Контакт: socialwork1@yandex.ru
Александр Маркенджани
Крошки от пирога счастья
Она ненавидела евреев, китайцев и католиков. Она была обычной уставшей сорокалетней женщиной. Первый муж бросил ее через три года после свадьбы, не выдержав притеснений тёщи. Второго она ненавидела, потому что он не зарабатывал денег и был еврей. Муж терпел, но спивался. У них был ребенок. Худенький мальчик, замкнутый и угрюмый не по годам. Возможно, это объяснялось тем, что 13 из 14 лет своей жизни он был прикован к коляске. Сначала к детской, а потом, когда стал взрослее, к инвалидной. Несчастный случай. Выпал с балкона второго этажа. Врачи сказали, - жить будет, но останется инвалидом. Почему так случается? Чьи – то дети падают с девятого этажа – и ни царапины, а мой со второго и становится калекой на всю жизнь, - думала она. Виновата была бабка, недосмотревшая за внуком. Её мать. Женщина так и не смогла простить матери увечье сына. Та всю жизнь каялась и просила прощения у дочери. Ухаживала за внуком с самоотвер-женностью обреченной. Исправляла свою ошибку. Да только что исправлять, исправляй – не исправляй, внук всё равно никогда не будет ходить. А потом бабка померла. Надорвалась, не выдержало сердце. На смертном одре снова просила прощения у дочери, но так и умерла непрощенной. После смерти матери стало легче. Одним ртом меньше, простору в квартире больше. Нет этой шамкающей старухи с виноватыми глазами. Женщина думала, что хватит с нее горя, должна же и она когда – то пожить тихо и счастливо. Но счастье считало иначе, обходя ее дом стороной. Муж стал пить, его выгнали с работы. Он устроился на другую, менее оплачиваемую. Через полгода его выгнали и оттуда. Так и покатился, с одного места на другое. Она вынуждена была пойти на вторую работу, посудомойкой. Крутилась как белка в колесе, но денег всё равно не хватало. Муж пил, она работа с утра до ночи, сын часто болел. Так прошли пять лет. Пять лет борьбы с нищетой. Нищета побеждала. Женщина чувствовала себя старой и уставшей. В свои сорок выглядела на все пятьдесят. Она ненавидела богатых и завидовала черной завистью всем, кто оказался более удачлив в жизни, чем она. А таких было много. Они ездили на машинах, отмечали дни рождения в ресторанах, водили детей в цирк, а жён в театр, и просто улыбались. Они были счастливы. А она нет. На всех зависти не хватало. Поэтому женщина стала завидовать выборочно. Она завидовала молодой паре, живущей этажом выше. Их любви, их молодости. Завидовала старичку – профессору из соседнего подъезда, потому что у него была достойная старость, с многочисленными внуками, какой (она это понимала) у нее никогда не будет. Завидовала бизнесмену, который каждый четверг приезжал на дорогой машине к своей молодой любовнице Рите. Его деньгам, его показному лоску. Завидовала зоологу с мировым именем, объездившего половину земного шара и получившему не одну международную премию. (Мимо института, в котором он работал, она проходила каждый день, спеша в кафе, где за гроши мыла посуду.) Завидовала толстой румяной аптекарше, потому что та просто полыхала здоровьем, которого так не хватало женщине и ее сыну. Завидовала собственному мужу, который мог напиться в одиночку, а потом, тупо улыбаясь прохожим, сидеть весь вечер на скамейке во дворе дома. После чего вернуться в квартиру и завалиться безмятежно спать прямо в коридоре, так и не сумев стянуть ботинок с ноги, похрапывая и посвистывая во сне.
Они все были счастливы, даже муж, когда был пьян (а пьян он был почти всегда). А она нет. И это ее угнетало больше всего – они ДА, а она НЕТ. Каждый раз, когда эти люди проходили мимо нее, женщина шипела им вслед проклятья.
Однажды она встретила на улице своего бывшего одноклассника. Точнее наткнулась на него. Он выходил из своего белого Мерседеса, а она пробиралась к тротуару между его машиной и стоящим рядом джипом. Женщина пробормотав "простите" хотела пройти мимо, но к ее удивлению одноклассник узнал ее. Он чрезвычайно обрадовался встрече. Воспоминания обожгли ее душу. Она с горечью подумала, - раньше мы сидели за одной партой и я давала списывать ему домашнее задание по математике. А теперь? Кто он, и кто я. Он оказался синхронным переводчиком с испанского, из тех, которые сидят на саммитах и доносят одним хозяевам мира сего речи других. Пригласил в ресторан. Женщина долго отказывалась, потому что одноклассник теперь был из тех, кого она так ненавидела. Но он настаивал, и она сказала себе, - почему бы и нет? Села в машину и сразу почувствовала запах другого мира, мира респектабельности и богатства.
