же... И не собираюсь я его отталкивать, но в кровать с ним не пойду, так и знай. Ребята рассмеялись, но Серега вдруг посерьезнел:
- Если захочет, ты конечно решай сам. Иногда прямо видно, как он хочет тебя.
- Или в ****у. - Хохотнул Андрюшка.
- Не - правда. У него кроме нас вообще никого нет. Хотя он вешает лапшу, что у него кто-то есть, но мы его сколько уже знаем? Во! Я ни разу не видел. А ты?
- Не! Точняк. Да понял-понял! Но про постель это ты загнул. Мне никто кроме тебя не нужен. А Саныча жалко - хороший мужик.
- Ага... Так что давай его не будем обижать. Если в гости тебя позовет - сильно не отмазывайся. Пусть порадуется чел. А в постель не потащит, натура не та - интеллигентный он шибко. Не боись.
- Че сдурел? Я Саныча нифига не боюсь. - Потом Дрюшка ехидно заметил. - А можно и в постели проверить.
Но тут же с хохотом увернулся от оплеухи Сереги и скакнул в сторону.
Мне же вдруг стало так что-то плохо и тоскливо, что я не помнил как выбрался опять через дверку на сцене. Постоял на лестничной клетке, сжав руками плечи. Слез не было. Стоял, чуть покачиваясь. "Пожалели значит? Не отталкивай... Он тебя хочет... Бляяядь! Благородные значит мы?".
Вернулся в зал, собрался, не глядя на крутившихся рядом парней. Жить не хотелось по-настоящему. Краем глаза засек, как Серега тронул за плечо Андрея и мотнул в мою сторону головой. Андрюшка кивнул и тут же подскочил ко мне:
- Саныч, ты чего такой черный совсем? Хочешь возьмем пузырек и к тебе съездим. Раздавим, посидим, потрещим?
Раньше я бы с радостью согласился, но сейчас...
- Извини, Дрюшка! Я устал что-то сегодня. Не до посиделок... Пошли по домам, ребята...
Плохо помню как добрался до своей хатки. Закрылся в ванной, включил душ, залез под него и разревелся как пацан. Иногда я позволяю себе, когда никто не видит меня и не слышит. Стоял под тугими горячими струями и ревел почти в голос, иногда стукая крепко сжатым кулаком по мокрому кафелю стены. Пожалели Саныча! Мать вашу!!!
Ночью мне приснился Андрюшка. Ласковый и тихий. Он котенком жался ко мне и глядел мне в глаза, улыбаясь смущенно...
Да. Явно парень запал мне в сердце очень глубоко, раз уже стал сниться. Видимо, я раньше даже сам не отдавал себе отчета, что влюбился в моего юркого артиста. Он был уже связан другим и для меня думать о нем, более чем как о друге, табу.
Но раз уж даже Серега заметил...
Утром встал я почему-то с хорошим настроением. Вот так всегда - глубокая истеричная грусть у меня быстро сменяется великолпеным расположением духа.
Ладно! Неприятность эту мы переживем! И не такое переживали.
Впереди были выходные, наполненые весенним солнцем, теплом и тишиной. Вообще я жуть как не люблю одиночества, вокруг масса народа, которая меня теребит, дергает... Тогда я живу полноценно. Но иногда вдруг накатывает жажда тишины и покоя... Старею?
Всю субботу провалялся перед телевизором с книжкой в руках. Жевал какую-то мелочь вкусную, грыз любимые семечки и предавался ничегонеделанью на всю катушку. Даже устал.
Вечером позвонил Андрюшка:
- Саныч, мы тут с Серегой хотим к тебе заскочить в гости! Ты не против? Что б ты там не скучал вечерком?
- Давайте, заваливайтесь! Пузырек захватите?
- Есть, начальник! Уже прикупили! Ты там как? Не такой грустный как вчера?
- Да вроде все нормально!
Дрюшка помолчал, подышал в трубку, потом смущенно поизнес:
- А если мы еще кого-нибудь захватим, ниче?
- Это кого? Давайте без девченок, робяты.
- Не-не! Никаких баб - чисто мужская компашка. Есть тут один парняга - хотим тебя с ним познакомить.
- Ну давайте... Жду! Отбой!
