ЛЮБИ ЛЮДЕЙ ДАЖЕ ЕСЛИ…
Рассказ
( из цикла литературный клуб)
Я познакомился с ним, когда сидел на ступеньках лестницы, перед дверью в квартиру, ожидая прихода мамы. У меня на коленях лежала толстая книга, я шепотом читал: «Два закадычных друга Лайонель и Улисс – направились в публичную библиотеку. Издали они увидели…». В это время, по лестнице поднимался наш сосед, живущий в квартире напротив. Про себя, я его называл – Дядя Степа Великан, такой он был высокий, худой, с шапкой черных кудрявых волос…
Прошло столько времени, не мудрено, что я не помню его лица, но это и не столь важно, в общей памяти о человеке. Главное помнить сущность, а не детали, так, наверное, он бы и сказал. Но тогда он сказал:
- Привет, малыш. Ты, почему в темноте читаешь?
- Я жду маму, она должна скоро прийти из магазина.
Дядя Степа застыл надо мной, шаря рукой в кармане пиджака.
- Ага, - буркнул он, - как тебя зовут?
- Денис. А вас? – Я ожидал, что он так и скажет – Дядя Степа Великан.
- Вадим.
Я недоверчиво посмотрел на него…
Нет, у него точно, были темные глаза – добрые и немножко насмешливые.
- Что же ты читаешь, Денис? – он выудил из кармана ключи.
Я посмотрел на обложку книги.
- Уильям Сароян – «Человеческая Комедия».
- Ого, - он присвистнул и наклонился, вглядываясь в обложку. – Тебе нравится?
- Да, - я раскрыл книгу на странице, которую читал, - вот, здесь говорится, что друзья пошли в библиотеку. Улисс и Лайонель. В книге рассказывается о семье, этого мальчика – Улисса.
- Я читал эту книгу, - Вадим улыбнулся. – Кто тебе её дал? – он снова стал шарить в кармане.
- Мама.
- Хорошая у тебя мама, - кивнул он.
- Хорошая, - согласился я. – У нас дома много книг.
- Это хорошо, когда дома много книг, - серьёзно сказал Вадим.
- У меня папа военный – офицер, - с гордостью добавил я. – Он всегда покупает книги. – У нас целый шкаф с книгами.
- Книжный шкаф, - повторил Вадим. – Хорошие у тебя родители. И ты много читаешь?
- Каждый день, - объявил я.
- Молодец. Сколько тебе лет?
- Скоро будет четырнадцать.
- Четырнадцать? – недоверчиво переспросил он.
- А пока десять, - смущенно выдавил я.
Он громко и звонко рассмеялся.
- Угощайся, Денис. – На протянутой ладони лежали конфета «Петушок» и три ириски. – Бери, угощайся, - подбодрил Вадим.
- Когда прочитаешь все книги, которые имеешь дома, заходи ко мне. У меня тоже есть книги.
- Много?
- Тебе хватит, - усмехнулся Вадим. Он прошел к квартире, стал возиться с замком. - Заходи в гости, когда будет желание, - сказал он, открывая дверь.
- Сейчас я жду маму.
- Значит, когда не будешь ждать…
Через два дня, дочитав «Человеческую Комедию», я позвонил в дверь напротив…
Мне открыла жена Вадима. Такая же, как и он – высокая, очень полная женщина с длинной русой косой. За такую дернуть я бы не осмелился, это вам не косички. Заметив мое смущение, она широко раскрыла двери.
- Входи, читатель Сарояна, не бойся. Мне про тебя рассказывали.
- Я не боюсь, - ответил я, входя в прихожую…
Вероятно, квартира их была чистой и уютной. У таких людей всегда чистые, светлые квартиры, без лишней рухляди. Помню, как из одной комнаты доносился быстрый металлический стрекот, похожий на короткие автоматные очереди. Я с любопытством покосился на закрытую дверь. Женщина подтолкнула меня к ней.
- Иди, Вадим у себя в кабинете стучит с самого утра, пора бы и отдохнуть.
- Это он стучит?
