Встреча Нового года осталась позади. До отправления поезда оставался еще час.
"Успею, - легкомысленно подумала глупая Лизка, - главное,чтобы успеть на работу завтра к шести".
Прощание было торопливым, но сердечным: хозяева хотели отдыха, а Элиза-скорее уехать домой.
Вокзал ее ошеломил и напугал скоплением народа - столько сразу отъезжающих она никогда не видела, прожив целых 18 лет в провинциальном городе. Но еще больше ее поразили бесконечные очереди в кассы. Шансов уехать с каждой минутой все меньше, а до отправления поезда оставалось совсем ничего. Лизка посмотрела на своего провожатого и увидела такой же растерянный взгляд.
-У меня будут крупные неприятности на работе, если я не уеду этим поездом,-испуганно сказал она, больше себе, чем ему.
Страх цепко сжал ее горло.
Он с потерянным видом встал в конец одной длинной очереди, она - другой. Казалось,что все застыли на одном месте, только стрелка часов безжалостно и неутомимо отсчитывала минуты. К кассам вне очереди подходили военные, матери с малолетними детьми, беременные...
Беременные...
Элиза, как во сне, вышла бездумно из очереди и вошла в туалет. Было ощущение, что кто-то руководит ею, а она - безропотная марионетка в чьих-то умелых руках. В отдельной кабинке машинально положила себе под пальто на живот свою сумочку -бочонок. Пальто на животе заметно приподнялось. Стоя у зеркала, Лизка с радостью и страхом отметила у себя довольно-таки приличную беременность - живот вызывающе округлился, сгладив тонкую талию. Сумочка-бочонок словно врослась в живот, надежно прижатая пальто.
Она, уже решительно, вышла из туалета, стараясь не думать, о том , что с ней сделает разъяренная толпа в случае неудачи. Страх, быть уличенной в сумасшедшем поступке, не смог перебороть страх перед начальством на работе.
Бледная от духоты и какого-то животного ощущения опасности, она встала в конец другой очереди. Боясь,что сумочка вдруг упадет на пол, она сильнее прогибалась в талии, отчего ее живот становился еще заметнее.
Объявили, что посадка на поезд заканчивается. Вдохнув в себя побольше спертого воздуха, Лизка чуть не потеряла сознание: она еще больше побледнела, холодный пот выступил на лице. Это было похоже на продолжение ночного кошмара: она медленно вышла из очереди, придерживая одной рукой свой живот, а другой - прокладывая себе дорогу к кассе, как слепая. Больше всего на свете Элиза хотела сейчас держать в кулаке билет домой.
Народ толпился у кассы, раздраженно переругиваясь с кассиром.
Она притиснулась поближе к крупному мужчине в военной форме. Он начал энергично работать локтями, пробивая себе путь к кассе.
- Мужчина, не толкайтесь так, позади вас беременная, - услышала она резкий женский голос.
Испуганно оглянулась, на нее участливо смотрели чужие женские глаза.
Лизкино лицо залила краска стыда.
- Вам плохо, девушка?
Она молча покивала головой - страх и стыд не давал ей произнести ни слова. Элиза на самом деле была на грани обморока.
Военный, извиняясь, пропустил ее вперед себя.
Дрожащей рукой Лизка схватила драгоценный билет и выбежала из очереди, а вслед ей из микрофона неслось:"До отправления поезда....осталось 5 мин". На ходу она выдернула из очереди за руку своего провожатого. Опять они неслись во весь дух к поезду. Ее "беременности" он не заметил. Прощание было поспешным и ни к чему необязывающим.
Поезд тронулся. Приятель махал девушке вслед.
Отрешенно глядя на его удаляющуюся фигуру, Элиза стояла в тамбуре и ждала, когда проводница откроет туалет, чтобы избавиться от своей вынужденной "беременности".
Потом она, сидя на откидном стульчике в проходе коридора купейного вагона, думала о том,как приедет среди ночи в свой город, как будет пугливо озираться на пустынных улицах и ловить такси, а через пару часов короткого сна - на работу. Никто так и не узнает, чего ей стоила эта новогодняя поездка...