(отрывок)
… - Шейха нет. Он ушел со всеми, - загорелый пастушок махнул в сторону красно- желтых гор. Несколько мгновений он настороженно изучал мужчину и неожиданно улыбнулся:
– Вы, наверное, как и те японцы, ищите наскальные рисунки?!
Мужчина еле заметно кивнул.
- Так и знал, - обрадовался мальчик и, почему-то смутившись, произнес:
- Заночуйте здесь… Я совсем один…
Все еще робея, пастушок приблизился и осторожно коснулся плеера:
– Дадите послушать? А я вам что-то покажу…
Рассеянно слушая мальчика, мужчина размышлял: «Петроглифы никуда не денутся.… Еще два-три километра и придется ставить палатку в темноте. Надо остаться…» Пастушок, словно прочитав его мысли, протянул руку:
- Идите за мной.
Они пошли к палатке на возвышенности. Подъем давался с трудом: рюкзак с аппаратурой казался невероятно тяжелым, раскаленные камни прилипали к подошве. Мужчина останавливался, переводил дыхание и с опаской наблюдал за огромными псами, бродившими вокруг. Мальчик, словно чувствуя его страх, тоже замедлял шаг, что-то гортанно выкрикивал, и собаки, брезгливо отворачивая морды, трусили к овцам...
…Мужчина привыкал к прохладному сумраку палатки. Мальчик, немного покопавшись в груде ветхих матрасов, начал вытаскивать каменные фигуры.
« Это - дух, оберегающий ягнят… это - дух дождя… хранитель собак… демон ночной молнии…», - пастушок заботливо раскладывал базальтовых идолов и что-то торжественно шептал – то ли заклинания, то ли молитвы…
Мужчина, вслушиваясь в непонятные курдские слова, почувствовал необъяснимое беспокойство. Почему-то захотелось выйти из палатки, всмотреться в даль и убедиться, что там...
… в изумрудной долине библейской горы виднелись неясные очертания труб атомной станции, а чуть дальше, на восток, выкашливал остатки обоженных легких его город.…Там, в абрикосовом саду психиатрической лечебницы, безымянный скульптор изваял зодиакальные фигуры; они крошились и безропотно рассыпались под солнцем, покрывались радужным слоем льда, кутались в пеструю теплоту осени, пробуждались с весенними насекомыми, и, как бы ниоткуда, приходила уверенность: скульптуры – осколки красочной галлюцинации шизофреника из седьмой палаты.… А он, вот уже столько лет пишущий хроники разрушающихся статуй – блеклый эпизод чьей-то дремы…
...Город, перекопанный вдоль и поперек; из недр его продолжали извлекать ненужные лоскутки памяти – разноцветные накидки боевых слонов, метеориты, запечатанные амфоры, кусочки шелка, каменных ящеров, рассыпающийся пергамент, забытые песни, карты несуществующих миров, стрелы быстрых монголов, обломки метеорологических зондов, письма-обелиски, контейнеры с отходами, дневники чужих сновидений... Город без чудес и святых. Посторонним казалось, что город проклят. Нет... Сами жители боялись и ненавидели святых. Как только появлялись незнакомые звезды, из щелей домов-близнецов сочилась ядовитая слизь, и эмбрионы затихали, так и не осознав своего предназначения. Не было и пророков... Лишь фальшивые прорицатели, неторопливо тасующие замусоленные карты бытия, да дипломированные психоаналитики кофейных гущ, штампующие журнальные рецепты счастья...
...Он любил вечерние прогулки. Рестораны, кафе, бары заполнялись усатыми женщинами. Они смаковали местное, вкусом напоминающее мастику, пиво или сухой мартини с обязательной жирной, черной оливкой. Безучастные бармены наполняли бокалы одинаковым аперитивом, а он все равно оставлял номер телефона: вдруг появится «она» и попросит гаитянский ром...
Кто-то всегда звонил и он, выныривая из водоворота броуновских сновидений, ждал, выкуривая сигарету за сигаретой. Нерешительно подходил к двери…Утром, умело скрыв предсказуемое разочарование под маской предупредительности, он выслушивал очередную исповедь. Чужая женщина опять оправдывала хлюпающее желание минутой слабостью... Однажды он сам кого-то привел. Сострадание к незнакомому существу или боязнь одиночества?.. Он почему-то был уверен, что сегодня никто не позвонит... Девушка пахла солнцем и пылью. Он провел ее в ванную. Сам пошел в спальню и, не раздевшись, прилег. Как заснул - не заметил. Проснулся под утро. Ее не было. Мужчина встал, подошел к двери ванной, и появилось странное предчувствие: что-то изменится в ватной однообразности мелькающих дней. Девушка, обнаженная и обескровленная, лежала в полу заполненной ванне. Он вслух прочитал ее послание на зеркале: «Бывает»... Искривленные буквы, сделанные фиолетовой помадой... «Действительно», - подумал он. Прикрыл дверь и пошел в гостиную. Позвонил в полицию. Ждал и всматривался в окно: длинные кварталы, в которых люди старели до рождения. Стоило акушерке перерезать пуповину, как новорожденные, капризные старики отравляли выдуманными воспоминаниями стерильные комнаты.…Не город, а сиротский приют фантомов… Убежище дряхлеющих привидений. Чтобы как-то оправдать свое существование призраки без устали создавали собственные видения. Живые уже не различали: кто из бормочущих теней канонизирован, а кто - свежий миф. Живые, устав от непредсказуемости фантомов, предпочитали поклоняться собственным, рассудительным мертвецами… Живые перечитывали книги, написанные предками; они вгрызались в разноцветные, ускользающие строчки и, узнавая себя, радовались: потомки прочтут то же самое. Миллиарды слюнявых пальцев, перелистывающих страницы, как и миллионы глаз, впитывающие буквы - все будет неизменно... Запротоколированная жизнь, ограниченная бездушными тостами-наставлениями.… Но в одном мужчина был уверен - они все же были счастливы и он, иногда, молился перед сном: «Хвала Тебе, Гениальный Шутник. Спасибо, что на улицах моего города никогда не будет раздувшихся трупов, объедаемых ленивыми, лоснящимися крысами, а на деревьях не будут висеть шкурки уже сваренных кошек».
