Раскачай лампу – перемещаются только тени. Так и я раскачиваю своё воображение, что бы понять хоть немного из той крошечной жизни, что я видел, но движутся лишь её тени, тени чего-то значимого и настоящего.
Сознание моё беспомощно и беззащитно, его терзают видимые и невидимые составляющие мира. Страшно предположить, что органы чувств работают вхолостую. Любовь, ненависть, боль, сны, предметы, явления природы и всё, всё, всё, видимое, чуть различимое и не видимое, буд-то замерло требуя рассмотрения и понимания, но первые и последние мои предположения, спустя некоторое время, становятся бредовыми или просто далёкими от истины криками в бесконечности - голос летит, но эха не будет.
И пока звук летит, я порождаю бесконечное множество парадоксов, большая часть которых тут же растворяется, потому что эхо не возвращается.
Даже если бы все вещи внезапно заговорили, перебивая друг дружку, то даже тогда я ничего не смог бы понять. Продолжая задавать им вопрос за вопросом, видел бы только тень правды. Чего же ради пытаться вникнуть в суть вещей, если те же самые вопросы мы всякий раз задаём себе не получая на них сколько нибудь утвердительного ответа.
Желание понять обречено на провал – если тебя интересует не форма и даже не содержание, а внутренняя, чистая правда предмета, жизнь предмета, период его несуществования, время зарождения идеи о нём...
Но может ли это, в результате сковать наши мысли и действия? Думаю, нет. Ведь мы продолжаем любить, хотя не в силах понять любовь, радуемся, скорбим, болеем, умераем в конце концов...
Поддавшись сомнениям нетрудно утратить желание жить. Мне кажется, что в этом смысле, смелость можно назвать верой, которая подобна вызову самому себе и своей неуверенности.
Мы кричим в бесконечности и нам достаточно того, что где-то нас слышат. Эхо вернётся.