Где твои крылья?

«Ты снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене,
И я вижу свежие шрамы на гладкой как бархат спине.
Мне хочется плакать от боли, или забыться во сне.
Где твои крылья, которые нравились мне?»

«Крылья», Наутилус Помпилиус


У Андрея Кузнецова, как и у многих детей, в раннем детстве был свой покровитель. Детям, (и не только им) иногда необходимо существо или вещь, наделенное сверхъестественными способностями и способное прийти к ним на помощь, спасти в любую минуту от всех возможных и невозможных неприятностей. Это может быть придуманное животное, божество, растение или даже предмет. У Андрея это был ангел. Только в отличие от других людей, он не придумал своего покровителя, он с ним познакомился.
Это случилось жарким июньским днем в парке неподалеку от детской площадки напротив дома Андрея. Андрею тогда было уже почти шесть лет. До Дня рождения оставалось ровно две недели. Он вышел на прогулку один. Бабушка иногда позволяла ему это, под клятвенное заверение не покидать детской площадки, просматриваемой из окон его квартиры, ни под каким предлогом. Андрей всегда свято соблюдал обещания и не уходил с площадки, но только не в этот раз. Прогулка началась как обычно с игры с соседскими мальчишками в «ушки». Когда запасы армейских пуговиц, изуродованных до неузнаваемости свинцовой битой, в карманах Андрюши истощились, он позволил себе пару раз сыграть в девчоночий «котел», затем скакалка, качели, песочница и т.д. и т.п. До обеда и призывного клича бабушки «Андрюшенька, пора кушать» оставалось минут десять. К этому моменту Андрей уже пресытился всеми доступными на то время видами детских развлечений и занялся изучением жизни черных земляных муравьев, которых у края площадки водилось множество. Это был особый загадочный мирок со своими дорогами, туннелями и маленькими трагедиями. Андрюша увлекся наблюдением за муравьишкой несшим тело своего собрата. Размышления о том, отчего погиб приятель заботливого муравья, породили в голове мальчика массу фантазий. Он решил, что эти двое муравьев друзья. Они участвовали в кровавой битве и один из друзей пал в неравной схватке с противником, другой муравей смог спастись. Он не бросил мертвого друга на поле боя и, рискуя собственной жизнью, принес его бездыханное тело домой. Сознание Андрюши уже рисовало картину похорон героя, породившую массу новых мыслей (например, плачут ли муравьи?), когда громкий собачий лай бесцеремонно оборвал его размышления. Андрей позабыл о муравьях, поднялся с корточек и посмотрел по сторонам. Заливистый лай доносился со стороны парка. «Интересно, на кого она лает?», подумал мальчик, «Может быть, на кошку?». Собаки часто лают на кошек, загоняя бедняжек на заборы и деревья. Андрей в таких ситуациях всегда жалел кошек, а на собак злился. Они такие большие, а большие должны защищать маленьких, а не обижать их. Так гласила великая мудрость, прописанная во всех детских книжках, которые ему читала перед сном бабушка. Мама не читала Андрею книжек, она много работала и приходила домой очень поздно, а папы у него не было. Он как, тогда было модно, был летчиком-испытателем и погиб, исполняя свой служебный долг. Папа на самом деле был жив и практически здоров, если не считать алкоголизм болезнью, а образ существования папаши считать жизнью. Он никогда не был летчиком-испытателем. Единственный полет, совершенный им с балкона собственной квартиры в кусты сирени, закончился вполне благополучно вывихом плеча, несколькими ссадинами и медицинским вытрезвителем.
Впрочем, вернемся к событиям, того дня. Андрей долго всматривался в заросли, пытаясь рассмотреть, что происходит в парке. Несколько раз он прошелся вдоль его почти условной ограды, но ничего не увидел. А собака тем временем заливалась все больше и больше. В конечном итоге Андрюша не удержался. Он пролез на четвереньках через дыру в хлипком заборе, выпрямился, отряхнул с ладоней и коленок землю и вклинился в густые заросли сирени и акаций. Ему пришлось пробираться сквозь заросли не меньше минуты, ориентируясь на звонкий собачий лай, прежде чем выбрался на небольшую полянку в глубине парка. Когда он был уже совсем близко к источнику шума, Андрей наклонился и на всякий случай подобрал с земли большую палку, с помощью нее он собирался прогнать злую собаку и спасти несчастную кошку. Но никакой кошки не было. Собака лаяла на… человека, сидящего на узкой деревянной скамейке, одиноко стоящей на краю полянки. Человек был очень странным: худой, с длинными до плеч волосами в черном длиннополом плаще. Лицо человека было еще более странным. Узкое, с прямым носом и большими миндалевидными глазами, оно казалось одновременно и задумчивым и грустным. Собака злобно лаяла и бросалась на незнакомца, то приближаясь, то отбегая в сторону. Она не отваживалась подойти к нему ближе, чем на шаг, словно боялась, что тот ее может ударить. А человек тем временем просто сидел, задумчиво глядя в никуда. Он как будто не видел и не слышал злобно лающее животное. Андрей приблизился к скамейке. Взмах палкой привел собаку в замешательство и заставил отбежать в сторону. После второго взмаха, собака, взбрехнув для острастки пару раз, удалилась в заросли. Человек по-прежнему сидел, уставившись в одну точку отрешенным взглядом.
Андрей подошел к нему и осторожно сел на край скамейки. Страха не было. Незнакомец не пугал его своей необычной внешностью. Будь Андрюше на два-три года больше, он непременно наложил бы от страха в штаны, а сейчас он открыл рот, и с его уст сорвалось привычное «Здравствуйте».
— Здравствуй мальчик,— отозвался странный незнакомец. Он повернул свое бледное лицо и его огромные, бездонные сине-зеленые глаза пронзили Андрея подобно рентгеновским лучам.— Спасибо, за то, что прогнал собаку.
— Она напугала вас?— поинтересовался Андрей.
— Нет. Но она очень громко лаяла, а я люблю тишину.
— Вы такой грустный,— Андрей шмыгнул носом. Чувство жалости к незнакомцу не проходило. Этому еще больше способствовала печаль, ощутимая во взгляде его необычных глаз.— Вас кто-то обидел?
— Нет,— незнакомец чуть заметно улыбнулся.— Просто я очень устал.
— Вы здесь живете?— Андрей старался поддержать беседу. Ему не хотелось уходить, хотя он понимал, что очень скоро бабушка хватится его, а это чревато последствиями. Непостижимым образом странный человек притягивал его.
— В парке?— удивился незнакомец.
— Нет. Я хотел сказать «где-то здесь рядом с парком».
— Я живу очень далеко,— ответил незнакомец, и его глаза стали еще грустнее.
— В Москве?!— Андрей был восхищен. Понятие далеко почему-то связывалось у него с Москвой. В Москве он никогда не был, но очень хотел туда съездить. Там Царь-пушка, Царь-колокол и, вообще, в Москве все «царь», потому что там правительство.
Человек вновь улыбнулся.
— Дальше.
— На Черном море?— в прошлом году Андрей с мамой ездил в Керчь. Это было очень далеко. Для Андрюши Керчь была краем Земли, дальше Керчи за Черным морем Земля обрывалась глубокой бездонной пропастью.
— Еще дальше,— незнакомец вздохнул.— Я живу там.— Он поднял руку и указал пальцем в небо.
Андрей сопроводил жест взглядом, но кроме бесконечной синевы летнего неба и снующих в нем ласточек и стрижей ничего не увидел.
— Где? На небе?
— Да,— странный человек кивнул.— Я живу на небе.
У Андрюши глаза на лоб полезли.
— Вы космонавт?!— На космонавта незнакомец похож не был. Образ космонавта в сознании Андрея был неразрывно связан с Юрием Гагариным, а незнакомец ни капельки на него не походил.
— Я ангел,— ответил незнакомец.
— Ангел?— это слово было знакомо Андрюше, бабушка часто называла его ангелом, но что оно значило, он не знал. Что-то вроде «хорошего человека», наверное.— Это твое имя?
— Нет,— незнакомец уже в третий раз улыбнулся. Грусть уже почти покинула его огромные глаза.— Это слово, примерно такое же, как «человек». Ты человек, а я ангел.
— Бабушка меня тоже иногда называет ангелом,— сказал Андрей. Про то, что она чаще называет его чертенком он решил ангелу не говорить.
— Это она образно.— Незнакомец улыбнулся.— Я так и не сказал тебе свое имя. Меня зовут КафИль.
— Кафиль?— Андрей задумался.— Странное имя. Похоже на кафель, но красивее.
— А как тебя зовут?— поинтересовался ангел.
— Андрей.
— Хорошее имя,— Кафиль кивнул.— Я знал ангела по имени Андрей. Он был мне хорошим другом.
— Он умер?— Андрей испугался собственного вопроса. Может быть, именно по этому ангел был такой грустный.
— Нет,— Кафиль рассмеялся. Мальчишка развеселил его. По детски забавные и трогательные вопросы разбередили его душу и окончательно прогнали печаль.— Ангелы умирают редко. Просто мы давно не виделись. Но я надеюсь, обязательно увидимся. Я с удовольствием расскажу ему о тебе. У тебя есть ангел?
— Нет,— мальчик не понял вопроса. Разве у детей бывают ангелы. Кошки, собаки, морские свинки, канарейки, в конце концов – это понятно, но ангел. Андрей представил Кафиля сидящим на жердочке в птичьей клетке с кормушкой и поилкой. Правда, для этого его пришлось мысленно уменьшить. Получилось очень смешно.— То есть, я не знаю. Я никогда не думал об этом. А зачем нужен ангел?
Кафиль пожал плечами.
— Чтобы приходить на помощь в трудную минуту, наверное. Помочь правильным советом. Спасти от беды.
— Нет,— мальчик нахмурил брови. В трудную минуту на помощь ему приходила бабушка. Может, она и есть его ангел.— У меня есть бабушка.
— Бабушка не всегда может тебе помочь.
— Это точно,— Андрей вздохнул. Он вспомнил соседского мальчишку Кольку Сидорова, вредного и задиристого. Однажды Сидоров отобрал у него велик. Андрей пожаловался бабушке, а та сказала «отбери ты у него». А ведь могла пойти и накостылять Сидорову как следует.— А ты можешь быть моим ангелом?
Кафиль задумался.
— Думаю да,— после раздумья ответил он.— Только не зови меня по пустякам.
— А если Сидоров отбирает у меня велосипед - это пустяк?— спросил Андрей.
— Пустяк,— ангел кивнул.— Думаю, ты легко проучишь его. Ты очень сильный. Вспомни, как ты только что прогнал собаку.
Андрей вздохнул.
— Вот также говорит моя бабушка.
— Она права,— Кафиль улыбнулся.
Андрей в конец потерял ощущение времени. Он настолько заговорился с незнакомцем, что напрочь забыл, о том, что ему давно пора обедать. Бабушка наверняка уже с ног сбилась. Мысль о бабушке ледяной волной окатила мозг мальчика. Он вскочил со скамейки и тут спокойствие парка, словно рев пожарной сирены, нарушил крик бабушки.
— АНДРЮ-Ю-УША!!!— она как атомный ледокол, крушащий метровый лед проломилась сквозь кусты на поляну.— Что ты здесь делаешь?!— В вопросе звучали и удивление и возмущение одновременно.
— Я?— Андрей растерялся.— Разговариваю с дядей.
— С дядей,— бабушка стала белее простыни. Ее сознание нарисовало образ грязного извращенца из городского фольклора тех времен, этакого Чикатило-Ионесяна с окровавленными губами и кусками человеческой плоти, застрявшими между частоколом острых, гнилых зубов.— С каким дядей?— взвизгнула она.
— Он сказал, что его зовут Кафиль. Он ангел.
— Ну и где этот ангел,— бабушка хищно посмотрела по сторонам.— Я ему яй…— она вовремя остановилась, вспомнив о внуке. Если бы этот Кафиль был поблизости, он бы возможно договорила фразу и даже попыталась выполнить угрозу, вырвать маньяку яйца, будь он ангелом или чертом, ей было все равно.
— Здесь,— Андрей показал на пустую скамейку. Кафиля на ней уже не было. Он словно испарился.— То есть, он только что был здесь.
Бабушка облегченно вздохнула. Конечно, никакого дяди здесь не было. Мальчишка расфантазировался и не более, а может, просто пытался оправдать свой поступок.
— Идем домой,— она схватила внука за руку и потащила к дому.


