Прошла зима. Я иду по весенней улице. Навстречу мне шагают люди,
настоящие люди - у них в руках лопаты и грабли. От красных затылков
идет пар. Оттаяли. Даже не верится, что месяц-другой назад ,гонимые
метелью, скользили они по гладкой, как зеркало, ледяной мостовой,
широко раскинув руки, разинув в немом вопле рты, словно рыбы,которых
вынули из воды.
Звенят ручьи, и становится совсем весело.Хочется крикнуть что-нибудь
этим людям громко и бодро. Так, чтобы они стали улыбаться о чем-то
своем, изредко похохатывая и кивая мне в ответ.
Но не успеваю я открыть рот, как кто-то пушистый и увесистый бук-
вально падает с неба на мое плечо, по щекам меня хлещут крылья,
несильно царапают когтистые лапы.
-А-а-а! Так это же мой знакомый попугай! Он вернулся из других
краев, таких далеких,что даже фотографии приходят оттуда черно-белые.
Где он только не был,что он только не видел! Это не передать,это не
описать.
Он, старый потрепанный пернатый художник, всегда стремился к чему-то,
куда-то летел, хотел увидеть то, что не увижу я.
Нам не надо ни о чем говорить, потому что мы можем эти несколько ми-
нут, которые он будет отдыхать у меня на плече,оперевшись о мою щеку,
насладиться нашим мимолетным единением, напиться этой неудержимой
весной. Весной красок, мыслей, чувств.
Я стою и смотрю,как перед нами,сломав лед застывших мыслей,набирает
ход река жизни, неся в своих волнах осколки пережитого.Время смеется
и идет на все четыре стороны. Хочется, чтобы так было всегда!
Ну вот , он отдохнул, счастливый бедолага, встряхнулся, и взмыл в
калейдоскопе разноцветных брызг, сорвавшихся с кончиков его перьев и
и оставшихся маленьким салютом на моем лице.
Одной рукой я тру глаз, а другой машу ему изо всех сил! Это особенное
расставание - в нем нет печали.