...Время, проведенное у ночного костра, необъяснимым образом сближает людей. Утром, пастушок разбудил его и, как заговорщик, посвящающий в тайну неофита, шепнул:
- Поблизости то, что вам нужно.
Долго идти не пришлось. Некоторое время они, молча, стояли у груды валунов. Мужчина довольно улыбнулся: петроглифы прекрасно сохранились. Приготовил аппаратуру и работа закипела: сцены охоты, необычные создания, причудливые символы... Часы пролетали незаметно. Последний снимок. Он включил ноутбук, и через некоторое время фотографии были разосланы. Можно было возвращаться, но мужчина достал из сумки альбом и начал делать наброски. Внезапно отложил незаконченный рисунок и присмотрелся к пауку, вылезшему из расщелины. Шевелящийся комок был уменьшенной копией наскальных изображений. Мужчина усмехнулся про себя. Представил, что для живого паука разрисованные валуны – обитель духов предков, а двуногие пришельцы - когда-то древний человек с зазубренным камнем, а сегодня он – добровольные хранители памяти членистоногих… Паук уполз…Мужчина достал новый лист и принялся срисовывать следы иного времени - крест мальтийского ордена и надпись "Libera nos a malo"…
...Но это все произойдет только утром... Сейчас же мужчина лежал у костра, наслаждаясь терпкостью застывшего времени. Оно незаметно проникало в неразличимые горы, лай невидимых собак, ночные шорохи... Пастушок вынырнул из темноты и протянул глиняную миску с тушеной ягнятиной: «Подождите... Пусть мясо пропитается гранатовым соком». Положил угощение рядом с мужчиной. Постоял немного, и неожиданно рассмеявшись, хлопнул себя по лбу: «Я мигом!». И исчез.
Мужчина выбрал кусочек и поднес ко рту. Мальчик вернулся с пучком зелени: « К мясу... Тимьян и базилик».
…- Чуть правее, - советовал мужчина, поддерживая дрожащую руку мальчика. – Не так резко… Видишь три звезды? Пояс Охотника. Теперь чуть ниже.… Вот так…
- Ага, - чуть слышно ответил пастушок и отвел подзорную трубу. - Как их много, когда вот так.
- Заметил пятнышко?
Мальчик кивнул.
- Туманность Ориона.
Пастушок, как заколдованный, повторил: «Туманность…» Затем направил трубу на лунный диск. Мужчина покрутил регулятор громкости и ночные звуки исчезли: в далекой студии музицировал Гульд. Мужчина закрыл глаза и представил: нервные пальцы умершего канадца коснулись клавиш и, через мгновенье, знакомые фуги приобрели необычные оттенки... Он выключил плеер: Гульд настойчиво звал в страну, откуда нет возврата. Мужчина поменял диск и услышал заразительный смех Стена и Аструд. Они угостили его живительным португальским бальзамом бразильских пляжей. И вернулась уверенность: стоит немного приподняться и будут видны...
…дрожащие огни города, где седеющие мужчины, благоразумно упаковав мудрость в розовый латекс, сосредоточенно имитировали любовь с потными, стройными девочками; кареглазые мальчики, убегая от пульсирующего одиночества, робко ласкали волосатые зады женщин; сплетенные тела, бритые подмышки капризного достатка, манящие вкусом нектара бессмертия, силиконовые груди после пятидесяти двух и предрешенный финал - изучение меню. Внимательный выбор строительного материала клеток: белки, жиры, углеводы, витамины, микроэлементы – стандартные ингредиенты вселенского дерьма. Где-то уже рождались и шевелились черви, предвкушающие бесконечную пирушку...
Он же, сидя у костра в долине разноцветных гор, признался себе, что переполнен завистью к действительности своего города и - имей он шанс выбрать - родился бы богатым стариком с металлокерамическими зубными протезами и вживленным полу эрегирующим гелевым фаллосом...
…В уснувшем городе рабочие разобрали трамвайные рельсы – никого, никогда не разбудит трель звонка дребезжащего вагончика, в переулке кого-то застрелили, и мать-мадонна, баюкая причмокивающего младенца, напевала песню о журавле...
Мужчина подумал, что в его квартире, рядом с телескопом остались не отправленные письма о человеке, который мечтал стать мудрецом, наблюдающим текучесть трав, растущих на крышах замшелых аскетических церквей, но... превратился в архивариуса зодиакальных фигур во дворе сумасшедшего дома...
…Ближе к утру, когда идолы, заботливо обернутые в овчину, удалились в мир беспокойных сновидений, и звезды стали такими же близкими и понятными, как и тлеющие угольки костра, мальчик, снял наушники, коснулся его руки и, спокойно указав на движущуюся в небе точку–спутник, радостно зашептал:
- Слезинка Бога...
_________________________________________________________
Примечания.
«Libera nos a malo» (лат.) - "Избави нас от лукавого"
Глен Гульд (Glenn Gould) – (1932–1982), канадский пианист.
Стен Гетц (Stan Getz) – (1927-1991), американский саксофонист.
Аструд Джилберто (Astrud Gilberto) – р.1940. Бразилия, королева боса-новы.