***

— Бабушка, а кто такие ангелы?— он уже получил легкую взбучку за свое маленькое приключение и теперь сидел за столом, жадно уплетая  бабушкин борщ.
— Ну,— бабушка задумалась, прикидывая, как объяснить внуку значение этого слова.— Это такие существа, похожие на людей, только с крыльями. Они живут на небе.
— Да,— Андрей кивнул.— Кафиль так и сказал, что он живет на небе.
Бабушка нахмурила брови.
— Хватит фантазировать, а то снова заработаешь на орехи.
Орехи Андрей любил, но бабушкино обещание никакого отношения не имело ни к грецким орехам, ни к фундуку, от которого он был без ума, ни к арахису, который ему нравился меньше. Андрей вспомнил еще и миндаль, но его он пробовал только один раз, и у него в памяти не отложилось, насколько вкусным он был.
— И у него не было никаких крыльев,— продолжил, не смотря на угрозы, Андрей.— Только длинный черный плащ.
Бабушка снова побледнела и покрылась испариной. А может, там действительно кто-то был?
— Я же видела,— она нахмурила свои редкие брови.— Там в парке никого не было.
— Нет, был,— уперся Андрей.— На него напала собака, а я ее прогнал.
— Ну, слава Богу,— бабушка облегченно вздохнула. Это точно похоже на выдумку. Андрюша прогнал собаку? Да он не может накостылять засранцу Сидорову, который на пол головы его меньше.— Ешь, давай.

