Кто они - эти боги?

- Отец, скажи, в чем смысл нашего бытия? – глаза из-под черного капюшона в мольбе поднялись к потолку. Прошла тягостная минута ожидания.
- Ты молчишь? – голос, медленно отразившись от стен, поднялся к сводчатому потолку, а оттуда упал вниз.
- Господи! Наверняка ты вложил смысл, в происходящее! – неуверенность, вперемешку с надеждой, ощущались в движениях дрожащих рук, плотно прижатых к хорошо утрамбованному глиняному полу.
Выждав ещё минуту, человек в черном балахоне, поднялся с колен, опустив голову, привычной скороговоркой пробормотал:
- Прости нас грешников, прости нас неумелых. Да будет царствие твоё во веки веков!
Перекрестившись, человек направился вон из плохо освещенной часовни.
                ******
- Мастер, Мастер! – босоногий мальчишка, в ветхой, перепачканой засохшей глиной одежде, вбежал в мастерскую – Там Вас господин ожидают, я провёл его в большую залу.
Человек, которого мальчишка назвал Мастером, склонился над небольшой конторкой, стоявшей у маленького оконца, затянутого выделанным  бычьим пузырем. Он работал над книгой в кожаном переплете, время от времени, делая в ней записи расщепленной ореховой палочкой. При словах мальчика, он вздрогнул, мотнул головой, чтобы скорее вернуться в действительность и повернулся к мальчугану:
- Скажи гостю, Дин Альро, будет с ним спустя несколько минут. Да подай господину воды!
Мальчишка убежал, колотя голыми пятками по земляному полу.
Дин Альро -  теперь уже достаточно известный в этом городе художник, скульптор и механик, скинул на ходу рабочий фартук и направился в свои покои, чтобы предстать перед гостем в подобающем виде.
        ******
Он приехал в это город недавно, однако у него уже были богатые клиенты, поэтому он мог себе позволить  снимать приличный дом. В большой зале, самой просторной комнате, Дин Альро выставлял свои самые лучшие работы. В углу, напротив входа, стоял диван с точеными ножками из Ливийского кедра, обитый искусно выделанной тонкорунной овчиной. Рядом стояло кресло, выдержанное в том же стиле. По правую руку располагался  небольшой стол, заказанный и уже оплаченный богатой семьёй из Серво, набранный из различных пород дерева, инкрустированный серебряными  жилами, образующими изображение герба прославленной семьи. В углу, на деревянных, многоярусных этажерках, располагались картины, писанные маслом по холсту. Сейчас, по случаю прихода гостей их искусно освещали несколько свечей, картины смотрелись особенно эффектно в мерцающем свете. «Молодец мальчуган – подумал Дин Альро – всё успевает и делает как надо». На противоположной стороне, на деревянных подмостях, располагались его скульптуры и изваяния. На полках, прочно притороченных к стене, расставлена глиняная, медная и серебряная посуда, вазы, чаши и кубки. А под единственным окном, на гранитном постаменте, стояла его гордость, его последняя работа - медное изваяние человека.
- Добрый день,  уважаемый господин, - войдя в залу, Дин Альро склонился в поклоне, в  достаточно низком поклоне, так как одежда незнакомца говорила, что он сословием выше хозяина
- Добрый день, господин Дин Альро, - незнакомец поднялся из кресла, ливийского дерева, поставил серебряный кубок на подлокотник дивана и склонился в ответном поклоне – Спасибо вам за гостеприимство и за воду.
- Пожалуйста, располагайтесь удобнее – учтиво проговорил Дин Альро, а так как в этих местах не принято сразу переходить к делам, вежливо спросил – Как себя чувствуете, всё ли нормально у Вас и Вашей семьи?
- Спасибо Господу нашему, всё в порядке! А Ваше здоровье надеюсь  также в порядке? – вежливостью на вежливость ответил незнакомец.
