9.09.98; 11 ч. 18 мин.
Третий день дождь. Впечатление такое, что живешь в аквариуме: по ок-нам сплошной стеной вода, и рассмотреть через этот потоп хоть что-нибудь не представляется никакой возможности. Высовываться на улицу желания не возникает, и потому хлеба в доме нет уже 39 часов и 23 минуты. Выпить хо-чется необыкновенно, но денег осталось только на хлеб, а на Панели вряд ли кого застанешь в период столь несвоевременного природного катаклизма: ху-дожники — народ изнеженный, а результаты их труда — тем более. Сижу те-перь, как дурак, и пытаюсь убить время.
9.09.98; 16 ч. 35 мин.
Картину только что наблюдал презабавнейшую! Решил вымыть нако-пившуюся за неделю посуду, и пока я предавался этому глубоко для меня от-вратительному занятию, выглянул в окно — окно в кухне выходит как раз на сквер, где сосед из двадцать седьмой квартиры Поликарп регулярно гуляет с Псевдоподием, карманной собачонкой неизвестного происхождения и репу-тацией первейшего скандалиста во дворе. Псевдоподию, похоже, как и мне, совершенно не улыбалось тягаться по колено (ну, это мне по колено, а ему — по уши) в грязи и мокнуть под проливным дождем, так что он отчаянно упи-рался, а Поликарп, в свою очередь, волочил несчастное животное на натяну-том до предела поводке, что давалось ему, Поликарпу, не без труда. Впрочем, силы оказались неравны, и единоборство Поликарпа и Псевдоподия было за-вершено полным поражением последнего. Правда, беднягу Псевдоподия вполне мог утешить тот факт, что после "прогулки" выглядели они с Поли-карпом одинаково скверно. А я подумал, что на Лешкины уговоры не под-дамся и собаку заводить не стану.
10.09.98; 23 ч. 42 мин.
Вчера около пяти притащился Поликарп. "Полечиться после выгула не-благодарной скотины Псевдоподия". Одному ему лечиться, видите ли, скучно было, да и жена с его методами в корне не согласна, поэтому он не нашел ничего лучше, как заявиться ко мне. С лекарством. Не знаю, где он дрянь эту выкопал, но голова моя до сих пор трещит. А ко всему, после принятия этой самой дряни я вырубился намертво и чуть не проспал репетицию. Борис бы мне этого в жизни не простил. Он давно на меня обозленный ходит, а сейчас, накануне премьеры, совсем нервный сделался и кидается на всех, даже на Смирнова, на которого обычно готов молиться. И Лешка, паршивец, с розы-грышами со своими! У меня и так все реплики и мизансцены поперепутались, а он пошалить захотел. Шалун... Никакого уважения к старости! Со Смирно-вым он, небось, ничего подобного себе не позволяет... А про старость это я так, к слову. Татьяна сегодня сказала, что я еще очень даже ничего. Жаль, что развить эту тему после вчерашнего я был не в состоянии.
Увижу Поликарпа — ему точно медицинское вмешательство потребует-ся, о чем этот провокатор скорее всего догадывается, и потому сегодня он как вымер. Даже Псевдоподия не слыхать.
На Панель собирался зайти и переговорить с Виктором насчет фотогра-фий, но не смог себя заставить проделать под дождем и ста лишних шагов. Интересно, когда он уже закончится, этот бесконечный, всепоглощающий дождь, от которого даже дома кажутся промокшими?..
11.09.98; 6 ч. 12 мин.
Не спится. Провалялся совершенно бездарно минут сорок, но заснуть се-годня, по всей видимости, уже не судьба. И дождь этот... Такое ощущение, что именно в мое окно он барабанит особенно настойчиво!
А разбудил меня в половине шестого душераздирающий вой Псевдопо-дия. И после этого Лешка будет меня убеждать, что собака приносит в дом радость и умиротворение! И особую радость, надо думать, принесет кому-то (Лешка все еще надеется, что мне) щенок его Матильды. Никогда! И потом, как бы я его назвал? Можно, конечно, в честь Лешки. Представляю, как он обрадуется... А нечего было вчера на репетиции умничать!
p. s. Надо наконец спросить у Поликарпа, что такое "псевдоподий". Очень меня это интересует.