***

Вторая встреча с Кафилем запомнилась Андрею намного хуже. Это произошло в тот же год в начале сентября. Андрей только что пошел в школу и, не проучившись двух недель, подхватил простуду, которая очень скоро перешла в бронхит, а затем в пневмонию. Он проболел две недели. На дворе стоял уже почти октябрь, а болезнь все не проходила. Более того, с каждым днем Андрею становилось все хуже и хуже. Не помогали ни лекарства, ни бабушкины банки и горчичники, ни горячий чай с малиной и медом. Участковый врач, Зоя Ивановна, навещавшая Андрея каждый день, только покачивала головой и уговаривала бабушку отправить Андрюшу в больницу. Но бабушка была неумолима. Она была убеждена, что больницы существуют только для того, чтобы добивать больных и заканчивать начатое болезнью дело. Помощники смерти – так бабушка негласно называла врачей, и на это у нее были веские причины. Давным-давно, будучи молодой мамой, она потеряла своего первенца, сына Мишу. Ему тогда было восемь лет. Миша попал в больницу с подозрением на острый аппендицит. До операции дело так и не дошло, Миша умер на операционном столе из-за непереносимости наркоза. Бабушка никому не рассказывала об этом, ни внуку, ни единственной дочери, маме Андрея. Потерять внука бабушка не хотела. «Я выхожу его сама», упрямо говорила она дочери Алене, которая соглашалась с врачом и тоже настаивала на диспансеризации.
В общем, Андрей оставался дома. Он почти все время лежал в постели, вставал крайне редко и только для того, чтобы сходить в туалет по большой нужде. Переход из постели в туалет давался ему с трудом. Его качало так, словно он был на корабле, попавшим в сильный шторм, ужасно кружилась голова. Малую нужду Андрюша справлял в заботливо сохраненный бабушкой его детский горшок. Он ужасно стыдился этой процедуры, но ничего не мог поделать.
В один из особо скверных дней Андрей как обычно лежал в постели, свернувшись калачиком и уставившись на узорчатый туркменский ковер, висящий на стене у кровати. Ему было очень плохо. Опять подскочила температура, голова болела так, что казалось еще немного, и она лопнет как перегретый паровой котел. Мамы не было дома, она еще не вернулась с работы, а бабушка кудесничала на кухне. Она решила испечь любимых Андрюшиных пирожков, с яйцом и капустой. Бабушка надеялась, что любимое блюдо поднимет сошедший на нет аппетит внука. Но это была утопия. Вкусный запах свежих пирожков, сочащийся с кухни в Андрюшину комнату, не только не вызывал у Андрея аппетит, но даже наоборот угнетал его и вызывал тошноту. Именно в этот момент мальчик внезапно вспомнил о Кафиле, и в его глазах вдруг зажегся огонек.
— Кафиль,— тихо прошептал он растрескавшимися губами.— Где ты?
Он закрыл глаза, пытаясь вспомнить лицо ангела, но оно вставало перед ним расплывчатым пятном. Андрей не видел, как на балконе в соседней комнате возникла долговязая фигура в черном длиннополом плаще. Ручки балконной двери, запертой изнутри, повернулись сами по себе, и дверь беззвучно открылась. В комнату ворвался холодный осенний воздух.
— Кафиль,— снова повторил Андрей.
— Я здесь,— это был он. Голос ангела был ясным и чистым.
Мальчик распахнул глаза и увидел его. Ангел присел на край его постели и смотрел на него своими огромными бездонными глазами.
— Ты звал меня?— Кафиль улыбнулся. Он был рад видеть мальчика. Правда, состояние Андрея было совсем неважным, но он знал, что это можно легко поправить.
— Да,— Андрей хотел подняться и обнять ангела, но не смог.— Я скучал по тебе.
— Я тоже,— улыбка Кафиля стала еще шире.— Лежи, не вставай.
Мальчик грустно улыбнулся и согласно моргнул глазами.
— Ты давно болеешь?— ангел перестал улыбаться и нахмурил брови.
— Да, уже пол месяца.
— Почему ты не позвал меня раньше?
Андрей пожал плечами.
— Не знаю. Я думал, что болезнь это пустяк, и не хотел тебя беспокоить.
— Напрасно,— Кафиль укоризненно покачал головой.— Где у тебя болит?
— Здесь,— мальчик с трудом поднял руку и коснулся ладонью лба.
— Твоя болезнь спряталась в другом месте,— Кафиль протянул руку и пальцем коснулся груди мальчика.— Здесь.
Мальчик не видел, что палец ангела на мгновенье засветился загадочным внутренним светом, он словно накалился изнутри. Свет просочился из пальца сквозь пижаму мальчика и растекся по его телу нежным теплом. Затем ангел наклонился и коснулся губами Андрюшиного лба. Эффект был мгновенным. Головная боль исчезла в ту же секунду, словно ангел выпил ее одним глотком. Жар тоже прошел. Андрей легко поднялся и сел в постели.
— Я хочу есть,— он улыбнулся и глубоко вдохнул полной грудью. Легкие были свободны. Это было чудо. Запах бабушкиных пирожков теперь будоражил обоняние мальчика, вызывая бурное выделение слюны.
— Тебе придется немного подождать,— Кафиль тоже улыбался, глядя на мальчика с нежностью и любовью.— Потому что, если ты позовешь бабушку, я буду вынужден уйти. Она не должна меня видеть. Если я правильно понял, ты еще хочешь со мной поговорить?
— Хочу,— Андрей согласно кивнул.— Я подожду. А бабушка может тебя увидеть?
— Не знаю,— Кафиль пожал плечами.— Большинство людей не видят меня, это дано только избранным, таким как ты. Но бабушка твоя родственница, и вполне возможно тоже обладает даром видеть ангелов. Ты мог унаследовать свои способности от нее. Ведь, как правило, люди наследуют свои способности, как впрочем, и болезни, через поколение, от бабушек к внукам.
Внезапно повинуясь какому-то внутреннему чувству, Андрей бросился на Кафиля и обнял его, прижавшись головой к его груди. На ощупь ангел ничем не отличался от человека. Он был таким же теплым, может даже чуть-чуть теплее. Единственное, что смутило Андрея это то, что он не слышал, как бьется сердце Кафиля. Руки мальчика скользнули по спине ангела, и тут он вспомнил.
— Кафиль,— Андрей чуть отпрянул от ангела.— Бабушка сказала, что у ангелов должны быть крылья. А где твои?
Кафиль рассмеялся.
— Это предрассудки. Ангелу не нужны крылья.
— Странно,— Андрей наивно захлопал глазами.— Она мне показывала картинки, там ангелы были с большими белыми крыльями, как у лебедя.
— Картинки нарисовали люди, а они иногда заблуждаются,— объяснил Кафиль.— Они придумали нам крылья, на самом деле, ни у одного ангела их нет. Господь, как и вас людей, создал нас по своему образу и подобию. У Господа нет крыльев.
Кафиль поднялся с постели и для наглядности стал к мальчику спиной.
— Видишь? У меня нет крыльев. Они мне не нужны.
— Да,— ответил Андрей.— Но зачем люди их придумали?
— Не знаю. Может, для того, чтобы объяснить каким образом мы можем летать. Люди склонны фантазировать, когда не в состоянии что-либо объяснить.
— Ты умеешь летать?!— воскликнул Андрей восхищенно.
— Да. Я же ангел,— Кафиль развернулся к мальчику лицом, расставил руки в стороны и плавно взмыл под потолок. Он завис на мгновение, едва не касаясь головой побелки.
— Здорово!— воскликнул Андрей.— А я смогу также?
— Сможешь, если очень захочешь. Но не сейчас,— Кафиль плавно опустился на пол. Андрей успел заметить, что скрипучий паркет при этом не издал ни звука.— Ты еще очень слаб. Болезнь отняла у тебя много сил.
— Жаль,— Андрей сам чувствовал, что не сможет не только летать, ему бы до туалета дойти.
— Я должен извиниться,— Кафиль приблизился к мальчику и взял его за руку.— Я дольше не могу оставаться, мне пора уходить. Твоя бабушка уже несет тебе пирожки. До встречи.
Он проплыл в соседнюю комнату и едва успел проскользнуть в балконную дверь, когда на пороге двери соседней комнаты появилась бабушка с огромным блюдом, накрытым белоснежным вафельным полотенцем. Андрей хорошо видел ее отражение в большом зеркале трюмо, стоящего в его комнате.
— До встречи!— Андрей помахал ангелу рукой.
Бабушка прошествовала, шаркая тапочками, до середины комнаты, чуть поежившись, остановилась. В комнате было холодно. Она посмотрела в сторону окна, и ее взгляд упал на балконную дверь.
— Андрюшенька!— воскликнула она.— Зачем же ты открыл балкон?
Прошлепав к балконной двери, бабушка закрыла ее и затем прошла в комнату Андрюши.
— Это не я,— он сидел на постели и, улыбаясь, смотрел на нее. Глаза его блестели, а на щеках играл здоровый румянец.
— О, Господи!— бабушка обомлела. Она ожидала увидеть жалкое зрелище, какое последнее время являл ее больной внук, но ее встретил внешне абсолютно здоровый ребенок.— Да что же это происходит?!
Она подошла к постели и села на ее край. Андрюша буквально выхватил из ее рук тарелку. Он больше был не в состоянии терпеть, запах пирожков был невыносим. Мальчик буквально захлебывался слюной. Бабушка осторожно потрогала его лоб. Лоб был абсолютно нормальным, каким ему и положено быть у здорового ребенка.
— Это не я открыл дверь,— Андрей впился зубами в пирожок. С его губ слетали крошки.
— Ты себя хорошо чувствуешь?— Она проигнорировала его слова. Ее взгляд был по-прежнему тревожным.
— Да,— с набитым ртом ответил Андрей и схватил с блюда еще один пирожок.— Я сюсвую себя соросо.
— О, Боже!— бабушка хлопнула в ладоши.— Да как же такое возможно?
Ее удивлению не было конца.
— Ты только что лежал без движения, у тебя температура была тридцать девять и два…
— Это Кафиль,— мальчик откусил кусочек от очередного пирожка.— Он только, что приходил ко мне.
— Кафиль? Какой Кафиль?— не поняла бабушка.
— Тот самый,— Андрей блаженно улыбнулся.— Ангел. Помнишь летом, когда я убежал в парк. Мы там с ним договорились, что он будет моим ангелом.
Бабушка немного побледнела. Воспоминания о случившемся в парке навевали у нее нехорошие мысли.
— Ах, ангел!— бабушка радостно кивнула. Если фантазии внука, способствуют его выздоровлению, пусть себе фантазирует.— Конечно, помню.
Она нежно погладила Андрея по голове.
— Это он открыл дверь на балкон,— сказал Андрей.— И не успел закрыть ее, очень торопился. Боялся, что ты его увидишь.
Бабушка нахмурила брови. Тень сомнения, промелькнула в ее глазах. Она уже не была уверена на счет фантазий внука. Может быть, он говорит правду. Она махнула рукой. Ерунда какая-то!
— В следующий раз, скажи ему, чтобы он не забывал ее закрывать.
— Хорошо,— Андрей кивнул.— Обязательно скажу.
Бабушка умильно улыбалась. Она достала из передника футляр с градусником, вытащила прибор и дала его внуку померить температуру.
— Да, бабушка, он еще сказал, что у ангелов нет крыльев, ни у одного. Это все выдумки.
— Вот, как!— бабушка притворно удивилась.— А как же они тогда летают?
— А вот так,— Андрей расставил руки в разные стороны, отчего градусник выскочил из его подмышки и соскользнул под рубашку от пижамы.
— Хорошо, хорошо!— бабушка вернула градусник на место.— Нет, так нет. Пусть будет так.
На этом разговор об ангелах был исчерпан.