- Он, - у неё была такая же мягкая и добрая улыбка, как у Вадима.
Я подошел к двери и с любопытством приоткрыл её, заглядывая в щель.
Вадим сидел за столом. Такого вороха книг, бумаг и папок, покрывавших большой деревянный стол, я никогда не видел. Я приоткрыл дверь шире. Он сидел, спиной ко мне, перед раскрытым окном. Его длинные пальцы бегло летали по клавишам небольшой печатной машинке. Она была меньше тех, которые я видел на работе у мамы, в бухгалтерии. Там мне даже дали немного попечатать. Машинка Вадима стрекотала как пулемет. Я закрыл глаза и провел, воображаемы пулеметом по сторонам. «Та-та-та-та-та! Получайте белогвардейцы»!
В комнате стоял крепкий табачный запах. Большая бронзовая пепельница в виде черепахи, только без панциря, была переполнена окурками. Потом я увидел шкафы, тянущиеся из углов комнаты. От пола до потолка полки были заполнены книгами. Настоящая библиотека. Всегда, когда ходил в библиотеку, с завистью и сожалением смотрел на теряющиеся в глубине коридоров стеллажи с книгами. Разве возможно прочитать их все, за такую короткую жизнь? К сожалению…
С детства любил книги и уважал за что большое спасибо родителям.
В общем, крайне заинтригованный, открывающимся видом шкафов и их содержимым, я открыл дверь. Она предательски заскрипела. Этого было достаточно, чтобы Вадим перестал стучать и оглянулся.
- А, это ты, малыш, привет. Заходи, чего жмешься у порога. – Его глаза задумчиво и отстранено светились.
- Привет, я не жмусь, - сказал я, входя и закрывая за собой дверь.
Два огромных шкафа тянулись вдоль стен. Возле дверей стояла пара плюшевых голубых кресла, а между ними маленький журнальный столик, заваленный книгами, журналами и газетами.
Вадим поискал на столе, среди бумаг сигареты. Посмотрев на меня, улыбнулся и отбросил пачку на подоконник. Я замер напротив одного из шкафов, зачарованно рассматривая цветные корешки книг.
- Нравятся?
- Угу, у тебя так много книг, больше чем у нас.
- Не так много, - Вадим рассмеялся. – У моего отца, дома, настоящая библиотека.
- У тебя есть папа? – удивился я.
- Папа есть у всех.
Среди книг я увидел знакомых и любимых авторов: Дюма, Скотта, Верна, Уэллса, Твена, Беляева, Бредбери, Стругацких, Гора и Гансовского. Ах, кого там только не было. В те времена, всеобщего дефицита, иметь такую библиотеку, все равно, что иметь состояние. Книги обязательно и необходимо иметь дома, особенно те, которые вы любите читать и перечитывать - книги любимых авторов.
- Прочитал «Человеческую Комедию»?
- Прочитал, - я перевел взгляд на Вадима. Он улыбался.
- Понравилась книга?
- Понравилась.
- Очень хороший писатель, - задумчиво произнес Вадим. – Сейчас что-нибудь читаешь?
- Нет.
Я подошел к столу, разглядывая машинку заправленную листом. За машинкой лежала большая толстая папка, с отпечатанными и чистыми листами.
- Ты умеешь печатать?
- Как видишь.
- А что ты печатаешь?
- Книгу.
- Книгу?
Вадим серьезно кивнул, отметая шутки.
- Роман, - пояснил он.
- Роман? Ты печатаешь роман? – Я посмотрел на стол. На нем лежали толстые книги. Почти на каждой было золотое тиснение - «справочник» такой-то.
- А чей роман ты печатаешь?
- Свой.
- Свой? Это твой роман? – я показал на папку с листами.
- Это мой роман, - подтвердил Вадим, - и скоро будет книга. Моя книга. – Он весело рассмеялся. Я рассмеялся за ним.
- Ты писатель?
- Писатель.
- Такой же, как Сароян и Жюль Верн?
- Не такой же, - смущенно ответил Вадим. – Писателей не бывает похожих, но работа у нас одна.
Я посмотрел на заправленный лист.
