Контакт: socialwork1@yandex.ru
Александр Маркенджани
Червь
1
Мой дед, профессор русской литературы в Сорбонне, умер от головной боли. Так, по крайней мере, утверждал он сам.
Согласно завещанию, составленному лично дедом и заверенному в нотариальной конторе с улицы Ломбар, всё имущество, которым владел профессор, доставалось его единственному внуку, то есть мне. В наследство я получил: 4 курительные трубки, три сотни французских книг, Пежо 74 года выпуска, ржавый ключ, 180 тысяч франков и какой – то старый заброшенный дом на юге Франции, в котором, по словам хозяйки меблированной комнаты, где квартировался в последние годы жизни мой дед, он не был лет двадцать. Деньги я потратил на нужды своего бизнеса; курительные трубки лежат на полке у меня дома, в России; книги я раздал праздношатающимся прохожим на Елисейских полях; ключ отодрал от ржавчины, покрыл лаком и ношу на цепочке на шее в качестве талисмана, в надежде отыскать женское сердце, к которому бы он подошел; развалюху – Пежо сдал в утиль. Осталось только разобраться с домом.
Согласно легенде, поведанной мне нотариусом с улицы Ломбар, ранее дом принадлежал барону Олшеври, приходившемуся моему деду двоюродным дядей. Барон родился и долгие годы прожил в России. Владел состоянием, позволявшим ему безнаказанно "шутить", благополучно промотал его и умер в возрасте 54 лет в доме, который по наследству перешел к моему деду.
Волей случая и моих деловых партнеров я оказался в Лионе. Завершив все запланированные встречи ранее намеченного срока, судьба подарила мне возможность осмотреть унаследованный мною дом, который находился всего в трех часах езды от Лиона. Было бы неразумно не воспользоваться таким шансом. Взяв на прокат автомобиль, я направился на юго-восток от города, к деревушке, рядом с которой и стоял дом.
Шоссе было свободным, музыка приятной и я расслабился. Неожиданно мою голову проткнули полуметровой иглой. Так, по крайней мере, мне показалось. Я резко затормозил и остановился у обочины. Головная боль ушла так же неожиданно, как и появилась. Это был уже пятый приступ за последние две недели. "Когда вернусь домой, обязательно покажусь врачу", - подумал я.
В деревушку приехал затемно. Остановился в крохотном, но чистом отеле. Судя по удивленному взгляду портье (подозреваю, он же являлся и хозяином заведения), я был первый, кто изъявил желание здесь остановиться в последние месяца три.
Утром, позавтракав яйцами и ломтем говядины, я пешком отправился к дому, предварительно узнав его точное расположение у портье.
Десять минут тропинки и я у цели. Каменный одноэтажный дом. Включив фонарь, зашел внутрь. Луч света с трудом пробивал себе путь сквозь пыль. Восемь комнат. Старая добротная мебель вперемешку с дешевыми сломанными столами и стульями. Огромная паутина в углу. Дух запустения царствовал в доме. Сундук, огромный как моё самолюбие. Какие тайны скрывает он в своем чреве? Сундук заперт. Неожиданно мою голову посетила бредовая идея: а вдруг тот ключ, который я получил в наследство от деда, и ношу на шее как талисман, подойдет к сундуку? Каково же было мое удивление, когда он действительно подошел, точь-в-точь. Щелчок. Сундук открыт. Меня ждало разочарование. Никаких тайн и загадочных вещей в нем я не обнаружил. Только какое-то тряпье и две тетради. Я взял одну из них, и она рассыпалась у меня в руках. Труха медленно опустилась на пол. Вторая тетрадь сохранилась лучше, но и она находилась в плачевном состоянии. Многих листов не хватало, бумага пожелтела и сморщилась от времени, почти половина каждой страницы была размыта. Написано крупным размашистым почерком. Вот что мне удалось прочитать:
В моей голове живет маленький червь. Он питается моими мыслями. Когда их нет, он начинает жрать мой мозг. Поэтому я вынужден постоянно думать, производя мысли ему на корм. Червь год от года становится прожорливей, и что самое ужасное – он стал разборчив в пище. Глупые мысли он уже не ест... Не хватает страниц
…Во сне я не думаю. Значит нет мыслей. Нет мыслей – червь голоден. Мой сон не может продолжаться более 9 часов, иначе он начнет жрать меня. К сожалению, мысль скоропортящийся продукт. А ему надо свежих и много… Неразборчиво …Мне страшно. Меня бьет дрожь, когда представляю, что будет, если я не смогу думать. Болезнь, забытье и всё, конец. Сутки без мыслей и половина моего мозга будет съедена. Ужас сковывает мои… Неразборчиво …Иногда мою голову пронзает нечеловеческая боль – это червь кусает мой мозг. В это мгновение, превозмогая страдания, я начинаю доказывать теорему Пифагора или размышлять о сущности вещей. Мысли, спасительные мысли. Подавись ими, тварь! Жри их, жри, чтобы чрево твое распухло и ты сдох… Размыто
…Деревенский лекарь, старый Пьер, заставляет меня пить настой из каких-то трав. Пьер утверждает, что он уменьшит аппетит червя. Пью через силу. Пахнет тиной и болотом. Пока червь всё так же прожорлив, как и… Не хватает страниц
…Пьер говорит, что червь это болезнь, кара Божья. Червь поедающий мысли был известен еще древним евреям и назывался… Неразборчиво …Очень редкая и неизлечимая болезнь. Нет от неё спасения… Размыто …Она передается по наследству, но в спящем состоянии. Проснуться же может через поколения, и тогда червь начинает жрать мысли, а если их нет, то мозг, - так утверждает Пьер…
На этом записи обрывались.
