Я люблю Булгакова. «Мастера и Маргариту» я перечитывал семь раз. Эта книга заставляет много смеяться и еще больше думать. Остальные его вещи не менее глубоки, хотя там все подано «без шампанского». Нет ощущения пузыристости и дикого веселья. Тем не менее, я в этих произведениях купался и кое-где даже зацепил ногами дно. Но. Вчера я попал в некую альтернативную реальность, этакий «булгатрикс» и почувствовал себя первоклашкой-двоечником. Было странно…
Есть на Андреевском спуске, что в Киеве, дом-музей Булгакова. Двухэтажное малоприметное здание. Внутри тоже смотреть особо не на что. Кому-то пришла в голову странноватая идея покрасить все предметы в комнатах белой эмалью и, если просто дом оставляет лишь ощущение ветхости и забытости, то эти крашенные лампы рождают мысли о психбольнице…А может так оно и надо….
Но «мир» о котором я говорил выше, был даже не в доме. Он был в женщине-экскурсоводе. Прямо внутри нее. Худенькая дамочка в поношенном платье и дико-домашней кофточке с тихой улыбкой и легкой сумасшедшенкой во взгляде. Кинг в своем романе дал бы такой роль фанатичной проповедницы, указующей перстом в небо, а другой классик подошел близко к ее описанию фразой «юноша бледный со взором пылающим»…
Эта болезненная миссионерка именно была тем «альтернативным миром» и сама же и жила в нем. Этот мир был Булгаков. На протяжении всей экскурсии, как мне показалось, она не произнесла ни одной фразы своими словами. А зачем, если все жизненные ситуации можно описать и оценить словами Михаила Алексеевича?. Он для нее был царь и бог. Она настолько ушла в свой мир, что ей все время приходилось «тестировать реальность»: я еще здесь, или уже с Турбиными пью чай из белого самовара?…Вероятно, ей было немного одиноко в своей галактике, где существовала лишь она, Он и его герои, и она и-и-и-и-изредка возвращалась к нам. Скажет фразу (естественно, булгаковскую цитату) и быстренько взглянет в глаза: нет ли в тех глазах узнавания «ах, да-да, это из «Белой гвардии, страница 131, строчка восьмая снизу». Нет, узнавания нет. Глаза тут же гаснут, и снова идет тусклое повествование. И снова – фраза – тест на угадывание – и… разочарование… Очередные идиоты пришли. Ничего не знают ни о героях, ни об их гениальном авторе. Казалось, она может не есть, не пить, лишь говорить и говорить об этом талантливом враче. А питаться – крошками из квартиры номер пятьдесят… Причем прямо в квартире.
А еще была там одна достойная находка - «комнатка за стеклом». В эту комнатку хода нет. Можно лишь смотреть через небольшое «зеркало-окошко». Хотя там, вроде бы, и смотреть то не на что: кровать, тумбочка и лампа. Все очень скудно освещено и приходится вглядываться. Но этот полубезумный полушепот экскурсовода, повествующий о том, как на этой кровати лежал в бреду и горячке очередной персонаж писателя (вы, конечно, поняли о ком речь?), да плюс качающийся и вращающийся свет, создают полную иллюзию собственного сумасшествия и делириозных галлюцинаций.
И таким болваном я себя почувствовал, погружаясь в осколки ее мира, что вся окружающая вселенная показалась лишь пылью и пустотой. И душно стало мне. И я ушел. И долго шаркал по Андреевскому спуску, забыв, что мягкие дурацкие тапочки остались в музее…