С любезного разрешения онлайнового журнала NetSocial мы с сокращениями
перепечатываем это эссе. Полный текст публикации можно найти здесь:
Казалось бы, совсем недавно мир стал свидетелем чрезвычайного открытия: группа азиатских исследователей создала вживляемый в мозг биосенсор, предназначенный для избирательной трансляции сознания от донора к реципиенту. Социальный масштаб последствий, которые это изобретение принесло обществу, оказался настолько же колоссальным, насколько и труднопредсказуемым. Сейчас, по прошествии определенного времени, мы можем подвести некоторые итоги.
Разработанная технология стала поистине революционной. Уникальность нового сенсора заключалась в его полной биологической инертности, что гарантировало неотторжение организмом, а главное – в записанной внутри ДНК-программе, благодаря которой биосенсор сам сращивался с мозгом после имплантации – это обеспечивало недоступные ранее возможности для коммуникации с человеческим сознанием.
Права на технологию были моментально выкуплены одной небезызвестной крупной компанией, название которой мы здесь не упоминаем[1]. Новый владелец подошел к делу основательно, и через короткий срок вывел на рынок вполне коммерческий продукт, на базе которого были созданы все существующие биосенсоры, включая самые последние разработки.
Быстро оценив потенциал технологии, ее, как нетрудно предсказать, попытались прибрать к рукам военные. Однако держатель лицензии, не желавший упускать лакомый кусок рыночного пирога, устроил крупный сетевой скандал после попытки милитаристов решить вопрос силовыми методами, и они были вынуждены уступить. Тем не менее, по нашим данным, в армиях ряда государств ведутся закрытые разработки, в основу которых положены типовые коммерческие биосенсоры. Так что, вполне вероятно, мы еще услышим об управляемых солдатах-зомби.
Итак, что же представляет собой и что умеет современный биосенсор? Это биочип, размером меньше кнопки юникома, имплантируемый в теменную часть мозга человека после относительно несложной операции. Как уже говорилось, благодаря ДНК-программе сенсор достаточно быстро сращивается с мозгом, устанавливая прочные синапсические связи. После этого извлечь имплантант обратно невозможно – подобные операции до сих пор заканчивались летальным исходом. В настоящее время ведутся разработки сенсоров с дистанционно модифицируемой ДНК-программой, позволяющей ему разрывать установленные связи с мозгом и полностью прекращать работу безопасно для человека.
С внешним миром сенсор связывается по радиоканалу, но из-за слабого сигнала радиус действия прибора весьма невелик. Поэтому, для полноценного установления связи необходим брейнком[2] – беспроводной ретранслятор, функцию которого выполняет отдельное электронное устройство, или одна из моделей сотового юникома, поддерживающего такую возможность.
Биосенсоры существуют в трех модификациях: двусторонней, работающей только на передачу и работающей только на прием. Последняя не нашла широкого спроса и используется, главным образом, в лабораторных условиях. Кроме того, идею обязательной имплантации биосенсора «принимающего» типа рассматривает для своих граждан ряд государств, экономико-политическую систему которых сейчас принято называть тоталитарным посткапитализмом. Впрочем, эта, безусловно, интересная тема выходит за рамки нашей статьи.
Сущность работы биосенсора заключается во взаимодействии с нервной деятельностью головного мозга, связанной с сенсорными функциями органов чувств, – зрения, слуха, осязания, обоняния и вкусовых рецепторов, а, кроме того, – с работой сознания. Биосенсор позволяет как снимать все перечисленные сигналы с мозга для последующей передачи на брейнком и дальше в Сеть, так и принимать аналогичные данные через брейнком, транслируя их в мозг. Биосенсор реципиента, работающий на прием данных извне, посылает мозгу импульсы, идентичные тем, которые снял биосенсор донора, работающий на передачу. Таким образом, реципиент получает сенсорную и мыслительную «реальность», полностью совпадающую с переживаниями донора. В принципе, подобная идея не нова, но на подобном технологическом уровне она была реализована впервые. Тем более что биотехнологии так и не смогли предложить другие эффективные способы коммуникации с сознанием, а сюжеты культовых кинофильмов начала столетия, где главный герой живет с дыркой в голове, куда вставляется сетевой штекер, так и остались фантазией.
Осталось добавить, что доступ к биосенсору и его основные функции программируются с брейнкома – пользователь имеет возможность избирательно настроить как передачу, так и прием отдельных потоков данных от разных органов чувств и деятельности сознания. Здесь также будет уместно заметить, что биосенсор не позволяет транслировать работу подсознания и других латентных психических процессов, протекающих в человеческом мозге, которые явно не осмысливаются индивидом.
