Третья серия.
(Полдень, офис Мауса. Время движется к обеду).
Гендальф беспокойно заворочался во сне, забормотал, зачавкал... Фродо изо всех сил старался разобрать слова неведомого языка, уж и кончики его розовых ушек напряженно вздрагивали... "Асто блин нелло!" - сказал Гендальф по-древнеэльфийски и, наконец, проснулся.
"Ишь ты, одно тебе название из трех букв - маг", - промелькнула в голове Мауса ехидная мыслишка.
- Что тебе остоблинело-то, чародеище? - весело спросил вошедший в ту же минуту Сэм Бык.
- Гы-ы-ы! Гы-гы! Ох-хо-хо, рад видеть тебя, голуба моя! - радостно прогундел в ответ волшебник.
- Сейчас мы твою вековую грусть с пол-пинка разгоним, - Бык подмигнул магу и повернулся к Фродо.
- Хозяин, бросай ты на фиг эту работу, не убежит она от тебя. Я только что из "Лося". Там сегодня такая тусовка наклевывается! С прибамбасами! Так что берем дедушку под белы рученьки - и погнали! Ты, генерал, поди давно нормальной хавки-то не видел, в ванне горяченькой свои стариковские косточки не нежил?
- Давно, Сэмчик, давно, милок! В Интернате-то - одна эльфийская лепешка... На всех... На неделю. Профессор наш - хуже папаши Дэнетора, жлобяра, каждую крошку со скатерти слизывать велит - это, по-ихнему, доппитание! Душенька его скоро уж на одном стуле не усидит, на двух не уместится, а мы - совсем лядащие...
- Своим ушам не верю, что говоришь-то! - Маус сердито взглянул на Гендальфа, сдвинул на переносице брови.
- Вот тебе посох волшебный, ежели вру, - землистые щеки мага дрожали, глаза по-стариковски слезились. М-да, препротивное зрелище.
- А посошок-то, генерал, давай сюда, я его в оружейку запру. Потому как бы не случилось чего, необъяснимого...
Сэм Бык проворно выхватил посох из рук старика и направился к выходу. На пороге обернулся и добавил:
- Хозяин, машина у крыльца, Зайка и Кроль уже там. Гендальфа посадишь между ними. Доча моя все звонки на автоответчик переключать будет, факс на автомате. Ключи от кабинета ей отдай, она сама старшему смены передаст. Так что шлепай лапами вниз, а я через минуту подвалю!
(Затемнение)
(Просторный холл перед дверьми, ведущими в круглую залу. Двери массивные, резные, из эльфийского дуба. По периметру каждой из створок - позолота. В общем, чувствуется рука настоящего гномского мастера. У дверей - Гимли и долговязая, худощавая, со следами юношеских прыщиков на щеках хоббитша-повариха. Гном нежно держит руки девушки в своих, гладит ее пальчики, смотрит на нее вопросительно снизу вверх и говорит:
- Эта чито такой? Лак диля ногктэй? Нэхарашо, нэ будэт тибэ прэмия, нэт...
Девушка обреченно вздыхает.
Крупный план: дверь в номер для VIP-персон, потом - роскошно обставленная комната, на кожаном диване - Маус и Бык, они молча переглядываются, потом Бык, кивнув головой, уходит.)
Из ванной комнаты вот уже с полчаса доносилось уханье и фырканье. Чародей, по плешивую маковку перемазанный ароматной пеной, балдел на полную катушку. Плескался, тер розовой мочалкой в форме сердечка впалую, покрытую густой седой щетиной грудь.
В дверном проеме нарисовался Бычара. Через левую его руку был перекинут уютный махровый халат, в правой - дымящаяся чашка ароматной шурпы. Бык внимательно осмотрел мага, эти покрытые старческой пигментацией плечи, эти слипшиеся в тонюсенькие прядки сивые волосенки. С трудом сдержал себя, чтоб не поморщиться.
- Генерал, кушать подано.
Гендальф проворно вскочил на ноги, врубил душ... Бык отвернулся и вышел в комнату.
... Маг кушал с аппетитом. Читай, хлебал, чавкал, хлюпал и причмокивал. То и дело облизывал ложку, а потом не только вытер тарелку хлебом досуха, но и зачем-то всю ее вылизал. С обеих сторон.
- Ну как, сыт покуда? А теперь припомни, где палантир-то? - Маус старался быть довольно доброжелательным, но кончики ушек снова выдавали легкое раздражение.
- Какой полотер, голуба моя? Мы все щеточками, щеточками.
- Не полотер, а палантир. Камушек. Всевидящий и всепишущий, падла.
- Ох, был камушек, был грех смертный. Так меня житуха моя измочалила-извела, что пошел я на минас-тиритскую свалку, выбрал булыгу поувесистей, на шею повесил и хотел, было, в Андуин с обрыва... Спасибо, Фарамирушка родной не дал. Живи, говорит, деда, для тебя, мол, твоя жисть в тягость - так для меня, сироты, живи...
- Оч-чень трогательно! А что, он, поди, еще жив? Не загнулся от передозняка? - влез Бык.
- Не отвлекай насс, - сердито отрезал Маус, - Меня твои суицидальные наклонности не интересуют. Мне палантир нужен. Изначально камень находился в Раздоле, через него наша диверсионная группа выходила на связь с раздольским командным пунктом. Первым оператором был Элронд, потом - кто-то из его сыновей. Припоминаешь?
Взгляд Гендальфа вдруг остановился в абстрактной точке позади Мауса,и чародей как-то механически произнес:
- Оператор! Нам нужен выход! Оператор! Вытащи нас отсюда!
- Тьфу ты, бляха, заокеанских боевиков нагляделся! Вт и сыплет цитатами! Где они берут только...
Они брали на Минас-Тиритском радиорынке. Огромный пиратский рынок славился на все Средиземье. Поставщики товара работали так оперативно, что, бывало, какой-нибудь новенькой и тепленькой заокеанской киношки и в официальном прокате-то еще нет, а здесь - пожалуйста, "тряпочки" крутят в каждом киоске. Бери - не хочу. Попытки уничтожить это антиобщественное и нецивилизованное с точки зрения западной демократии явление каждый раз заканчивались крахом. Папаше Дэнетору хватало своих информаторов, блокбастерами и триллерами он не интересовался - некогда было, не те времена стояли на дворе; Боромир, будучи представителем иного поколения, пиратство поощрял, частенько лично копался в аудио- и видеоразвалах, подолгу трепался с лоточниками, потом уносил с собой одну-две "тряпочки". Внимательно изучал новые приемы рукопашного боя, виды вооружений... Очередной бестселлер под общей редакцией Араторна "Как вести себя на допросе. Руководство пользователя" с упоением читал под одеялом.
С приходом к власти Арагорна ничего не изменилось. Булыжник не расправлялся с торговцами назло Маусу, ибо все благополучно стыренные произведения дядюшки Бильбо попадали прямиком в импровизированные киоски и на колченогие столы.
- Вах, атэц, смэшно гаваришь! - гном с самого начала разговора безмолвно находился в той самой абстрактной точке, в которую снова уставился глуповатый взгляд Генерала.
- Мне не смешно, - сурово сказал Фродо Маус, прямо и жестко глядя магу в глаза, - Потому что кое-кто дешево комедиантствует и не ценит мое время. Гендальф! Мое время очень дорого стоит и я не намерен тратить его на то, чтобы смотреть, как ты косишь под шизу. Не так уж сильно повреждена твоя память. Ты пытаешься обмануть меня столь грубо и некрасиво. А я пытаюсь всеми силами убедить тебя, что в твоем положении лучше всего будет прекратить этот провинциальный театр одного актера и собрать обрывки мыслей воедино. Постарайся сделать это самостоятельно, форсировать процесс я не хочу... Господин Профессор психиатрии - человек занятой, мне неудобно беспокоить его по пустякам. Водворение тебя в спецкорпус Интерната Лориэна - такой пустяк, правда?
- Гимли! У тебя утюг есть? - небрежно, как бы вдруг, обратился к гному Сэм.
