Один человек по фамилии Жуев очень любил гулять в лесу.
Однажды, во время прогулки, за ним погналась стая волков. Жуев стал убегать в сторону водоёма. Потому что он знал, что волки не умеют плавать, значит, сразу отстанут от него.
Вот подбежал Жуев к водоёму и… хлобысть прямо туда. И сразу стал тонуть. Просто он забыл, что сам тоже не умеет плавать.
В общем, тонет в водоёме человек по фамилии Жуев, а волки стоят на берегу и ждут, когда он вылезет. Тогда вот, думают волки, и поужинать можно будет. А Жуеву обидно становится из-за того, что они его как личность не ценят, а всего лишь едой считают. И ещё от того, то он захлёбывается.
Но в это время, по противоположному от волков берегу водоёма шли четыре пидараса. Конечно, они сразу увидели тонущего. Правда сначала подумали, что это мужик так прикалывается, заигрывает с ними. Зато когда разглядели стаю волков, сразу поняли, мужику не до шуток. Тогда двое из этих пидарасов быстро разделись и нырнули в водоём, чтоб оказывать помощь утопающему.
А Жуеву совсем уже невмоготу стало, и он скрылся под водой. Пидарасы поныряли немного и вытащили страдальца на берег. Стали снимать с него одежду и по очереди делать искусственное дыхание. И так они хорошо и удачно ему это сделали, что Жуев ожил и стал всячески благодарить пидарасов.
А они ему сразу: нехуй, говорят, нас благодарить, нам от этого сладко не становится. Ты, говорят, должен теперь вступить с нами в половое сношение, причем в самой, говорят, извращённой разновидности этого дела.
Жуев прям радоваться жизни перестал. Отпустите, говорит, пидарасики миленькие. Или пойдем, говорит, ко мне домой, я вам по сто баксов каждому дам.
Но пидарасы оказались непреклонны. У нас, говорят, у самих этих баксов хоть жопой жуй. В общем, говорят, выбирай, мужик: или мы групповой коитус с тобой совершим, или обратно в водоём поместим.
Посмотрел тогда Жуев на водоём. Неприятно смотреть на него. На другой берег тоже взглянул. А там стая волков как стояла, так и стоит. Не расходятся волки. Интересно им. Между прочим, они впервые пидарасов видели. Так загляделись, что оторваться не могли.
Ну всё, говорит Жуев, решился я. Делайте, говорит, всё, что хотите, раз вы, говорит, такие пидарасы. Только в водоём меня обратно не помещайте. Я, говорит, плавать не умею.
И началось тут такое, что и описать-то невозможно. Стали пидарасы осквернять Жуева, да не просто так, а изощрённо. И сделали они весь этот свой коитус так, как обещали, даже про особо извращённую разновидность не забыли.
Много времени прошло или мало, не мог определить Жуев, но в какой-то момент он уже перестал удивляться непредсказуемой пидарастической фантазии и заскучал.
Лежит, скучает, а пидарасы оскверняют его во всё, что только могут на нем отыскать. Ворочают то на спину, то на живот. То за бедра хватают, то за голову, кому как удобнее. Иные уж семенем льют. И всё норовят пролить непременно Жуеву в рот.
А Жуеву так от всего этого так неприятно стало, что он даже загрустил. Лучше бы, думает, я водой захлебнулся, чем этим пидарским семенем.
Такая, блять, грустная история. Причем, никто так и не знает, выжил Жуев или нет.