***

На следующий день пришла участковый врач. Она осмотрела Андрея, прослушала, сделала несколько отметок в его медицинской карточке, при этом ее глаза несколько раз округлялись от удивления. Затем врач ушла с бабушкой на кухню. О чем они там говорили с бабушкой, Андрей не слышал.
— Это более, чем удивительно!— Зоя Ивановна сидела за кухонным столом, пила чай с бабушкиными пирожками и покачивала головой.— Мальчик абсолютно здоров. Я не нашла никаких симптомов болезни, а ведь буквально позавчера, я была абсолютно уверена, что без больницы он не сможет поправиться.
— Я же говорила, что выхожу его,— бабушка сияла. Она пододвинула к доктору блюдо со вчерашней выпечкой.— И я оказалась права.
— Чем вы его лечили?— Зоя Ивановна с удовольствием уплетала пирожки. Она так торопилась к тяжелому больному, что не успела забежать домой пообедать.
Бабушка пожала плечами.
— Как обычно. Горчичники, банки, чай с малиной. Ну, еще ваши антибиотики, конечно.
— Нет,— Зоя Ивановна покачала головой.— Я уверена, здесь кроется еще что-то.
— Вы знаете,— бабушка перешла на шепот, словно боялась, что внук услышит сквозь тонкую кухонную стену ее слова.— Он сказал, что ему помог ангел. Чушь, конечно, но я ему почти поверила.
— Ну, почему чушь,— философски заметила Зоя Ивановна, чем крайне удивила бабушку.— Он верит в ангела, который ему помогает, а вера сильное лекарство.
— Ну, слава Богу!— выдохнула бабушка.— А то я уже подумала, что и вы начали сходить с ума.
— Ваш внук не сошел с ума.— Зоя Ивановна махнула рукой.— Это просто детские фантазии. Все дети выдумывают чего-нибудь. Да так, что иногда не поймешь, где правда, а где вымысел.
— Я не о нем,— объяснила бабушка.— Я о себе. Я уже тоже начинаю верить в них. Я даже в церковь снова стала ходить.
— И ходите, на здоровье,— Зоя Ивановна улыбнулась.— Я тоже хожу в церковь. Правда, не очень часто, но не меньше двух раз в месяц.
— Но я же коммунистка!— сама себе возмутилась бабушка.
— Я тоже,— Зоя Ивановна звонко рассмеялась.— Но это мне не мешает верить в Бога. Вера и убеждения разные вещи.

***

Третья и последняя встреча с ангелом произошла в июле следующего года. Именно она запомнилась Андрею больше всего, и именно с ней были связаны самые неприятные минуты, проведенные с Кафилем. На этот раз мальчик не звал ангела, у него не было на это причин. Он обещал Кафилю не беспокоить его по пустякам и старался его сдерживать. Встреча произошла по инициативе ангела. У Андрюши было отличное настроение. Он успешно закончил первый год обучения в школе. Шел второй месяц летних каникул. Он с мамой только что вернулся с дачи. Бабушка осталась за городом, где она обычно жила летом. Андрей как правило тоже проводил все лето на даче, но на этот раз планы его изменила мама. Ей наконец-то повезло с отпуском. Он выпал на лето. Мама решила провести его на Черном море вместе с сыном, для чего она приехала на дачу и забрала оттуда Андрюшу.
До отъезда оставалось два дня. Мама бегала по магазинам, закупая все необходимое для отдыха на море, а Андрей болтался на улице. Он гулял на детской площадке, ходил по двору. Скукотища была ужасная. Все нормальные дети отдыхали за городом и только «транзитщики» вроде Андрея изредка выходили во двор. Вредный Сидоров тоже торчал в городе, но с ним Андрей общаться не хотел. Сидоров больше его не задевал, после того как однажды в школе Андрей навалял ему как положено. Он тогда получил в дневник неуд по поведению, но ни бабушка, ни мама (с бабушкиной подачи) не стали его ругать. «Засранцев надо учить», сказала тогда бабушка маме. «Не понимает нормальных слов, поймет через хороший поджопник». Андрей даже получил от бабушки премию в размере двадцати копеек на стаканчик пломбира. Вспомнив о пломбире, Андрей порылся в кармане своих шорт, выгреб из него кучу мелочи и пересчитал ее. Получилось восемнадцать копеек. До пломбира не хватало одной копейки, но зато можно было купить, крем-брюле или сахарный рожок и еще оставалось три копейки на стакан газировки с сиропом. Это было еще лучше. Жара стояла ужасная и после мороженого наверняка захочется пить. Андрей направился к магазину. После поступления в школу мама и бабушка разрешили ему ходить в магазин самостоятельно, но с одним условием, если он будет переходить дорогу только на пешеходном переходе, с кем-нибудь из взрослых и только на зеленый сигнал светофора. В те годы машин в городе было значительно меньше, да и ездили водители, стараясь соблюдать правила дорожного движения. ДТП тогда были редкостью, и увидеть их можно было только на досках объявлений ГАИ.
Итак, Андрей добрался до магазина, благополучно перешел через дорогу, купил себе мороженое и отправился обратно. Настроение было великолепным. Солнце, мороженое, завтра ему предстоит настоящее путешествие на Юг к Черному морю. Он уже представлял себя плещущимся в теплых ласковых морских волнах, когда до его слуха донесся резкий визг тормозов, глухой удар и громкие испуганные крики. Что-то случилось на перекрестке, который он только что переходил по дороге в магазин. Андрей, не спеша, направился к перекрестку. Там уже начала собираться толпа зевак. Андрей медленно шел к толпе, он уже раскрыл сахарный рожок и начал есть мороженое, как вдруг кто-то коснулся его плеча.
— Не ходи туда!— послышалось сзади. Голос был очень знакомым.
Андрей испуганно обернулся. Это был Кафиль. Мальчик застыл с поднесенным ко рту мороженным, его глаза округлились от удивления.
— Кафиль?!
— Да это я.— Ангел кивнул. Его лицо снова было грустным.— Понимаю, ты очень удивлен моим появлением, но я не мог не явится.
— Почему?
— Ты не должен видеть того, что там случилось.
— Но я хочу увидеть это,— возразил Андрей.
— Ты действительно этого хочешь?— Кафиль нахмурил брови.
— Да.
— Даже, если там случилось что-то очень страшное?
— Да,— мальчик стоял на своем.
— Хорошо,— согласился ангел.— Только я пойду туда с тобой.
Андрей кивнул, и они оба пошли к перекрестку.
То, что он увидел, было страшнее всех ужасов, которые ему когда-либо доводилось видеть. Это было даже страшнее учебника по криминалистике, который ему показала его однокласница Оля Тарасевич, к которой он однажды зашел в гости. Ее папа служил в милиции и заочно учился в университете на юридическом факультете. В учебнике было много страшных картинок, но увиденное Андреем было еще страшнее. Когда он протиснулся сквозь толпу, его глазам предстало жуткое зрелище. На перекрестке, развернутая практически поперек дороги, стояла новенькая белая «Волга». В ее капоте, четко посередине была глубокая вмятина, на растрескавшемся от удара лобовом стекле ярким пятном выделялось что-то красное. За «Волгой» тянулись длинные черные полосы следов торможения. Андрей перевел взгляд в сторону, туда, куда глазела большая часть собравшихся зевак, и увидел его. Это был мальчик. На вид ему было около семи, так же как и Андрею. Мальчик лежал на спине, раскинув неестественно согнутые конечности в разные стороны. Глаза мальчика были широко открыты, из его деформированной головы на асфальт вытекла большая красная лужа. Возле мальчика прямо на асфальте, стоя на коленях, рыдал мужчина. Он плакал и громко причитал:
— Я не хотел. Честное слово, я не хотел. Он выбежал на красный свет. Я тормозил…
Он повторял и повторял одно и тоже. Андрей понял, что это водитель «Волги», который только что сбил на перекрестке ребенка. Мальчик умер. От этой мысли у Андрея по коже побежали мурашки.
— Помоги мне!— кто-то тронул Андрея за руку. Прикосновение было холодным как лед. Это был не Кафиль. Ангел стоял в стороне от толпы зевак и наблюдал за ним. Андрей хорошо видел его боковым зрением. Он обернулся, и его волосы поднялись дыбом.
— Помоги мне!— это был тот самый мертвый мальчик, которого он только что видел лежащим на проезжей части.— Мои родители так расстроятся когда узнают, что я умер.
Андрей не ответил. Он стоял, пытаясь схватить хотя бы глоток воздуха широко открытым ртом.
— Пожалуйста, помоги!
Сердце Андрея сжалось. Ему было ужасно жаль мальчика. И еще жальче водителя «Волги». Он так рыдал, словно этот ребенок был его собственным сыном.
— Это Антон Суворов из сорокового дома,— послышалось из толпы. Это одна из бабулек в толпе зевак беседовала со своей подружкой.— Его родители просто сойдут с ума. У них в прошлом году утонула старшая дочь. Они еще не успели оправиться от этого, а тут такое.
— Ай, ай, ай!— Вторила вторая бабулька.
Андрей умоляюще уставился на Кафиля. Ангел категорически замотал головой. Он развернулся к толпе спиной и медленно пошел от нее прочь. Андрей вырвался из скопления народа и бросился следом.
— Ты должен, должен ему помочь!— он еле догнал ангела.
— Нет,— коротко сказал Кафиль.— Я не могу.
— Я тебя очень прошу,— Андрей заплакал.— Сделай что-нибудь. Ты можешь. Ты же ангел.
— У мальчика есть свой ангел-хранитель. Я не могу, не имею права делать то, что должен был сделать он.
— Но вы же можете договориться,— настаивал Андрей.
— Не могу,— Кафиль отрицательно покачал головой.— Его ангел совсем другой, не такой как я. Он не подчиняется Богу, и мы никогда не общаемся с ним. То, что случилось, произошло с его подачи. Если я помогу этому мальчику, его ангел может впоследствии причинить зло тебе и всем тем, кого я призван оберегать.
— Пожалуйста!— по щекам Андрея катились горькие слезы.
— Но тогда, мы не сможем больше видеться.
— Почему?
— По нашему закону ангел, заступившийся за чужого подопечного, лишается права опеки над своими подопечными. Над всеми. Ты готов на такую жертву?
— Да,— Андрей кивнул.— Мне жаль будет с тобой расстаться, но я должен это сделать.
— Даже если это впоследствии обернется для тебя бедой?
— Да.
— И я никогда не смогу научить тебя летать.— Ангел использовал последний и самый веский, на его взгляд, аргумент.— Я не смогу исполнить свое обещание.
— Ну, и пусть, зато мы спасем этого мальчика,— убеждал не столько Кафиля сколько себя Андрей.— И его родителей, и водителя «Волги».
— Хорошо,— Кафиль тяжело вздохнул.— Я сделаю это.
— Спасибо!— Андрей разрыдался.— Я буду помнить о тебе. Я буду всегда тебя любить.
Он бросился к Кафилю и обнял его дрожащими руками.
— Прощай!— ангел наклонился и поцеловал Андрея в макушку.— У тебя очень доброе сердце. Будь осторожен. Плохие люди, и не только люди могут воспользоваться этим.
— Прощай!— Андрей отпустил ангела.
— Иди туда и громко скажи свое желание. И пусть будет так, как ты сказал.— Кафиль распростер руки и плавно взмыл в небо.
— Хорошо,— Андрей поплелся к толпе.
Не смотря на возгласы из толпы, он подошел к телу мальчика, стал возле него и громко крикнул:
— Хочу, чтобы все вернулось назад, так чтобы этот мальчик остался жив!
Толпа замерла, изумленно уставившись на странного ребенка, выкрикивающего словно заклинание, нелепые слова. Водитель «Волги» перестал рыдать и поднял на Андрея свое заплаканное лицо.
— Мальчик, что ты здесь дела…— он не договорил. Весь мир завертелся, словно в огромном смерче. Люди, машины и даже птицы, все начало двигаться задом наперед, как в кадрах прокручиваемой обратно кинопленки. Толпа зевак, смешно семеня ногами, задом наперед разбежалась с места происшествия. Красная каша, вытекшая из головы мертвого мальчика, всосалась обратно в голову. Сам мальчик поднялся в воздух и бросился на пятящуюся от него машину. Забавно кувыркаясь, он пролетел по кривой несколько метров и затем ударился о растрескавшееся лобовое стекло «Волги», отчего стекло не только не разлетелось вдребезги, но даже наоборот, стало как новенькое. Затем мальчик соскользнул на капот, смешно приложившись к нему попой и, опля, стал на ноги. Капот тут же отремонтировался, а машина испуганно рванула назад, по пути собирая с асфальта черные полосы следов торможения. Мальчик к тому моменту уже бежал задом наперед с проезжей части. Андрей, наблюдая всю эту картину, громко хохотал. Он единственный во всей этой суматохе двигался, как и положено двигаться нормальному человеку. Он побежал следом за пятящимся мальчиком. Когда мальчик уже ступил на тротуар, мир снова замер, а затем пришел в нормальное движение. Андрей от ужаса широко раскрыл глаза. Мальчик снова рванул на проезжую часть.
— Антоха! Стой!— Андрей бросился на мальчика и схватил его за вылезшую из шорт рубашку. Визг тормозов заставил его сердце сжаться в маленький комок.
— Да вы что, с ума посходили!— из остановившейся белой «Волги» выскочил испуганный водитель.— Головы перегрели. Под колеса бросаетесь.
Антон вывернулся из рук Андрея и сиганул в обратном направлении. Андрей побежал следом.