На этом закончим наше несколько затянувшееся вступление и перейдем к главному.
Продукты новой технологии первоначально были достаточно дороги для массового использования и применялись, главным образом, в бизнесе, промышленном производстве, медицине и других достаточно сложных областях, когда люди были готовы пойти на имплантацию биосенсора ради значительных выгод в своей деятельности, а саму операцию, как правило, оплачивала корпорация.
«Взрыв» произошел очень скоро. Некто Джейк и Энн Фёстман, для которых две дорогостоящих операции не стали препятствием, впервые занялись сексом, настроив брейнкомы на передачу своих ощущений друг другу, а, кроме того, на публичную трансляцию в Сеть этого, простите за каламбур, эмоционального шоу. Ту эпохальную сенсозапись сегодня можно найти по ссылке[3].
После такого прорыва спрос на медицинские услуги по имплантации сенсоров начал расти как снежный ком – буквально через пару лет подобная операция подешевела почти на порядок, а сделать ее стало возможным почти в любой клинике. Еще быстрее падали цены на сами сенсоры и сопутствующее оборудование – инициативу массового производства, по традиции, подхватили азиатские хайтек-компании. Также был выпущен удобный софт для сенсокоммуникаций. Иными словами, начал формироваться новый рынок потребления.
Сеть сразу откликнулась на очередное увлечение человечества: от персональных страничек последователей супругов Фёстман и новых онлайновых коммюнити, до серьезных информационных, познавательных, туристических и энциклопедических нетрансов[4], дополненных сенсозаписями, в том числе очень удачных и существующих по сей день. В качестве классического примера приведем известный французский ресурс, посвященный винам[5], и содержащий огромный архив уникальных обонятельно-вкусовых сенсозаписей. Как всегда, свое неповторимое чувство юмора проявили русские: они создали собственный, идентичный французскому по идее, дизайну и, отчасти, содержанию нетранс, название которого говорит само за себя[6].
К сожалению, современное общество в полной мере продемонстрировало, для чего ему в действительности нужна новая технология: как и всегда, оно востребовало пороки, и получило их настолько сполна, что большинство государств внутренней системы сейчас обсуждают меры, которые могли бы предотвратить или, как минимум, уменьшить геноцид ряда этнических и биоредуцированных[7] групп, принудительно вовлеченных в отрасль сенсорных коммуникаций.
Мы начнем наш обзор с биосенсорики сексуальных эмоций, но перед этим напомним еще один аспект: Как быстро стало понятно, во внешне идентичных ситуациях каждый донор транслирует собственную, ни на что не похожую гамму переживаний. Это происходит в силу индивидуальных различий в высшей психической нервной деятельности у каждого человека, и, следовательно, делает любую сенсозапись уникальной.
Итак, быстро пройдя этапы сенсорного обмена эротическими переживаниями как с постоянными, так и с виртуальными партнерами[8], публике захотелось чего-то нового. Интересно, что очень многие пары оказались не готовы в полной мере раскрыть друг другу свои истинные эмоции. – Истории о том, как во время секса один из партнеров представлял на месте второго кого-то совершенного постороннего, – что второму и транслировалось, разумеется, – уже перешли в разряд анекдотов. По этой и ряду других причин, которые слишком очевидны, чтобы на них подробно останавливаться, мгновенно сформировался спрос на анонимные сенсозаписи – иными словами, в одночасье родилась новая порноиндустрия.
Проституция приобрела ранее невиданный размах. «Жрицы любви» начали повально имплантировать биосенсоры, чтобы записывать для последующей продажи собственные сенсорные ощущения от реальных половых контактов. В Сети можно найти упоминания о многих таких self-made леди, которые на волне ажиотажа успели сколотить состояния. Хотя прекрасным полом, разумеется, дело не ограничилось. Не отставали и представители других групп, как сейчас принято политкорректно выражаться, с сексуально-выделенными наклонностями – к некоторым из них мы позже еще вернемся.
Любопытно, что реальные клиенты проституток всех полов через короткое время осмыслили ситуацию и, обнаружив факт ведущейся сенсозаписи[9], сначала отказывались платить, а затем и сами начали требовать оплату. Таким образом, непосредственные сексуальные контакты, преследующие цели коммерческой сенсозаписи, быстро превратились в весьма доходную деятельность для обоих сторон, участвующих в процессе. Все же остальные получили в онлайне новые сексуальные эмоции, ничем не отличимые от настоящих, но при том абсолютно безопасные в плане риска заражения SHIV[10] и других последствий для здоровья.
