"Для чего я живу?" - ты спросила у солнца,
И ответило солнце:"Чтоб ярко светить,
В этом свете себя расточая".
"Для чего я живу?" - ты спросила у моря,
И ответило море:"Чтоб петь и любить,
Оживая с дыханием ветра".
"Для чего я живу?" - ты спросила у листьев,
И ответили листья:"Чтоб в срок отцвести,
Сладость жизни познав без остатка".
"Для чего я живу?" - ты спросила у ветра,
Ничего не ответил коварный тебе,
В неизведанный мир улетая.
Самый мудрый из всех, он сумел промолчать...
Майа Звездинка (Стихи.ру)
1.
Вяло переступая усталыми ногами, я шла с работы с работы с приятельницей Катей. У меня каблук поскрипывал, а у неё – попискивал. Недавно прошёл дождик, угомонив городскую пыль и освежив зелень потрёпанной растительности. Так что можно было дышать полной грудью. А ещё можно было расслабиться. Но расслабиться мне не давал импульсивный голос подруги:
- И что этот ур-р-род себе думает! Как он смеет так к тебе относиться!
- Да ну его, Кать. Я не хочу о нём говорить. – Я поморщила лоб.
- Нет не ну! Я знаю тебя уже лет шесть, и всё это время смотрю одно и тоже кино: у тебя завязывается дружба с каким-нибудь замечательным, по мнению большинства, молодым человеком, который уже через месяц превращается в жутчайшую сволочь.
- Значит, со мной что-то не так.
- А я что говорю! Ты слишком добрая. Аж тошнит! У тебя это на лице написано. Вот каждый подонок и думает, что над тобой можно издеваться.
- Что ж мне теперь стервой надо стать?!
- А что? Им только стерв и подавай. Они все либо садисты, либо мазохисты в зависимости от того, как ведёт себя женщина. Их вдохновляет борьба.
- Нет, мне бороться не интересно и лень. Я не люблю ни унижать ни унижаться. И вообще, когда мне человек хотя бы чуть-чуть симпатичен, я от всей души желаю, чтобы он был счастлив!
Катюха аж остановилась от возмущения:
- А о твоём , о ТВОЁМ счастье КТО позаботится? Дура ты, Любка. Так у тебя вся жизнь и пройдёт.
- НЕТ. Жизнь у меня пройдёт по-другому. Я просто не буду больше претендовать на «женское счастье». Мужчины станут для меня тем же, что и женщины. Буду «синим чулком». В жизни много более интересных вещей.
Катерина улыбнулась. Она мне не поверила.
- Пойдём, чулок. – Подруга дёрнула меня за рукав. От неожиданности я споткнулась и ударилась ногой о что-то твёрдое, которое со стуком и звоном покатилось по асфальту в ближайшую лужу. Это был круглый предмет. Я ринулась за ним.
- Фу! Вечно ты всякую дрянь подбираешь, - скосоротилась Катерина.
Я вынула предмет из мутной воды. Он оказался тяжёлым. Вода чуть-чуть смыла грязь, и теперь можно было разглядеть едва просвечивающийся рисунок.
- Кать, смотри. Что это может быть?
- Ой. Похоже, красивая штучка. Кто-то потерял. Давай её помоем.
Мы, как дети, стояли посреди лужи, черпая воду ладонями и поливая свою находку. Это оказалась металлическая коробочка с азиатским орнаментом на крышке.
- Любочка, да это же табакерка антикварная! У моего дедушки такая была один в один. Он из неё табак нюхал, а мне не разрешал. Но я всё равно украдкой воровала, а потом чихала до слёз.
Я попыталась открыть, но ничего не вышло. Катюха дёрнула табакерку у меня из рук и на минуту изменилась в лице – штучка была увесистой. Девушка нервно дёргала крышку: «Надо чем-то поддеть. Ой. Э-эх. Пойдём ко мне».
Мы бегом помчались в сторону её дома, который, благо, был недалеко. Любопытство хлестало нас по пяткам, щекотала в ноздрях.