14.09.98; 12 ч. 34 мин.
Только что ушли Псевдоподий с Поликарпом. Зараза Псевдоподий уст-роил безобразный шум и пытался ухватить меня за ногу, а Поликарп объяс-нил, что все это от особого его, Псевдоподия, ко мне расположения. Бешеное везение... И Лешка думает, что я добровольно соглашусь на этот сумасшед-ший дом! Нет, нет, нет и еще раз нет! На Панель, что ли, к ребятам зайти? Погода хоть и скверная, но дождя нет, так что они должны сегодня выстав-ляться. У них и выпить чего-нибудь наверняка найдется. Вот только я Ната-лье обещал пригласительный на 2-ое и вопрос этот завалил. Нехорошо. При-дется дома сидеть. Да и Лешка заскочить грозился, но я крепко сомневаюсь: он теперь весь в делах, в заботах. Может, забудет про свою навязчивую идею со щенком? Ну на черта мне щенок? Чего я с ним делать буду?
Спросил-таки Поликарпа, чего значит "псевдоподий". Он обозвал меня тундрой, долго кривлялся и уверял, что слово это научное и, более того, антич-ное, а произошло оно от имени древнего, но очень влиятельного бога. Юпитера знаю. Меркурия знаю. Амфитриона знаю. Хотя нет, этот из другой стаи; этот — царь (или как там его?), но тоже фигура видная. А вот про Псевдоподия — не слыхал. Уточню у Лешки. Но сдается мне, что Поликарп заврался.
19.09.98; 17 ч. 22 мин.
Вчера возле театра афиши вывесили. Сразу как-то уютно стало, по-домашнему. Как говорится, мелочь, а приятно. По этому поводу мы зашли к Лешке и хорошо посидели. Жена его, Наташа, тоже дома была. Она очень внимательно слушала нашу дискуссию об Афинах и Риме, о житие-бытие то-гдашнем и, разумеется, о местных богах. Наши разглагольствования о Псев-доподии особенно ее заинтересовали, но выдержала она не долго и, насме-явшись всласть, объяснила нам, что "псевдоподий" — это ложноножка у аме-бы. И что-то еще про цитоплазму. Фу, какая гадость оказывается! (Обяза-тельно расскажу Поликарпу, чтоб не слишком задавался.) Лешка, конечно же, не упустил случая познакомить меня поближе с Матильдиными отпрысками. Хорошенькие. Одному, самому толстому, я особенно приглянулся, и пока я предавался утонченной беседе об античности, он безобразно обслюнявил мои джинсы. Я сказал, что ни за что не возьму щенка, ни этого, ни любого друго-го, а Лешка — что мы с этим толстым замечательно подходим друг другу и вообще он, толстый, на меня похож. Повезло ему, что премьера близится, а то бы точно в глаз дал. Насчет глаза это я, конечно, преувеличил, но проучить его разок не мешало бы.
p. s. А толстый и вправду славный.
21.09.98; 23 ч. 08 мин.
Погода сказочная! Проторчал на Панели сегодня часа два, греясь на солнце, как старый ленивый кот. Встретил озадаченного Виктора, и он глубо-комысленно изрек, что заниматься фотографией сейчас дороже, чем напить-ся. Мне это ни о чем не говорит, потому как у нас с ним совершенно разные понятия о том, что значит напиться. А в целом ребята были в приподнятом настроении — то ли из-за погоды, то ли из-за бойкой торговли. Предложили выпить, но я отказался. Теперь нужно быть в форме: по квартире второй день топает нечто пушистое и шарообразное совершенно невообразимой расцвет-ки, и за ним глаз да глаз нужен. Оно изредка пытается лаять, периодически гадит и все время хочет жрать. И это оно размером с ладонь. С мою ладонь, правда. Думаю, на полкилограмма уже потянет. А что дальше будет? Я нарек этого иждивенца Амфитрионом, но он, судя по всему, чести, ему оказанной, не осознал. Лешку за этот подарочек убить мало! Утром вчера заявился с тем самым толстым, что на меня похож. В общем, я позорно и безоговорочно ка-питулировал.