Я отложил рукопись, закрыл глаза и начал лихорадочно думать.
2
Когда я узнал, что умру через два месяца, пять дней, двенадцать часов и двадцать три минуты, я не медля написал завещание.
Своему единственному внуку, потерявшему отца в тот момент, как я лишился сына, я оставляю:
1). 4 курительные трубки, которые умеют хранить тайны.
2). Автомобиль марки "Пежо", старый и обаятельный как мой сосед Жером.
3). 317 книг. – Остатки моей сгоревшей библиотеки.
4). Ключ, открывающий что-то неимоверно важное, такое важное, что моя память предпочла об этом забыть.
5). Заброшенный дом, уродливо – отвратительный в своем запущении.
6). Немного денег. Самое вульгарное и необходимое из того, что я могу завещать.
Вот такую дрянь придется оставить внуку, фотография которого лежит в книжной полке между романом Золя "Деньги" и сборником стихов Теннисона. Самое подходящее место для хранения застывших мгновений.
Приступы головной боли всё чаще напоминают о приближающейся смерти.
3
Моего прадеда звали Мафусаил. Он умер в возрасте 969 лет.
Вот как это произошло.
Когда молодость Мафусаила осталась позади, а старость еще только робко показывалась на горизонте, он впервые задумался о смерти. Задумавшись же, понял, что ужасно боится умереть. Тогда встал Мафусаил на колени и трое суток подряд, без еды и питья, молил Господа о бессмертии. И услышал Бог мольбы раба Своего и явился Он Мафусаилу. И спросил Господь:
- Ты ли призывал меня?
- Я, - отвечал прадед.
- Ты ли просил меня о бессмертии? – снова вопрошал Тот, чье имя не принято произносить вслух.
- Я, - покорно отвечал Мафусаил.
- Знай, если не знаешь – души всех людей бессмертны, - сказал Бог. - Чего же тебе еще надо?
- Я хочу вечной жизни на Земле, - тихо произнес прадед.
- Хорошо, я могу дать тебе то, чего ты просишь, но условие есть у Меня, - продолжал Бог. – Да будут мысли твои обо Мне и уста твои будут восхвалять Меня.
- Согласен, на всё согласен, - обрадовался Мафусаил.
И даровал Господь рабу Своему бессмертие.
- Спасибо, спасибо Тебе, - благодарил прадед, захлебываясь слезами счастья.
- Но помни! – вновь раздался голос Бога. – Ты обещал думать обо Мне и восхвалять Меня. А чтобы ты не обманул (хотя обмануть меня невозможно), я вселяю в голову твою помощника Своего, тварь Божию. И имя этой твари – Червь Поедающий Мысли. Ты станешь думать обо Мне, а мысли обо Мне будет поглощать Червь. И снова придется тебе думать о Господе своем, иначе тварь Божия останется голодной и начнет есть мозг твой. Думай обо Мне, всегда и везде, и будешь жить вечно.
Сказав это, Бог исчез, а Мафусаил свалился без чувств.
930 лет думал прадед о Господе и восхвалял Его. Но устала голова Мафусаила от мыслей праведных и уста устали хвалу нести. Всё чаще Червь покусывал мозг прадеда, причиняя тому боль нестерпимую.
И упал Мафусаил на колени и трое суток молил Господа ниспослать ему смерть. И услышал Бог мольбы раба Своего и явился Он Мафусаилу. И спросил Господь:
- Не ты ли, Мафусаил, молил Меня когда-то о бессмертии?
- Я, - отвечал прадед.
- А ты ли теперь просишь Меня ниспослать тебе смерть? – продолжал Бог.
- Я, - вновь молвил Мафусаил.
- Я даровал тебе вечную жизнь на Земле, так почему ты просишь отнять её у тебя? – третий вопрос задал Бог.
- О, Всевышний! Усталость сковала мои члены и душу мою. 930 лет я думаю о Тебе и восхваляю Тебя, но сил делать это дальше нет у меня. Жизнь уже давно мне не в радость и поэтому я прошу смерти, как благодать Господа своего, в награду за годы проведенные в мыслях о Нём и речах о Нём. Я не хочу, чтобы мой мозг съел Червь, и поэтому я молю тебя о смерти, достойной смерти… Прости меня, раба Твоего неразумного, Господи, за мои дерзкие речи… Прости… - заплакал Мафусаил.
- Останови слезы свои, - прервал прадеда Бог. – Ты действительно восхвалял Меня и заслужил то, о чем просишь.
Сказав это, Бог исчез, а Мафусаил свалился замертво.
Мафусаил умер, но Червь продолжает жить в потомках его. Червь стал другим. Теперь он ест не только мысли о Господе нашем, а все мысли, которые только появляются в головах наших.
Всевышний! Ты оставил Червя нам в наказание за грехи предка нашего, Мафусаила? Скажи, Всевышний, его грехи мы искупаем нечеловеческими страданиями?