На кухне мы перепробовали все доступные орудия пыток, но только зря вспотели. Крышка не сдвинулась ни на миллиметр.
- Любаш, давай она у меня останется, - Катин голос звучал заискивающе. – Муж придёт с работы и откроет. Чего нам ногти-то ломать?
У меня по спине побежали мурашки. Почему-то мне казалось, что я убью каждого, кто попробует забрать мою табакерку.
- НЕТ! Я её нашла. – Мой голос прозвучал так грозно, что Катя вжала голову в плечи и отступила назад. Пользуясь заминкой, я бросила табакерку в свою сумку и хлопнула дверью.
2.
Как обычно, дома дверь открыла мама. Как обычно, отметила, что у меня усталый вид, поставила передо мной украинский борщ со сметаной, села напротив и начала перемывать кости всем знакомым на свете: моим, своим, чужим… От скуки заныло в груди, пропал аппетит. Я сказала, что уже пойду спать, налила себе чаю с жасмином и пошла к себе в комнату. На самом деле мне не терпелось повнимательней рассмотреть узор: может, в нём есть разгадка. Моя рука погрузилась в таинственное лоно сумки. Табакерка будто сама прыгнула в руку. Она была тёплой. Розовые лучи заходящего солнца заиграли между маленькими цветочками. Мне чудилось, будто я слышу голос великого Энрико Карузо: «Qui dove il mare luccica e tera forte il vento // Sulla vecchia terrazza davanti al golfo di Surriento…» - это было так прекрасно и загадочно, что я почувствовала, как кровь в моих венах превращается в яд. Неожиданно крышка зашевелилась и плавно приподнялась. Из-под крышки на меня смотрели внимательные глаза. С трудом придя в себя от удивления, я рассмотрела того, кому эти глаза принадлежали. Это был крохотный человечек ростом примерно с мою ладошку. Даже непонятно, как я могла заметить его глазёнки прежде, чем увидела его самого. Он был мужчиной, скорее всего, с всклокоченными волосами ниже плеч и неровной бородкой. Вместо одежды он был опоясан детским, судя по расцветке, носовым платком. Мы долго изучали друг друга. Наконец, мужичок встал, потянулся, покряхтел и изрёк:
- Можно к тебе на ладошку? – я застыла не моргая. – Ну хоть ненадолго, хоть на мгновение.
- Можно, - шевельнула я губами без звука. – А ты кто?
- Я? – мужичок смущённо пожал плечами.
- Что, и имени нет?
- Да как меня только не называли… - на его крохотном личике изобразилась растерянность.
- А мне как тебя называть?
- Не знаю. Как хочешь, так и называй.
Я подставила ему ладошку, он осторожно сел в самую середину.
- Сколько тебе лет, Мужичок из табакерки?
- Не знаю. А какой сейчас год?
- 2003.
- Хорошо.
- Что хорошо-то?
- Просто хорошо. Хорошо, что я сижу на твоей руке и смотрю на тебя. Хорошо, что здесь пахнет жасмином.
- Чаю хочешь?
- Можно.
Я налила ему чай в подсвечник для церковной свечи. В его руке он смотрелся солидным кубком. Мужичок сделал пару глотков, и я расслабилась.
- Слушай, а ты почему не захотел при Катьке выходить? – осенило меня.
- Не хотел её разочаровывать. Она думала, что в коробочке что-то драгоценное.
- А что ей теперь сказать? Она ведь твёрдо намерена вскрыть твоё жилище.
- Ничего не говори. Только, самое главное, не лги. Лгать нехорошо.
- Да уж. Я тоже не люблю лгать. Но часто само собой так получается.
- А десять минут назад ты тоже солгала. Ты сказала, что пойдёшь спать, а сама сидишь тут со мной.
- Мне кажется, что я сплю. И всё же, кто ты такой?
