Снайпер, мокрый и шелушавый повис на предплечье старого, обветшалого дерева. Дерева, порода которого особого значения не сыграет для исхода его юной жизни. Бабочки весело пел на своем никому не доступном режиме, а зелень хмкро жмурилась, но росла к солнцу. Снайпер спал. «Извините меня!, Два дня провести на этом паршивом дереве! Да еще без еды и глаз не сомкнув!?» - воскликнул бы он, если разбудить.
Но ему повезло, сам враг позволил судьбе подарить оппоненту орден. Враг не появлялся.Серый и худой, стрелок был похож на рулет с черникой или на клавиатуру, беспомощно оторванную от системного бллока. На нем сидели птицы уже не раз. Но , странно, что ни одна из них не совершила процесса возникающео в отхожем месте. Солнце мерно и кисельно для врага катилось по синему, а середина его еще не ушла за облака, рассыпанные в умеренном количестве на бесконечном купале эфира. Оп
Опытный снайпе проснулся от хруста. «хруст: тело вессом 3кг -куница или еще какой мелкий хищник»- определило автономное сознание солдафона.Веки его даже не показывали белкового содержимого глазниц. ОН провисел так, словно ленивец, вниз головой, держась только согнутыми нагами за ветку до самого прихода жирного месяца.
Фляга, глоток, платок, рот, карман. Он уселся на свое обхоженное задней частью тела место и стал настраивать ушной аппарат на определенную частоту: комары, гнус всякий, всякие шумы леса. Врага – нет.
«А есть ли враг?!» - спросил он у самого себя вслух, но тут же рассмеялся: «А то! Чтоб я тут тогда бы торчал! На дереве, да еще и с винтовкой! Не-е-е-а, враг определенно присутствует, просто он затаился на время, вот и все. Я ж четко помню последние слова командира: «смотри, головой несешь ответственность.»
«Да уж, это точно, головой……..и задницей.» - подумал снайпер. От нечего делать он начал пересчитывать патроны в своей сумке. Потроны были мясистые, тяжелые, матовые, еще не потертые человеческим мясом или мозгом, просто загляденье. Он понюхал их и сложил назад. «Отличный запах, как у моей тележке в Сухово, парасятиной отдает!»
Вдруг …. Из тенистого залеска, сплошь окутанного туманном показалась морда первого фрица, без шумно, словно призрачная. «Вот те на!» - удивился человек на дереве, - «что, у них, войлок на ногах или стекловата?». Он тут же передернул затвор и еще раз вдохнул поросячий духман патронташа. Курок, нерв, палец, хруст, стоп. Не стрелять. За первым, вышло еще с десяток черных силуэтов и направило свои стопы прямо на запад.
Напевая тихо песню Радиохэд «Subterranean homesick alien”, снайпер не спеша наблюдал движение ненависти в строгую оптику ружья. Он пытался определить принадлежность к той или иной части, роты или дивизии по отличительным знакам на мокрых серых шинелях немца. Вот середина фрицев пошатнулась, отлегла немного в сторону и начала рассыпаться по хмурой траве от пуль опытного охотника. А он нажимал на курок ровно и неожиданно для себя начинал стрельбу, доверяя своей интуиции. Два-три немца с криками «снайпер, в укрытие!» повалились друг на друга не успев, ощутить все зло полным моментом происходящего. Один из них застыл, сразу же все поняв, осознав и простив. Еще один, как-то нереально, по космически плавно пытался переместиться в соседние кусты дикой зовущей малины, но потеряв сознание от пули, застрявшей возле основания сердца, в кости, повалился умирать. Вобщем, все они нашли свою смерть и судьбу на этой неведомой для них поляне, в двенадцати годах от завершения войны. Рука снайпера еще долго ощущала вечный холодок спускового кручка.