В деревню я приехала на неделю. Мне здесь хорошо одной в старом деревянном доме, на большом участке за дощатым забором. Весна только на пороге, почки еще даже не собираются распускаться, так что сад мой виден насквозь. С утра обрезаю яблони, стоя на стремянке, дело уже к обеду и работа моя почти закончена. Отпиливаю последний сучок и смотрю на дорогу, что идет вдоль деревни. В мою сторону, не спеша, со статью женщины, умеющей носить воду на коромысле, идет Дина. По-возрасту она могла бы быть моей бабушкой, но мы с ней подруги.
Родилась и выросла она в этой деревне, в восемнадцать от колхозной нищеты уехала в Москву, а пять лет назад, став пенсионеркой, вернулась и живет в доме своей матери. Вдвоем с мужем обрабатывают огромный огород, держат двух коров. Дина красивая в свои почти шестьдесят. Очень высокая, выше многих моих длинноногих подруг, не толстая, а просто большая. Лицо, даже зимой загорелое, и потому морщины кажутся особенно глубокими, хоть их не так уж и много. Лоб высокий, нос курносый, по губам не сразу поймешь, улыбается она приветливо или насмехается язвительно, в глаза надо заглянуть. Пока я любуюсь соседкой, она доходит до моей калитки и, подняв голову, кричит:
- Эй, Мичурин, слезай, я тебе молока принесла!
Покидаю свое рабочее место, последние несколько минут служившее наблюдательным пунктом, и иду к лавочке, где уже сидит гостья.
Пока я прямо из крынки пью молоко, Дина рассказывает деревенские новости. С удовольствие слушаю о том, кто из соседей женился, кто развелся, у кого родились дети, у кого внуки. Чувствую, что самого главного еще не знаю, что хочется ей что-то еще мне поведать, но не решается. Наконец, не выдерживает:
- А, ведь ко мне сноха приезжала.
- Ну и как она тебе? - спрашиваю я, мне действительно интересно, потому что очень давно знаю ее сына и очень хорошо к нему отношусь. Это его второй брак и, кажется снова не очень удачный.
- Ну, посидели за столом, выпили, как положено, мужики с трудом до постелей добрались, а мы с ней посуду помыли и сели побеседовать.
- Я, - говорит, - Дина Константиновна вашего сына перевоспитываю.
- А, что ж тебе не так, милая? - спрашиваю, - разве я плохо воспитала?
- Мой папа никогда не давал нам с мамой поднимать тяжести, мы, когда на дачу ездили, он всегда все сумки нес сам. Ваш сын не такой.
- А вы с матерью что немощные? Всю жизнь едем куда, я себе кладу сколько унесу, ребятам, что под силу им, ну и мужу так чтоб не надорвался.
- Ну, одно дело мальчишки и совсем другое девочки. Женщина с раннего возраста не должна тяжелого поднимать, иначе с рождением детей будут проблемы.
- Да не слушай ты никого, - говорю, - я в семнадцать лет мешки с льняным семенем таскала, мне двое на плечо вскинут и несу, он ведь не меньше семидесяти килограммов. И ничего, ребят, то я бы десяток родила, если бы захотела. Абортов поменьше делать надо, да таблеток всяких гормональных глотать. А тяжести здесь совсем ни при чем!
Наверно обиделась она на меня, помолчала так минут пять, а потом снова залепетала:
- А еще мой папа маме всегда нижнее белье покупал, я бы тоже хотела, это поручить мужу.
- Конечно, дело твое, - говорю, только уж такие вещи я всю жизнь покупаю сама, почем ему знать, что мне нужно, он себе то трусов нормальных не выберет, а то мне.
- Нет, но белье это ведь не только чтобы удобно, это еще, чтобы красиво и ему нравилось, чтобы потом его же и привлекать.
- Мужика не лифчиком и трусами, а телом привлекать надо. Тело должно такое быть, чтобы хотелось на него и смотреть и трогать его. А белье… Знаешь я один раз купила красивую ночную рубашку, надела, перед зеркалом верчусь своего спрашиваю:
- Ну как?
А он говорит:
- Хочешь, анекдот расскажу? Две подруги договорились подарить друг другу на свадьбу ночные рубашки. Одна вышла замуж раньше, другая чуть позже и получила в подарок шарфик. Обиженно бормочет: « Я так хотела рубашку». А опытная замужняя дама отвечает: « Какая разница чему на шее болтаться».
Я долго смеюсь над ее рассказом, любуюсь лицом, вечной полуулыбкой - полуусмешкой. Смотрю на руки, лежащие на коленях, большие, ловкие и сильные, не боящиеся никакой работы и умеющие быть ласковыми и нежными.