В ресторане она была второй раз в жизни. Первый – двадцать три года назад, когда их класс после выпускного вечера в школе отправился праздновать это знаменательное событие.
Ресторанчик показался ей маленьким, но очень уютным. Публика была солидной. Она хотела застесняться надетого на ней старого платья, но полумрак, нависший над их угловым столиком, принял ее в свои объятья, и женщина успокоилась.
Одноклассник рассказывал о себе. Она слушала его в пол-уха и думала, что могла бы, наверно, выйти за него замуж. Сейчас он возил бы меня на белом Мерседесе, кормил в ресторанах и любил больше жизни. Но тогда всё было иначе. Он – скромный очкарик-троечник, а она – отличница с большими амбициями. Ждала принца, дождалась мужа – алкоголика. Бывает. Не повезло в жизни.
Одноклассник сказал, что два года назад потерял жену. Сгорела у него на глазах за шесть месяцев. Рак. Остался с двумя сыновьями, младший в девятом классе, старший пошел в институт. Он часто по командировкам. - Европа, Южная Америка. Дети уже самостоятельные, после смерти матери взяли хозяйство в свои руки. Он за них спокоен, без него не пропадут.
Хвалится своими детьми, своей работой, а я чем могу похвалиться? – думала женщина, - только тем, что, как и двадцать пять лет назад, лучше его знаю математику? Но прошли те времена, когда он брал у меня тетрадь, чтобы списать задачку. Ушли безвозвратно, умерли. Когда – нибудь я тоже умру. Просто раз, и меня не станет. И никто даже не вспомнит, кроме мужа – алкоголика и сына, что когда – то была такая женщина, которая искала свое женское счастье, но не нашла. Видать, плохо искала. Жизнь пойдет дальше, а я останусь.
- Ты счастлив? – неожиданно спросила женщина.
Он вздрогнул, потеребил в руках салфетку и сказал, что счастье похоже на большой пирог. И каждому, обязательно достается кусочек или хотя бы крошки. Нет на свете человека, который бы ничего не получил от пирога счастья, есть лишь люди, предпочитающие не замечать выданный им кусок. Заглядывают в блюдца других, а своего не видят. Одни едят свою часть пирога быстро, заглатываю ее целиком, другие кусают по чуть – чуть и растягивают на всю жизнь, третьи жуют постоянно и помногу, но всё равно так и не успевают осилить свою порцию. Да, он тоже получил свой кусочек от пирога счастья. Но не знает, сколько съел, а сколько еще осталось. И никто этого не знает о своем куске. Может, еще лопать и лопать, а может, уже остались только жалкие крошки. Но это к лучшему, что не знаешь. Так легче верить, что впереди тебя еще ждет большой ломоть счастья.
Она подумала, что он прав. Всё так и должно быть. Кому – то кусок больше, кому – то меньше, но достанется всем. И не стоит задаваться вопросом, - почему ему столько отрезали, а мне вон сколько. Так надо. Тот, кто делит пирог, знает что делает. Наслаждайся своей порцией, и не заглядывай в рот другим.
Они сидели в ресторане до половины седьмого вечера, затем он извинился и сказал, что ему пора. Они вышли, сели в машину, и он подвез ее до дома. Остановил свой белый Мерседес прямо около подъезда. На лавочке сидел пьяный муж и глупо улыбался прохожим. Одноклассник сказал, что когда – нибудь еще увидимся, и уехал. Домой, к детям.
Она поднялась в квартиру, накормила сына и легла спать. Женщине приснилось, что ей снова семнадцать. Выпускной вечер. Она снимает очки с одноклассника и покрывает его лицо поцелуями, намеренно оставляя следы от губной помады.
Посреди ночи она проснулась от острой волнообразной боли в груди. Женщина подтянула колени как можно ближе к подбородку, положила руку на сердце и вдруг почувствовала себя маленькой – маленькой девочкой. Ей захотелось, чтобы, как в детстве, к ней подошла мама, погладила по головке и сказала, - дочя, всё будет хорошо, спи. Она улыбнулась и подумала, что свои крошки от пирога счастья уже получила. А затем заснула и больше уже никогда не просыпалась.
А в соседней комнате на кровати лежал ее сын и тихо ненавидел евреев, китайцев и католиков.