***

— Как тебя зовут?— Антон протянул Андрею руку. Они спрятались за магазином за кучей деревянных ящиков из-под пива.
— Андрей. А тебя Антон?
— Да. А откуда ты знаешь?— удивился новый знакомый Андрея.
— Слышал как-то, как тебя мама звала домой,— соврал Андрей.— Ты ведь в сороковом доме живешь?
Антон кивнул.
— А здорово мы этого дядьку напугали?— он заливисто засмеялся.
— Здорово,— согласился Андрей. Знал бы Антон, что с ним могло произойти тогда через секунду-другую, ему вряд ли было бы так смешно.
Они поболтали еще немного и разошлись по своим дворам. Настроение Андрея снова поднялось, но уже не на тот уровень, что было утром. Увиденное черным осадком засело в его голове. Ближе к вечеру он почти забыл о случившемся, но позднее, время от времени, оно наминало о себе ночными кошмарами.

***

Прошло много лет. Андрей вырос, отслужил в армии, закончил ВУЗ, женился. У него была хорошая работа, замечательная жена и чудный ребенок, маленький Игорюшка. Об ангеле Андрей забыл. Он больше не видел его ни разу, как впрочем, и виновника его внезапной разлуки с Кафилем, Антона Суворова. Вплоть до августа две тысячи второго года.

