2. Тишина, пробежала по крыше грохоча ржавым железом, половинкой кирпича высадила стекло в чердачном окне и со смехом спрыгнула вниз…
3. Умирающий король задул свечи в изголовье своей кровати и в темноте, дрожа от холода, шепотом произнес слова, от липких щупалец которых он пытался избавиться всю жизнь…
7. Вечность, высунувшись из-за угла, злобно оскалилась и зашипела, когда он поднес горящую спичку к стопе измятых листов…
12. Капля, сорвавшаяся с полей его шляпы, упала прямо на сигарету и та, тихо фыркнув, с шипением потухла. Шепотом выругавшись, он швырнул ее в лужу и в кармане насквозь промокшего плаща нащупал рукоять револьвера…
13. Реторта лопнула, уродливое розовое существо шлепнулось на каменный пол жалобно пища и дергая беспалыми лапками. Отложив в сторону перо, он некоторое время наблюдал, как корчится в агонии его творение, яростно думая: «И они говорили, что это лучшее венецианское стекло!..»
14. Он потянул сильней и со всхлипом меч вышел из камня. Он чувствовал, что через мгновение толпа стоящая за его спиной взорвется криками и в этот короткий миг тишины, он успел подумать: «И все? Теперь – вечность?..»
17. Она никогда даже не мечтала, что придет к нему. Но когда копье легионера коснулось его иссушенного безжалостным солнцем тела, его глаза до этого мутные и безумные вдруг вспыхнули и посмотрев в них, она увидела отражение смерти…
19. Только что они смеялись и хлопали друг друга по спине и вот как один они бросились к упавшему. Только он остался стоять в тени ясеня. «Боги, боги, что же вы будете делать, когда на Биврест ступят мои дети?...»
24. Он смеялся. Он смеялся, когда толпа ворвалась в его дом. Он смеялся, когда, рубя своих убийц, спускался по залитой кровью лестнице. Он смеялся, когда в зале увидел тело своей жены. Он смеялся, когда удар алебарды опрокинул его на землю. Он смеялся, когда его подняли на пиках над площадью. И даже когда он уже не мог смеяться, его смех все так же звенел в ушах его убийц проснувшихся посреди ночи в холодном поту…
26. И когда поднялись они на крышу храма божьего, ужас обуял их, ибо то, что с земли как крест святой виделось, вороном оказалось железным с крыльями распростертыми, в злобном крике клюв свой поганый раскрывающим…