«Их познакомили, задолго до его рождения.
Мамочка была особой не намного оторванной от земли, но очень любила и почитала искусство в любых его проявлениях, кроме требующих особенного напряжения и сосредоточения мыслей. За свою молодую жизнь она перечитала все произведения Ж.Санд, отца и сына Дюма, Э. Золя, Ж. Верна, М. Дрюон, Ш. Бронте и других модных авторов, бывших стандартными и «обязательными для прочтения» в её время. Жизнь её сложно назвать интересной, красочной или хотя бы яркой. Не вдаваться в подробности, и, при этом, попытаться раскрыть суть её существования можно, лишь упомянув о том, что брать уроки музыки, танцев или художества ей, как и её сестрам воспрещалось, получать оплеухи в лучшем и побои в худшем случаях считалось в этой семье столь же обыденным, сколь выпивать стакан чаю с утра. Чтобы бегать на свидания приходилось обманывать.
Она научилась лгать слишком рано для своего возраста и поэтому ненавидела и презирала ложь. Выйдя из повиновения родителей она отказалась от этой вредной, но бывшей необходимой привычки лгать и единственное, кому она никогда и ни при каких обстоятельствах не смела сказать неправду было её дитя, которое, появилось на свет через три месяца после её законного брака с отцом своего будущего ребёнка. Что и следовало ожидать, учитывая условия предшествующей жизнедеятельности молодой девушки, просвященность которой в вопросах «любви» оставляла желать много лучшего. Как и у всех историй, начало и этой было молодым, красивым, энергичным...а потом, все так же продолжилось одним из немногих возможных шаблонных сценариев. Вмешательства третьих лиц, шаткое материальное положение, да еще и младенец на руках...нервы, истерики, уходы, возвращения, расходы, примирения, и в результате....обыденность серой жизни, больное сердце, невосстановимые нервные клетки, некомфортабельное жильё в некомфортабельной части города и, жизнь, превращенная в существование и доведённая до автоматизма. Смысл её собственной жизни стал сводится к воспитанию и уходу за своим малышом. Который рос, по словам одних окружающих, совершенно невоспитанным существом, по словам остальных, - подающим большие надежды. А один доктор, пощупав как-то голову мальчика, заверил родителей в блестящей будущей карьере журналиста их сына. Стараясь именно не перегружать, но развивать ребёнка мать, с разрешения сына, записывала его на различные кружки и спортивные секции, делала всё, чтобы стать его лучшим другом, пытаясь, как бы, восполнить не доданное ей самой в детстве и юности. В результате, дитя оправдало возложенные на него надежды; получило начальное музыкальное образование и, продолжило его совершенствовать в консерватории, став первоклассным пианистом. С фортепьяно их познакомили задолго до его рождения, так как мама часто слушала пластинки с записями концертов классической музыки и особенно фортепьянной. И каждый раз она улетала в мир фантазий, в которых она была той самой пианисткой, исполнявшей концерты Рахманинова, Мусоргского, Чайковского, Шуберта...а потом слушателей стало двое. Нежными прикосновениями, как только мать может ласкать своё дитя, она поглаживала свой округлый живот и непонятная улыбка застывала на её лице; скорее всего именно в эти минуты она и могла воспарить высоко и далеко над своими проблемами, невзгодами, потрясениями...
К 22 годам ему начало удаваться избавляться от своих комплексов. Он научился смотреть в лицо своим страхам. Он стал ценить и любить себя и даже не пытался подстраивать себя и своё поведение под чужие стандарты, как раньше. Теперь уже не он стремился к «ним», а «они» к нему. Правда, с небольшим опозданием; люди и друзья появились в его жизни тогда, когда у него отпала особая потребность в них . Он уже привык быть один, размышлять и разрешать все самостоятельно, в одиночестве, хотя по складу темперамента и психологическим особенностям он был человеком, суть которого была ориентирована во внешнюю жизнь, а не на собственную внутреннюю. Так он и жил до заветных 22-х; всё во вне, все на эмоциях, вся душа на распашку. Но жизненный опыт меняет многое (как выяснилось). И ему эти перемены, произошедшие с его мироощущением и мировосприятием определенно нравились. Он получал наслаждение от своей неподдельной самостоятельности, самодостаточности и осознания возможности жить в одиночестве, довольствуясь лишь собою, своими интересами, своей музыкой и Фортепьяно. Он обращался к нему (инструменту) без учёта грамматических особенностей, и ласково говорил о нём Она. Потому что его Фортепьяно - это Она; нежная, мудрая, тонкая. Только она его понимала. Только она чувствовала его, как никто другой. Она угадывала его настроения по прикосновению к себе. Она отдавалась полностью во власть его пальцев, путешествовавших по её податливому телу, отвечала каждым своим звуком его немым вопросам, и мелодии, вылетающие из её тела сливались с музыкой его души опережая вопросы другого и заполняя все пустоты вновь и вновь с ещё большей силой . Чем больше эмоции чего-то пережитого переполняли его, тем громче она отвечала его мыслям и чувствам. Он кричал ей своими пальцами, она отвечала ему своими звуками вначале forte, затем, fortissimo!