- Ну… возможно, дух. – это заявление окончательно меня озадачило. – Ещё можно сказать, херувим. На самом деле, подходящего слова нет в человеческом языке. Думаешь, почему я чай пил? Просто осталось во мне ещё что-то человеческое. Я же раньше был человеком. Да-да. Самым обычным человеком. Рост 180 сантиметров, вес 70 килограмм. А потом я стал заниматься «укрощением плоти»: вегетарианство, молитвы вместо сна, ночевал на полу без постели и одеяла…
- И чего ты добивался?
- Я не добивался. Я искал. Я искал смысл жизни. Перечитал великое множество умных книг, посетил тысячи храмов разных богов, пожил в монастырях различных религий и конфессий, но ничто не удовлетворило мой разум, и не успокоило душу. Вот тогда я решил попробовать то, что делали многие великие мудрецы: попытаться самому наладить связь со Вселенной, выйдя за пределы возможности человеческой плоти. Плоть – это клетка для духа и для разума. По крайней мере, так считали великие аскеты. Я им поверил и последовал их примеру. А ещё я предположил, что они что-то находили, но не смогли это правильно разъяснить другим людям.
- Это идея! Может, так оно и было. Только как ты оказался в табакерке?
- Моё тело всё усыхало, усыхало без пищи, в которой я уже почти не нуждался, чему был очень рад. Теперь можно было не заботиться о своём биологическом выживании. Можно было посвятить всего себя разговору со Вселенной.
- Вообще-то люди без пищи умирают.
- Люди умирают не без пищи. Они умирают от отсутствия воли к жизни. А я должен был сохранить свою маленькую частичку на земле, чтобы донести до других то, что, как я думал, найду. Но пока я искал, мир людей мешал мне со своей суетой, страстями и необходимостью во всём этом принимать участие. Я решил стать отшельником. Опять же по примеру великих. От матери мне досталась эта табакерка. Она говорила, что табакерка принадлежала её брату Нестору, который погиб во Вьетнаме. Она была прислана вместе с его личными вещами. У нас не было родственников. Часто мама обнимала меня и говорила: «Мы с тобой совершенно одни! Одни в этом мире». И тогда становилось страшно, ведь мама такая хрупкая, а я ещё ребёнок. Она постоянно вспоминала Нестора, рассказывала, какой он был умный, сильный, заботливый. А я мечтал, что вырасту и стану таким, как он, буду заботиться о маме. Однако мама умерла, когда я возвращался из армии. Ей прислали телеграмму, в которой было написано одно слово: «Умер». Она тут же и упала. А я-то живёхонек домой ехал. Почтальон не в ту дверь позвонил, а она, глупенькая, даже фамилию не успела прочитать. Я слонялся по городу как неприкаянный. Мамы больше не было. Друзей никогда не было, потому что все считали меня ненормальным. В армии даже били, отбирали книги.
- Гады!
- Да ладно, гады. Я ведь тоже их не понимал. Нет, некоторые меня уважали, но боялись общаться. Короче, терять мне было нечего, и я решил посвятить всего себя поиску смысла жизни. А когда меня посетила мысль об отшельничестве, я уже был так мал, что даже не смог добраться туда, где нет людей и я выкатил табакерку на улицу, дотащил до самого тёмного угла подворотни и закрылся в ней.
Сколько я там просидел не знаю. Сначала я стал видеть сквозь металлическую крышку и слышать, о чём думает каждый прохожий. Да и как можно не слышать, если каждая мысль разносится эхом по всей Вселенной. Человек её отпустил и забыл о ней, а мысль продолжает жить собственной жизнью. Вот почему нельзя лгать. Я слышал не только людей, но и небесных жителей. Многое стало мне известно, многое стало понятно. Я не мог понять лишь самого главного: Зачем? Зачем всё это существует? И зачем существую я? Я уже был близок к отчаянию, когда мне был голос от Вселенной, которая обещала, что в своём новом качестве я найду ответ в мире людей. Вот тогда, силой мысли, я подкатил табакерку тебе под ноги.
- Почему мне?