Парни появились через часок. За ними следом в квартиру зашел тонкий высокий парнишка моего возраста с осветленными волосиками на удлиненной голове. Весь такой тонкий, аж мне показалось, что дунь - и сломается.
Парень похлопал длинными ресницами и представился:
- Я Славик - и протянул мягко тонкую ладонь с холеными пальцами для рукопожатия.
Я осторожно пожал хрупкую на вид руку и представился в ответ.
Славик прошел в мою единственную комнату и осторожно сел на краешек кресла.
Мужики начали готовить немудренный стол. Я же забрался с ногами на диван, напротив нового знакомого. Устроился в своей любимой позе - прижал колени к груди и обхватил их руками. На колени устроил подбородок.
Андрей высунулся из кухни, где они деловито с Серегой шуршали пакетами и провозгласил:
- Славка приехал на лето из Питера. Погостить к бабушке!
Я неудержался:
- Да уж вижу, что не из Нижнего Урюпинска.
Славик смущенно улыбнулся и стал крутить головой изучая мои шкафы, забитые книгами от пола до потолка.
- У Вас уютно. - проговорило тощее создание.
- Стараюсь. - также учтиво произнес я. - И можно на "ты". Мы вроде ровесники.
- Спасибо! Вы... ты музыкант? - Славик показал рукой на стоящий в углу пюпитр с нотами.
- Ага! Я кларнетист. Также играю на флейти и саксе.
- Восхитительно. - всплеснул томно руками Славик. - Люблю саксофон. И джаз тоже люблю. Как Вы... ты... прости... относишься к Бенни Гудмену...
- Отлично отношусь.
- Восхитительно. - опять произнес Славик и легонько, почти беззвучно, похлопал в ладоши.
Я вдруг понял, что сейчас буду ржать неприлично. Господи, откуда они выкопали это декоративное чудо. Я держался изо всех сил. Вдруг в отражении трюмо увидел, что Дрюшка в кухне почти загнулся от беззвучного хохота, а Серега, также улыбаясь до ушей, рукой зажал другу рот. Я подавил улыбку и старался не наблюдать за развеселившимися ребятами на кухне.
Мы еще о чем-то пустом поговорили. Славик время от времени жеманно восхищался, расспрашивая меня о театральной студии в музучилище. Томно поправлял аккуратную челочку.
Он был таким карикатурным пидоренком, что я бы побоялся с ним появиться на улице - засмеют же все.
- А я просто поэт. - деланно грустно возвестил паренек.
Мы уже сидели за импровизированным столом и тихонько накачивались пивом. Андрюшка устроился под боком своего Сереги, а тот обнял его за плечи одной рукой и иногда нежно шебуршил волосы друга на затылке. Ребята совсем меня со Славкой не стеснялись - тут были все свои.
- Так это здорово, что ты поэт. Уже смог что-то опубликовать? - Я старательно поддерживал вежливую беседу.
- Да. Произведений 15 уже опубликовали. Хотите что-нибудь почитаю?
- Конечно-кончено! Читай! Будь добр! - загомонили мы.
Но Андрей, пользуясь тем, что Славик на него не смотрел, скорчил страшную рожу и закатил глаза. Ему вторя, Серега загримасничал, будто его тошнит.
Я же сцепил зубы, чтобы не улыбаться, и сделал пацанам строгие глаза. Типа "Цыц!". Но сам внутренне ужаснулся. Сколько раз я зарекался не слушать начинаюших поэтов. Их потом очень сложно остановить.
Славик начал читать, смотря в столешницу. На удивление стихи были очень хорошие. Крепкие и все о любви, но так - безлико. Даже не понятно к кому адресованы. Строфы были богаты хорошими метафорами и свежими не штампованными рифмами.
Я невольно заслушался, погружаясь в душу и мысли этого женоподобного парня.
Славка прочитал немного - стихотворения три и замолчал. Я вынырнул из созданного им грустного мира и заметил, что мои артисты тоже внимательно слушали и теперь сидят, погруженные в свои мысли. Вот Серега вздохнул и тихо произнес:
- А классно!
- Правда? - Славик аж залучился весь от похвалы. Потом смущенно: - Это я вчера написал. Никому еще не читал. Вот. Тут еще много шероховатостей и недоделок, извините.
- Да ладно! Круто! - Это Андрюха.