Появилась и элитная сенситивная проституция, труженики которой стали предлагать постоянным подписчикам сервиса исключительно трансляции в реальном времени и принципиально не записывали сеансы, выдерживая некий уровень собственного «брэнда». Сейчас онлайновые суды завалены их исками к хакерам, перехватывающим соответствующий трафик: откровенно говоря, современное законодательство о цифровом копирайте давно уже походит на фарс.
И все же, вышеперечисленное оказалось лишь предвестником настоящих потрясений для общественной морали. Вскоре в Сети появились сенсозаписи, вызвавшие серию крупнейших публичных скандалов. Вкратце суть дела такова:
В одной из азиатских стран, которую мы опять не называем[11], – на этот раз по причине крайне резкой позиции ее правительства в затронутом вопросе, – был создан виртуальный сенсорный детский публичный дом. Серия расследований помогла установить следующие факты: некие флибустьеры от коммерции скупили у беднейших семей в отдаленных деревнях несовершеннолетних детей, – по разным оценкам, около ста человек, – имплантировали им биосенсоры (некоторые дети умерли в результате кустарно проведенных операций), загнали в пустующий подземный бункер, превращенный, по сути, в сексуальную тюрьму, и организовали регулярные сенсотрансляции сеансов педофилии. Более того, некоторые из насильников тоже не побрезговали вживлением сенсоров, поэтому желающие из числа законченных садистов смогли увидеть сенсозаписи, что называется, и с другой стороны.
Новый притон довольно долго не могли найти, поскольку физическое расположение хостинга и весь маршрут трафика тщательно шифровались. Тем не менее, специально созданная международная группа добровольцев в результате согласованной работы смогла установить истинную географию источника данных. Однако правительство государства, где в прямом и в переносном смысле окопались предприниматели, заявило ноту протеста мировому сообществу, и потребовало невмешательства в свои внутренние дела, впрочем, пообещав разобраться с преступниками. Последние действительно были пойманы, предстали перед закрытым судом, куда не допустили прессу, и, в типично восточном стиле, приговорены к принудительному просмотру ими же сделанных сенсозаписей на протяжении девяти дней, с последующей высшей мерой наказания. По свидетельству очевидцев почти все преступники к моменту казни уже потеряли рассудок.
Выжившие дети были переданы в специально созданный международный реабилитационный центр.
Несмотря на преподанный обществу урок, доходы от подобной деятельности оказались настолько велики, что последователи всех мастей не замедлили появиться вновь. Следующим на очереди стало биологическое клонирование в целях выращивания сенсорных доноров.
Как мы знаем, – даже если не брать во внимание действующие законодательные запреты на клонирование человека в большинстве стран, – в настоящее время эта процедура экономически невыгодна в силу крайней перенаселенности планеты. А те не очень этичные идеи, которые когда-то вкладывались в целесообразность клонирования homo sapiens, сейчас решены другим путем. – Например, потребности медицины в трансплантологии давно достигнуты искусственным выращиванием нужных органов на основе ДНК самого пациента. Вследствие этих и некоторых других причин работы по клонированию людей были надолго заморожены.
Но в одночасье появившийся слой потребителей сенсорных ощущений требовал новизны. Одним из ключевых моментов стало то, что донор эмоций (мы об этом говорили вначале), наряду с реакциями пяти органов чувств, передавал также и деятельность сознания. Конечно, последнюю можно было отключить при «просмотре» записи, оставив трансляцию любых сенсорных каналов на выбор, но смысла в таком шаге было немного, ибо самым ценным являлись именно личные переживания донора[12]. В то же время, подавляющее большинство доноров принадлежало к низшим социальным слоям – их сознание было перегружено деструктивными переживаниями, неврозами и психическими расстройствами, – mindscrap[13], как сейчас говорят, – весьма изнурявшими сенсорного реципиента. В результате появился потенциальный спрос на доноров эмоций с «чистым» рассудком – вот здесь и вспомнилось клонирование.