- Да, в порядке, присаживайтесь – с любезностью в голосе предложил Дин Альро,  также  усаживаясь на диван. Положенная в таких случаях пауза была выдержана, поэтому хозяин спросил:  – Какие дела привели Вас ко мне, господин?
Незнакомец, удерживая улыбку, опять поднялся из кресла и представился:
- Меня зовут Рик Дагол, я прокуратор этого города. Поэтому решил зайти познакомиться с Вами и посмотреть на Вашего прославленного медного человека!
  ******
- И что же ты решил делать, компьютерный «бог»? – Наташка взъерошила волосы на голове своего однокурсника, Димки Соколова, признанного на всём курсе специалиста по компьютерным нейро сетям.
- Что делать, что делать? – ворчливо отозвался Димка – да ничего не делать! Извечно русский вопрос: Что делать? А я не хочу на него отвечать и ничего делать тоже не хочу! – с мальчишеским вызовом Димка выпрыгнул из кресла, мигом оказавшись рядом, попытался обнять Наташку.
- Да, ты что! – возмущенно отстранилась она – Как же они теперь? Ты подумал об этом?
- А что они? Пусть себе копошаться! – несерьёзно заявил «бог» Димка, продолжая настойчивые попытки обнять Наталью.
- Прекрати! – твердо сказала Наталья, отвергая все попытки себя обнять – Ты безответственный, несерьёзный мальчишка! Мужчины так не поступают!
- Да брось, Натаха, – не унимался Димка – вечно ты из мухи слона раздуваешь! Ты же знаешь, они не живые, они формулы, просто компьютерный код, понимаешь?
- Были формулы, теперь они стали живыми. Они живут, творят, думают, любят! Ты это разве ни видишь, не чувствуешь? – горячо заявила Наталья, - Как я после такого проявления черствости, смогу тебе поверить, что любишь меня?
- Ладно, ладно. Уймись. Конечно, они существуют, якобы как живые. Но уж точно ничего не чувствуют. – В голосе Димки прозвучало сомнение, но он очень хотел  убедить себя и Наталью в обратном.
- Да ты посмотри, посмотри разве они не люди? – Наташа поближе придвинулась к монитору – Они такие же, как мы! А ты для них Бог, они к тебе взывают, молят, но ты молчишь и ничем помочь не хочешь.
- Да, уж, точно как мы! – Димка «расплылся» в ироничной улыбке – А тебе Бог много помогает? Или ты не верующая?
- Да! Я не верующая и не крещёная! – Наталья с вызовом посмотрела Димке в глаза – Но если бы Бог дал знать, что он есть, что всё что мы делаем, ему нужно. Тогда поверила бы!
- Хорошо. Давай, позвони Семену со второго потока. Он у нас философская «голова». Совет держать будем! – пошел на попятную, Дмитрий, - Назначай встречу на завтра, на вечер, у меня дома.
****** 
Дин Альро, долго решал, долго мучался, выставлять ли своего медного механического человека в большую залу на продажу, или нет. С одной стороны, он научил медного человека многому, и ни у кого, даже у самых богатых людей этого края, не было такого изваяния, которое смогло бы, при необходимости, даже прислуживать за столом. С другой стороны, Мастер, считал свою работу не законченной, не завершенной. Человек был всего лишь механический, не живой. Он мог делать только то, что в него заложил Дин Альро.  Поэтому Мастер ежедневно ходил в часовню, пытаясь найти ответы в общении с Господом. Как можно найти способ, «вдохнуть» жизнь в это медное тело? Как сделать так, чтобы душа забилась в этой металлической груди? Но, Господь молчал, ни разу не дав никакого Знака Мастеру.  «Видно грешник я – думал Дин Альро – и пока не очищусь, пока не смогу предстать перед Господом нашим, в первозданной чистоте тела и души, не получить мне ответа от него». Совсем отчаялся Дин Альро в поисках души, в поисках смысла жизни, в поисках той божественной искры, что делает неживое - живым, а неразумное - разумным и однажды разуверившись окончательно в тщетности своих поисков, решился продать своего медного человека. 