А иногда он подходил к ней просто побеседовать: касался верхних октав, извлекая нежные трели, заставлял её смеятся и сам улыбался от радости, которой она одаривала его. Он смотрел на её пропорционально расположенные клавиша, на сочетание извечно-классического Черного и Белого – Плохого и Хорошего и убеждался в гармонии и равновесиии, которое присуще всему прекрасному и думал об одном из основных постулатов жизни; о борьбе добра со злом, что это всегда было и должно быть, иначе нарушется баланс сил, будет потерян смысл существования, продолжения жизни. Если иерархическая структура потеряет хоть малый элемент – вся конструкция рухнет в течении весьма короткого времени. Но торжество и победу светлых сил доказывало количественное преобладание белых клавиш над черными.
Шло время, его возраст, согласно законам природы, изменялся не по убывающей, а наоборот. Разумеется, он замечал, что вокруг него никто и никогда не задерживался подолгу. Его жизнь пестрила случайными знакомствами, связями, как дружескими, так и любовными. Кто-то использовал его, кем-то пользовался он сам. Он не претендовал на абсолютное понимание и восприятие его всеми людьми, так или иначе соприкасающихся с ним по жизни, но, не зависимо от себя же самого, он замечал, что у него очень часто и очень скоро исчезал интерес к людям. Вначале он искал, стремился к следующим, новым знакомствам, а потом стал безразличен и к этому. И потребность в общении с кем-то еще кроме себя стала со временем сводиться на «нет».
Постепенно он перестал давать уроки музыки на дому; его начинало раздражать появление любого постороннего лица в своих владениях, как-будто каждый появившийся претендовал на, как ему казалось, свободу и заполнял пространство, принадлежавшее лишь хозяину, по крупицам, по чуть-чуть, но все больше и больше с каждым визитом. Его бесило, когда чьи-то посторонние пальцы прикасались к Ней, вероятно, это и стало основной причиной отказа от учеников.
Он довольствовался собой и своим постоянным другом с черно-белыми клавишами.
Неизвестно (а, может, наоборот и известно), чем бы окончилась не/странная жизнь этого человека, если бы не...»
На этом рассказ обрывается.
Наряду с логическим вариантом продолжения сюжетной линии в русле рассказа автор так же имел желание переплести его с собственными мыслями и завершить приватными суждениями, анализируя при этом поведение и образы героя(ев). Видя множество вариантов завершения и не найдя ни в одном из них наиболее приемлимого для себя я обращаюсь во вне; - к вам, дабы увидеть ваше видение завершения «истории одной жизни». Ведь не существует одинаковых мнений, и чем больше их – мнений, тем больше пространство для построения собственных выводов и мировоззрения. Рассказ несет в себе некоторые элементы реальной жизни, быть может даже взятые из жизни автора или близких ему людей, таким образом, можно предположить, что в тексте имеет место конфуз и автор хочет получить ответы на свои вопросы от незнакомых ему людей, посмотреть на свои треволнения и мысли вашими глазами, через ваше восприятие, и быть может какая-то из ваших мыслей станет катализатором для его собственной и он отыщет искомое или хотя бы сделает еще один шаг к сближению с Ответом...
Те, кто не являются авторами на прозе.ру и, соответсвенно, не имеют возможности публиковать свой вариант в виде рецензии, могут присылать мне свою версию завершения или же просто мысли, мнения, ощущения и пр. на эл.почту, адрес которой указан на моей страничке. Обещаю публиковать полученное по почте в виде рецензий или замечаний без внесения каких-либо изменений.
Для кого-то это покажется глупым, для кого-то смешным, а кто-то, возможно, к моей большой радости, отнесется с пониманием и напишет мне, в любом случае,- спасибо ВСЕМ!