Мы еще несколько минут пообсуждали стихи Славика, но тут вдруг паренек посмотрел на тоненькие наручные часики:
- Ой! Мне ужасно неловко, но надо бежать домой. Бабушка будет волноваться...
Мы пошли провожать гостя. На прощание Славик томно протянул мне руку и спросил:
- Могу ли я еще тебя побеспокоить?
- Конечно, Слава!
- Восхитительно! - и тут парень нежно погладил меня по щеке кончиками пальцами. - А ты славный!
И ушел. Я стоял с округлившимися глазами. Ниче так - быстрый этот Славик.
Из столбняка меня вывел сдавленный хохот Андрея. Парень сидел в углу коридора и таким баском гыкал:
- Гы-гы! А ты ему, Саныч, понравился! Гы-гы!
- Иди в задницу... - махнул я на ржущего друга и добавил, пародируя Славика. - Праааативный!
Серега также смеясь поднял с пола за руку Дрюшку и мы пошли в комнату.
- Тэк, мужики! - вдруг промелькнула у меня в башке мысль. - А уж не сводничеством ли вы решили заняться?
Парни переглянулись и фальшиво загомонили разом:
- Ты че, Саныч! Нифига подобного!
- Тихо-тихо! Люди, может этот Славик и хороший парнишка, но я с трудом переношу декоративных и манерных. Тут вы промазали!
Серега хмыкнул что-то под нос себе, типа:
- Н-да. Промазали...
Славик питерский меня больше не побеспокоил. В нашем городке вообще по ночам лучше в одиночку не шастать, а тем более таким, как Славик. Короче парнишка где-то нарвался на пьяное быдло и, слава Богу, легко отделался только синяками, но на следующий день бабушка его отправила домой - в Питер.
Это все мне ребята рассказали через несколько дней после нашего знакомства со Славиком... С тех пор я больше ничего об этом чуде не слышал. Когда появился интернет - я поискал его как-то среди питерских поэтических страниц, но... Пусть у этого парнишки все будет хорошо!
В город наш пришло жаркое лето. На всех моих работах настали каникулы и у меня вдруг образовалось куча свободного времени. Серега с Андреем стали частенько меня вытаскивать на пляж и мы жарились на солнце или купались в благославенно холодной реке целыми днями.
Собственно все было хорошо, только зависть к их дружбе червячком грызла меня. Ребята бывало и ссорились, как маленькие - из-за пустяков. Однажды они поругались довольно сильно и перестали разговаривать друг с другом.
О ссоре я узнал от Андрюшки. Он как-то вечером влетел ко мне, злющий как черт, вытащил из пакета большой пластиковый баллон крепкого пива и выложился. Честно говоря, причина была пустяковая - даже и не помню ее. Но в тот момент Андрюшка почти кричал от обиды на Серегу и пил и пил взахлеб.
Не мудрено, что через некоторое время парень набрался основательно и разревелся. Я сел с ним рядом и старался утешить друга как мог. Андрюшка обнял меня за шею и плакал мне в плечо очень и очень горько...
Надо отметить, что жара стояла страшная, хоть и был уже вечер. Духота и безветрие заставили меня давно скинуть всю одежду до трусов, да и Андрей давно был в такой же форме...
На дурную мою и тоже захмелевшую голову, я вдруг почувстовал, что такая близость жилистого и такого желанного тела моего друга начинает меня возбуждать. Но оттолкнуть малыша, доверившего мне свое горе, сил не было.
Я сжал ноги, чтобы Дрюшка случайно не заметил мое возбуждение... Не заметил.
Как-то все-таки парень успокоился и шмыгая даже стал улыбаться. Не отпуская мою шею, глянул мне в глаза и сказал, смущенно:
- Ты у меня один остался самый-самый друг.
- Не говори ерунды! Помиритесь вы с Серегой! Зуб даю!
- Честно?
- А то! Как-будто вы раньше не ссорились. Помиритесь-помиритесь! Куда вы нафиг денесь?
Дрюшка успокоился и опять упал башкой мне на плечо. Потом вдруг взял и тихонько чмокнул меня в шею.
- Прекрати! Щекотно! - я мотнул головой, улыбаясь.
- Какие мы недотроги! - хохотнул успокаивающийся отрок и отстранился. Окинул меня еще влажными глазами и вдруг ЗАМЕТИЛ! Блин!