- Есть, есть, два утюг есть! И адын паяльник! - весело отозвался бородач.
- Ребята, вы что, с цепи сорвались? - Гендальф с ужасом посмотрел на эту решительную и безжалостную компанию, завертелся, заерзал на стуле.
- Паяльник не надо. Утюг неси один - вишь, у хозяина жилетка помялась - подгладить надо, - будто не замечая мага, продолжил Сэм Бык.
- А о цепях воврэмя напомнил, - гном продолжал улыбаться, - кагда са сваим цэпным разбираться будэшь?
- Вот сейчас и буду. Вставай, чародеище, пошли помаленьку!
(Затемнение)
(Внутренний двор, покрытый серыми, плотно пригнанными друг к другу плитами. Маус, Бык и Гендальф стоят около металлической крышки люка в одной из них. Гном, кряхтя, опускается на колено, достает из кармана ключ, открывает замок, потом поднимает крышку наподобие автомобильного капота. Видна металлическая лестница в слабо освещенную шахту.)
- Что тут у тебя, голуба моя? - едва прошелестел Гендальф.
- Зинданчик! Дабро пажалавать!
Все осторожно спустились по лестнице вниз, прошли по облицованному коричневой керамической плиткой коридору. Гном открыл низенькую дверцу в самом его конце, включил свет. Раздался горестный вздох и бормотанье. Звякнули цепи, пахнуло тухлой рыбой. Оборванное существо неопределенного пола и возраста метнулось из угла подвала вперед, повисло на натянувшейся цепи, отползло назад и снова скрючилось, часто мигая круглыми зенками.
- Хозяин, пассс-куда! Я сожру твою печень с фасолью! - просипело существо.
- Ути-ути, Ганнибал Лектер. И этот насмотрелся, пока в лаборатории мясо на кости наращивал! Хозяин, вот пред тобой Арагорнов подарочек, - усмехнулся Сэм.
- Это я уже слышал Бык. Ему всевидящий камень нужен, но нет... не может быть, неужели... Я же своими руками... Как же он... Как же это! - ошеломленный Маус замолчал, облизнул враз пересохшие губы.
- Не нервничай, Хозяин, облысеешь еще. Это не тот, о котором ты подумал. Это клон. А камень - извини, облажался я, он отмазку мне подсунул - я поверил.
- Какая отмазка? Какой еще клон на мою голову?
- А такой. Где же она... А, вот... Доча не зря в сетях сидит. - Бык извлек из заднего кармана брюк какую-то изрядно замусоленную распечатку.
- Есть за океаном одна контора. Люди серьезные, работают на заказ. Этот шустрила - их рук дело. Я так думаю: Булыжник наш, иметь его в полный рост и в три посоха, к ним дорожку протоптал. С плеток да наручников биоматериал соскреб - и вперед! У него, видать, такой расчет был: эта гнида возвращается сюда, мочит сначала тебя, потом всех нас. Результат: уважаемые авторитеты страны сожмурились, в стране безвластие, хаос, безработица, голодуха. Гуманитарная катастрофа! Смердорыла, конечно, тут же скрутят, но все шишки достанутся ему: мол, действовал один, зказчика за своей липучей спиной не имел. Мотив - извиняйте, генетическая память! Все, Арагорн чист. Теперь - сопли не жуй, а сразу перекусывай: собирай эльфийскиую армию спасения и вводи ее в несчастную Хоббитанию под прикрытием стратегических бомбардировщиков. А палантир...С ним многое неясно. Не хочу тебе попусту мозги парить, пока все не обмозгую. Кстати, приколись, живехонька еще генетическая память. Смотри!
Сэм извлек из заднего камана полароидный снимок. Маус близруко сощурился. С фотокарточки сурово глянула какая-то хоббитша лет шестидесяти, в пестром платке и плюшевой тужурке. Сэм сунул фотку под нос существу.
- Сс-тарушки! Они мне ненависс-тны! Бабушка, ты была так жесстока с бедненьким, голодненьким Ссмердорылом! Ты отняла у меня моих прелесстей! Вссех, до единой! Она нашла их, нашла! Я так хранил моих бедненьких, бледненьких, синеньих прелесс-тей! Я так сславно играл сс ними, я несс их в тайную пещерку, я там их сскладывал...
Мерсские сосски! Они были мерсские, грязные, развратные сосски! Они ссмеялись над бедненьким Смердорылом, ссоветовали ему купить маленький домкратик, чтобы поднимать его прелессть! Я оссвободил их! Я затягивал бабушкин чулок на мерсской шее сосски все туже, пока она не становилассь ссвободной! Тогда я несс ее к другим прелесстям, клал на пессочек, играл сс ней... Бабушка! Ты так рассстроила меня-у-у-у...
- Что, еще и бабушка его объявилась? Через семьсот лет? - простонал Маус.
- Да что ты, какая там бабушка. Та давно рыб кормит. А эта на площади яблоками торгует. Пройдоха старая. Я раз у нее брал, зазевался, домой пришел, глядь - полкило гнилья. Трясла потом перед моим носом каждой гнилушкой и верещала:"Шо, эти яблоки поганые? Это люды бувають поганые!" Все пальцем в сторону Гондора тыкала...
Маус даже не улыбнулся. Ему было страшно, очень страшно. Но не от того, что он уже увидел, а от того, что ему еще предстояло узнать и с чем он вынужден будет смириться. Забавы Смердорыла с трупами удавленных девушек - да что тут особенного? Обычная криминальная хроника, не он, Смердорыл, первый, не он последний. Вот из-за этих чокнутых экспериментаторов с их проклятой генетической памятью он может потерять все. Все, что он заполучил с такой великой кровью, чужой кровью... Никому неизвестно, где блуждал этот беглый клон, что в те времена всплывало в его кисельном мозгу, перед кем он развязывал шепелявый язык.
- Что ты предлагаешь, Бык?
- Повернуть процесс в обратную сторону. Смердорыл личность неустойчивая. Самые лучшие одноразовые киллеры или смертники получаются именно из таких. Гипноз, кодирование, нейролингвистическое программирование - ну, чо там еще применяют, чтобы ума вложить? Роскошный специалист по этим трюкам у нас с тобой под боком. Месяц работы - и получайте перо в бок, уважаемый Булыжник! От своего же выкормыша.
- А если опять - осечка?
- У наших психиатров осечек не бывает!
- Слюшай, нам идти пара. Зал уже полный! - напомнил Гимли.
- Ты умница, гномище. А еще одна тайная комнатка у умницы найдется?
- У гнома фсэ фсэгда найдется! А тэбэ зачэм?
- А где же мы дедушку оставим? Вот ведь незадача - на стрип-шоу ему неинтересно будет, он не по этому делу. Оставлять наших гостей в обществе друг друга слишком рискованно. Потеряем важных свидетелей. А вот посидеть в тишине и одиночестве, собраться с мыслями и серьезно подумать о своей судьбе господину Генералу не помешает. Пара разгрузочных дней тоже не помешает. Верно, дед? - Сэм заговорщически подмигнул магу.
- Да за что же, да как же я, у меня же клаустрофобия после Мории, сынки, пощадите, - умолял маг, но хоббиты были непреклонны. Через несколько секунд вторая железная дверь захлопнулась за Генералом.
- Маус, эти стремные гости задолбали нас с тобой до крайности. Есть большое желание расслабиться. Тем более, что шоу вот-вот начнется, - напомнил Бык.
- Да, будэт дэвочка-пэрсик! Нэ пожалээшь! Палтары тищщи лэт всэго! - гном уже предвкушал это зрелище, и ноздри его вожделенно пошевеливались.
- Эльфийка, да еще и несовершеннолетняя. Если б 1800 ей было, тогда - другое дело. Не прикроют твое заведение? - тревожно поинтересовался Маус.
- Не грузи, хозяин, да негрузим будешь. Гимли в паспорт не смотрит. Он смотрит в... Полиция нравов с твоей легкой руки, Маус, смотрит в то же самое место. Так что пошлепали, - Бык хлопнул Мауса по плечу, и вся компания направилась к лестнице, ведущей к выходу из зиндана. Горестно звякнули цепи Смердорыла...