Предприимчивые пионеры этого направления действовали по уже обкатанной схеме, учтя явные ошибки, допущенные предшественниками. На этот раз мы не можем привести всех подробностей, – преступную группу так и не смогли поймать, – расскажем лишь коротко, как развивались события: В некоей подпольной биолаборатории были созданы клоны человеческих существ обеих полов с модифицированным ДНК-геном, отвечающим за скорость деления клеток, с тем, чтобы клоны взрослели крайне стремительными темпами. По уровню умственного развития новые люди не превосходили пещерного человека – именно это и являлось главной задачей экспериментаторов. Свежевыращенные экземпляры человеческих существ, разумеется, оснащались биосенсорами и отправлялись спариваться, генерируя очередной сверхпопулярный сенсотрафик в Сети.
Не обошлось и без циничной ложки дегтя: прототипами для клонов послужили ДНК всемирно известных политиков и звезд шоу-бизнеса. Соответствующий генетический материал был обстоятельно украден заранее, а находчивость, проявленная при этом мошенниками, многих заставила задуматься[14]. И хотя все сказанное оставляет мало поводов для смеха, нельзя не признать, что некоторые политики в клонированном образе слабоумных идиотов смотрятся вполне адекватно оригиналу…
В противовес, чтобы не провоцировать излишнее веселье, напомним, что наши деятели от клонирования также проводили опыты по вживлению биосенсоров в мозг человеческого зародыша[15]. Очевидно, экспериментаторами двигал интерес получить совершенно уникальные сенсозаписи, – разве что способ их сбора определенно находится за гранью понимания нормального человека. По тем же данным, все прооперированные зародыши погибли, и дальнейшие опыты в этом направлении были прекращены.
Теперь, когда у читателя сформировалась общее видение того, в каком направлении развивается биосенсорика человеческих эмоций, ему будет совсем нетрудно вспомнить, что кроме секса людей всегда привлекали насилие и наркотики. И, конечно, общество их получило. В новом, сенсорном варианте.
Созданный задел и общее понимание того, как нужно строить бизнес на потреблении человеческих ощущений, позволило очень многим влиться в общий вектор развития технологии. Кроме того, быстро стало понятно, что существующие социальные институты не в силах совладать со всеми подвизавшимися на ниве сенсорной коммерции, точно так же, как не справились, к примеру, с распространением наркотиков.
И все-таки, в новой отрасли появились бизнесы, не связанные с насилием, – хотя здесь тоже трудно усмотреть повод для оптимизма, – многие научились извлекать прибыль на банальном человеческом пристрастии к порокам. Например, большинство наркоманов получили возможность попасть в dreamhouse, – так теперь цинично называют подобные заведения, – где им предложили подобие жилья и пищи, а главное – регулярную дозу, – все в обмен на вживление биосенсора, и проведение соответствующей записи после каждого случая приема наркотика. На подобные сенсорные эмоции существует устойчивый спрос среди тех, кто не хочет подвергать риску собственное здоровье и провоцировать появление зависимости от наркопрепаратов.
Другим популярным сенсорным развлечением стал садомазохизм. И если таковой представляет для нашего анализа интерес не больший, чем появление в Сети сенсорных ресурсов других многочисленных групп «с сексуально-выделенными наклонностями», то остановиться на некоторых «продвинутых» тенденциях, выходящих за рамки официальной доктрины BDSM[16], здесь просто необходимо.
Наиболее шокирующими материалами стали записи убийств сенсорных доноров. Нет нужды говорить, что жертвы не ожидали подобного развития событий, а для эмоционального реципиента это и вовсе становилось неприятной неожиданностью, если не сказать сильнее. Любопытно, что в ролевых BDSM-играх с ограничением физической свободы тактильный сенсорный канал настолько доминировал над реципиентом, что человек забывал о своей действительной физической свободе и возможности остановить воспроизведение опасной записи.
На другом полюсе насилия над личностью были сенсорные ощущения преступников, приговоренных к высшей мере наказания, записанные с их добровольного согласия. Те страны, где в наше время еще сохранилась смертная казнь, после ознакомления с первым же из подобных материалов, единодушно подписали совместную декларацию о запрете любых сенсорных записей во время приведения приговоров в исполнение, включая ощущения присутствующих при процедуре свидетелей.
Наконец, в отдельную категорию можно выделить личные записи самоубийц. Бесславно кончившим пионером эмоционального насилия над собственной жизнью стал некий Ли Ху Вон, чей заживо хоронящий, простите за каламбур, сенсорный дневник стал пособием для многих последователей юного самоубийцы, нуждавшихся, скорее, в помощи хорошего психолога, чем в обстоятельных инструкциях о способе сведения счетов с жизнью.