- А о чем твой роман?
- Как всегда о людях, таких как я и как ты. О нашей жизни, которая бывает грустной и веселой. О счастье и о любви.
- О счастье, - повторил я. – О хороших и плохих людях?
- Просто о людях. Плохих и хороших не бывает, они такие, какие есть.
- Какие?
- Такие как ты.
- Как я? А разве плохих не бывает? – Он взъерошил на моей голове волосы.
- Малыш, люби людей. Оставь это чувство в себе на всю жизнь и будешь счастлив и никогда не одинок.
- А если они плохие?
- Даже если они кажутся тебе плохими, все равно никогда не теряй веру в людей.
- А можно мне почитать твой роман?
- Он еще не закончен, - Вадим задумчиво посмотрел на печатную машинку.
- Мне надо работать над ним и много. Пока, это, как говорится, первый блин.
- Блин?
- Ну, его надо будет еще раз отредактировать, после того как допечатаю.
- Что?
- Исправить ошибки. Выбросить ненужное, а нужное оставить, или добавить. Опять перепечатать. Корректировать и, наконец, напечатать настоящий роман. Отнести в редакцию и убедить главного редактора, в том, как необходимо и полезно будет, если роман быстро напечатают и выпустят книгу.
- Книгу. А тогда дашь?
- Обязательно дам, - пообещал Вадим. Я подарю тебе, когда выйдет книга. Ты хочешь что-нибудь выбрать почитать?
Я оглянулся на книжные шкафы.
- Хочу.
Вадим встал из-за стола, подошел ко мне, замер в нерешительности, глядя на книги. Я стоял рядом и прекрасно понимал, как трудно выбрать из такого изобилия книгу для чтения. Хочется выбрать все и сразу.
- Разумеется «Приключения Тома Сойера и Гекельбери Финна» ты читал?
- Читал.
- «Айвенго»?
- Читал.
- «Понедельник начинается в субботу»?
- Читал.
- «Жук в муравейнике»?
- Нет, а это кто?
- Стругацкие. – Вадим извлек из их собраний сочинений книгу. – Здесь еще есть «Трудно быть богом» - замечательные вещи.
- Спасибо, ничего такого я не читал, - я прижал книгу к груди
- А читал ли ты Владислава Крапивина?
- Нет.
- Не читал Крапивина?!
- Нет, - со стыдом повторил я.
- Очень хороший писатель, - оживился Вадим. – Тебе понравится. – Он достал книгу.
- Вот, - сказал он, протягивая книгу, - тебе она обязательно понравится.
- Спасибо, - я с интересом посмотрел на обложку. На ней был изображен пионер с барабаном. На его голове был, берет украшенный алыми перьями.
- «Голубятня на желтой поляне», - прочитал я название. Оно мне понравилось. От имени книги многое зависит, это я понимал уже тогда.
- Ну вот, теперь у тебя есть, что читать.
- А не могли бы вы мне дать какую-нибудь свою книгу? – набравшись храбрости, спросил я.
- Мою? – Вадим удивился и немного покраснел.
- Ну, если так хочешь…
- Конечно хочу! - воскликнул я.
- Пусть так и будет, - он отошел к другому шкафу, приставил к нему свой стул и откуда-то с самого верха достал небольшого формата книгу. На обложке было написано – «сборник советской фантастики».
- Писал когда-то фантастику, - Вадим спрыгнул на пол, задумчиво посмотрел на книгу.
- Фантастика это здорово! – объявил я.
- Наша жизнь уже фантастика. – Вадим бегло пролистал страницы, протянул мне книгу. – Здесь есть небольшая повесть «Дорога мастера Азорина» и один рассказик. Когда прочитаешь, только честно, - он серьезно посмотрел на меня, - скажешь, понравилось или нет?
- Скажу, - пообещал я так же серьезно. Про себя решил, что сегодня начну с его книги.
Вадим с нетерпением оглянулся на стол и я понял, что пора уходить. Мешать писателю – грех.
В дверях я с любопытством спросил:
- Писать тяжело?
Вадим уселся на свой стул, в его глазах плясали смешинки.