(Затемнение)
Музыка, раскаленная и всепроникающая, словно хлыст Балрога, рассекала пространство зала на неисчислимое количество кусочков. Рев сотен хоббитских глоток поднимался к потолку, к замысловатым металлическим конструкциям, к полыхающим прожекторам... Здание, казалось, из последних сил сопротивлялось ударной волне, исходившей снизу. Еще чуть-чуть - и дорогущая кровля не выдержит и в небо с огромной скоростью взмоют блестящие осколки... Коленца юной эльфийки, помноженные на щедрые дозы спиртного, возбуждали хоббичью похоть, охрана едва сдерживала ближайшие к сцене ряды. Девушка извивалась, прижимаясь к никелированному шесту заветными местами, перекатывалась по сцене, раскидывала ноги и тут же сжималась в комок, словно готовясь к броску. Каждый из сидевших близко к кованым ограждениям надеялся, что бросится она именно на него, поэтому многие корчились, урча:"Ну же, ну!" Смачный аккорд - и прочь полетел серебристый бюстгальтер, открыв мутным взорам вожделенное, осыпанное блестками сокровище. Еще аккорд - девушка, обхватив длиннющими ногами шест, выгнулась назад, потом, не размыкая ног, сползла на пол, легонько провела точеными пальчиками по возбужденным соскам - зрители взвыли, словно назгулы в конце третьей эпохи. Своей очереди ожидали прозрачные серебристые трусики...
Но был один, который не тащился. Маус, казалось, не обращал на происходящее никакого внимания. Он был сейчас далеко. В том старом, добром, да, тогда еще "Гарцующем Пони" пейсатого Лаврика Наркисса. (Лаврик теперь уважаемый человек, живет за Океаном, у него три ресторана, гостиница на побережье и две замужних дочери. Правда, при этом Лаврик еще немножечко шьет...)
Маус чувствовал кожей, всем существом своим приятно-жаркую воду, гладкий мрамор огромной, человечьей ванны, в которой совершенно свободно умещались два хоббита. Он, Маус , и Сэм. Они были абсолютно одни, впервые за долгие дни опасного путешествия. Маус, исстрадавшись и истерзавши слабую плоть свою греховным желанием, понимал, что такой шанс нельзя упустить. Все, что окружало их, сейчас было так далеко, призрачно... Было только это тепло и эта такая опасная и до боли желанная близость...
Сначала они тихо лежали рядом, вытянувшись и закрыв глаза. Потом усталость отступила, и Маус нежно провел ладонью по животу друга, сдерживая ее и не позволяя ей скользнуть ниже, просительно посмотрел Быку в глаза. Бык, казалось, принял игру, но только игру и ничего более. Он слабо улыбнулся и потрепал Мауса по щеке. Его чувства еще не были ему ясны, хотя догадки уже превратились в реалистические выводы. Он не хотел причинить хозяину страдания неловким отказом, и в то же время чувствовал в себе какое-то странное, пугающее стремление угодить, доставить радость, сделать хозяина пусть на несколько минут, но счастливым. Маус нежно помассировал пальцами плечи Быка, такие шелковые, розовые - что там какое-то всевластие, призрачная мишура и бесплотная, лживая замена бытию! Вот оно, маленькое счастье, пусть длится оно лишь несколько мгновений, пусть потом силы покидают тебя и почему-то приходит печаль, но только оно ценно, оно - хозяин твоего сознания, оно - интоксикация твоего тела, оно отключает контроль над тобой. Поэтому - вперед, прочь страх, мы давно уже намного больше и ближе, чем друзья, он же поймет... Он же не сможет оттолкнуть... Только бы не оттолкнул!
Маус быстро обнял Сэма, отбросил тому прядь волос со лба и, задыхаясь от желания, проговорил:
- Мы ведь будем с тобой, вот так, как сейчас, да? Ты тоже этого хочешь, милый, ты ведь не просто так идешь со мной, я знаю, ты бы томился, а я бы умер от тоски без тебя...
И, не дожидаясь ответа, приник к желанным губам...
Тьфу,какая мерзость, мой уважаемый читатель!
...Маус быстро пересек пустынный, затемненный вестибюль, принял у выхода из рук швейцара пальто, набросил его и вышел на ярко освещенное, вылизанное и облицованное каким-то мудреным материалом крыльцо... Воздух был холодным, но не обжигал, а, напротив, приятно освежал. Моросил мелкий дождь, уже без крупы. Потеплело.
Какая ценность - остроухая, полупрозрачная девочка в нитяных трусиках... И каждый из вас, доблестных кобелей армии натуралов, готов сорвать эти трусики... А что потом? Прелести гетеросексуальной жизни: "Розочка, золотко, я пришел... Сегодня суббота и дети в видеосалоне - нам с тобой пора!" А она ему (день за днем):"Да боже ж мой, Сема, береги себя, у тебя ж пэчэнь!" Смешно и печально!
- Хозяин, ты зря здесь светишься, без охраны-то, - мягко, но с укоризной проговорил знакомый голос.
- Пусть оторвутся, они молодые еще. У них вся жизнь впереди. Кроль давно сюда хотел, Зайка ему все уши прокомпостировал... Так и пусть резвятся. Знаешь, Бычара, я вот подумал - а есть ли смысл в ней, в этой охране? Прошлое за мной по пятам гонится, настоящее такое, что его кислотой ядреной с себя не смоешь. Каждый вечер ощущаешь нутром - будто дерьма нажрался. Живу, как все - держу, так сказать, удар. По-простому сказать - хаваю ближних, чтоб последним пауком в банке остаться... А все ради чего? Ради побрякушек? Для кого ими трясти, если рядом - такая пустота!!! Холодно мне, холод смертный...
- Хозяин, ты меня не пугай. С чего ты так заблажил, не пойму, - с неподдельным испугом ответил Бык, - Давай-ка домой по-быстрому, и на боковую. Не вздумай каких колес наглотаться, не чуди. Завтра утром я тебя разбужу, займемся устойчивостью твоей личности. Обещаешь мне не чудить? Или смотри, всю ночь у твоей постели сидеть буду, на горшок тебя самолично стану сопровождать!
- Да ладно, психотерапевт-самоучка, спи спокойно, - попытался отшутиться Фродо.
... Машина, как всегда, застряла у знакомого перекрестка. Маус молчал, рассеянно смотрел сквозь тонированное стекло на блестящий асфальт, на монотонные огни светофоров, на стайку припозднившихся, продрогших людишек, ожидавших маршрутку...
-Хозяин, - осторожно начал Сэм, - ты б это, не маялся б так, как муха в дихлофосе. Поброди по сетям, поищи своих. Провайдер у нас, правда, всего один - "Шелоб-интел", высасывает бабки не по-детски, но тебе-то это не в напряг. Мля буду, если тебе когда в чем откажу... Но в этом деле... Ты уж, Маус, пахан ты мой, прости. Со мной после Мории какая-то подвижка произошла. словно луч через меня какой прошел, что ли... Только на баб шевелюсь и все тут. А чисто конкретно я тебя понимаю, не зверь ведь я...
- Да, - одними губами проговорил Фродо, - не звери мы. С тобой. А знаешь, кто мы такие? Мы - МУТАНТЫ!
По щеке Мауса беззвучно скатилась слеза.
(Конец третьей серии.)
Серия четвертая.
(Знакомый зрителю кабинет Профессора психиатрии. Уютный полумрак, шторы задвинуты. Мерцают и потрескивают угольки в камине, мягко тикают на стене старинные часы ручной работы. Профессор сидит за столом, перед ним - тот самый палантир, на экране которого множество иконок, сбоку маячит всплывшее меню. В левой руке Профессора - уже почти погасшая трубка, правая задумчиво елозит мышкой по коврику...)
