Мне кажется, здесь, в этом городе, ночью всегда идет снег. Тихий и мягкий, он сплошным белым ковром покрывает крыши домов, деревья и улицы, припаркованные автомобили, покрывает все, накопленное за день, так, чтобы утро следующего дня начиналось с чистого листа.
К вечеру стихает шум улиц, движение, жизнь, поэтому вечером начинается мое время. Я собираю снег. Снежинки мягкими прикосновениями щекочут мое лицо, как волосы одной девушки, с которой мы когда-то были вместе. Из памяти с тех пор ушло в глубину многое, куда более важное, но это воспоминание, эта черточка осталась.
От желтоватого и тусклого света недобитых фонарей деревья обретают длинные узловатые тени и немыслимые, фантастические очертания. А углы и подъезды домов превращаются в черные зияющие воронки. Я медленно двигаюсь по обочине тротуара. В моих руках ведро и мусорный совок. Снега много, но нужен самый белый и чистый. Случайные поздние прохожие иногда спрашивают меня, зачем я это делаю, ведь я не похож на дворника. Раньше я пытался объяснить, но теперь, натолкнувшись на глухую стену непонимания и насмешек, я не говорю правды, а отделываюсь или молчанием, или какой-нибудь пустяковой бытовой причиной. Некоторые принимают меня на обыкновенного свихнувшегося бомжа. Но это не так. Я живу в своей, пусть небольшой, но уютной комнатке с отдельным входом, а когда-то был довольно неплохим и перспективным математиком-прикладником, и мозгов у меня в голове заметно побольше, чем у тех, кого я вижу на улицах. Кроме того, сейчас, в свете той цели, ради которой живу, я понимаю, насколько бесцельны их, якобы целенаправленные действия, движения, мысли.
Я не осуждаю их. Когда-то я сам вел такую же никчемную жизнь.
Я работал, ощущая отвращение к своей работе. Я рано женился, слишком рано, и со временем я устал от постоянных домашних скандалов и склок, мне стало чего-то не хватать. Я стал встречаться с сотрудницами, просто случайными знакомыми, пока не понял, что они не восполняют недостаток. Но налаживать жизнь в семье было уже поздно - я не мог побороть в себе неприязнь и брезгливость, и мы, наконец, расстались, разменяв нашу квартиру на квартиру и комнату, в которой я и поселился. Пил я и раньше, но после развода, когда исчезли ограничивающие факторы, и никто не устраивал сцен, не было вечера, когда я хоть чем-нибудь не заряжался. От того я очень плохо чувствовал себя по утрам, это замечали окружающие, и на работе начались проблемы, неприятные разговоры, нравоучения и стыд. Но до увольнения дело не доходило – кто сейчас пойдет в НИИ на копеечную зарплату.
Я, направляясь по утрам на работу и ощущая дрожь во всем теле, головокружение и неуверенность, часто мечтал лишь об одном – очутиться в одном из домов, мимо которых проезжал, с хорошей прочной дверью и большим запасом выпивки. А самое главное – чтобы время хоть на неделю остановилось.
Меня вообще спасало погружение в мои мечты. Чем бесцветней обыденность, тем больше человек мечтает. Мир мечты был вторым моим миром, второй, несравненно лучшей, реальностью. Чтобы он вовремя материализовался вокруг, нужна лишь небольшая тренировка воображения. Мне казалось, что увеличь я старания и прилежание, и он сможет стать единственным, и в небытие уйдет беспросветная серая пелена. Но я ошибся. После череды изнуряющих сознание экспериментов, я понял, что возможность прыгнуть в высоту на 2 метра не означает, после соответствующей тренировки, возможности перескочить 10-метровую стену. Нужно привязывать пружины или встать на ходули.
Все так и шло своим чередом, пока не начались перемены. Когда все это началось? Примерно год назад я не мог заснуть ночью от предчувствия чего-то и лежал, закрыв глаза, и, ради развлечения, фокусировал в своем сознании различные цветные и яркие картинки, порой изображения зеленых полей, цветов, голубого неба, знакомых лиц, а порой фантастические, нереальные – как получалось. И вдруг, без моего участия, все исчезло, замелькали стройные ряды непонятных знаков, похожие на компьютерные программы, а в голове зазвучал нечеловечески спокойный голос, говоривший что-то на неведомом языке. Но как - будто меняли настройку, я начал различать отдельные слова, а потом и все целиком. Со мной разговаривали. Меня читали, как книгу. От холода этого голоса, от невозможности заслонить свое сознание и свои мысли, меня бил озноб, а сбросить оцепенение и открыть глаза я не мог.