- Тяжело, но и ты можешь что-нибудь написать и проверить что это за ремесло такое.
- И я могу? – я покраснел. Для меня все писатели были нематериальными людьми, внеземными созданиями, которые жили в какой-то запредельной Вселенной. Они пишут и сочиняют такие интересные истории, и тут я, запросто беседую с одним из них и даже держу в руках книгу, которую он написал.
- Попробуй, обязательно попробуй. Напиши добрую сказку, повесть, роман.
- Добрую?
- Разве книги бывают злыми?
Я задумался и молча согласился.
- Спасибо за книги, я читаю быстро.
- Молодец, читай, сколько хочешь.
- До свидания.
- До свидания, Денис.
Книги я прочел за неделю и вновь звонил в обитую зеленым дерматином дверь, сжимая под мышкой книги и еще кое-что. От этого «кое чего» я отчаянно краснел. Как и раньше, мне открыла его жена, русская красавица. Кажется, она поправилась еще больше. Из кухни в коридор выглянула женщина. Она была старше жены писателя и чем-то её напоминала.
- Здравствуй малыш.
- Здравствуйте.
- Это друг Вадима - Денис, - представила меня Варвара Краса длинная коса, так я про себя назвал жену Вадима.
- Понятно, - кивнула пожилая женщина. – Зови меня тетей Зиной, я мама Наташи. – Я посмотрел на жену Вадима, значит она не Варвара, а Наташа Краса длинная коса.
- Приятно познакомиться, - вежливо ответил я.
Женщины рассмеялись. Я внимательно посмотрел на Наташу и спросил:
- Вы ждете ребенка?
Она загадочно погладила себя по животу.
- Да, Денис, я жду ребенка. В следующем месяце он должен родиться, поэтому мама приехала мне помогать.
- Помогать, чтобы он родился?
Женщины вновь рассмеялись. У них были очень счастливые, красивые лица, радостные и немного таинственные улыбки. Так и должно быть.
Из знакомой комнаты доносился стук печатной машинки.
- Иди, иди, ты ему не помешаешь, - кивнула мне Наташа. Обе женщины скрылись на кухне.
Я замер перед кабинетом и решившись, громко постучал, подавая весть о себе. Вспомнились отважные барабанщики из повести Крапивина. Его книга мне понравилась, очень. Если сказать честно, больше чем повесть Вадима, но и её я прочитал с не меньшим интересом. Она и сейчас, с его автографом, находится в моей библиотеке. «Люби людей, Денис, даже если они плохие, или очень плохие. Может показаться - это плохой человек, люди иногда выдают себя за плохих и глупых, но это обман - плохих не бывает», - сказал он давая книгу. Он ждал ребенка и очень любил или хотел любить людей. Для меня это трудно, но я стараюсь, если не любить, то хотя бы некоторых не ненавидеть…
- Привет, Денис! – воскликнул Вадим, оставляя работу. Стопка отпечатанных листов в папке значительно выросла.
- Здравствуйте. Как ваш блин?
- Скоро испеку, - Вадим улыбнулся и подмигнул. – Но надо работать и работать. Это второй вариант, исправленный. Прочитал книги?
- Прочитал.
- И как?
- «Голубятня на желтой поляне» мне понравилась больше, - честно признался я.
- Стругацкие?
- Тоже. И ваша книга мне понравилась, честно, - сказал я, наблюдая, как Вадим краснеет, нервно сцепляет пальцы, обхватывая острые колени.
- Она гораздо слабее, чем у Стругацких и Крапивина.
- Не слабее, - запротестовал я, - просто эти книги очень разные и о разных вещах.
Он улыбнулся.
- Пожалуй ты прав, они разные. А что и вправду неплохая повесть?
- Хорошая, если у вас есть еще, что-нибудь свое, я хотел бы прочитать.
- Если тебя интересует, я дам тебе сборник рассказов, но они, к сожалению не фантастические
- Я читаю не только фантастику. Вот, например, Сароян или Вальтер Скотт.
- Молодец. Хочешь, я подарю тебе свои книги?