- Дело в том, что ты шла и думала точно так же, как я тогда, в начале своего пути. Я решил, что нам есть, о чём поговорить.
- Да уж… поговорили. Конечно, мне твоя история напоминает деяния некоторых святых, но… всё равно жаль человеческого обличия. Оно ведь прекрасно.
- Приходится чем-то жертвовать ради силы духа.
- Так ты счастлив теперь? С таким духом?
- Не могу утверждать. Я ведь так и не узнал, «зачем?»
Мы замолчали. Сквозь щель между занавесками просочился луч лунного света и рассёк комнату на две части. Я думала, что ради избавления от гнетущей тоски, я могла бы пережить всё то, что пережил мой новый знакомый. Но я бы никогда не смогла оставить маму, она бы этого не поняла.
Я первая нарушила молчание:
- Ты говорил про маму. Как она тебя называла? У тебя ведь было имя.
- Нестор, - мужичок улыбнулся улыбкой Джаконды. - Во-первых, так звали её брата, во-вторых, это означает «вернувшийся домой» по-гречески. Дядя погиб за девять месяцев до моего рождения, и мама думала, что я - это он.
- Это действительно так?
- Я не имею права отвечать, прости.
- Так можно, я буду звать тебя Нестор? – Мужичок снова улыбнулся так, как улыбаются детям и неожиданно запел: «Qui dove il mare luccica e tera forte il vento…». Я медленно погружалась в сон.
3.
Когда я проснулась, запах раннего утра струился через форточку. Так пахнет воздух часов в пять-шесть утра. Немного побаливали губы. Видимо, всю ночь они были растянуты в улыбке. Вспомнив вчерашние события, я резко распахнула глаза: Нестор утопал в соседней подушке, выражение его лица было прибалдевшим.
- Ой, я даже не постелила тебе постель, извини.
- Да я тут сам великолепно устроился. Спасибо.
- Ну чтож, пойду, поищу что-нибудь вегетарианское на завтрак. А ты меня подожди тихонечко.
- Не стоит обо мне беспокоиться.
- Нельзя не беспокоиться.
Нестор вздохнул и посмотрел на меня извиняющимся взглядом.
На кухне я взяла пачку овсянки, поставила кастрюльку на плиту, достала пачку молока… СТОП! А едят ли вегетарианцы молоко? Нет, если бы Нестор пил молоко, с ним не произошло бы таких метаморфоз. Я поставила молоко обратно и сварила кашу на воде. Ненавижу кашу на воде, но ради такого славного гостя можно съесть. Бр-р-р-р, побольше сахара положить что ли?... В качестве тарелочки пришлось использовать рюмку. Таким образом, можно было ещё раз выпить за знакомство. А как же быть с ложкой? Даже кофейная ложечка для него почти лопата.
Малыш зачерпнул кашу «лопатой», попробовал поднять и упал. Горячая, сладкая жижа потекла по столу. Испачкался «носовой платок». Он был окончательно смущен. Пришлось раздеть жениха Барби Кена, чтобы переодеть неудачливого едока. Костюмчик был великоват. Нестор был ростом с моего пупсёнка Васю, но мне не хотелось видеть на нём ползунки, хотя я и покормила его кашей сама.
На работе вся издергалась. Нестор настоял на том, чтобы остаться в табакерке, потому что в мой стол мог заглянуть кто угодно. Он, конечно, дух, но как же без воздуха и без обеда. Конечно же, в столовой не было ничего вегетарианского, кроме компота. Ко мне за стол подсел начальник «Отдела сбыта» Урал Акакиевич:
- Любочка, вы сегодня такая взволнованная!
- А я, когда вас вижу, всегда отчего-то волнуюсь, Урал Акакиевич, - парировала я.