- Ого! Ничего так! Это с чего так мы возбудились? - Андрей улыбался до ушей и вдруг дотронулся рукой до моих трусов.
- Дрю-Дрю! - я испуганно отбил его руку и резко встал.
- Сааааныч! Ну чего ты перепугался? Садись давай! Все - не трону больше! Сорьки! А у тебя побольше даже чем у Сереги... Да садись ты!
Андрюха явно был совсем пьяный и у меня тут же пропозла в мозгу дурацкая мысль не мешать развитию событий.
Но я сел с другой стороны кухонного стола. Андрей пьяно смотрел на меня, улыбаясь:
- Ну че ты? Чего ты стесняешься? Как дефачка...
- Андрюш, ты перебрал... У меня останешься - тебя в таком виде я не отпущу.
- Без проблем, Саныч! Переночую легко у тебя. А... ты меня правда хочешь?
Я поморщился:
- Андрюш, угомонись, а? Хочу и че теперь? О Сереге забыл уже?
- А! Этот? Сволочь! Ну его в ****у... Саныч, а давай с тобой трахнемся? Я не против, ага! А Этот пусть локти кусает потом!
- Не-а, малыш! Потом жалеть будешь!
- Я ни о чем не жалею! А давай?!!! Ну ты же хочешь? А? Саныч! Мне не сложно, правда! - Андрей резко встал со своего места, покачнулся. - Во! Я правда нахрюкался, как свиння собачья! Та-а-а-ак!
- Андреееей! - я не успел сообразить, как Дрюшка стащил с себя трусы и встал рядом со мной, покачиваясь. - Оденься, оболтус! Ну ты чего?
- Значит я и ТЕБЕ не нужен? Я никому не нужен! Я тебе совсем-совсем что ли не нравлюсь? Врешь! Вижу же! Ну давай!
Твою мать! Вот только мне этого не хватало! Я выскочил из-за стола, отпихнул в сторону голого парня и выскочил в комнату. Если бы он и правда просто хотел со мной провести ночь, но тут... кажется... как из мести или жалости, что ли!
Все-таки я был тоже далеко не трезв и мысли путались в моей дурной башке. Что-то тут было не правильно... Да все было не правильно...
Я разложил диван для Андрея, застелил. Андрюха молча подошел ко мне сзади и вдруг обнял меня за плечи...
- Ну ты хоть не отталкивай меня, пожалуйста, а?!
- Я не отталкиваю, Дрюш! Не говори глупостей!
Я высвободился из теплых рук парня и сел на диван, Андрей устроился рядом...
- Давай спать, малыш! Завтра будет все хорошо.
Андрей мягко взял в ладони мое лицо, развернул к себе и вдруг дотронулся своими сухими губами до моей щеки. Блин, я так мечтал об этом многие месяцы.
Парень снова обхватил меня руками за шею, положил голову на мое плечо и замер, прижав к себе. Я не смог пошевелиться. Мы сидели долгие минуты...
- Дрю? - я решился нарушить затянувшееся молчание.
Парень не отвечал. Я осторожно покосился на него. А парень спал. Вот здрасте! Он равномерно сопел, щекоча теплым воздухом мне шею. Само так получилось, что глаза у меня намокли. Сколько мы просидели так даже и не помню. Долго. Я беззвучно плакал и, чтобы не разбудить друга, тихонько шмыгал носом. Потом осторожно высвободился из объятий спящего человечка и аккуратно уложил его на диван.
Побеспокоенный перемещениями Андрюшка вдруг открыл глаза и невнятно пробормотал:
- Посиди... со мной!
Сжал мою руку и опять провалился в сон. Я же сел рядом на краешке дивана, держа его ладошку в руке, пока не задремал сам...
Конечно пацаны помирились. Да и как могло быть иначе? Ведь они так дружили, что аж зависть брала. Так дружили - дай Бог каждому из нас! И мне чертовски хорошо, что есть в жизни такая дружба, что смогли они найти друг друга в этой гребанной жизни...
А я? А что я? Прошло уже много лет с той давней истории. У меня было и есть много друзей. И сейчас есть. Вот закончу писать эти строки, подвяжусь к интернету и может быть мне придет письмо от моего Друга. Человечка, к которому я сегодня привязан больше всего на свете. Ну не сегодня так завтра. Может быть! :)
26.05.2002