- Не могли бы Вы, уважаемый Дин Альро, продемонстрировать мне Ваше изваяние в действии? – вежливо и учтиво справился Рик Дагол
- Конечно, уважаемый, прокуратор – Дин Альро сейчас испытал некоторую горечь от своей готовности продать любимое детище.
В его душе вдруг заныла, засосала жалость, разочарование и, наверное, даже скорбь. А ещё он ощутил злость на самого себя, злость на старого, неразумного дурака, теряющего единственного сына. Создавая из куска меди механического человека, он испытывал прекрасные муки творчества, радость знаний, удовлетворённость души. Рядом с ним, он чувствовал себя Богом.
И вот теперь ему, возможно, придется продать свою радость, продать свою душу, продать своё тело.  Но, делать нечего. Надо показывать изваяние в действии. О, как хотелось Мастеру, чтоб его творение не понравилось прокуратору, чтобы Рик Дагол не стал его покупать.  Как тревожно сердцу.
Дин Альро медленно поднялся с дивана и подошел к медному человеку. Как будто прощаясь, он коснулся рукой прохладной, шероховатой меди руки, погладил тускло отблескивающую грудь, и нехотя нажал на рычаг.  Медный человек ожил. Внутри его тела завертелись, закрутились шестеренки и через мгновения, глаза медного человека ожили, правая рука тяжело поднялась  в жесте, напоминающем приветствие, а из чрева раздались слова:
- Приветствую Вас живые и здравствующие господа – голос звучал громко, но глухо, как из пещеры
В это мгновение, Рик Дагол в испуге вскочил, опрокинув кресло, и пятясь, прижался спиной к стене. Во всем его виде, ощущался небывалый, первобытный ужас.
- Колдовство! – вскричал сильно побледневший Рик Дагол – Дьявольщина!
- Нет, нет, что Вы уважаемый прокуратор, – смятенный и встревоженный Дин Альро мигом оказался между своим творением и Риком Даголом, – Ведь это просто машина! Не сложнее обычной телеги. Мой мальчик никому не принесет вреда!
Но, Рик Дагол ничего уже не слышал. С каменным от ужаса лицом он бросился к выходу.
******
- Так, что у вас случилось? – Семен как всегда деятельный и энергичный ворвался в комнату Димки Соколова, заваленную разным компьютерным барахлом, - Что за секреты такие, не захотели даже по телефону рассказывать?
Семена на курсе все считали самым умным. И когда ему об этом говорили, всегда отвечал: «Да не умный я, а рассудительный, зря, только, чрезмерно энергичный!».  Именно благодаря его рассудительности, к нему обращались за дружескими советами в самых трудных житейских обстоятельствах. И он всегда находил правильное решение – почти всегда. Да, Семен действительно был рассудительным, это признавали все, наверное, потому, что повзрослеть ему пришлось раньше других.
- Есть небольшая проблемка – Дмитрий старался говорить безразлично, но это не очень у него получалось. Выказывать свои эмоции в мужской, студенческой среде  было почему-то стыдным, поэтому Димка перевел «стрелки» на Наташу – Да, и Наталка, тоже немного озабочена.
- Выкладывайте! – Семен «упал» на не застланную кровать, органично вписывающуюся в общий хаос квартиры.
- Помнишь, Семен, на втором курсе весь первый семестр историк нас пичкал системными подходами к анализу процесса познания истории? – Димка иронично улыбался – Так вот, я под впечатленьем и написал программку, в общем, игрушку, эмитирующую эволюционный процесс.
- Да-да, припоминаю историка. И что игрушка? Бизнесом решил заняться? – Семен всё никак не мог настроиться на разговор. Мешали упавшие, с висевшей  над кроватью полки, какие-то пыльные журналы. Теперь он их старательно собрал и сбросил на пол. - Тиражировать решил? У тебя получится. Ты гений!
