Красный туман.
Было это так давно, что никто и не помнит, было ли это на самом деле. В одной маленькой деревушке жила-была красивая темнокожая девочка лет пяти. Она всегда ходила в грубом платье цвета грязной охры, как, впрочем и все жители этой забытой богами деревушки. Звали девочку Минозри. В своей многочисленной семье она была девятым ребенком. Она не умела считать, но знала поименно всех своих сестер и братьев - Занки, Рану, Монил, Бертак, Румша, Дылга,Зама и Бутук - самый маленький и самый потешный. Несмотря на то, что Бутук был старше Минозри почти на год, он был меньше на целую ладонь и сестра к нему относилась как к младшему, чему тот был только рад. Ему доставались самые сладкие крошки с плоского камня, который лежал посреди хижины и служил столом, да еще и ласкали его все и баловали, позволяя валяться на циновке почти до обеда.
Она любила свою шумную семью и хотела быть во всем похожей на свою мать, красивую женщину с миндальными глазами. Несмотря на свой юный возраст, Минозри помогала матери по уходу за старой хижиной и нехитрым хозяйством, состоящим из пяти черных свинок и нескольких пестрых куриц. Кроме ее родных братьев и сестер в хижине жили еще трое детей младшей маминой сестры Зетры, которую в прошлом году вместе с мужем cъел тигр у реки. Дети ползали по циновкам и все время плакали. Когда Минозри очень уставала от бесконечных, мелких дел, она потихоньку уходила в джунгли и бродила там долго, до самой темноты. Она не боялась быть съеденной дикими зверьми, каким-то образом зная, что этого не может произойти никогда. Все жители деревни тоже знали, что звери Минозри не трогали. А почему- никто не ведал. Просто именно эту маленькую девочку звери обходили с почтительным смирением, по каким-то, неизвестным никому, причинам, склоняя перед ней свои головы. И даже, когда в их деревне появился тигр-людоед с белым пятном на лбу (тот самый, который сожрал Зетру), и все в деревне дрожали от страха оказаться тигринным обедом, Минозри и тогда ходила в джунгли в одиночестве.
Однажды все-таки она повстречала того тигра. Минозри вздрогнула и сделала шаг назад. Тигр сделал шаг вперед. У тигра были ярко-желтые глаза, он был красив и величав. Минозри смотрела на него и думала, как же мог такой красавец, такой совершенный и такой сильный зверь убить маленькую тетю Зетру, ведь это неправильно. Он не должен был. Что-то поднялось в душе Минозри, застилая глаза красным туманом, что-то незнакомое и страшное сверкнуло в ее глазах, она протянула руку к белому пятну над оскаленной тигринной мордой, и людоед, сделав к ней еще шаг на своих огромных мягких лапах, вдруг ощетинился и, прыгнув в сторону, скрылся в кустах оранжевого папоротника. Минозри так и осталась стоять с протянутой рукой, окутанной красным туманом. Рука казалась горячей, огромной, тяжелой, нечеловеческой, словно растущей из самого ада. Кто знает долго ли стояла бы так Минозри, но на руку села птица и тут же упала в траву. Беззвучно, безшумно. Минозри подняла ее - птица была мертва. Девочка посмотрела на свою руку, такую маленькую и чужую, и спрятала ее под мешковатую одежду. Она стала бояться этого красного тумана в себе, с которым она познакомилась только что.
Минозри быстро шла по лесу, испуганно поглядывая на спрятанную руку, что-то ей подсказывало, что за всем этим кроется какая-то тайна и что недалек тот день, когда она ее откроет. Минозри была еще очень мала, но порой в ее голове появлялись очень странные мысли и она, словно исчезала из этого мира и оказывалась в другом, совсем не похожим на этот. Мир, в который она попадала был диковинный. Другой. Чужой, и в то же время родной, до щемящих коликов в животе. Она видела себя, идущей по белым упругим облакам, которые похрустывали под ногами. Все вокруг было белое-белое, куда ни взгляни. Даже деревья стояли, покрытые пушистыми белыми шапками, словно добрые джины. Она видела себя одетой в странные одежды, в которых не видно было ни пятнышка открытого тела. Все было закутанно по самые уши. И почему-то щипало нос и из глаз катились холодные слезы…
Какие странные видения приходили к ней, какие странные. В этих видениях она была взрослой женщиной. .. Более чем взрослой… Она была старой. Да-да, она была старухой. Лицо старухи было покрыто отвратительными морщинами и бледная ее кожа светилась каким-то незнакомым светом тоски. Ее, старуху, боялись все звери в лесу и обходили стороной ее маленький одинокий домик, стоявший на опушке возле болота. Минозри всегда видела зимние картинки и никак не могла понять, что вся эта белая красота ни что иное, как обычный снег. А твердая вода на озере и на болоте - обычный лед. Она не могла понять и другого, как могла та самая старуха, которую она видела в своих странных путешествиях, быть ею- маленькой черноглазой Минозри, у которой кожа гладкая, как у змеи. Она просто как-то знала, что эта старуха никто иная, как она сама. Она знала о ней все-все-все. И так странно раздваивалась ее жизнь, что она иногда не могла понять, где кончаются видения и где начинается реальность. Но эта ее особенность – менять миры, пространство и время, не бояться зверей, и даже понимать их мысли и желания, казалось жила в ней уже тысячи лет.