- Вы очень хитренькая, Любочка. Я думаю, вы просто влюблены. - Урал Акакиевич расплылся в слюнявой улыбке.- Смотрите, на работе это не должно отражаться. – Его правая рука погрозила мне пальчиком, а тяжелая левая оказалась у меня на колене. Я вся сжалась. Тотчас стакан компота сам подпрыгнул и упал ему прямо промеж ног. Урал Акакиевич от неожиданности покачнулся на стуле и свалился на пол. Началась суматоха. Кто-то его поднимал, стряхивая с него сухофрукты с мокрых брюк, кто-то бежал с тряпкой, а я бежала вон, на улицу, подальше от этого позора. С одной стороны было ужасно стыдно за случившееся, а с другой стороны я была ужасно рада как своему избавлению, так и отмщению.
Во дворе я спряталась за джип, достала табакерку и попыталась открыть – глухо. Тогда я вежливо постучала по крышке – на меня пахнуло теплом и запахом ладана, но крышка не поднялась. Я вздохнула и поплелась в офис, всё время озираясь, потому что очень не хотелось наткнуться на свидетелей происшествия в столовой.
Еле-еле я дождалась звонка, радостно возвещающего об окончании рабочего дня. Потом казалось, что дорога никогда не кончится. Дома мама открыла дверь, я, переступая порог, засуетилась, споткнулась о небрежно брошенные туфли и упала. Сумка отлетела в сторону, из неё выкатилась табакерка, ударилась о стену и РАСКРЫЛАСЬ!
***
Сложно описать физиономию моей мамы в тот момент, когда она увидела содержимое табакерки. Такого с ней не происходило даже тогда, когда она впервые застала меня за мытьём полов. Несчастная женщина то снимала, то одевала очки, беззвучно шевеля губами. Зрачки вращались.
- Мама, познакомься: это Нестор! – нашлась я.
- А.. Н-нестор – это что?
- Не что, а кто. Это мой друг. А теперь мы будем ужинать.
- Х-хорошо, проходите, ребята. Я там ц-цыпочку, то есть курочку пожарила.
- Простите меня, - Нестор смущенно ковырял ножкой пол, - я не ем мясо, я только чайку, если можно, с сахаром.
- Конечно, конечно, чайку. Сейчас картошечки отварим с солёными огурчиками. Хотите?
- Мамулечка, спасибо, мы тут сами найдёмся.
У меня прямо гора упала с плеч. Знакомство прошло благополучно. Что если бы я спала, а она случайно бы обнаружила его на моей подушке? То-то же. Я бы не выспалась. А теперь, может, можно будет его дома оставлять. Дома безопаснее.
Ужинать мама села с нами. Она плела какую-то чушь, нервно хихикала. Ей явно хотелось понять, что происходит, но я не знала, как объяснить и тоже начинала нервничать. Неожиданно Нестор взмахнул рукой, и мы обе притихли.
- Огромное спасибо, хозяйка.
- Но почему вы кушать не стали?
- Мне не совсем это нужно… - и Нестор вкратце поведал свою историю. Когда же его повествование дошло до табакерки, мама воскликнула:
- Что же вы с собой сделали, Нестор! Как же вы жить теперь будете? Вы же ничего не умеете делать! – В этот момент мои глаза стали наливаться кровью, а Нестор лишь смущенно вжимал голову в плечи. Мама ещё что-то причитала, а я уже схватила мужичка вместе с его табакеркой и рванула в свою комнату. Гнев и обида перехватывали дыхание. Нестор снова взмахнул рукой: «Успокойся. Гнев – это страсть. Он приносит разрушение в первую очередь тому, кто гневается». Мне стало немного стыдно. С одной стороны, я обиделась на Нестора , а с другой – я им восхищалась.
- Нестор, почему ты решил ей показаться?
- Я не решил. Просто я задумался, а очнулся, когда крышка уже открылась.
- Что же ты так усердно обдумывал?
- То что произошло сегодня за обедом. Ведь я не имел права вмешиваться, но и не мог позволить ему тебя оскорбить.
- Ты что! Ты меня очень-очень выручил. Я тебе так благодарна! Ты…ты – друг! А как же мне быть после разговора с мамой?