- Хочу! – выпалил я.
Он нашел рассказы. По формату эта книга была, как и сборник советской фантастики. Эту книгу он не подписал, подписал только повесть «Дорога Мастера Азорина»: « Моему другу Денису, на память. Люби людей, даже если они кажутся плохими, помни – плохих не бывает». Когда давал книги сказал:
- Ищи свою дорогу в жизни, и от общей не уклоняйся.
- Это как у мастера Азорина?
- Как у него.
Покраснев, как помидор, я протянул ученическую тетрадку, - Вот.
- Что это? – он взял тетрадь. Раскрыл.
- То, что я написал, - выдавил я запинаясь.
- Ты написал? Малыш, ты большой молодец.
- Это сказка.
- Ну-ка садись. Я прочту, - он подтолкнул меня к креслу, сел на стул, с интересов впиваясь глазами в мое произведение: о великом и добром.
Положив руки на колени, я сидел, как на совместном собрании родителей и учеников, которые любила устраивать моя классная руководительница. Напряженно вглядывался в улыбающееся лицо Вадима, пробуя разгадать, о чем он думает и что чувствует…
В те времена, подчерк мой был не так испорчен, что сейчас я часто сам не могу понять, что написал. Большие ровные буквы, заключенные в тетрадную клетку…
«…Далеко-далеко, в одной сказочной стране жила-была добрая волшебница-фея, маленькая девочка. У неё в доме росли цветы. Разные. Разных цветов и названий. Она их выращивала сама, чтобы потом дарить людям. У тех, кто был хорошим, цветы продолжали расти и цвести. У плохих людей цветы быстро увядали и погибали. У хороших людей, цветы жили вечно и вместе с ними в доме поселялось счастье. Хорошим людям цветы приносили удачу, делали жизнь светлее. Плохим людям цветы ничего не делали.
Однажды в город приехал сказочный принц-рыцарь, в серебряных латах и на белом коне. У него была своя, живая роза и на плаще рыцарском была вышита большая алая роза, и на щите рыцаря была нарисована красивая алая роза. Он увидел девушку-фею, и она ему очень понравилась. Тогда он решился ей подарить свою розу, которую всегда возил с собой в цветочном горшочке.
Он подарил розу красивой девушке и она поняла, что на свете не одинока, что есть еще принц, который умеет выращивать живые цветы, которые цветут вечно и приносят людям счастье.
Когда он предложил ей отправиться с ним, путешествовать по свету, она согласилась. С тех пор они всегда были вместе и цветы…»
Примерно вот такой была моя сказка, которая казалась мне доброй и мудрой.
Вадим закрыл тетрадь, долго меня разглядывал. Было на что посмотреть - я превратился в большой пунцовый помидор.
- Ну, что ж, Денис, в твоей сказке есть всё.
- Что все? – просипел я, ощущая в горле непривычную сухость и жжение.
- Жизнь человеческая, любовь, добро и цветы. У тебя получилась хорошая сказка.
- Правда?
- Правда, только чтобы получилось очень хорошо и взаправду, надо очень много работать и очень много писать. Тогда это будет не игра, а работа.
- Много?
- Каждый день, - убежденно ответил Вадим.
- Каждый день?
- Иначе ничего стоящего не получится, - он улыбнулся и вернул мне тетрадь. – Теперь можешь выбрать книги для чтения.
- А можно еще Стругацких и Крапивина?
- Можно, - Вадим поднялся, встал перед шкафом.
- У вас есть стихи Мандельштама?
- Ты читаешь стихи?
- Папа говорит, что стихи развивают внутренний духовный мир человека.
- Твой папа говорит правильно. А почему, если не секрет, Мандельштама?
- Не секрет, я недавно прочитал о нем в журнале.
- В журнале, - хмыкнул Вадим. – Тебе понравилось?
- Ага. – Я процитировал запомнившиеся строки:
Это какая улица?
Улица Мандельштама.
Что за фамилия чертова –
Как её не вывертывай,
Криво звучит, а не прямо.
Валентин рассмеялся, протянул мне старенькую книжку поэта.
