- Что муженек скажет, то и ладненько! – назидал мне муж, не терпящий возражений.
- В какой, интересно, деревне? – посмела я показать зубы.
Раньше это было бы воспринято с юмором, но только не теперь.
После внедрения в нашу систему коммуникаций инородного прожорливого существа, реакции мужа стали непредсказуемыми и необъяснимыми. Неясно было и то, что стоит за бесконечными разрушениями и поломками в нашем доме.
Потом-то стало понятно: система работала со сбоями, поскольку элементы системы уже не координировались из мозговых центров. Моего и мужа. Мы уже оба были несвободны. Муж находился во власти эмоций, а я находилась во власти обстоятельств.
Мы строили наш общий дом целую вечность. Дом превратился в раритет, антиквариат, который раньше мечталось занести в список культурно-исторических ценностей, а теперь оставалось лишь сохранять как физическое тело. С него слетала крыша, вырывались с мясом двери, разлетались вдребезги окна, бились зеркала. Особенно зеркала. Это плохая примета. Мы терпеливо латали, чинили, подкрашивали и мечтали о светлом будущем, нежно держась за руки.
Самое страшное произошло, когда начали расстраиваться коммуникации. Вместо освежающего душа – ушат холодной воды. Вместо света – ожог, или короткое замыкание. Вместо сверкающего унитаза – отхожее место. Спустил воду, вроде, как полагается, а вся клоака потекла в спальню, на самую супружескую постель.
Я предлагала мужу сто раз: давай посмотрим, почему постоянно гаснут лампочки. Что случилось? Почему еще месяц назад тебя волновала дыра в потолке, а сейчас ты говоришь: сойдет, все нормально? Если я что-то делаю не так – объясни мне. Муж говорил: списка претензий ты от меня не дождешься! - Но почему же все рушится? - Я делаю все, что могу. Именно для того, чтобы построить этот дом. - Но ведь и я делаю все, что могу…
Пока мы делали все, что могли, в стекла продолжали лететь булыжники, а ножки стульев коварно подпиливались.
Оказалось, все это проделывала прожорливая Дюймовочка. Год назад я ее видела в обществе моего мужа, но у нее тогда был свой муж, и вообще она вроде как по делу в Москву приехала. А сама влезла в мозги моего мужа, напиталась ими и за год отъелась в настоящую Хрюнью.
- Чем ты ее кормишь? Желудями? - Спросила я, решительно не узнавая ее прошлогоднюю на нынешней фотографии.
- Ничем я ее не кормлю, она сама кормится. Ей еще и дочь надо кормить, и родителей.
- Не собираешься же ты все это нам на шею повесить?
- Нет, конечно, специально и с родителями ее не знакомлюсь, чтобы не надеялись. Фигушки им. Они там огород копают.
- Ну, вот и ладненько. Копают – так пусть и копают.
Не мне ее жалеть. Знала, куда лезла. Мое жрала. Напиталась нашими харчами и во вкус вошла.
Год назад, когда я еще не знала, что Дюймовочка питается нашими проводами, вызывая короткие замыкания, муж говорил, что она крутая бизнесменша и модельерша.
А оказалось, вовсе не крутая. Так… Фартуки шьет.. Опять же доча при огороде с мамашей и папашей. А она – мужа своего по боку, и к моему в Москву так и ездит, так и ездит. И вообще жить тут мечтает! Потому и чувства вскипают. Любовь бурлит. А мужик наработается – и баюшки, не до любви ему. Не до огорода. Не до родителей новых - чужих. Новая баба – она ведь тоже скоро не такая уж новая. А новые родители чужие – и вовсе ни к чему. Своей родни хватает – и жен, и детей, и внуков. Как обидно! Зря что ли баба мечется – туда-сюда, туда-сюда? Мечта, вишь, у нее.
Да только и у него мечта - Главнее Главного стать. И тут она ему не помощник. Не для того же он дом свой дал порушить, чтобы огород теперь с ними копать.
И у меня мечта. Раз уж все так развалилось - новый дом построить. С такими стенами, да проводами, да трубами, чтобы никакие дюймовочки не подкопались.
Вот такой вот домострой.