***

Это случилось в середине дня. Андрей сидел в своем кабинете. Он работал психологом в центре психологической помощи. Начался обеденный перерыв. Андрей решил не ходить в кафе, куда он обычно забегал пообедать со своими коллегами. Снаружи было ужасно жарко и покидать кондиционируемое помещение совсем не хотелось. Он решил довольствоваться чашкой кофе и круассанами «сэвн дейс», любезно предложенными секретаршей Машей. Он уже проглотил первый круассан и поднес к губам чашку с дымящейся черной жидкостью, когда внезапно зазвонил телефон.
— Здравствуйте! Извините, у нас обеденный перерыв,— заученно сказал он в телефонную трубку.— Перезвоните через сорок минут, и я с удовольствием отвечу на ваш вопрос.
— Андрей!— это был Петр Егорович, коллега Андрея. Он только что ушел на обед.— Скорее включай телевизор.
— Что?!— Андрей чуть было не пролил на брюки кофе. Голос Петра Егоровича звучал взволнованно и даже испуганно. Это было очень странно, Петра Егоровича, участника первой чеченской кампании, напугать было очень сложно. Он не боялся ни черта, ни дьявола.— Егорыч, что случилось?
— Скорее! Беги к Машке, включай ящик, твою мать!— Петр Егорович бросил трубку.
Черт! Что случилось. Андрей впервые слышал, чтоб Егорыч почти матерился. Он никогда не позволял себе выражений вроде «Твою мать!» и ему подобных, тем более по отношению к сослуживцам. Андрей бросился в приемную, где стоял единственный в конторе телевизор. Он вбежал в комнату и замер на месте. Телевизор был включен. Показывали экстренный выпуск Питерских новостей. Диктор взволнованным голосом тараторил что-то о туристах, автобусе и неизвестном террористе.
— …в настоящее время, один пассажир убит, остальные находятся в заложниках. Количество террористов неизвестно. Предположительно действует террорист-одиночка. Захват автобуса с туристами, следующего по маршруту Санкт-Петербург – Хельсинки произошел сегодня ночью на Выборгском шоссе примерно через час после его отправки с площади Восстания. Об этом звонком с мобильного телефона сообщил один из пассажиров автобуса. В настоящий момент автобус задержан силами подразделений спецназа на пограничном контрольно-пропускном пункте Гвардейский города Выборга. Террорист пока еще не выдвинул никаких требований. Ситуация выглядит нелепо, но пока все находится под контролем…
Андрей побледнел. После одиннадцатого сентября и «Норд-Оста» он воспринимал подобные сообщения более менее хладнокровно, но это. Руки и ноги его подкосились. Сердце, казалось, замерло и перестало биться. Вчера ровно в полночь он проводил жену и сына на площадь Восстания. Они купили путевку на трехдневный тур в Финляндию. Игорюшка мечтал посетить аквапарк. Он буквально бредил этим словом. Андрей не смог вырваться с работы, и его жене Алене с сыном пришлось ехать без него. «Господи! Хоть бы это оказался не их автобус!»
— Андрюшенька! Что же это происходит?— Маша сидела у телевизора она перевела испуганный взгляд на Андрея. Она была в курсе поездки Алены и Игорюшки. Маша по просьбе Андрея занималась приобретением «заветной» путевки, а также оформлением Лениных и Ильюшиных документов в турфирме «Нева».
— Может, это другой автобус?— бессвязно проронил Андрей. Он очень надеялся, что все будет хорошо, что их автобус уже давно в стране тысячи озер.
— Да, да!— Маша как заводная закивала головой.— Действительно, чего это я…
— А теперь репортаж с места происшествия…— сказал диктор телевидения, и картинка на экране сменилась.
Андрей затаил дыхание. Кадры репортажа запечатлели забитый транспортом Гвардейский путепровод, машины скорой помощи, МЧС и милиции, несущиеся с мигалками по свободной встречной полосе путепровода. Пейзажистый залив, пограничников, сгрудившихся у шлагбаума на КПП, моряков-пограничников, спецназ и… автобус. Одного взгляда Андрею хватило, чтобы понять, самые худшие его предположения подтвердились. Это был тот самый автобус, новый двухэтажный «сарай» с огромной надписью «Балтик тревел» на борту. Ему даже показалось, что он успел рассмотреть испуганное личико Игорюшки в одном из окон автобуса. И еще на память пришли жестокие кадры хроники «Норд-Оста», окна автобусов и мертвые, белые лица за ними.
— Мать его!…— Андрей бросился к выходу.
— Андрюша, ты куда!— Маша метнулась следом.
— В Выборг,— Андрей уже мчался вниз по лестнице. Он выскочил на улицу и прыгнул в свою машину, новую «Хонду Си Ар Ви». Он рванул с места, едва не задев проезжающий мимо «Мерседес», кивком извинился и помчался в сторону Приморского шоссе.
Ему повезло. Он несся по городу, нарушая все, что только можно было нарушить, гнал под сотню, несколько раз пролетал на красный сигнал светофора, но его никто не остановил. ГАИ, утомленное жарой и дымом, который вот уже несколько дней поглотил город (горели леса на южных окраинах города), отдыхало. Проскочив КПП в Лахте, Андрей немного расслабился, машин было мало, рабочий день был в самом зазгаре, и он мог разогнаться, как следует. «Хонда» летела как птица, бесшумно и гладко. Андрей включил магнитолу и закурил. Он пробежался по каналам приемника и нашел то, что ему было необходимо. Это был очередной репортаж о террористе, захватившем автобус с туристами.
— В настоящее время установлена личность неизвестного, захватившего сегодня ночью на Выборгском шоссе автобус с туристами, следующими в Хельсинки. Это Суворов Антон Борисович, шестьдесят пятого года рождения…
Суворов Антон, имя террориста сухим льдом обожгло сознание Андрея. И тут же в его голове прозвучали до боли знакомые слова.
«Ты действительно этого хочешь?»
— Нет!— закричал Андрей
«Даже, если там случилось что-то очень страшное?»
— Нет! Нет! Нет!— он почти умолял. Он узнал звучащий в голове голос. Это был Кафиль.
«Хорошо. Только я пойду туда с тобой».
— Нет! Кафиль! Нет!— Андрей едва не зарыдал.— Только не это! Только не так!
«Ты готов на такую жертву?», голос ангела, всплывающий в памяти Андрея, был холодным и бездушным.
Андрей вдавил педаль газа в пол. Он долетел до Выборга за час двадцать. Ему по прежнему везло, на «Скандинавии» не было ни одного поста ДПС, словно невидимая сила смела их с его пути. Только на КПП перед въездом в Выборг стоял один единственный постовой, остальные спрятались в тени своей кирпичной будки. Андрей пронесся через КПП на скорости сто сорок. Сотрудник ГАИ даже не успел всерьез на это отреагировать. Он не смог рассмотреть не только номера, он даже не разобрал марку автомобиля, только концепцию и цвет. Он бросился сначала к будке, затем остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов и побежал через дорогу, к стоящим на небольшой площадке патрульным машинам. Он прыгнул в служебную девятку, воткнул ключи в замок зажигания, включил «мигалку» и рванул с места.
Андрей к тому моменту, немного не доехав до вокзала, свернул направо. Ехать через Гвардейский поселок было непростительной глупостью. Андрей видел по телевизору забитый путепровод. Наверняка, тоже самое творилось по всему Выборгу. Андрей решил ехать через мост на Лаппеенранту и оттуда вернуться к гвардейскому путепроводу с обратной стороны. Он знал этот маршрут, по нему он иногда ездил в погранзону на дачу старого приятеля. Маневр Андрея оказался удачным. Он беспрепятственно проскочил Сайменский канал и уже скоро был у заправки недалеко от Гвардейского КПП. Здесь ему пришлось остановиться. Подъезд к путепроводу был перекрыт машинами ДПС и милиции. Бросив «Хонду» возле заправки, он побежал в сторону моста, но далеко пробежать не успел. Его перехватили ОМОНовцы. Патрульные ДПС с удовольствием подключились к задержанию гонщика-маньяка. Через минуту Андрей в наручниках сидел в сером ОМОНовском УАЗике, именуемом в народе «Буханкой».
— Ну, и куда мы так спешим?— Командир отряда ОМОН сел лицом к Андрею.— Ты знаешь, что там происходит?
— Там моя жена и ребенок,— ответил Андрей. Дышал он тяжело, но старался сохранять спокойствие. Кричать и срываться было нельзя ни в коем случае. Этим можно только спровоцировать ОМОНовцев на мордобой.
Выражение лица ОМОНовца изменилось с ехидного на заботливо-понимающее.
— Но это не дает тебе права игнорировать приказы милиции,— сказал он.— Мало этого идиота в автобусе, теперь на той стороне пол Выборга оцепили, ловят гонщика-маньяка, а он уже тут.
— Я могу, я должен им помочь,— дыхание Андрея постепенно приходило в норму, но пот буквально струился по лицу. Он кивнул в строну автобуса.
— Чем?— брови ОМОНовца поднялись вверх.— Чем ты можешь помочь?
— Я психолог. Я могу поговорить с террористом,— заявил Андрей.— Я уверен, он послушается меня.
— Любопытно,— ОМОНовец нахмурил брови, изображая серьезность.— С чего ты взял, что он тебя послушается?
— Я его знаю,— ответил Андрей.— Мы выросли в одном дворе. И однажды я спас ему жизнь. Он мне должен.
— Он больной человек,— ОМОНовец вздохнул.— Бывший сотрудник милиции. Ветеран-афганец, участник боевых действий в Чечне. У него просто крыша съехала.
— Я вас очень прошу!— Андрей умоляюще уставился на ОМОНовца.— Пропустите меня к автобусу. Я попробую. А потом, делайте со мной все, что хотите.
— Хорошо,— ОМОНовец взял в руку рацию.— Если согласится спецназ, операцией руководят они.
Андрей кивнул.
— «Мальта»,— запросил ОМОНовец.— Это «шестой». У нас здесь интересная ситуация.
— Кто он?— прохрипела рация. Спецназ уже был в курсе задержания «Шумахера».
— Психолог,— ответил ОМОНовец.— Мечтает пообщаться с шерстяным. Утверждает, что тот его послушает.— Он ни словом, ни намеком не обмолвился о том, что в автобусе находится жена и сын Андрея. Андрей не знал причину, недомолвки, но чувствовал, что ОМОНовец сделал это специально. В противном случае, его могли не пустить к месту происшествия.
— Откуда такая уверенность?— вновь прохрипела рация.
— Он знает этого парня. Говорит однажды спас ему жизнь. Может предъявит как должок.
Рация долго молчала, очевидно, спецназовец с кем-то советовался, затем снова ожила.
— Ладно. Давай его сюда,— послышалось из динамика.— Только пошли с ним кого-нибудь, чтобы ничего не натворил по дороге.
— Понял,— ОМОНовец перевел взгляд на Андрея.— Поздравляю! Ты выиграл свой «счастливый билет».
Он расстегнул наручники на руках Андрея.
— Останешься жив, с тебя бутылка коньяка.
— Ящик,— пообещал Андрей.— Как тебя зовут?
— Володя,— представился ОМОНовец.
— Спасибо Володя!— Андрей обнял ОМОНовца за плечи.— Я обязательно тебя найду.
— Ладно, валяй!— Володя открыл дверь и подтолкнул к ней Андрея.— Петров, Иванцов, проводите героя до штаба.
— Плакал наш коньячок,— заметил ОМОНовец Володя, когда дверь УАЗика захлопнулась за Андреем.— Грохнет его Суворов, что того попа, звонившего по мобиле.