- Никак. Оставайся спокойной. Она в ином духовном состоянии. Достучаться сложно. Да и ненужно, потому что человек должен пройти все этапы своего развития сам. Иначе развития не происходит.
- Согласна, но даже ради развития я в табакерку не собираюсь.
- А тебе нечего в ней делать. Я хотел понимать, но не умел. А ты всё понимаешь, но не всегда это осознаёшь.
- Если бы понимала, не гневалась бы и не обижалась.
- Так ты гневаешься именно на то, что другие не хотят ничего понимать. А потом всё равно прощаешь.
- Получается, я прощаю потому, что считаю их глупцами. Это гнусно!
- Нет, это правильно. Если человек не хочет хотя бы попытаться что-то понять, он действительно глупец. Но всяких людей надо стараться любить и уважать. А их качества – это их личное дело.
В дверь постучали. Я нехотя поплелась к дверям. Что ещё мне скажет мама? Я до сих порпомню, что она сказала, когда я притащила с улицы щенка, хотя мне тогда было лет шесть. Мама предстала в незнакомом платье.
- Ну как? Тебе нравится?
- …Да. И цвет твой.
- Четыре часа в торговом центре провела. Аж с сердцем плохо. Ты меня извини, я сегодня такая уставшая.
Нестор каким-то образом оказался прямо перед ней:
- Вера Михайловна, вы просто попусту переживаете. Хорошо, что вы успокоились.
- Извини меня, Нестор. Я понаговорила всякого.
- Не стоит извиняться. Лучше давайте посидим вместе.
- Да-да. Идёмте пить чай!
Мама сама взяла Нестора в руки, и мы отправились на кухню. Пахло жасмином. Там я шепнула своему другу: «Ты колдун!». Тот улыбнулся и подмигнул. За чаем мы слушали рассказы Нестора о его путешествиях, монастырях, людях, которых он встречал. Было решено, что завтра он останется дома. Всем было хорошо.
4.
На работе уже с утра меня ждала Катерина (вчера она была в командировке). Её алчный взгляд прямо высасывал мои глаза.
- Привет. – Я попыталась изобразить равнодушие, но мне в лицо ударил жар.
- Привет, ну как дела?
- Нормально дела. Ты как съездила? – это я косила под дурочку.
- Хорошо… Тебе удалось открыть???
Я уже было хотела сказать что-то типа «потеряла, украли и т.д.», но вспомнила, что Нестор говорил про ложь. Тогда я собрала всю свою волю в кулак и выпалила:
- Да.
- ?
- Прости, но это моя тайна. Уверяю, для тебя там не было ничего интересного…
Я долго смотрела, как Катя удаляется от меня по коридору. Мы не были настоящими подругами, но всё же очень жаль было её терять. А ещё больше было жаль её обидеть. Вот что значит не солгать «во спасение». Конечно, если бы я «потеряла» табакерку, Катя всё равно бы обиделась, но мы бы продолжали общаться как ни в чём ни бывало, потом бы всё забылось, сгладилось.
5.
Прошёл месяц. Каждый день я ходила на работу, а вечером бежала домой вприпрыжку. Дома мы с Нестором обсуждали прочитанные книги и новости культуры, спорили. Я часто шутила и иронизировала. Нестор сначала обижался, требовал от меня серьёзности, а потом смирился. Где-нибудь часов в12 ночи мама начинала гнать меня спать. Было забавно наблюдать, как она пыталась куда-нибудь применить Нестора, то бишь заставить его заниматься «настоящими» делами. Мужичок перебирал крупы, доставал упавшие за шкаф бумаги, искал обронённые иголки и пуговицы и пр. Конечно, ему было легче применить «силу мысли», но он категорически не хотел её использовать без особенной надобности. От мамы мы «силу мысли» тщательно скрывали. Иначе она могла бы потребовать что-нибудь тако-о-ое. Иногда мне приходилось защищать малыша. Например, отчистить сковороду ему было не под силу. А однажды мама возмутилась тем, что я сама соединяю порванный телефонный провод:
- Мужчина есть, а ты суетишься!