"Итак, мы движемся! Довольно динамично! Большая часть файлов уже взломана. Правда, ключевые закрыты наглухо, тридцать шестая палата бьется над ими уже пять недель... Ничего, все нормально. Нужно же когда-то и авансы в Интернет-кафе отрабатывать! Это вам, яйцеголовые вы мои, не взломы сайтов ведущих компаний заокеанских эльфов, не отмывание денег от продажи пиратских программ на Минас-Тиритском радиорынке! Тут задачка посложнее... Справитесь, верю, справитесь.
Так, что тут у насс сегодня? Пяток новых файлов. Любопытно. М-да, мы их уже видели, но нам не все яссно... К тому же какой забавный народец подобралсся! Один этот щетинистый гондорский правдоискатель с мечом калибра 5,45 мм. наперевес чего стоит! Любопытное двуногое. Поди, только пару книг в своей жизни и прочитал. Причем одна из которых - букварь, а вторая - собственный паспорт. Или что там у тебя? Военный билет, что ли... Как он раздражает насс!"
Профессор отменил менюшку, аккуратно кликнул по иконке "Медиаплеер". Экран палантира на несколько мгновений потемнел, вздрогнула буровато-серая пелена, мелькнули радужные полосы. Потом изображение стабилизировалось и сквозь назойливый "снег" проступили движущиеся силуэты Хранителей...
"...Посох генерала Гендальфа едва тлел. Это был добрый знак, ибо во многих других коридорах Мории индикатор вспыхивал зловещим красно-оранжевым цветом, встроенный динамик громко пищал и щелкал. Хранители молчали и пытались казаться невозмутимыми. Каждый из них гнал прочь от себя тяжелые мысли - пусть цена вылазки была велика, но достижение заветной цели сулило невероятные блага! Фантастические перспективы, возможность вырваться из серости и пожизненной грязи, смачно шлепнутой на судьбу каждого из этих существ кем-то неведомым, призрачно-недосягаемым... К тому же, сколь не изводи себя мыслительным процессом, неудобным, ненужным и болезненным, а свинцовые мысли свинцовым штанам не замена!
Арагорн сделался вдруг невероятно учтивым и внимательным. Он то и дело подавал руку магу, оберегая того от ушибов и падений, переносил на себе Фродо Мауса и его товарищей. Чихал и чесался Булыжник при этом страшно - аллергия на шерсть была бичом потомков Исильдурня и передавалась по наследству - от отца к сыну. Бродяжник стоически переносил мучения: тер кулаками глаза, смахивал сопли подолом камуфляжки... Но самое неожиданное событие произошло позже. В одном из довольно широких коридоров Арагорн резко обогнал гнома, ушастых, бесцеремонно отстранил плечом Ле Го Ласа и, поравнявшись с гондорцем, громко сказал:
- Мой уважаемый собрат по оружию! Ты... это...не серчай на меня за мои обидные слова. По поводу расстрела-то! Время теперь, вишь, какое на дворе...
- Херова ситуэнь! - прочирикал Ле Го Лас, словно дешевая южноэльфийская игрушка с запоминающим устройством.
-Во-во, верно, военное положение! Вот и веришь всякой всячине подлянской, потому как гложет патриотскую душу глубинный страж сомнения: а ну как перед тобой вражина смертельный? Только с тобой, браток, случай не тот. Подвело меня мое хваленое чутье, черный призрак попутал.
Хранители на миг остолбенели. Боромир хотел, было, ответить, да так и замер с открытым ртом. Может быть, словарного запаса парню не хватило, или большинство связей между речевым центром мозга и языком разрушила стародавняя контузия... Кто знает!
- Ну вот и чудненько, вот и помирились мальчики, - торопливо оборвал так некстати затянувшуюся паузу Гендальф, - а теперь всем нам необходим отдых, у меня самого от усталости мозги потекли...
Маг слишком резко и неосторожно повернулся, махнул посохом в сторону маячившей вдалеке приоткрытой двери и потерял равновесие. Тут бы и расквасить ему нос о древнеморийскую каменную резьбу, но в ту же секунду чья-то (нетрудно догадаться, чья) сильная рука профессионально быстро подхватила мага. Фляга со здравуром отстегнулась от пояса и бесшумно скатилась по складкам посконной хламиды на пол. Еще одно, профессионально-неуловимое, почти что кошачье движение (теперь уже другого человека) - и фляга исчезла под плащом Арагорна.
- Вот спасибо, голуба моя, - чародей вцепился сухонькой ручкой в запястье гондорца, - нечто человеческое в тебе таки осталось...
(Затемнение)
(Следующая сцена. Хранители у ободранной двери в какую-то комнатенку. Никто не решается войти первым. Все топчутся, сопят, изображая бурную умственную деятельность. Наконец Боромир находит соломоново решение)
- Ну, чо? - робко спросил Маус, вытягивая шею из-за спасительного локтя Гендальфа.
- Чо-чо, деревенщина, Андрил через плечо. Бородатый, иди-ка сюда!
- Атэц,а? - умоляюще воскликнул гном, но магу вмешиваться вовсе не хотелось. Будь ты хоть трижды чародей, будь хоть многократно велика сила твоя, но внутри затянувшейся старости так ясно ощущаешь ценность жизни!
- Ты первым войдешь, осмотришь родную квартирку-то! Что это там за клочья, что за новые гномские прибамбасы, доложишь. Хотя на растяжки непохоже... Вперед!
Боромир энергично подтолкнул Гимли куда-то в область загривка. Мерзко взвизгнула тысячелетиями ржавевшая дверь бункера, и гном исчез в глубине его. Все, не сговариваясь, резко откатились назад и рассредоточились за камнями, выступами, в нишах...
Минут пять из пыльного и мутного пространства за дверью доносился только хруст гномских сапог и тревожное посапывание. Глаза схоронившихся в трещинках хоббитов-диверсантов округлились от ужаса, генерал нервно жевал губами, прижимая ладонью любимую шляпу к темечку, Ле Го Лас напряженно жмурился, знакомые нам солнцезащитные очки покрылись испариной... А что же доблестный Бродяжник, без пяти минут государь Арагорн? Этот времени даром не терял. В момент, когда все оцепенели, пытаясь "переварить" очередную расистскую выходку гондорского вояки, Эльфиский Берилл демонстрировал самому себе ловкость рук поразительную. Он извлек из тряпичных недр флягу со здравуром, отвинтил крышечку, бросил в горлышко какую-то желтоватую капсулу. Капсула, зашипев, бесследно растворилась.
"Спасибо, папа! Я сделал ставку на твоих разработчиков - и не прогадал!" Арагорн откусил кончик пластикового флакона, явившегося вслед за капсулой, разинул пасть, капнул три, ровнехонько три розовых капли на корень языка, скривил харю... Антидот принят. Можно наступать.
- Что видишь, боец? - донесся до арагорновых ушей знакомый резкий выговор. Ужасная стилистика, тарабарские слова, неудобоваримый алфавит, навороченная грамматика... И на этом проклятом гондорском языке говорит одна шестая часть Средиземья!
- Мал-мала свэтло, тэпло, билях-мух нэ кусают!
Боромир поднялся в полный рост и, махнув дулом меча в сторону двери, негромко скомандовал:
- Все за мной, цепочкой по одному. Ле Го Лас - замыкающим. На месте - сосредоточиться группой, ушами не хлопать, быть начеку. Часовых я назначу, остальным - прием пищи и...
Два звука слились воедино - присвистнул от подобной наглости Гендальф, а из бункера донесся протяжный и горестный вой гнома. Гондорец и эльф синхронно вскинули оружие и прицелились, но выросший словно из-под земли Арагорн проворно и уверенно юркнул за дверь...
(Затемнение)
Маус, скрючившись эмбрионом, затаился под заскорузлым эльфийским одеялом. После стольких дней пути собственные подмышки грозили превратиться в новейшее бактериологическое оружие. Мифрильная звезда Феанора больно уткнулась в маусову грудь всеми шестью концами. Успел тайком отковырять от Врат Мории перед тем, как вся эта чертова прорва камня взлетела на воздух. Не пропадать же добру, да и в Лориэне будет на что оттянуться. Вот вам и наглядное доказательство преимущества грубой силы над древним знанием: Гэндальф выеживался перед Вратами часов пять, не сказал разве что "елочка, зажгись", а Боромир сразу предложил простое и по-варварски изящное решение - пятьсот грамм гексогена. Оказался прав.