- Ты с нею поосторожнее. Он у меня в единственном экземпляре.
Я забрал книги, поблагодарил Вадима и ушел домой. Спустя пять минут, я вернулся с горшком герани.
- Вот, - я важно пристроил цветок на подоконнике кабинета. – Это на счастье – вечный цветок.
- Спасибо, - смущенно пробормотал Вадим.
- Моя мама очень любит цветы, они у нас цветут круглый год.
- Хорошая у тебя мама.
- Лучшая мама на свете.
- Спасибо за цветок.
- На счастье, - я выбежал из комнаты.
Прошло несколько дней и он зашел к нам в гости. Я услышал голос матери, когда она открыла двери:
- Здравствуйте. Проходите, пожалуйста.
- Нет, спасибо, я на минуточку.
- Денис! Денис! К тебе пришли.
Я выбежал в коридор и увидел Вадима и Наташу. В руках он держал небольшой чемоданчик и стопку перевязанных книг.
- Привет, Денис.
- Здравствуйте. – Лица у обоих были какими-то печальными и встревоженными. Они неуверенно переглядывались. И улыбка у Вадима была не веселой, а вымученной и насильственной, словно ему было тяжело улыбаться.
- Вы уезжаете? – я покосился на чемоданчик.
- Проходите в комнату, - пригласила мама.
- Спасибо, мы не надолго. – Вадим протянул мне перевязанную стопку книг.
- Я тут, кое-что выбрал для тебя. Дарю, для личной библиотеки. Здесь ты найдешь и Крапивина и Стругацких и Хайнлайна и любимого Сарояна.
- Вы уезжаете? – нехорошее предчувствие, что я больше не увижу его, охватило меня.
- Нет. Всего на недельку. Надо лечь в больницу, подлечиться. Бывай, Денис, - он протянул мне руку.
- Ты заболел? – мы пожали друг другу руки.
- Все будет хорошо, - сказал он самому себе. Встряхнул меня за плечи:
- Сказки пишешь?
- Нет… пока…
- Пиши. Пиши сказки про хороших людей, - он посмотрел на мою маму.
- До свидания, - сказали хором Вадим и Наташа.
- Спасибо большое за книги, до свидания, - сказал я.
- До свидания, - отозвалась мама.
Они вышли.
- Какие приятные молодые люди, - мама взъерошила мне волосы.
- Тебе они понравились, правда? – я запрокинул голову.
- Понравились, правда, - улыбнулась мама.
Я подхватил связку подаренных книг.
- Смотри, он подарил мне книги. Мне их хватит до конца лета.
- Ты прочтешь их раньше, - усмехнулась мама.
- Смотри, мама. Здесь есть и его книга. Ты теперь знаешь, какой у меня друг?
- Какой?
- Он писатель. Он самый настоящий писатель.
Книг мне хватило до конца лета. Вадим не появился, а у Наташи родился маленький мальчик, и теперь возле него, постоянно хлопотали, когда вывозили коляску на прогулку - Наташа и её мама Зина.
Я стеснялся подойти к ним и спросить про Вадима. Наташа или не замечала меня, или делала вид, что не замечает, поглощенная вниманием к ребенку. Однажды я не выдержал и подошел, заглядывая в коляску, где лежал, завернутый в голубое одеяльце, сонно посапывающий, малыш.
- Здравствуйте.
- Здравствуй Денис.
- Вадим еще не приехал?
Улыбка, которой она меня встретила, исчезла. У нее задрожали губы, и изменился голос, словно она готова была заплакать.
- Он скоро приедет. Он вернется, - не мне, а себе отвечала она.
- А как вы назвали малыша?
- Вадимом, - на её лице появилась прежняя счастливая, добрая улыбка. Она склонилась над коляской, заботливо поправляя одеяльце.
- Если тебе нужны книги, приходи, я помогу тебе выбрать, - сказала Наташа.
- Спасибо, я дождусь Вадима.
Проходя мимо их окон, я всякий раз задирал голову. Окно кабинета было закрыто, верный признак того, что хозяин не вернулся, но шторы были отдернуты и я видел цветущую герань – мой подарок. Значит с хозяином все хорошо, считал я, веря в магию цветка и их связь.
