Вика любила работать. С самого детства. Когда мама говорила, что всем надо трудиться, Вика, в отличие от нормальных детей, не зевала, а внимательно слушала и кивала. Ну и докивалась до того, что взяла на себя все домашние обязанности, позволив маме разжиреть на диване и заработать болячки хитрее простуды, которые некоторые свободные от жизни женсчины ловят во время прогулок с малознакомыми музчинами. Впрочем, это Вику никак не задело – она была занята готовкой и стиркой…
В каждом доме есть какой-то предел забот, избавившись от которых можно спокойно сесть на диван, пожаловаться на то как ты заебался с уборкой и переключиться в телек. Когда у Вики приближался этот предел, она начинала якобы случайно проливать весь только что сваренный борщ на только что постиранное бельё и ронять пакет с пылью из пылесоса на только что чищеный ковёр. Маме было как бы всё равно, она занималась лечением своих болячек и поиском новых. Вика работала, худела и дичала.
Учёба тоже труд! Отечественная система образования не даст заблудшему ребёнку скатиться в пропасть! Но тут школа оказалась бессильна и с восторгом наблюдала, как Вика выполняла самые бессмысленные задания словно самое изысканное блаженство. Вику ставили в пример. Вику вешали на доски почёта и высылали на олимпиады. Но она этого не замечала и была поглощена делами.
Очнулась она в институте на третьем курсе от какого то неудобства. Вика оторвалась от книги по проектированию пусковых систем ТЗК –1Х и обратила внимание, что она находится в общаге, вокруг много спящих, а над её ухом тяжело сопит пьяный молодой человек, почему-то без одежды. Когда он закончил, она сказал «Это было прекрасно, спасибо» и снова углубилась в чтение. Институт, в котором она училась тоже гордился студенткой, и даже выплачивал ей особую стипендию, выше чем у остальных, но намного меньше чем гранты, которые получали преподы за её работы. Но Вика этого не заметила. Тем не менее, стипендия при рациональном подходе к жизни тратилась не полностью, и в общежитии, в идеально прибранной комнате, в аккуратно вышитом полотняном мешочке к выпускному уже хранилась сумма, которой хватило бы, чтобы купить запорожец. На этом то запорожце и женился Василий Ламбада.
Вика перегрызла нитку, которой пришивала пуговицу к его свадебному костюму, вяло сказала регистраторше «да, согласна», и начала перешивать другую пуговицу.
Мама к этому времени подхватила такую болячку, которую не сковырнуть и слегла совсем. Вика была щаслива - она ухаживала за мамой, откармливала мужа (у которого тоже уже закапала первая болячка) и ещё завела себе три собаки. В докторантуре дела шли хорошо, работа подходила к концу и все были довольны.
Но однажды Вика случайно выливая борщ на бельё, вылила его на себя. Борщ был горячий и она обварилась. Вика лежала в ожёговом центре, вязала мужу спортивный костюм и изредка поглядывала по сторонам -– там пыль медленно, словно дразня её, оседала на койках, а тётки соседки беспрестанно проливали на покрывала чай. Вика расстраивалась. Однажды она не выдержала такого издевательства, вскочила с койки и побежала было стирать пыль, но упала и умерла…. и умерла… и умерла тчк
Эпилог: мама без ухода тоже умерла; муж, истекая болячками осунулся и похудел, после чего продал запорожец и ещё пол года не работал. Докторскую дописал её руководитель (там не хватало списка литературы) и защитился. В школе до сих пор висит фотография лучшей ученицы Вики. А облитое борщом бельё до сих пор не постирано…