Монотонное гудение-бормотание Гимли вновь донеслось из-за приоткрытой дверки, ведущей на какую-то лестницу. Гном молился, оплакивая и провожая в последний путь Балина и других погибших сородичей. Делал он это спокойно, с достоинством, без излишних стенаний и вырывания волос из бороды. Такова уж была гномская участь: как Дарину будет угодно. Любой гном рождается по воле Дарина, живет во имя Дарина и возносится к Дарину тогда, когда пророк призовет своего раба к себе... Гномья жизнь - прежде всего страдание, и переносить его следует безропотно; геройская смерть - шанс влиться в ряды многочисленных святых гномов там, на небесах... Вот-вот, скажет вам любой мало-мальски смышленый гондорец, именно такими сказочками Чернобородый Властелин Одноглазый и пичкает своих психологически неустойчивых рекрутов, пачками посылая их на верную смерть - для себя и многих других!
Итак, Хранители молча сидели на полу. Генерал Гендальф с превеликим трудом, мучительно, но осознавал, что абсолютно несостоятелен, как главнокомандующий, и от этого все более впадал в депрессию. По причине его многочисленных ошибок и просчетов диверсионная группа обнаружила себя и находилась на волосок от гибели. Зайка, Кроль и Бычара были полностью раздавлены страхом. Теперь они понимали, что война - не тусовка, на которую приходят от нечего делать, от желания уйти от проблем на гражданке - всех и разом. Война - это не легкая прогулка по теплому песочку с некой крупнокалиберной субстанцией в руках, не увлекательная поездка под защитой суперсовременной брони. Здесь, оказывается, убивают! Хорошо, если сразу и в лоб. Хуже - если ухватят за шкирман и потащат в черномордорскую подземную кутузку.
(Помнится мне, что как-то раз один не в меру любопытный оператор "Нью Хайм Синема" ценой невероятых усилий заполучил кассету с записью черномордорских забав. Просмотрел - и на пару месяцев слег в клинику неврозов. Где он теперь и где та кассета - мне неведомо.)
Морально-боевой дух Отряда слишком быстро превращался в тонкую, тщедушную струйку. Еще чуть-чуть - и случится взрыв, от которого пострадают все. Исход операции... Да страшно будет даже представить этот исход! Нужно вмешаться, разрядить атмосферу. И Гендальф попытался разрядить.
- Держи, прочисти чакры, расширь сознание, - чародей протянул Лохматому раскуренную трубку.
- Не курю. И тебе советую бросить, - коротко, сквозь зубы отозвался гондорец. От такого ответа мага заколбасило еще больше.
- Нет-нет, кореша, есть другой способ расслабиться. Пренебрегать им не стоит, я думаю. Если все переживать молча, то свихнешься раньше, чем застрелишься. Где там твоя заветная фляжка, генерал?
Арагорн понял - вот он, нужный момент, его нельзя упустить. Даже курсант-двоечник Дунаднанской школы контрразведки поймет, что Братство существует только в прозрачных мозгах Элронда и его советников. Здесь, в заплесневелой пещере - кучка измотанных, озлобленных существ, каждое из которых холит и лелеет свои мелкие, шкурные интересы. Сознание каждого из них уже насквозь пропитано какой-то единственной полубезумной идеей, каждый из них готов идти и бороться за эту идею до конца - до логического конца своих конкурентов. Вот эти-то идеи нужно вытянуть на свет белый, ибо нет ничего бесценнее и, вместе с тем, недоступнее, чем ИНФОРМАЦИЯ! Знать! В нужное время, в необходимом объеме, в деталях. Успешен и силен не тот, кто много и тяжело работает, а тот, кто заставляет других работать на себя. Посему - вытянуть, проанализировать и использовать с выгодой для себя. А клещами для вытягивания послужит сыворотка правды.
Существа... Фыр-р-р! Не людьми же их называть, хотя люди - да что они такое по сравнению с НИМ, Арагорном, царственно-божественным, слепленным из совсем иного, неведомого доселе теста! Вон, сидит рядом один представитель человеков - трет очки замусоленной тряпицей и так нехорошо, тяжело чумовыми глазищами исподлобья зыркает. Примат недоразвитый, честное слово... Как в семье потомственных аристократов уродился этакий крендель? Тяжелый просчет нуменорских спецслужб, не иначе.
- Сейчас, голуба моя, сейчас... Да где же она, ведьмак ее возьми, - маг суетливо шарил под хламидой, охлопывал себя по груди и бокам. Потом с ужасом глянул на Бродяжника - потерял!
- Да вот она, не волнуйся. Фляга в целости, содержимое в сохранности.
Чародей порядочно плеснул здравура в глотку, потом крякнул, отер усы рукавом, цокнул языком и сказал:
- Ай, спасибо, Арагорнушко, ай, спас старика, голуба моя... Ну-ка, ребятки, по кругу ее и по глоточку. По глоточку, я говорю, да не присасываться так, не мамкина титька!
Ушастых долго уламывать не пришлось, а эльф вдруг наотрез отказался:
- В моя страна только два празника: День Независимоси и День раздения Великий воздь Тран Ду Ил. Вся остальная дни в году наса не пьет.
- Тогда марш к выходу - назначаю часовым тебя, - распорядился Арагорн, и эльф покорно удалился.
Бродяжник нарочито поболтал фляжкой в воздухе, обвел взглядом окружающих - и тоже принял на грудь. Потом вопросительно поглядел на гондорца.
- Моя тоже не пьет, - угрюмо передразнил косого Боромир, - без повода. Да и настроение не то, сегодня нужна трезвая голова и твердая рука. Эй, Борода! Иди сюда, горе залей!
- От бороды и слышу, - неожиданно четко и правильно ответили из-за двери. Появился гном - походка твердая, губы плотно сжаты, глаза покрасневшие, но сухие.
- Да ладно, извини, я знаю, что тебе нельзя, религия не позволяет.
- Вазмешь мэня с сабой, паганий баэвик мачить? - тихо, с какой-то тяжелой, глухой ненавистью произнес Гимли.
- Ага, возьму, обязательно возьму, - в своей обычной издевательской манере продолжил Боромир, - вот только карман себе побольше пришью, чтоб тебя туда посадить. И ты это, за спиной у меня не стой, терпеть не могу, когда бородатые за спиной стоят. И еще: обещаю пять раз в день боевые действия останавливать, чтоб ты молиться успевал!
- Какой же ты гадкий, жестокий и скверный мальчишка! - не вытерпел маг.
- Вот в этом ты весь, я-то тебя о-о-от-таким еще помню! Нянчился я с вами, когда матушка ваша, царство ей небесное, отошла. Папаша вашенский после похорон сначала запил по-черному, еле от горькой-то оттащили мы его с Берегондом. Потом наплевал на вас, ушел в свою подкальсонную возню с головой. Братик твой все плакал, не унимался, а потом бегал за мной и просил мамку разбудить. Добрый, ласковый, послушный малыш! С колен моих не слезал. Прижмется ко мне, бывалоча, и все лопочет. Потом, правда, пошаливать начал. А я его сграбастаю да по попке-то несмышленыша - шлеп-шлеп! А от тебя спасения нигде не было! Помнишь, что учудил-то со мной? Задремал я, а ты меня к стулу за ногу привязал да как заорешь мне в ухо:"Ангмарский нашел тебя!!!" Я со стула - кубарем... У меня же варикоз, тромбоз. Оторвался бы тромб - и амба!
- А ты тогда на полу дрыгался и орал:"Убили дедушку,сучата!" - покатывался Боромир. Он помнил еще много кой-чего и хотел, было, рассказать, но внезапно изменил намерения..
- Ну ладно, что там за бухло у тебя? Давай уже, хочу хоть раз уснуть пьяным и счастливым...
М-да, малопьющего человека губят даже малые дозы спиртного...