«Мы зажигаем звезды. Мы рисуем галактики» – звенел в голове тонкий голос – «Идем с нами. Ты хочешь уйти – ты уйдешь. Нам нужен снег. Из сверкающих снежинок мы создадим миллионы звезд. Здесь очень темно – ведь звезды часто гаснут. Ты будешь собирать для нас снег. Каждый день. Белый и сверкающий. А потом ты уйдешь с нами. Не упусти свой шанс. Другого не будет. Ты хочешь быть творцом. Ты станешь им. Ты хочешь стать Галактикой. Ты хочешь быть пылинкой в бесконечности. Ты будешь ими»
Все это продолжалось несколько часов. Я понял, кто они, откуда, что нужно от меня и почему я. Я вообще понял слишком многое. Но с того момента я уже был другим. Мне слишком тяжело стало общаться с людьми, потому что в моем сознании, параллельно с их голосом, звучал тот же самый, но тихий и вкрадчивый, шепот их мыслей. И вот он не затихал ни на секунду.
Я сохранил рассудок только потому, что мог ощупывать только верхние слои, двигаясь по кромке океана, в глубины которого нет доступа никому. Природа заботливо хранит человека от чтения того, что скрыто в его глубине, она меняет указатели и ориентиры. А те, кто каким-то образом находили туда дорогу, уже никогда не могли вернуться. Вы можете почувствовать призывный шепот глубин, когда прислушиваетесь к шуму дождя, или слишком долго всматриваетесь в бесконечно далекие звезды, пытаясь разгадать их загадку. И вне нас, и внутри – бесконечность Мы живем лишь на тонкой полоске между двумя безднами.
Работа никогда не вызывала у меня особых трудностей. Тем более, что я перестал пить, а, следовательно, и болеть. Но теперь она фактически отошла на задний план по сравнению с текущими, куда более важными целями. Каждый день я ждал ночи. И каждую ночь я летал в пространстве, как ребенок. «Посмотри как это прекрасно» - говорили они.
Я увидел множество миров. И множество лиц.
Лица и лица, биллионы копий и отражений. Вселенная – это тонкие и прозрачные зеркала, плоские, изогнутые, но одинаково бесконечные, они как вьющиеся невидимые драпировки, изгибаясь, движутся в пространстве. В них можно вглядываться бесконечно, видя бесконечное число собственных отражений, среди которых нет ни одной пары одинаковых.
Последнее ведро наполнено, и нужно возвращаться. Скоро они придут. Нужно еще до определенного момента поставить ведра со снегом в строго обозначенное место у окна и сесть в кресло, закрыв глаза, чтобы услышать их голос.
Я зачерпнул рукой горсть снега – интересное ощущение, словно держишь на ладони будущее созвездие. Они однажды объяснили, как создаются звезды, но это слишком сложно для меня, даже с моими математическими знаниями. Они используют какой-то передатчик материи и проекции структуры. Утром, когда я просыпаюсь, ведра пусты, в них лишь несколько капель воды, а снега уже нет.
Сегодня исполняется моя вечная мечта – уйти в бесконечность. Я просил их об этом. И прошел все, чтобы добиться своей цели. Сегодняшний день был последним. Сегодняшняя ночь – ночь ухода. И это ведро со снегом – последнее задание.
Среди ночи я внезапно проснулся. Я долго ждал и жил ожиданием, пока не стал совсем чужим здесь. И, наконец, этот момент настал. Я почувствовал, как будто что-то мягко подталкивает меня выйти из дома, и я открыл двери.
Ослепительный белый луч бил из самой глубины пространства. Но у земли он становился мягким и переливающимся, освещая небольшую площадку у моих дверей. Я понял: это место старта. Как все просто. Достаточно лишь встать на него. Это начальная точка. И это моя конечная точка здесь, на Земле, и в этой жизни. Это печально - всегда грустно прощаться. Но я знаю, у меня впереди много других жизней. Непонятно, какими они будут. Но их будет много, и всегда можно будет все исправить. Ведь впереди – вечность.