- Это не мужчина.
- А кто же, девочка что ли?
- Может быть, это моя любимая подружка.
- Почему же она спит на твоей кровати, подружка?
- Я лесбиянка.
Маму мой ответ не рассмешил. Она уже начала беспокоиться, что из моей жизни исчезли мужчины. А я была счастлива! Мы с Нестором ходили в книжные магазины, искали что-то в интернете. Он научился оперативно управлять мышкой надо было обхватить её двумя руками и подвигать, а потом кликнуть, ударив ладонью. Однажды, придя домой я застала его за копанием на сайте Стихи.ru.
- Вот, посмотри, сколько интересного я нашёл. – Нестор подвинул ко мне распечатки. На первом листе я увидела следующее:
Пепел
Roc
С точностью наоборот обесточен,
только светлей всё равно не стало -
словно пороком навек напророчен,
предвосхищая, грустить устало.
Больше ничто не стучится в стекло -
небо деревьев, как копья ив,
уничижительно бьётся веслом
в сушу, законов Земли не спросив.
Свежий, потерянный в пятом сне
ветер уйдёт, и любимый пепел
тихо заменит его по весне,
он нам с тобой на вопросы ответил.
© Copyright Roc, 2002
Я внимательно прочитала. Всё было знакомо, но уже совсем не к месту.
- Нестор, зачем тебе этот депрессив?
- А ты прочти следующее:
Добродетель
Roc
Зарничный звук завесою замкнётся,
но тише нам с тобой не станет вдруг;
зелёный чай знакомо отзовётся,
создаст молитву верный-лучший друг:
что нет вещей, зовущихся пороком,
их разум высвещает маяком,
а дал вам это – бесконечноокий
и путь любой заведомо знаком:
есть только свет, и чистота, и радость;
потеря прежняя прекрасно потерялась.
© Copyright Roc, 2003
- Я поняла. Ты хотел сказать: «неужели это написал один и тот же человек?»
- Может, смысл жизни как раз в том, чтобы достичь «света, чистоты и радости». Ведь Вселенная радуется за каждое своё чадо.
- Это эгоистично, дружище. Ты в экстазе от зелёного чая, а другие нет. Возможна ли радость?
- Может, я не прав в том, что каждый отвечает лишь за себя. Но нельзя же лезть в чужие души насильно. Так все люди перессорятся.
- Можно просто стараться приносить людям радость.
- Это тоже невозможно. У всех свои радости. Вот почитай третий листок:
СМЫСЛ ЖИЗНИ
Nicole
Мой юнный друг запомни эти строки,
Как заповеди, как устав: -
Жизнь коротка, в огранке ее сроки, -
Так наслаждайся ей пока ты не устал.
Наличной жизнью - при жизни наслаждайся, -
Не принимай кредитов в небесах. -
Запомни, вникни и не заблуждайся -
Дорога в рай открыта на словах.
Мой юнный друг пока ты существуешь,
Мораль сей жизни все же такова: -
Запретные плоды пока ты не пригубишь,
Ты не узнаешь счастья никогда!
Февраль, 2000
© Copyright Nicole, 2000
- Мне сложно понять такую точку зрения, но она имеет право на существование, раз уж она есть.
- А вот посмотри, что бывает с теми, кто пытается всем приносить добро и радость:
Какая дверца?!
Изольда
Добро приносит людям радость -
Добро приносит людям горе.
Добро во мне не светит боле -
Оно растит мою усталость.
Оно растит мою безумность,
Оно растит мои тревоги.
Скажите, праведные боги,
Куда уходит мыслей струнность?
И снова я на перепутьи,
И снова мне не сделать выбор.
"Добрее" будьте, мысли-судьи.
Мне жаль душевной боли сидр.
Нести ль добро по воле СЕРДЦА?
Нести ль добро по воле МЫСЛИ?