- Послушай. Не отвлекайся! Поначалу все шло как надо, аминокислоты, белки, углеводы. Клетки простейшие появились, а дальше пошло и поехало. – Димка явно не хотел вдаваться в подробности – Короче, заложенная в программу возможность самообучения, дала необычные результаты.
- Прекрасно! Интересно, наверное, наблюдать, как все эти инфузории туфельки плодятся – Семен, игриво посмотрев на Димку и Наташу, добавил – А я всё думал, чего это вы дома пропадаете? Процессы значит изучаете?
- Семен, прекрати кривляться! – не выдержала Наталья – Действительно трудно одним словом рассказать.  Посмотри лучше сам! – и Наташка жестом пригласил Семена за стол к компьютеру.
- Любопытно, давай посмотрим, что вы здесь изучаете! – Семен бодро усаживался за компьютер
******
Дин Альро не чувствовал жажды и не чувствовал голода. Он не чувствовал рук, и не чувствовал ног. Он сам не понимал, что он может чувствовать, а что нет. Перед глазами была только темнота и вонь. Вонь, удушливая и тошнотворная. Вонь, человеческих испражнений! Вонь его собственной блевотины. Он подумал: «Наверное, так пахнут боль и страдания». Дин Альро не помнил, сколько дней уже находится в этом подвале, он не знал, утро сейчас или вечер, да и не важно это сейчас для него. Последняя искорка жизни, спрятавшаяся где-то там глубоко в мозгу, цеплялась только за одну мысль: «Что с ним, с моим медным мальчиком. Что эти люди хотят сделать с тобой?».
Громко грохнул засов. Чьи-то легкие шаги приблизились к Дин Альро и он услышал шепот в самое ухо:
- Кайся, слуга дьявола! Что помышлял, создавая медного воина тьмы?
- «Господи, прости нас, неразумных и не умелых. Да будет царствие твоё во веки веков» - зазвучало где-то глубоко в мозгу как эхо
- Пытками, Тебе очисти тело. Очисть душу! Ибо как предстанешь пред Господом нашим? Кайся грешник!
- « Господи, прости нас неразумных. Да будет царствие твоё во веки веков» - вторило эхо
- Тебе выкололи глаза, тебе отрезали язык, но дьявол не оставляет тебя – ибо ты жив до сих пор! Очисть душу! Покайся!
- « Господи! Да будет царствие твоё во веки веков» - продолжало эхо
- Ты жив, когда другие умирали от меньших мучений. Значит, грешен ты! Кайся Господу нашему!
- «Да будет царствие твое во веки» - не унималось слабеющее эхо
- Не очистив души, попадешь в Ад! Кайся Господу нашему!
- «Царствие твоё во веки…» - эхо угасло. Душа устремилась в свой предопределенный путь.
Труп Дин Альро завязали в мешковину и бросили в реку, на съедение рыбам….
******
Семен смотрел в монитор, расширившимися от удивления, глазами. Ему было видно, как течение реки подхватило мешковину с телом Дин Альро и понесло вперед, к шумящему на горизонте водопаду.
- Невероятно! – не отрывая взгляда от монитора, Семен нащупал пачку сигарет, прикурил – Ты создал жизнь! Это просто невероятно!
- Создать-то создал – Дмитрий, следя за тем, как речные потоки несут мешковину с трупом Мастера, не знал, как разобраться в своих чувствах. – Только, что теперь со всем этим делать? Я не знаю.
Семен, опять перебрался на кровать, бессовестно сбросил пепел прямо на пол и улыбнулся Наталье и Димке.
- Убить программу сможешь?
- Нет! – на минуту задумавшись, решительно ответил Дмитрий.
- Тогда учись быть Богом!
******
Праздная толпа на площади бурно обсуждала события последнего дня. Дин Альро воскрес! Дин Альро – дьявол! Дин Альро – сын божий! И только босоногий мальчуган, в ветхой, перепачканой засохшей глиной одежде, точно знал, как и что нужно делать. И он делал, стараясь изо всех сил.



Крым. Симферополь.  Июль 2003г.