(Прошло минут десять. Зелье начинает действовать. Зайка и Кроль отрубились сразу - обмен веществ подкачал. Бычара по причине излишнего веса еще как-то держится, но уже полулежит, привалившись спиной к стене. Маус по-прежнему таится под одеялом и внимательно прислушивается. Генерал и Лохматый потихоньку хорошеют на переднем плане. В полуметре за спиной Лохматого - открытый зев колодца, рядом осколки каменной крышки и обрывки цепей. Запомните эту деталь, уважаемый читатель, она еще сыграет свою роль. Бородатого что-то не видно. Булыжник напряженно ждет.)
- Ну, что делать-то будешь, когда домой вернешься, голуба моя? - Генерал по-отечески ласково взглянул на Лохматого.
- Отосплюсь пару недель, потом с орлами оторвемся - и к заокеанским завербуюсь.
- Вот эт фортель! Почему ж к заокеанским-то, сынок? Они ведь из всех пришлых полных идиотов делают!
- Платят хорошо, - последовал откровенный ответ.
- Дык ведь добро-то к тому времени победит, с кем воевать собираетесь? - Генерал склонил голову набок и лукаво прищурился.
- Заокеанские всегда найдут, с кем воевать... Заработать мне надо, своими руками, своим ремеслом. Потому как линия обороны прохудилась совсем, оружие и боеприпасы латаные-перелатаные, с сухими пайками - мрак. Контрактникам еще кое-как наскребли, а курсантам - шиш с маслом! Минас-Тиритская диверсионная школа зубами клацает, пацанята того и гляди побираться пойдут - подайте на учебные стрельбы! Стыдота-а-а...
- Это верно ты говоришь, - влез в разговор Булыжник, - оружие не ахти у вас. Дай-ка взглянуть!
Он проворно, не дожидаясь разрешения, выхватил из рук гондорца меч и без запинки воспроизвел технические характеристики, вызубренные еще в пору далекой раздольской юности.
- Калибр меча/подствольника - 5,45/40 мм., масса 2,7 кг., прицельная дальность 500 м., скорострельность 100 выстрелов в минуту, емкость магазина - 30 патронов. Устаревшая модель. Отстает от последних эльфийских разработок лет на пятнадцать. С такой в высшем свете захочешь - не появишься. Престиж государства подорвешь, друг! Но лично для тебя могу поговорить с будущим тестем - у его за океаном обширные связи. Согласуем детали контракта, утрясем расценки, организуем динамичные поставки. Если пожелаешь оставаться постоянным клиентом - их миротворцы обойдутся тебе... э-э-э... в четверть цены. В рамках гуманитарной помощи.
- Ты хватательный рефлекс-то уйми, с предохранителя снято... А ствол надежный. Именной, работает в любых условиях, песка и жарищи не боится, ежели что - прочихается. В отличие от заокеанских миротворцев. Я их к себе в полк не возьму, даже если мне приплатят!
- Эт почему? - маг вскинул клочковатые брови.
- Потому, что больно цивилизацией подпорчены. Пару лет назад были они у бати, по обмену. Ну, сам знаешь, у нас ни мороженого на ужин, ни туалетной бумаги на марш-бросках. Когда до них дотумкало, что гондорские лопухи - самые лопухастые лопухи в мире, то они - оборони валлары! - все слегли с острым нервным срывом, да еще психолога себе штатного потребовали! Дуба-данцы твои...
- Стало быть, в Бусурманщину навострился, за Океан, - маг снова перевел разговор в иное русло, дабы предотвратить зарождавшуюся перепалку, - а батьку-то, поди опять одного оставишь? Ведь соскучися по тебе старый...
- Соскучился... Да через пару дней - снова-здорово: причешись-подстригись, ногти на военных советах не грызи, на стенах туалета голую правду не рисуй, бычки об изваяния Исильдура не туши, пиво об трон Государя не открывай! А что, мне нравится, удобно! Пиво и бычки не мои, папашины... Государством править - занятие нервное, вот и расслабляется он по окончании рабочего дня.
"Так, необходимо прекратить этот дилетантский капустник, время дорого. Думай, Элессар, думай, Эльийский Берилл, и поворачивай разговор в нужное русло!"
- Чересчур расслабляется! Так, что не видит горы этих ваших мечей на вооружении черномордорских. Белолапые так же упаковались. Чуешь, к чему я клоню, собрат по оружию? Дырки в бюджете затыкаем денежками душегубов? Или братишка паршивых овец проспал, пока в архивах сказочки читал да стихоплетствовал? - на этот раз Булыжник говорил серьезно, без обычного ерничанья. Как ни крути, а слова его были горькой правдой. Правдой было и еще кое-что. Гэндальф не только нянчил сирот (хреновый нянь, что греха таить), но и весьма искусно устанавливал жучки во всех возможных местах Белой Башни и других административных зданий. Стараниями дунаданской контрразведки дэнеторов палантир исправно принимал нужную видеозапись, щедро сдобренную двадцать пятым кадром. Особые порошки, попадавшие на стол к наместнику вместе со съестным, сработали безотказно - вызвали приступ буйного помешательства. Так дунаданская контрразведка подвела печальный итог жизни Дэнетора Второго, законного наместника Гондора, и вы, уважаемый читатель, его уже видели.
- Разберемся. А брата не тронь, я за него кому хошь кадык вырву!
- Все б тебе руки распускать! А между тем народам Средиземья грозит конец! - сказал Генерал, гневно тыча пальцем куда-то в потолок подземелья.
- Чей? - сонно поинтересовался Сэм. Он был близок к отключке.
- Цыц, похабник малолетний! Всем молчать! Смотреть мне в глаза! Ты – на вершине власти! Ты – спокоен и свободен! Освободить свое сознание! Говорить только правду! – маленькие глазки Арагорна выкатились от натуги, в голосе появились интонации, достойные мартовского кота.
- А-а-а… Правды хочешь? Ну, лады, получай всю правду промеж глаз. Первым делом всех наших – кто на чужбине горе мыкал, кого отовсюду в чем есть выкидывают, собрать на родную землю! Это – сила!!! Бабок для этого не жалеть, общак до пылинки выскрести, но гондорцев на Родину вернуть. Гражданство им – в первую очередь. Им, а не бородатым. Эти за все башляют, а наши жлобы жиреют и пухнут… Гномов из Гондора – к дракону в жопу, или еще глубже…
- Сыночка, да ты что говоришь-то! Так откровенно высказывать гномоненавистнические взгляды теперича в Средиземьи постыдно! Политкорректнее надо бы! А у тебя через слово – «чурка морийская»! – воскликнул на секунду «отвисший» Гендальф.
- Родной ты мой политкорректный жополиз! Посмотрел бы я в твои глазки поросячьи, когда ты все лето в поле отгорбатишься, комарей да оводов покормишь, вырастишь, соберешь, и на своей горбушке на рынок оттягаешь. А там – любимые гномики: или отдавай товар за гроши, или «хади атсюда, или башька прошибу!» Абзац, слушай мою команду дальше. Я хорошего врага ценю, уважаю и изучаю. С твоих, Ара, сородичей и начну. Что-то больно много их по Гондору шастает. Вынюхивают, высматривают, во все носы суют, с советами лезут. Изучать буду лично и лично после того приговоры подписывать.
Далее. Армия – только профессиональная, салага с ржавым мечом от супостата не защита. Отморозков, садюг, нарков – из армии вон! И сразу в зону. Кирка и сорокаградусный морозец – они тебе и наркологи, и психотерапевты.
Что еще? Молчать, кому я сказал, команды «вольно» не было… Так. Дороги, мосты, порты и линии связи держать в идеальном состоянии. Это 70 процентов успеха в любой войне. До чего докатились! Мосты поленьями из белых дерев подпираем.
Кровь из носа: с ристанийскими сябрами объединиться! Хороший народ, работящий, незлобивый. Вот вам и сборочный цех для Гондора!
Теперь специально для ушастых: с табачишком своим около наших малолеток советую не вертеться. Под страхом смертной казни. На нее – никаких мораториев… или мораторий… Да плевать! Короче, вот как: коли снасильничал кого иль за три стариковских гроша порешил – предать лютой смерти. Воров и мародеров уравнять с насильниками.
