Эпиграф: «Всегда отмазывайтесь тем, что написанное вам не адресовано». Классик.
Шахматы – это розовые тельца стрекоз. Прежде чем сесть за игру, я оборачиваю их в розовую фольгу и резинкой укрепляю крылья из кальки.
Если бы у фигурок были ножки, я бы тщательно укутывал их: мастерские игры долгие, и мои лапочки могли бы замерзнуть босиком.
Тоска фигур, обреченных соблюдать режим игрока. Быть может, фигурки желают секса, а депрессивный игрок уверяет их в том, что секс – не любовь, и им следует быть менее активными и слушаться инсинуаций его трезвого ума.
Представьте себе, что шахматики больны. Хронология комбинаций вызывает у них рвоту. Ик – и вся косность фантазии игрока выплескивается на игровое поле.
Я жду дня, часа, минуты, когда шахматики вернутся в материнское чрево. Нивелировка привела бы их к новому стилю игры в последующем перерождении. Король носил бы кафтаны с запонками, и научился бы перемещаться за пределы поля. Что касается остальных фигур, - я вижу их на озаренной солнцем поляне, в пальмовой гвардии. Фигурки толпятся, тянут конечности к свету и отражают его в глянцевых зеркалах, висящих на каждой пальмовой ветви.