Летние каникулы закончились, все хорошее, рано или поздно заканчивается. Наступили горячие школьные деньки, вернулись во двор с деревень и морей друзья. Я пошел в четвертый класс, а это не шуточки. На фоне этих событий, я как-то забыл о Вадиме.
Как-то в октябре, возвращаясь с приятелями со школы, мы услышали траурную музыку, звучащую в нашем дворе.
- Кто-то умер, - сказал Сашка и побежал вперед. Мы с Генкой кинулись за ним.
Траурный оркестрик стоял возле моего подъезда. Его обступила небольшая группа взрослых. На площадку, где парковали свои автомобили соседи, въехал «Икарус» с черной полосой вокруг бортов. Мы встали недалеко от траурной процессии.
- Кто-то умер в твоем подъезде, - прошептал мне Генка.
- Наверное, баба Маша, - сказал Сашка.
От Генкиных слов мне стало холодно.
- Такой молодой был, - всхлипнула рядом бабушка, которая жила на пятом этаже.
- Страшно, когда молодые умирают, - поддакнула ей соседка.
Я уже понял, кто умер…Почувствовал…Я поднял голову. В окне увидел горшок с геранью, по-прежнему усыпанную алыми цветами. Почему? Я ожидал, что цветы осыпятся…Почему она цветет?
Из подъезда вынесли открытый гроб. За ним вышли Наташа, её мама и незнакомые мне люди. На минуту, гроб опустили на деревянную скамью. Я увидел лицо Вадима – восковое, заострившееся - не его лицо. И волосы. Он был черноволосый и кучерявый – на подушке были рассыпаны серые волосы – не его. Это не Вадим. Не Вадим!
- Это тот писатель, про которого ты говорил? – прошептал Сашка.
- Нет! – закричал я, продираясь сквозь выросшую толпу провожающих. За спиной заиграл оркестрик, заголосила Наташа, был слышен голос ее матери. Я побежал прочь, по улице: обогнул угол дома и повернул к частным постройкам, видневшимся впереди. – Это не Вадим. Он не мог умереть, раз цветок, стоит на его подоконнике и цветет. Это обман!
Я остановился, с сердито закипающими слезами сел на скамейку. Стараясь не смотреть в сторону дома и ничего не слышать. Но, увидел, как показался из-за дома и проехал мимо, похоронный автобус. А потом я почувствовал, как кто-то опускается рядом со мной, осторожно обнимает за плечи. Это была моя мама.
- Пойдем домой, сынок.
- Мама, разве он мог умереть?
- Нет, сынок. Люди никогда не умирают.
- Ведь он был хороший?
- Хорошие, тем более.
- Но он уже не будет жить в нашем доме?
- Он будет жить рядом. Пока о нём помнят, он будет жить.
- Я буду помнить.
- Пойдем домой. Я тоже буду помнить.
Подходя к подъезду, я запрокинул голову. Посмотрел на окно Вадима, увидел цветы герани. Теперь я знал, почему они не завяли, потому что его помнили и любили.
Миновало несколько месяцев, кажется в канун Нового года, Наташа с сыном Вадимом и мамой уехали. Больше я их никогда не видел.
- Они уехали к своим родителям, которые живут в другом городе, – объяснила мне мама.
- А маленький Вадим, похож на большого Вадима, - сказал я, вспоминая вьющиеся темные волосы малыша.
- Возможно, это он и есть…
Гуляя по двору, я посмотрел на окно Вадима, сейчас в нем не было зеленых штор. В квартиру до сих пор никто не въехал и она пустовала. На подоконнике не стоял горшок с геранью. Мне было приятно, что он уехал вместе с Наташей и маленьким Вадимом. Значит и большой, продолжает жить.
На какое-то мгновение, мне показалось, что он промелькнул в окне: улыбнулся, помахал рукой и сказал:
- Люби людей, Денис, даже если они кажутся тебе плохими, или очень плохими…
26 ноября 2001
Мадрид 11-30
понедельник