Любовь… Хм, ну любовь она как костер: погаснет пламя – останется пепелище. Но дровец в костерок подбросить нужно. Для прироста населения. Каждый мальчик – будущий солдат, каждая девочка – будущая жена и мать солдата. Глядишь, а процесс-то закольцевался!
Гондорец лукаво подмигнул темноте и продолжил:
- Вот еще какая задумка у меня: гражданских, ну тех, кто ничего тяжелее авторучки в руках не держал – рыть окопы. Оч-чень важное занятие, весьма полезное для интеллигентов и писак.
- А гражданские права и свободы? С ними как?
- Гражданские права и свободы – в перерывах между рытьем окопов. Если этих прав и свобод слишком много, то они развращают население.
- А госаппарат? Политики, чиновники?
- Не трави душу, старый. Сначала про мамку мне напомнил, сердце порвал. Теперь вот про этих. Тыловые крысы, продажные шкуры, трусливые слизни! Обстригу им райские кущи под короткий бобрик, пусть те, кто останется, сидят тихо и не попадаются мне на глаза…
Боромир так увлекся, что и не заметил за своей спиной опасную близость колодца.
"Какой колоссальный соблазн! Он стоит у самого края. Сейчас бездушная химия выйдет на финишную прямую и завершит свое дело - отключит его напрочь. Утром старый пень Гендальф ничего не будет помнить - или сочтет нужным не помнить. Как я хочу этого: всего лишь одно легкое движение - протянутая, пожалуй слишком резко, рука. Поддержать боевого товарища, который так здорово наклюкался. Но боевой товарищ вдруг теряет равновесие и ... все!!! Несчастный случай при исполнении!!! Все!!! Прощайте, мучительные поиски правдоподобного способа избавиться.»
- Эй, атайды, Дурной башка, савсэм плоха стаишь!
"Проклятый гном, поганая борода!!! Что же ты наделал? Отнял у меня этот шанс!!! Я это припомню. Всему роду твоему припомню!"
- Напиваэтэсь, как паганий свинья. Тьфу! Атайды ат края и хады суда! Хады спать...
Ситуация медленно, с пошатыванием и подрагиванием ватных нижних конечностей, переломилась. Шаг вперед, два, три... Какой хороший камушек, есть к чему привалиться... Где-то там, в туманных и извилистых коридорах судьбы одно событие заменили на другое. Знать бы, как и кто!
Арагорн почувствовал знакомый, противный холодок в ступнях, ладони стали влажными, рот наполнился солоноватой слюной... Действие антидота заканчивалось, нейтрализация сыворотки порождала в организме большое количество токсинов.
"Нужно успеть отключить этих, пока я сам не отключился. Святые валлары, ну и тошнота!"
Булыжник, еле сдерживая рвоту, провыл:
- Всем спать, четыре часа, потом - подьем! Даю установку...
Физиология взяла свое.. Зажимая рот ладонью, он резко переломился над гнилостной бездной колодца. Арагорна вывернуло наизнанку... Вот уж воистину, не блюй в колодец!
(Конец четвертой серии)
Серия пятая.
Картинка на экране вздрогнула, заполосила и пропала. Раздалось натужное гудение жесткого диска, Профессор насторожился, нервно закликал мышкой. На экран вылезли какие-то бесвязные фрагменты.
Вот Гендальф с серым от ужаса лицом орет в узкую щель заклинившей двери:"Кто нарушает покой Балина, мать вашу?"
"Нэ бэри на пушька, дэд! Балин давно каньки аткинуль!" - отвечает юный, но препротивный голос.
"Что это за отморозок там тявкает? Догавкаешься, гнида зеленожопая!" Ба! Да на каком сносном черномордорском языке! Откуда у этого недоучки такие знания языка? Черт, да он же их столько лет на допросах раскалывал...
"Доиграэшьса, патриот!"-тот же гадкий голос.
"Ты тэпэр наш кровнык! Ты наших братьев убиль! Я тваи уши атрэжу и на варота прибью! За уши каждого гандорца штопанаго пятьсот доллар Чернабародий-хабиби абэщаль!"
Вот на полу комнаты бьется в конвульсиях черномордорский боевик. Сделать контрольный выстрел некогда и нечем...
"Эй, вы, да прикончите вы его! Перережьте ему глотку!" Это Фродо Маус. Словно одержимый, он приплясывает и подпрыгивает на могильной плите Балина, в его глазах все едино. И вожделение, и восторг!
Вот гном с готовностью и превеликим удовольствием выполняет просьбу Хозяина.
Вот снова гондорец: он врезал короткой очередью из-за щербатой колонны и еще у одного бородатого боевика в мелкие брызги разлетается голова. С ветераном гондорского спецназа шутки плохи!
Вот Гимли замочил еще парочку с криком "вах, шайтан!"
Экран надолго чернеет, потом на несколько секунд появляется перемазанная гарью гномская рожа. Какие-то багровые отсветы... Гном, взмахивая оружием, орет:"Билях-муха!!! Вэликий Огнений Шайтан!!! Атэц! Нэси скарэй свой палка суда! Нэ то нам полний абизац будэт!" Ай-ай-ай! Какое разочарование - свет в конце тоннеля оказался Балрогом!
Изображение сворачивается в крохотную белую точку. Дрын! "Не могу воспроизвести видеопоток! Файл поврежден!" Снова беспорядочное и злобное кликанье, но все это уже бесполезно. "Программа выполнила недопустимую операцию, и будет закрыта!" Программа закрыта.
Эйфория внезапно заканчивается. Что толку от этих веселых картинок? Декларация намерений пополам с мелким карманничеством и подглядыванием друг за другом в сортире. Проклятые дармоеды из тридцать шестой! Шизоиды со стеклянными глазами! На кого ты делал ставку, старина Профессор! Да разве по им по зубам взломать то, что уже никто не взломает? Варварсская сстрана, ужассные народы, ужассное мировоззрение, обычаи, традиции! Вссе взаимоотношения укладыватся в одну нехитрую схему: замочи ссоседа! Но наступит наше время, время ВСЕОБЩЕЙ ДЕТОКСИКАЦИИ УМОВ, прелессть моя! Ни одна ползающая тварь не уйдет от меня! Я никому не позволю оставить в той манной каше, что зовется у васс мозгом, хотя бы частицу пакосстной грязи! Чистые, прозрачные умы, сознание, незамутненное животными инстинктами - вот то, что нужно для всеобщего порядка и усспокоения. Обеспечение жизнедеятельности организмов и поддержание демографической ситуации в нужных рамках - это пункт первый. Количество двуногих функционирующих единиц довольно точно определяет, какие области этого замусоренного муравейника приоритетны. Пункт второй - ваять. Создавать менталитет единиц по определенному шаблону, управлять потреблением того или иного продукта. Легко и приятно!
Профессор отшвырнул мышку в сторону, встал из-за стола. Он был как никогда возбужден - держись, тридцать шестая палата!
Кабинет опустел. Мышка, ударившись клавишей об угол письменного прибора, тихонько кликнула... Диски ожили и снова загудели...
(Затемнение)
(Панорама Лориэна. Передний план: то ли дешевая гостиница, то ли общага. Всепроникающий, неистребимый дух жареной селедки. За стеной справа монотонно скрипит панцирная кровать. Ободранная, видавшая виды комната. На замусоленной и продавленной тахте - Боромир, он внимательно наблюдает за ползущим по дырявому паласу тараканом.)
Дверь крохотной кухоньки, кривенькая и серенькая, испещренная отпечатками лап прежних обитателей, осторожно открылась. В щель просунулась сначала гномская физиономия, а потом и весь остальной Гимли. С его коротких волосатых пальцев капала мыльная пена, бородища была заправлена под передник с нелепым рисунком - семь гномиков.
- Лахматий башька, я пасуда мить нэ магу...
- Отставить "не могу"! Шестери, гном! Или тебе работать - в лом?
Гимли просительно взглянул на гондорца, попытался изобразить губастым ртом некое подобие приветливой улыбки.