До возникновения подобных материалов считалось, что редуцированные сенсорные переживания в принципе не могут нанести вред здоровью, однако человеческая психика не в первый раз преподнесла сюрпризы. Сенсорная вовлеченность в ситуации, когда эмоциональный донор переживает клиническую смерть, оказалась настолько высока, что многие реципиенты к подобному повороту событий были просто не готовы – это стало причиной большого числа незапланированных смертей. Даже, если не брать во внимание поклонников сенсозаписей определенного содержания с угадываемым смертельным исходом, которые, фигурально выражаясь, знали на что шли, транслируя себе подобные эмоции, то появление в Сети первой записи-убийцы стало провозвестником новой серьезной опасности.
Упомянутая сенсозапись внешне ничем не отличалась от тысяч других таких же в Сети: она велась от лица молодой девушки, вступившей в сексуальный контакт с молодым человеком. В момент, приближенный к оргазму, партнер внезапно, – этого никак не предвещали предыдущие события, – холодным оружием наносил ей раны, несовместимые с жизнью. Только официальная статистика зафиксировала по всему миру несколько сотен смертей среди «просмотревших» эту сенсозапись. Болевой шок оказывался настолько неожиданным, что реципиент, зачастую, даже не пытался дотянуться до кнопки «стоп» на брейнкоме.
Превентивные меры были найдены быстро: из названной записи вырезали несколько кратких, наиболее характерных фрагментов, а поверх них наложили предупреждение – эту «прививку» мог транслировать себе любой желающий. Поскольку большинство людей обладает хорошей памятью на комплексные сенсорные переживания, то при «просмотре» настоящей записи-убийцы у реципиента на тех же фрагментах возникает стойкое дежа-вю, что позволяет вовремя сориентироваться и отключить трансляцию.
Увы, как нетрудно догадаться, подобный метод предупреждения опасных для жизни сенсорных эмоций не является панацеей, поскольку может использоваться лишь постфактум. В настоящее время ведутся софтверные разработки сканеров сенсорного контента, которые смогли бы классифицировать содержание записи с указанием степени ее риска.
Чтобы не заканчивать наш обзор совсем в пессимистичном ключе, расскажем о некоторых других событиях и тенденциях в биосенсорике, а после уже подведем итоги.
Из совершенно курьезных случаев, оставляющих наблюдателей просто в растерянности относительно мотивов организаторов дела, можно вспомнить похищение больных из частной психиатрической клиники, произошедшее в одном из небольших государств североамериканского континента. Пациенты клиники были вывезены в неизвестном направлении группой злоумышленников, а оперативный поиск тех и других, как водится, ничего не дал. Через некоторое время в Сети появились бесплатные сенсотрансляции в реальном времени, и, – что довольно необычно на фоне творящегося в мире сенсорного беспредела, – без малейшего подтекста насилия над больными. Хотя и памятуя о том, что нехорошо смеяться над убогими, публика, транслируя себе эти шоу от первого лица, не в силах сдержаться, долго потешалась.
Потребовалось чуть меньше недели, чтобы по косвенным данным вычислить географию источника трафика. Прибывшая специальная группа обнаружила в лесу обнесенный колючей проволокой импровизированный полевой лагерь, действующий в автоматическом режиме и обеспечивающий нормальную жизнедеятельность находящихся внутри него пациентов. Последние оказались в полном телесном здравии (не считая вживленных биосенсоров), и, судя по всему, были не очень рады перспективе снова оказаться под контролем врачей.
После возврата больных в клинику, и долгих споров в психиатрических ассоциациях на тему врачебной этики, было принято решение воспользоваться уже имплантированными сенсорами для получения данных, которые могли бы продвинуть вперед исследования в области человеческой психики.
Среди различных онлайновых коммюнити заметным явлением стали сенсорные веблоги, пришедшие на смену медиадневникам. Популярность этих нетрансов стабильно высока, хотя отдельные ее проявления могут откровенно озадачить стороннего наблюдателя: действительно ли так интересна повседневная жизнь среднестатистического участника подобной тусовки, регулярно живописующего свое утреннее посещение отхожего места с подробным разбором полученных результатов[17] и сопровождаемых обонятельными впечатлениями?
Конечно, нельзя обойти вниманием и такое вечное явление, как реклама. – В сенсорном варианте она оказалась весьма эффективным средством промывки мозгов. Отношение общества к рекламе, вообще говоря, в комментариях не нуждается, однако, нельзя не заметить, что соответствующий ролик, будучи вставленный в неподходящий момент в сенсозапись интимно-приятного содержания, способен довести уравновешенного человека буквально до состояния бешенства, и уж конечно, безнадежно испортить ожидаемый от трансляции эффект.
