... Из автобуса резко пахнУло горячим жаром и духотой. Нигер, вздохнув, шагнул в раскрытые двери и мигом и погрузился в пелену людских запахов.
Он любил почему-то автобусы, любил задумчивых пассажиров и коричнево затемнённые стёкла окон. А может, просто привык к каждодневным поездкам. "Зайцем", естественно ...
***
Нигер - мой бывший парень. Он, кстати, белый на самом деле. Европеоид, в смысле. И пока что не нашлось такой кондукторши, которая бы устояла перед его природным обаянием. Вполне возможно, что таковой вообще не существует. Удивительно, с какой простотой эти тётки всегда велись на его приторную улыбку, смазливую рожу и чёрный кудрявый хвостик волос. Да, в общем-то и не только кондукторши... Юлька назвала бы его дешёвой проституткой:
***
... Пока что никаких кондукторов не наблюдалось, и, высунув кисти рук в открытую форточку, Нигер тупо уставился в окно. Опять пришлось свалить с пары по культурологии и тащиться на юго-запад к Пашичу, между прочим аж в другой конец города. Рассеянно наблюдая за происходящим за окном, Нигер думал о том, что надо бы зависнуть где-нибудь сегодня ночью, отдать, наконец, двухмесячный долг Лысому за траву, настрочить чего Шиме по и-нету, напомнить Веронике насчёт кассеты, позвонить ... и тут его боковое зрение выдало картинку, которая напрочь ликвидировала абсолютно все мысли. Буквально в полуметре от него сидела до боли знакомая девушка, изящно подогнув одну ногу и буквально впившись глазами в книжку с ярко-голубой обложкой. Нигер на автомате прочёл: "Р.Мураками "Все оттенки голубого". Было в её белых гольфах, короткой бежевой юбке и растрёпанной чёлке что-то трепетное, неуловимое, смешанное со "взрослой детскостью" и ... такое близкое. "Ну конечно ... это она ... это же Аня", - наконец выдохнул про себя Нигер.
... Занудный говор Пинги раздражал. После долгожданного звонка я быстро смела все тетради в сумку, сунула Пинге в руки записку и, протараторив что-то про "экскурс в будущую профессию", умчалась на остановку автобуса.
На улице жгло нещадно. Какой-то потный мужик в обтягивающей майке а-ля wifebeaters, или что-то вроде того, тщетно пытался сдвинуть с места своего дога, такого же толстого и противного:dog: . Я расстегнула 4 нижние пуговицы на рубашке, оставив в итоге застёгнутыми только 2. В моей завёрнутой школе даже в начале лета заставляют ходить "в форме". Форма - это строгая рубашка, или жилет, или, Боже упаси, пиджак.
В автобусе не читалось. Я всё ещё силилась вспомнить, как выглядит Аспирин. Когда-то, чуть меньше года назад, он пообещал как-нить устроить мне обзорную экскурсию по Меду. Это была наша первая и последняя встреча. А вчера в аське я заверила моего студента в том, что "стопудово узнаю", и через 20 минут мне как раз и предстояло исполнить это обещание. Ещё думалось про заветный телефон Apets`а и как его наконец достать, про то, что Ермак опять будет реветь по поводу моего "отключенного" mobile, про...
- Привеееет!-да, именно с такой длинной-предлинной "е" вдруг послышалось мне...
***
Девушка подняла голову и удивлённо вскинула брови. Нигеру почему-то подумалось о том, что он, как ни странно, ещё ни разу не видел Масяню при дневном свете. Что-то сжалось внутри при виде привычной улыбки и удивительно зелёных, изумрудно светящихся глаз, про которые ему столько рассказывали...
-Здоров!-без тени удивления ответила она. Как будто заранее знала, что встретит его, Нигера, сегодня в автобусе.
Масяня сияла. Нигер вспомнил её растерянность и с влажным блеском глаза во время их последней встречи. Вспомнил, как они вдвоём откачивали Чудика во время какого-то флэта,потому что остальным было не до него. Вспомнил, как однажды стащили последнюю бутылку пива и заговорщнически выпили её в туалете, и как потом кто-то выключил свет... Масяня была очень странным и удивительным человеком. Она могла накуриться и напиться до чёртиков, а потом вдруг вылезти посреди ночи из-под одеяла и открыть учебник, чтобы утром с невозмутитым видом отправиться в школу. Она рассказывала всем о своей любви к трупам и крови и убеждала, что когда-нибудь станет известным патологоанатомом. И все верили. И любили её. А потом что-то сломалось. У Ани появились какие-то проблемы, она ходила подавленная и мрачная. Нигеру это не нравилось. Потому что Масяня была создана для того, чтобы поднимать ему настроение, а её проблемы только мешали... Нигер как-то сразу забыл её и вернулся к обычному образу жизни. Обдолбывался на квартирах, е*ался с незнакомыми бабами, изредка ходил в универ. Всё как и должно быть. Только без неё...
Масяня, улыбаясь, смотрела на Нигера. Не дождавшись, когда она задаст свой любимый вопрос, решил задать его сам.
-Ну как у тебя вообще дела?
-Вообще не жалуюсь. Вот еду в Мед на экскурс. Поступать всё-таки через год. А ты?
-Да я ... неважно, в общем. Чего тебя так давно на Гараже не видно?..
-Да ну, надоело,-пожала Масяня плечами.-Нечего там ловить. А вы всё ещё танцуете?
-Ну да...
Да, в её глазах был интерес. Но интерес больше к тому удивительному факту, что они встретились именно ТАК, именно здесь и сейчас.
-Ой, мне выходить надо!-Масяня засунула ярко-голубую книжку в сумку.-Ну в общем... ну короче прикольно, что мы встретились...
-Ага,-Нигер заулыбался и поцеловал Масяню в щёку.-Прикольно.
Она выбежала из автобуса и помахала рукой, всё так же сияя. Нигер кивнул и начал махать в ответ. Потом сел и задумался, тоскливо уставившись в пол...
***
... Я медленно шла вперёд. По лицу потекли мокрые капли. Люди, проходящие мимо, с удивлением смотрели на меня. Ведь на безоблачном ярко-голубом небе сияло солнце...