ОМОНовцы проводили Андрея до минивэна «Шеви», возле которого его встретили двое, один в камуфляже без погон, представившийся Дмитрием Егоровым, второй в штатском не назвался. Его завели в минивэн и усадили за стол.
— Выкладывай,— сказал Егоров, усаживаясь напротив.— Что ты знаешь о Суворове?
— Немного. Мы с ним встречались однажды.— Андрей рассказал Егорову, как выдернул Суворова из-под колес «Волги», разумеется не упоминая Кафиля, и поделился соображениями по поводу того, как он будет его уламывать отпустить заложников. Он ни слова не сказал о жене и сыне. Если Егоров знает об этом, сам задаст ему соответствующий вопрос.
Егоров внимательно выслушал Андрея, затем перевел взгляд на человека в штатском, расположившегося рядом и тоже слушавшего объяснения Андрея. Тот кивнул.
— Пусть попробует. Мы ничего не теряем, кроме него самого, конечно.
— И целого автобуса пассажиров.— Егоров повернул лицо к Андрею.— Надеюсь, ты понимаешь, что это очень опасно?
— Понимаю.
— Нихрена ты не понимаешь. Он уже убил одного заложника. Ты можешь быть следующим.
— Это моя работа,— ответил Андрей.
— Хочешь еще раз спасти засранца?— Егоров пытался прощупать почву, словно пытался понять, зачем Андрею все это нужно.
— Хочу спасти людей. Я спас Суворова и таким образом повлиял на судьбу тех, кто сейчас находится у него в заложниках. Каким-то образом я теперь ответственен за их безопасность.— Эта версия Андрею казалась достаточно убедительной.— Если бы я тогда не остановил его, ничего бы не было.
— Хорошо,— Егоров кивнул.— Иди. У автобуса иди медленно, подними руки, чтобы Суворов видел, что у тебя в руках нет оружия. В дверях автобуса остановись и объясни ему, кто ты и чего хочешь, только после этого начинай его обрабатывать. Не получится его уболтать, выходи обратно, расскажешь, что там творится. И никаких глупостей.
Андрей молча кивнул. На него повесили прослушку, замаскировав ее под одеждой, затем выпустили из минивэна и он пошел к автобусу.
— С Богом!— крикнул ему вслед Егоров.
Андрей медленно подошел к автобусу. Он поднял руки и приблизился к открытой в его середине двери. От минивэна до автобуса было не больше ста метров, но это были самые долгие и самые тяжелые сто метров в его жизни.
— Стой!— донеслось до Андрея откуда-то из глубины салона. Это был Суворов. Он находился в крайней степени возбуждения, но даже в таком состоянии и спустя столько лет Андрей узнал его.— Не двигайся! Если войдешь в автобус, я взорву всех.
— Антон,— Андрей облизал пересохшие губы. Он не был уверен в успехе своей затеи, но ему нужно было любой ценой попасть в автобус. Если его жене и сыну суждено погибнуть, он должен, по крайней мере, быть рядом и уйти из жизни вместе с ними.— Это я, Андрей Кузнецов. Помнишь меня?
— Нет,— без эмоций ответил Суворов. Конечно, он давно забыл Андрея, но он должен помнить мальчика, который в детстве не дал ему погибнуть под колесами машины.— Ты кто? Мент?
— Нет. Я тот, кто выдернул тебя из-под колес «Волги» двадцать девять лет назад. Маленький мальчик, с которым ты потом прятался среди ящиков из-под пива за магазином,— объяснил Андрей.
— Андрей?— Суворов задумался. Он долго молчал, затем задал вопрос. Похоже, он вспомнил ту давнюю историю. В любом случае интонация произносимых им слов изменилась и стала мягче.— И чего ты хочешь?
— Поговорить. Только поговорить.
— Хорошо,— согласился Суворов.— Заходи. Поговорим. Только держи руки поднятыми вверх.
— Я иду.— Андрей медленно вошел в автобус. Он с поднятыми руками поднялся по ступеням вверх.
— Я здесь.
Андрей обернулся. Суворов сидел на полу в проходе между сиденьями в передней части автобуса. В правой руке он держал пистолет, в другой какое-то устройство, связанное проводами с его жилетом, нашпигованным брусками взрывчатки. Не пояс шахида, что-то более профессиональное и более мощное. Андрей украдкой посмотрел по сторонам, ища глазами жену и сына. Он знал, что они сидят где-то спереди, там, где сейчас расположился террорист, но он надеялся, что они могли по какой-нибудь причине пересесть на другое место. На Андрея со всех сторон таращились испуганные пассажиры автобуса. В их глазах застыла немая мольба и надежда на спасение. Для них в этот момент он был ангелом-спасителем, спустившим с небес. Кто-то плакал, кто-то сжимал в руках нательные крестики. Всем было до чертиков страшно. Андрей буквально чувствовал запах адреналина, повисший в душном салоне автобуса. Он увидел их не сразу. Если бы Алена, его жена не выглянула из-за высокой спинки сиденья, то, может быть, не заметил бы и вовсе.
— Андрей!— она была испугана и удивлена одновременно.— Как ты здесь очутился?
— Сиди спокойно,— Андрей пропустил вопрос мимо ушей.— Игорь с тобой?
— Я здесь, папочка!— всхлипнул Игорюшка. Его видно не было, но Андрей догадался, что он сидит возле окна.
— Все будет хорошо, сынок.— К горлу Андрея подкатил комок.— Слушайся маму.
Суворов изумленно уставился на Андрея.
— Так вот в чем причина?— он нехорошо улыбнулся.— Я, было, подумал, что ты пришел, еще раз спасти мою душу, а ты преследуешь свои меркантильные интересы.
— Одного раза вполне достаточно,— заметил Андрей.— Зачем спасать того, кто упрямо ищет смерти? Чего ты хочешь?
— Ничего,— спокойно ответил Суворов.— Подохнуть, наверное.
— Так, подохни,— предложил Андрей. Он говорил спокойно, чтобы излишне не раздражать Суворова.— У тебя было много шансов, тогда в детстве, в Афгане, в Чечне. Почему ты не воспользовался теми моментами?
Пассажиры все еще таращились на него. Андрей для них был подобен посланнику небес. Если бы они только знали насколько их мысли близки к правде.
— Ты знаешь, почему?— Суворов расхохотался.
— Понятия не имею.
— Твой ангел не сказал тебе об этом?
— О чем ты?— Андрей почувствовал, как ледяной холодок побежал по его спине. Он ни словом не обмолвился об ангеле, ни тогда в детстве, ни сейчас.— О Кафиле?
— Я не знаю, как его зовут,— Суворов перестал смеяться.— Мой, мне не докладывал.
— Значит, все, что ты творишь, делается по его указке?
— Почти угадал. Но главное не в этом, главное в том, что во всем буду виноват не я, не Дьявол и даже не твой ангелок, а ты. Если бы ты не спас меня тогда, я сейчас был бы в Раю, а теперь меня ждет Ад.
— Ты еще можешь спасти свою душу,— возразил Андрей. Он сам не верил своим словам, не знал сможет ли он спасти свою душу, но говорить что-то было нужно.
— Как?— Суворов грустно усмехнулся.
— Пошли своего ангела к Дьяволу. Отпусти заложников.
— Не могу.— Суворов рассмеялся.— Он Дьявол и есть. Твой ангел не сказал тебе этого?
— Нет,— Андрей напрягся как пружина. Страх охватил его и сковал по рукам и ногам. Тягаться с Суворовым он был готов, но с Дьяволом.— Он только отговаривал меня не помогать тебе.
— А знаешь, почему он отговаривал тебя?— Суворов загадочно улыбнулся.— Не знаешь. Он тебе этого не сказал?
— И почему, же?
— Потому, что он мусульманский ангел!— выкрикнул Суворов.— Гребаный мусульманский ангел. Как, говоришь, его зовут? Камиль?
— Кафиль,— поправил Андрей.
— Это одно и тоже. Камиль по-арабски - «совершенный». Мистер-совершенство, мать его… Думаешь, тогда он заботился о тебе? Хрена два! Он заботился о своих гребаных мусульманах и о своих амбициях.
— Нет!— Андрей категорично затряс головой.— Он беспокоился об этих людях.— Андрей показал на пассажиров автобуса, обо всех, о моей жене, о моем сыне, о священнике которого ты убил.
Пассажиры автобуса были в шоке. Сначала в автобусе появился один маньяк-психопат, теперь их целых два. И еще маньяковская женка с дитем затаились среди пассажиров.
— Он знал, что меня пошлют в Афган и Чечню. Знал, сколько правоверных я отправлю к Аллаху. Это твой Камиль-Кафиль, а не мой Дьявол толкнул меня тогда под машину.
— Нет, он никогда не смог бы толкнуть тебя под машину. Он призван защищать людей, а не убивать их. А если бы и толкнул, вряд ли стал чего-то менять, если думал только о мусульманах. Он думал обо всех. Бог один для всех. Для него нет верных и неверных. Чем наши предки и предки мусульман, жившие до Христианства и Ислама, и веровавшие в языческих богов были хуже нас верующих в Бога, Аллаха, Иисуса. В чем они виноваты перед создателем? Тем, что он не счел нужным известить их о том, что он есть?
— Решил побогохульствовать?— Суворов снова расхохотался.— Дьяволу это понравится. Ты на чьей стороне, я не понял, Бога или Сатаны?
— На своей,— ответил Андрей.
— Да брось, ты,— Суворов начал злиться, а это было очень плохо.— Почему же Он не придет к тебе на помощь, не пошлет к тебе твоего обрезанного ангела. Может, он как и в тот раз, когда ты бросился за мной под колеса, договорился с Дьяволом. Кстати у твоего ангела есть крылья? Он ведь говорил, что все ангелы бескрылы, что все это выдумки людей?
— Да. И еще он сказал, что ангелам крылья не нужны.
— А у моего есть. Значит не все бескрылы, и твой тебя уже в чем-то обманул. И мог обмануть во всем остальном.
— В общем, так.— Андрей решил пойти ва-банк.— У меня есть предложение.
— Какое?— Суворов смотрел на него, не моргая. Его не очень беспокоило приближение Андрея, он знал, что если он не успеет взорвать автобус, это сделает его ангел стоящий у минивэна, демон, чьи крылья были спрятаны под формой офицера спецназа.
— Ты хочешь подохнуть?— Андрей был уже совсем рядом.
— Да!— выкрикнул Суворов.— Хочу! Мечтаю, твою мать!
— Тогда давай подохнем вместе. Ты и я. Этого будет достаточно. Мы выйдем и взорвемся вместе.
Суворов задумался. Он наклонил голову набок, словно прислушивался к голосу своего демона.
— Вставай,— Андрей вплотную подошел к Суворову.— Пойдем, закончим со всем этим.
— Нет,— отказ прозвучал неуверенно. Суворов нахмурил брови. Он не знал, что ответить. Демон молчал.
— Струсил,— Андрей наклонился и схватил Суворова за грудки.
— Я струсил?!— вспыхнул Суворов. Он попытался вырваться из рук Андрея, но безрезультатно.
— Ты!— Андрей рывком дернул Суворова вверх и поставил его на ноги.— В штаны наложил?!
— Да я тебя…— Суворов хотел поднять пистолет, но передумал.— Он легко освободился от рук Андрея и безвольно опустился обратно на пол.
— Отдай взрыватель,— Андрей протянул к Суворову руку.
Тот медленно поднял глаза.
— Думаешь, это  что-то изменит? Не сделаю это я, сделает он.
— Кто?— не понял Андрей.
— Мой ангел,— Суворов отдал Андрею взрыватель.— Пустил бы он тебя в автобус, если бы не был уверен в том, что мы с тобой не взлетим на воздух. Помнешь парня в зеленой форме, с которым ты говорил в минивэне?
— Егоров?— удивился Андрей.
— Да,— Суворов кивнул.— Он не человек…