Среди частных издержек технологии стоит вспомнить не очень удачные реализации первых версий коммерческих биосенсоров, имеющих проблемы с защитой и алгоритмами шифрования данных. Поскольку сенсор имплантируется один раз пожизненно и извлечению не подлежит, – во всяком случае, на сегодняшний день, – самые первые его обладатели в настоящий момент находятся в неприятном положении: с завидной регулярностью их мучают атаками хакеры, к счастью, еще не пробующие превратить несчастных людей в управляемых роботов. К слову заметим, что новоиспеченные жертвы совсем недавно подали коллективный иск на владельца технологии[18] – мы полагаем справедливым, если люди получат, по крайне мере, денежную компенсацию за свои страдания.
Итак, какие же выводы мы можем сделать?
Человечество создало одну из самых перспективных технологий, принесшей с собой немыслимые ранее возможности и потенциал, должный быть использованным на благо общества. К сожалению, как это не раз случалось в исторической ретроспективе, люди приложили новые достижения, главным образом, для развития своих худших качеств.
Мы не станем утверждать, что в мире не предпринимается никаких мер для исправления создавшейся ситуации – подобные заявления были бы голословными. Большинство стран уже предприняло осмысленные усилия в этом направлении: от создания правительственных рабочих групп, до спецподразделений, призванных ликвидировать сенсорные притоны и прочие «бизнесы», деятельность которых может интерпретироваться с точки зрения эмоционального насилия над личностью. Кроме того, уголовное законодательство государств внутренней системы, за редкими исключениями, предусматривает серьезную ответственность за правонарушения в данной сфере человеческой деятельности. Однако существующее положение вещей далеко до идеала – требуется международная координация усилий и достаточно серьезные средства, чтобы снизить волну насилия в мире, востребованную через новую технологию.
Только остается вопрос: нужна ли вся эта борьба, если современное общество с таким очевидным удовольствием погрузилось в духовную сенсорную кому, состоящую из собственных пороков?
Сноски:
[1] В связи с новой модой, когда Сеть сканируется программами-роботами крупных корпораций на предмет упоминаний их имен и торговых марок, с последующей автоматической генерацией исков в онлайновые суды, если на публикацию встретившихся названий компания не давала специального разрешения.
[2] Сокр. от Brain Communicator. – Прим. переводчика.
[3] www.Firstman.MicroNet.NorthZone.Mars.sp|records|archieve| FirstSenceSex.snrcd
[4] Сокр. от Network Entrance. – Прим. переводчика.
[5] www.FranceVines.FranceTel.GlobalNetwork.sp
[6] www.RussianVodka.RosTelecom.sp
[7] Имеется в виду клонирование человека. – Прим. переводчика.
[8] Использование новой технологии для сенсорной трансляции половых контактов, в одночасье похоронило ранее процветающую индустрию виртуального секса со специальными костюмами.
[9] Промышленность выпустила портативные приборы-детекторы работающего биосенсора/брейнкома.
[10] Аббревиатура от Self-modifying Human Immunodeficiency Virus. – Прим. переводчика.
[11] Можем лишь подсказать сообразительному читателю, что сейчас население этой страны превышает 4 млрд. человек.
[12] Конечно, нет правил без исключений: В среде подростков, напротив, стало модным, находясь в общественном месте, транслировать себе только тактильно-осязательный канал сенсозаписи полового контакта.
[13] Дословно: «мусорное сознание». Существуют и устоявшиеся выражения, например: «Сенсозапись без майндскрэпов». – Прим. переводчика.
[14] Никто из пострадавших известных личностей не придал значения пропаже мелких бытовых предметов, в частности, расчесок, а волосы, как известно, – хороший генетический материал. Многие из домработниц, отбывающих сейчас в этой связи различные сроки наказания, признались, что не смогли в свое время отказать в простой просьбе горячему поклоннику (поклоннице) их работодателя, подкрепленной хорошим вознаграждением.
[15] Эту информацию можно и сейчас найти на нетрансе названной клон-лаборатории. Адрес мы не даем, поскольку не хотим делать рекламу подобным ресурсам.
[16] Основные формальные принципы BDSM – безопасность, разумность, добровольность.
[17] www.SenceBlog.RusDomain.Earth.sp|logs|vasya2015
[18] www.JusticeOnline.DomesticSystemInternational.GlobalNetwork.sp| suits|bringed|ID:293690548
© Дмитрий Владимиров, апрель 2003г.