- Слюшай, хочишь, я убью сасэдэй, чито мэшают тэбэ спать?
- Ишь ты! Соседей он убьет...Только убивать и умеете, это у вас в крови, в натуре в вашей гномской.
Гимли выпятил вперед нижнюю губу, упер волосатые кулаки в бока:
- Нэ буду пасуда мить и фсе! Она после сивинина паганий, прававерний гном сивинина пилюет! Я ей пилюю!
- Делай, что говорю, Борода,- в голосе Б. появилось нечто угрожающее.
- Нэ буду!
- Щас бородищу твою сбрею и волоса сожрать заставлю!
Но Гимли, похоже, плевал не только на свинину, но и на гондорские угрозы.
- Думаэшь, гном - это толка ля-ля канапля? Толка гашиш-бакшиш? Ти думаэшь, вэсь гном краважадний, весь гном - убивать толка? Нэт, Гимли - добрий! Гимли - дабряк! Гимли хатель толка таргавать!
- Ага! И воровать!
- Нэт! Нэ варавать! Пачиму нэ сдэлать то, чито плоха лэжит, то, чито хазаин нэт, в то, чито можна другому прадать? А пасуда мить - на то хоббит есть!
- Во-во! Посуду мыть - хоббиты есть, Родину защищать, черномордорских мочить - ну, я, положим, есть, за прилавком стоять - на то наши гондорские девки сгодятся. А мы, гномики, для того, чтоб черномордорское золотишко у себя до поры до времени ховать, да боевичков в спецпещерах на постой принимать...
- Чирнамордарский Чорний Аднаглазий - злой, паганий шайтан, я ему пилюю! Чирнамордарский баэвики - сабаки! Я им пилюю!
- Не гони фуфло, Борода. От правоверного гнома до черномордорского боевика - один шаг. Кому лопоухому втирай, а я-то ваши гномские штучки знаю. Одни цистерны с серной кислотой для неугодных да несогласных чего стоят! О другом и не говорю, уж больно мне кошмары по ночам надоели...
Гном угрожающе фыркнул:
- Думаэшь, ты адин умний? Думаэшь, гандорский умний и добрий? Нэт! Ты - не-гу-ма-ний, садист, убивца! Вот!
Гном подскочил и топнул ногой. Борода его шевелилась, ноздри раздувались, глаза начинали наливаться кровью... Гном приготовился, было, к отражению увесистой затрещины, но Боромира последние слова ничуть не задели. Скорее, развеселили и раззадорили.
- Абзац! Ты что, о гуманизме со мной побазарить хочешь? Валяй, только сначала мою сказочку послушай. Был у меня в полку один гуманист, в свободное от спецподготовки время статеечки корябал. О бессмысленности этой войны. Так его в первом же бою на все четыре конечности-то и укоротило. Как он после этого выглядел и какие звуки издавал - говорить не буду, не то на неделю аппетит потеряешь. Вот так. Прибор ночного видения пришлось продать в Раздоле, чтобы вдове его да детишкам помочь. Хороший был прибор, подарок папы на мой день рождения... Да ладно, детишкам оно нужнее...
Боромир вздохнул. Вздохнул и Гимли. По лицу его вдруг пробежала тень, маленькие черные глаза тоскливо глянули из-под кустистых бровей. Гимли медленно огладил бороду ладонью и тихо проговорил:
- Нэ нада расказивать. Гимли бен Глоин долга на сивэтэ живет, Гимли многа чиво видел... Многа лэт назад Чорний шайтан ядавитий газ пустиль, пять тысячи гномов убиль... Гимли маладой биль, много сам хорониль... Лахматий Башька,а?
- У меня имя есть...
- Красивий имя, но трудний очень. Памою я тваю паганий пасуда, толка сначала чито скажу: знаишь, пачиму ты такой? Патаму, чито нэ любит тэбя никто! И ты никаво нэ любишь!
- Вот и облажался, гномище! Меня батя любит, мой народ тоже меня любит, куда ж он от меня денется... Поди распустились там все без меня-то!
- Э-э-э, эта фсе нэ то. Жэнщина у тэбя есть, жэнщина тэбя ждэт?
Вояка заметно оживился:
- Ждет, ждет, и не одна! Только они, дурочки, об этом еще не знают...
- Нэт, апять нэ то. Эта чужой жина тэбя ждэт. Эта нэхарашо, эта нэ то!
- Как раз самое оно то...
Раздался стук в дверь. Стучали резко и раздраженно. Гимли, проворно работая короткими ногами, за одно мгновение пересек темный коридорчик и откинул засов. На пороге стоял Арагорн.
- Ара, слюшай, Лахматий миня пасуда мить заста...
- Да па-а-ашел ты со своей посудой! - Арагорн шагнул в комнату, едва не наступив на гнома, словно на назойливую собачонку. Огляделся весьма разочарованно: оба постояльца живы-здоровы, бытовухи, на которую Бродяжник втайне надеялся, не случилось.
- Недоделки где?
- Где-где? В "Фианора Звезде",- гондорец скривил губы в одну из своих фирменных скверных ухмылок.
- Как отвечаешь старшему по званию?
- Во-первых, я не отвечаю, я говорю. Во-вторых, звание мое не ты мне присваивал, не тебе меня и строить. В-третьих, "Звезда Фианора" - местный модный кабак, недоделки там почти что каждый день тусуются. Что странно, кабак-то дорогущий, как вагон мифрила. Генерал Гендальф и подавно никому на карманные расходы не отслюнявил. Спрашивается в задаче:на какие шиши бухают?
Неосторожное напоминание о Гендальфе оказалось для Бродяжника последней каплей. В то же мгновение увесистый пинок витязя отбросил кованую табуретку далеко вглубь комнаты. Железка глухо бухнула в пол, и жизнь того самого любопытного таракашки мгновенно оборвалась.
- Хоть бы номерочек счета-то мне оставил, хоть бы образец подписи на бумажке черкнул, старый маразматик. Нет, боялся, чародейская шкура, что кто-нибудь из нас на денежки-то лапу наложит. Добоялся! Теперь - ни себе, ни людям! От него осталось одно руническое "г", а мы гнием в какой-то дыре, вшей да тараканов кормим, сами жрем, как жуки-навозники... Да еще этот владыка лориэнский отловил меня сегодня и при всем честном народе - полная дэлонь народу-то была, позорище - и брякнул:собирай халявщиков своих, с вещами, и ко мне - бегом марш! Эльфийка какая-то расхристанная мешком меня в грудь пихнула и наорала:"Понаехали тут, дунаданщина косопузая!" Что пялитесь на меня, занозы вы в моей заднице... Сказано: собирайте вещи - и к владыке. за мной. Шевелите копытами!
(Затемнение.)
(... На лесной поляне, покрытой пожухлой травой - трое: Арагорн, весь перемазанный грязью, в еще более изодранном камуфляже; почти оглохший от взрывов Гимли; Ле Го Лас, со свежими ссадинами и царапинами на физиономии. Оптический прицел эльфийского лука разбит, рожок пустой. На лице Ле Го Ласа - бессмысленное выражение.
Арагорн тычет пальцем куда-то впереди себя и глухим голосом начинает:)
- Слушайте вы, ошметки, слушайте и запоминайте: теперь я - ваш единственный законный ПАХАН! И ныне, и присно, и вовеки веков! У меня на каждого из вас много кой-чего напасено. На одного - видеопленочка со скрытой камеры, на другого - результаты спутникового наблюдения. Так что если хоть одна сявка против меня голос свой гнойный поднимет - шшкурку медленно ссстяну и на ремешки порежу! В присутствии заказчика. Теперь нам нашу сладкую парочку догнать надо, зашибись, как надо!
За мной, мутанты!
Вдалеке печально шумел Рэрос - немой свидетель чудовищного предательства. Диверсанты резво бежали за новоявленным паханом. Вдруг один из них, Гимли, на мгновение остановился, обернулся и тихо, по-гномски, произнес:
- Хороший ты был солдат, только уж больно дурная башка!
(Конец четвертой серии.)