***

— Каков молодец!— Егоров хлопнул штатского по плечу.— Смог таки!
Он со штатским стоял на улице возле минивэна. Они слышали каждое слово Андрея и Суворова.
— Ну, да,— Согласился человек в штатском.— Действовал грамотно. Только, что за хренотень они гнали про каких-то там ангелов?
— Понятия не имею,— Егоров пожал плечами. Он передал бинокль штатскому и засунул руки в карманы. Пальцы его правой руки нащупали маленький пульт с одной единственной кнопкой.— Наверное, психолог пудрил Суворову мозги. Грамотный, сволочь. Нам не сказал ни слова о жене и сыне. Знал, что не пустим, если узнаем.
— Знал,— согласился штатский.— А откуда Суворов знает тебя?
— Афган,— ответил Егоров.— Служили когда-то вместе.
— Он говорил о сообщнике вне автобуса и намекал на тебя,— штатский насторожился.— Он же не знал, что ты здесь.
— Наверное, видел меня, когда я выходил из минивэна,— Егоров пожал плечами. Его палец медленно вдавил кнопку.
Взрыв был ужасающим. Рвануло так, что штатский даже присел на корточки и закрыл голову руками.
— ****ь!…— непроизвольно выкрикнул он и испуганно посмотрел на Егорова.— Что это было?
Егоров молчал. Он стоял, не двигаясь, глядя на катастрофу. Уголки его губ чуть дрогнули, обнаружив дьявольскую ухмылку.
Автобус разорвало как бочку, начиненную порохом. Пламя одновременно вырвалось из всех окон. Человеку в штатском показалось, что он видел, как из автобуса взрывом выбрасывало людей и куски разорванной человеческой плоти. В дежурке на КПП ударной волной вынесло стекла. Пограничники и матросики, стоявшие в оцеплении достаточно близко к автобусу, бросились врассыпную, а на них сверху сыпались горящие и дымящиеся обломки. Зрелище было ужасным. Никому из находящихся на месте трагедии никогда не доводилось видеть ничего подобного. Это был настоящий Ад.

***

— Привет!— тихо сказал Кафиль. Вокруг было абсолютно темно. Андрей не чувствовал своего тела. Он вообще ничего не чувствовал. Ни боли, ни страха, ни холода, ни тепла. Он даже не чувствовал своего тела словно находился в невесомости. Он мог только видеть, и единственное, что он видел, это светящееся лицо ангела с огромными сине-зелеными бездонными глазами.
— Привет!— ответил Андрей. Его голос звучал так, словно он находился в вакууме.— Где мы?
— Ты знаешь, это и без меня,— ответил ангел.
— Я умер?
— Да.
— А моя жена и сын?— Андрей знал ответ и на этот вопрос, но все равно задал его. В его сердце не было ни боли, ни жалости, там была пустота. И это не удивительно, потому, что у него больше не было сердца. Оно осталось там, далеко на Земле, в его обугленном разорванном теле.
— И они тоже,— глаза ангела излучали холодный свет.— И все те, кто был в автобусе. И многие, кто находился рядом.
— Значит, мы проиграли? И ты, и я?
— Нет.
— Почему?
— Потому, что я никогда не проигрываю. Ты знаешь, что значит мое имя?
— «Совершенный»?— Андрей вспомнил слова Суворова.
— Абсолютно верно,— Кафиль согласно моргнул глазами.— Меня назвали так за то, что я все продумываю наперед, заранее и надолго.
— О том, что случится сегодня, ты тоже знал?
Ангел кивнул.
— И ты продумал все наперед?
— Да,— Кафиль улыбнулся.
— Значит, еще можно все исправить?
— Да.
— Как?
— Ты должен попросить.
— Но я не имею права тебя просить. Ты больше не мой ангел. Я дал обещание.
— Ты можешь попросить у него?
— У Бога?— догадался Андрей.
— Да. Проси, он ждет.
И Андрей попросил.

***

Он добрался до магазина, благополучно перешел через дорогу, купил себе мороженое и отправился обратно. Настроение было великолепным. Солнце, мороженое, завтра ему предстоит настоящее путешествие на Юг к Черному морю. Он уже представлял себя плещущимся в теплых ласковых морских волнах, когда до его слуха донесся резкий визг тормозов, глухой стук и громкие крики. Что-то случилось на перекрестке, который он только что переходил по дороге в магазин. Андрей, не спеша, направился к перекрестку. Там уже начала собираться толпа зевак. Андрей медленно шел к толпе, он уже раскрыл упаковку, достал сахарную трубочку и начал есть мороженое, как вдруг кто-то коснулся его плеча.
— Не ходи туда!— послышалось сзади. Голос был очень знакомым.
Андрей испуганно обернулся. Это был Кафиль. Мальчик застыл с поднесенным ко рту мороженным, его глаза округлились от удивления.
— Кафиль?!
— Да это я.— Ангел кивнул. Его лицо снова было грустным.— Понимаю, ты очень удивлен моим появлением, но я должен был это сделать.
— Почему?
— Ты не должен видеть того, что там случилось.
— Но я хочу увидеть это,— возразил Андрей.
— Ты действительно этого хочешь?— Кафиль нахмурил брови.
Андрей пожал плечами.
— Не знаю.
— Тогда пойдем куда-нибудь?— предложил ангел.
— Куда?
— Куда хочешь.
Андрей задумался. Он лизнул мороженое и лукаво прищурил глаз.
— Ты обещал научить меня летать.
— Хорошо,— согласился ангел.— Тогда идем?
— Идем.
И они пошли, ангел и мальчик, держащие друг друга за руки. Пошли в сторону от толпы зевак, собравшихся вокруг места, на котором стояла развернутая поперек дороги белая «Волга», от того места, где в стороне от машины на асфальте лежал маленький Антон Суворов. Мертвые глаза мальчика смотрели в безоблачное синее небо, туда, куда мгновение назад отправилась его душа.

Санкт-Петербург
19 июня 2003 года