Вот сейчас мне хорошо. Сейчас я не испытываю беспокойства, но так не всегда будет, и так не всегда было.
О, эта другая жизнь, которой я живу, почему она мне дана, откуда она взялась, неужели нельзя жить, как все, обычной жизнью? Нет, нельзя! Ибо другой я, не такой, как все, особенный или сумасшедший, кому как угодно.
Вам угодно так меня называть? Называйте, я не могу сказать против, потому что не желаю. Зачем желать оправдываться, ибо я и так чист – только грязный может оправдываться, отмываться от грязи, которой он покрыт. Вот он стоит по уши в грязи, но он жив, а жив ли я, рядом с ним? Ответь, я не слышу ответа? Тих он, не доходит он до моих ушей, не воспринимаю я его, ведь стал я черствый, равнодушный ко всему, что говорят обо мне. Я – статуя! Я – истукан!
Почему я не могу развлекаться, почему я не умею этого? Неужели я глуп и не могу научиться радоваться? Другие же радуются жизни, им она интересна. А у меня жизнь вызывает скуку, но никто не слышит моих слов, ведь говорю я в своих мыслях, но доходят мои мысли только до меня самого. Я один к ним восприимчив, как губка я впитываю их. И тело наполняется влагой, но для меня она отрава, желчь, доставшаяся мне от самого грязного человека. Неприятен мне ее горький вкус. Жжет она мне горло, и я давлюсь. Дайте мне чистой воды, если такая осталась! Наполните мой сосуд живительной влагой, собранной с цветов, смешанной с нектаром. Только она меня вылечит, но сорваны все цветы в этом мире. Остались они еще только в моей душе, но не смогу я их достать; ибо далек к ним путь, проходит он через дремучие леса, по вечному мраку, сквозь который нельзя разглядеть дороги. И нет у меня факела, чтобы посветить. Стою я в своей безысходности на одном месте и жду и чего-то жду.
Кого я любил, тот человек умер, нет больше его. Для меня он умер… Нет, он живой. Он живет своей жизнью, он радуется, танцует, поет, но он мертв для меня, потому что был я для него ненужной вещью, от которой только глупец не избавляется. Зачем ему нужно оттягивать карман этой безделицей.
Но мне сейчас хорошо, я спокоен. Пускай беспокоится он, моя голова отдыхает, я положил ее на подушку, чтобы исчезло в ней напряжение, я закрыл глаза и мне хорошо. Хорошо!