Кому нести? В какие жизни?
Куда войти? Какая дверца?!
© Copyright Изольда, 2003
6.
Прошли лето, осень, наступила зима. Нестор сшил себе шубку из шкурки Чебурашки (всё равно у него голова отвалилась). Он немного подрос и уже не помещался в табакерке, но каждый вечер перед сном любовался на орнамент. Мясо так и не ел, но к молоку я его приучила. Наверное, он подрос с молока. А может, хотел подрасти, чтобы справляться с мойкой посуды. Смысл жизни мы так и не нашли, но, похоже, у обоих не осталось и следа от былой тоски. Мы по прежнему что-то жарко обсуждали, смеялись. Нестор научился шутить, а я научилась всегда говорить правду без всяких усилий. При этом проблем не стало больше. И никому не стало хуже. Просто одни проблемы заменились на другие. Зато больше не было совестно и страшно. В моё сердце вселился почти настоящий покой. Почти, потому что у нежно мною любимой мамы поведение становилось всё беспокойнее. Она постоянно рассказывала мне про чью-нибудь «счастливую» семейную жизнь. Приглашала на ужин подруг в сопровождении их «перспективных» сыновей. Однако ни они меня не интересовали, ни я их.
Однажды вечером я потягивала жасминовый чай, а мама пристально разглядывала мой лоб, потому что мои глаза разглядывали чай.
- Люба, посмотри на меня. – Я посмотрела виновато и испуганно, как в детстве. – Люба, сколько ты ещё будешь так жить? Сколько тебе лет?
- Меньше, чем тебе. А что собственно не так?
- Сколько ты ещё будешь в игрушки играть? Жизнь пролетит, не заметишь как. А если ещё со мной что случится, с кем ты останешься, с Нестором?!
- Мама, у меня замечательная, интересная жизнь. Если тебе она не нравится, это ещё не значит, что она плохая или неправильная.
- Вот именно: неправильная! Если ты о себе не думаешь, подумай обо мне. Я ведь нормальный человек, не сдвинутый. Мне хочется домашнего уюта, хочется нянчить внуков… - и на мою голову полетели упрёки в чёрствости, легкомысленности, мольбы о сострадании и пр. Я медленно вошла в свою комнату, чувствуя себя разбитой. Возможно, она права. Я эгоистка. Мама - самый дорогой человек на свете, а я так увлеклась происходящим в моей жизни, что совсем перестала с ней дружить. Надо срочно приводить себя в порядок и отправляться на поиски отца моих будущих детей. Дети – это здорово! Они будут играть с Нестором. А мой муж…Пожалуй, не позволит ему спать на моей подушке, проводить с ним вечера… Я повернула голову в сторону журнального столика. Нестор сидел, свесив ножки и смотрел на меня трагическими глазами. Идиотка! Я забыла, что он читает мысли. Бездонные, сияющие от слёз глаза. Первый раз мне пришла в голову глупейшая мысль: «Я хочу его поцеловать». Я опустилась на колени перед журнальным столиком и дотронулась губами до его лица. Жар ударил в виски, перед глазами поплыло…
7.
Я очнулась на своей подушке. Мне было уютно и легко. Почему-то пахло жасмином. Сработал таймер: «Qui dove il mare luccica e tera forte il vento…». Я почувствовала на своём носу лёгкий поцелуй и сразу открыла глаза. Внимательный добродушный взгляд – надо мной склонилось бородатое лицо мужчины. В нём было что-то такое знакомое, родное. Я даже не испугалась.
- Ты выспалась?
- …Да. А как я оказалась на диване?
- Я тебя перенёс.
- Силой мысли?
- Руками. Но ими двигала мысль. Я тут чайку заварил и сообразил кашку на молоке.
- Чай! Кашка! Выходит, ты можешь быть полезным.
- Я могу, потому что понял: смысл жизни – быть полезным тем, кто тебе дорог. – Пошутил Нестор, встал с дивана и выпрямился во весь свой огромный рост.