Псевдоподий происходящее воспринял как личное оскорбление и меня игнорирует. Даже не облаял, когда я возвращался сегодня домой. Поликарп же злорадствует и торжествует. Впрочем, для него это дивный повод, чтобы загладить конфуз с ложноножкой. Зато на Панели я имел вчера грандиозный успех: Амфитриоша, как я его ласково называю, закормили и затискали, а Наталья обещала увековечить его в глине. Негодяй! Пригласительный-то я ей так и не сделал. Надо, надо расстараться.
Похоже, опять за Амфитрионом пора убирать. Вот маленький мерзавец! Ест, спит и ... Лучше бы он больше спал! Подлизываться пришел, на руки просится. Наглый! Общение с Лешкой не прошло даром. И как я его завтра, Амфитриоша-то, одного оставлю?
26.09.98; 9 ч. 56 мин.
Думал выспаться, но Амфитрион, паршивец, придерживался совершенно противоположной точки зрения. В семь утра он занял свой излюбленный пост у двери моей комнаты и принялся настойчиво канючить. Пока я его воспиты-вал, сна не осталось ни в одном глазу. Лешка вчера меня обрадовал, сообщив, что собака становится степенной и серьезной годам к двум. А эти два года мне что делать? Вот повезло! Завтра на рынок схожу, отоварюсь по списку, Лешкой составленному: все необходимое для Амфитриоша. Игрушку ему ку-плю, а то недосмотренный он у меня какой-то выходит. Вот гад! Меня разбу-дил, а сам сейчас преспокойненько дрыхнет в кресле. Я думаю — так натре-скаться.
В магазин надо, а не хочется. Разленился совсем! Да и на Панели поя-виться бы не мешало: Геша грозился новую картину миру представить. Он не устает повторять, что на мое мнение (и на мнение всех остальных тоже) ему наплевать, но если я сегодня не проявлю интерес и полное восхищение, ме-сяца два разговаривать со мной не будет. Проверено. Главное только, чтоб они не завели разговор о премьере. Сил уже больше никаких нет! Всех инте-ресует эта чертова премьера, и каждый считает своим долгом высказать свои прогнозы на предмет ее успешности или, наоборот, неуспешности. Только два человека меня полностью понимают в этом вопросе и при мне его не за-трагивают — Лешка и Амфитриош.
30.09.98; 23 ч. 31 мин.
Вот и дождались! Завтра премьера, и все на ушах. Мне, правда, сегодня не до того было: у Амфитриона с утра аппетит пропал, что для него совер-шенно не характерно. Поделился своими волнениями с Лешкой, который тут же заявил, что я паникер, а он всегда знал, что мы с Амфитриошем созданы друг для друга. Теперь, Лешкиными стараниями, надо мной потешается весь театр, так что только ленивый не осведомился у меня о здоровье Амфитриона Валерьевича! Впрочем, к вечеру Амфитрион снова обрел свое неизменное подхалимство и обжорство, а сейчас спит у меня на коленях, самозабвенно посапывая. Может, зубы у него режутся?
Недавно Поликарп заходил. С поллитрой. Поллитра — она, конечно, вещь хорошая. Но не перед премьерой. Поликарпом я был не понят, остав-шись в глазах его "черствым, злым человеком" и "занудой поганым". Он уда-лился, бормоча что-то неразборчивое и, полагаю, нелицеприятное. Уже у своей квартиры он обернулся и высокомерно процедил сквозь зубы: "Жизнь, Валера, скоротечна." "Хороший текст!" — сказал я (по-моему, это из какой-то роли) и закрыл дверь, потому как в принципе не выношу Поликарповских по-учений, а уж на трезвую голову — особенно. Обиделся, наверно. Ну и черт с ним! Через пару дней все равно явится. И как всегда, с поллитрой.
А сентябрь, между тем, как-то незаметно сошел на нет, оставив после себя дождливые воспоминания (и не только воспоминания: прошлой ночью дождь зарядил с новой силой и в ближайшем будущем, похоже, прекращать-ся не собирается) и нового обитателя в квартире...
Просыпайся, Амфитрион, и дуй на место. Давай, давай! Не ворчи. Пойду посплю, что ли? Как-никак премьера завтра.