И так, 23 марта в 18:20 по местному времени он оскорбил ее.
Было ли это влиянием полнолуния на водяные знаки по гороскопу, когда у него привычно сносило "крышу" или недостатком его воспитания в детстве - ей было наплевать.
Руку, занесенную для пощечины, он успел перехватить. Ушел, хлопнув на прощание дверью ее квартиры.
Скомканный билет сжался в углу.
Она приехала на концерт с пылающими, от негодования, щеками и блестящими, яркой зеленью, глазами от невыплаканных слез. Винный цвет длинного бархатного платья еще сильней подчеркивал ее возбужденность. В фойе местного Культурного центра и баре, куда она зашла в антракте выпить бокал шампанского, ее сопровождали липкие взгляды. Но сейчас она презирала все мужское население планеты.
Утром он со своей собакой ждал ее на знакомой тропе. Тропе их прежней любви, а теперь - войны.
Он старался держаться привычно самоуверенно, но незаметно вглядывался в ее непроницаемое лицо.Понимающе усмехнулся краем рта:
-Привет. Как прошел концерт?
-Я должна тебе пощечину. Когда будешь морально готов, позвонишь! - сухо бросила ему на ходу.
-Ну, что ж, как знаешь. Пошли, Фэрри,-позвал собаку, свернув с тропы любви.
А она пошла дальше по своей тропе войны.
Он позвонил в конце ее рабочего дня:
-Иди свои звериные инстинкты выполняй, я пока один тут на работе,- его голос звучал насмешливо.
-Нет! - услышал он отказ, и она отключила свой телефон.
Спустя час он ее уже не ждал.
Дверь его кабинета была настежь распахнута, когда она вошла. Он стоял к ней спиной и наблюдал в монитор, как джип Олега рвался к финишу.
-Я пришла,- спокойно сказала его спине.
Олег, не отрываясь от монитора, покивал своей лохматой головой в знак приветствия.
Он расстерянно оглянулся на знакомый голос. Увидел решительность в глубине ее зрачка, усмехнулся:
-Ну, пошли в то отделение,- кивнул ей на смежный кабинет.
-А, может, прямо здесь? - она упрямо смотрела в его глаза.
Он побледнел. Потом краска медленно разлилась по его крупному лицу, спускаясь по шее за ворот его, безукоризненно чистой, рубашки.
-Ключи от моей квартиры дай. И свои забери,-она держала на ладони связку его ключей.
-Пошли туда,- судорожно мотнул головой по направлению в соседний кабинет. Ему не хотелось, чтобы Олег стал свидетелем их разборок.
Подумав, она нехотя прошла через кабинет, заметив, что Олег уже с головой ушел в свои гонки по какой-то экзотической местности. А перед ней стоял крупный, уже седеющий мужчина, со следами былой красоты и бурной жизни - ее любимый и уже чужой.
Руки выдавали его внутреннее волнение - он то снимал очки, то снова надевал их.
- Бить будешь? - усмехнувшись, наконец, снял очки.
- Буду,- подняв свое лицо навстречу его взгляду, внимательно посмотрела в его смятение, застывшее в глазах. Неожиданно, по- мужски, размахнулась и с силой влепила ему по левой щеке.
Голова его от удара дернулась. Он машинально приложил руку к вспыхнувшей щеке, сделав движение нижней челюстью, словно проверяя ее целостность. На глазах выступили слезы унижения- это была его первая пощечина за всю пятидесятилетнюю жизнь. До нее ни одна из его многочисленных женщин не решалась на такой поступок, зная его вспыльчивый и властный характер. Она была другой - непредсказуемой, непокорной. Его бесила собственная привязанность к этой, уже далеко не юной женщине и пугала мысль ее потерять. Впервые он так остро чувствовал зависимость. И противился ей из последних сил.
- Вторую подставлять? - усмехнулся уже не так весело.
- Хватит. И об этой будешь вспоминать. Я ухожу от тебя,- она положила его ключи на стол.
Они жалобно звякнули.
- Не делай глупости,- предательски дрогнул его голос.
- Вот больше и не хочу делать,- жестко посмотрела в его, по-собачьи, преданные глаза.
Глаза старой больной собаки. Больше она не верила этому взгляду. Она видела в них иногда другое выражение, и вчера, когда он ей выкрикнул с ненавистью:" Сука!".
-Не звони и не ходи.
-Ясно. Оставь мои ключи себе, ты же знаешь, вдруг снова сердце, - попросил он, не желая сдаваться неизбежному.- Теперь-то, ты будешь снова со мной разговаривать?
Он протянул ей пачку сигарет и полез в карман за нитроглицерином.
А она думала о любви, уже ненавидя это слово.