Старуха, закутанная в широченные меховые одежды, шла по лесу, собирая хворост и какие-то белые наросты на коре железных деревьев. Она жевала хвойную смолу и время от времени сплевывала на землю коричневую вязкую слюну. Глаза ее покраснели от ветра и мутные слезы бесформенными блестящими линиями расплывались по морщинистым щекам. Она ни о чем не думала, она просто собирала сухие ветки, чтобы растопить холодную печь в своем спрятанном от людских глаз убежище.
Давным-давно, старуха была красивой девушкой, которая умела говорить с птицами, с животными и понимать рыб. Она щедро делилась своим умением с людьми, сообщая им о спрятанных кладах и замурованных сокровищах, о которых ей сообщали птицы и звери. Но люди не поблагодарили её, они объявили ее ведьмой и хотели сжечь на костре. Она сбежала от них далеко-далеко и спряталась в лесу, где с тех пор и жила одна-одинешенька, прячась от людских глаз, в страхе быть сожженной или распятой на колесе. Она и сама не знала когда и почему стала владеть этим даром - понимать язык зверей, но только ей лично этот дар, кроме несчастий ничего не принес. И тогда она прокляла всех зверей на свете, научившись убивать их одним прикосновением руки. Красный туман поднимался тяжелым дыханием внутри нее, рука становилась убийственным орудием, стоило ей прикоснуться к любому живому существу, как оно тут же превращалось в бездыханный трупп.
Звери быстро сообразили, что с этой старухой лучше не связываться и стали обходить ее стороной. Если же кто-то, по незнанию, приближался к ней на опасное расстояние, то в лучшем случае они теряли разум, а в худшем падали тут же замертво. Даже птицы стали сторониться ее и улетали второпях при появлении красноглазой ведьмы. Все, даже пауки, убегали прочь, завидя ее. Красивая девушка давно превратилась в костлявую женщину неопределенного возраста, питавшуюся кореньями, травами и грибами, а затем и вовсе в, неблагообразного вида, старуху.
Она жила в лесу уже долго и не помнила ни своего имени, ни возраста. Даже говорить она давным-давно разучилась, потому что говорить ей было не с кем. Единственное, что она помнила - это язык зверей и когда она ходила по лесу, она невольно слышала разные птичьи и зверинные разглагольствования о силе и слабости, о любви и ненависти… Странно, но животные никогда не говорили о смерти. Об опасности – да! Но не о смерти. Казалось для них её и не существовало вовсе. Они жили одним днем. Не горюя о прожитом и не боясь грядущего. Они радовались каждую ночь тому, что прожит еще один день под солнцем. Не всегда сытный, не всегда теплый. Они любили свою жизнь.
Старуха ненавидела их за это, так же как ненавидела эту надоевшую и опостылевшую жизнь вокруг себя в себе. Она ненавидела все звуки, связанные с воспоминаниями о прошлом. О людях, которые тоже любили и ненавидели, рождались и умирали. Она затыкала уши сухим мхом, чтобы ничего не слышать. Она ходила над обрывами, по самой кромке, в надежде свалиться на камни и умереть, но ноги сами выводили ее на безопасные тропы и все продолжалось день за днем.
Со временем все звуки леса исчезли из ее жизни. И ее окружила тишина, а может она просто оглохла. Кто знает…
Старуха иногда садилась прямо на снег у какого-нибудь дерева и дыша на озябшие пальцы, погружалась в странное оцепенение. Она видела себя идущей по горячей земле босыми ногами. На тело накинуто грубое платье из странной желто-коричневой ткани. Вокруг невиданные цветы и насекомые. Длинные листья странных растений свешиваются к ней, словно чьи-то огромные руки. Она идет по горячему чужому лесу, который ей отчего-то знаком до каждого листа, и чувство нежной горечи разливается по всем ее членам. У нее странная смуглая кожа и длинные черные волосы, рассыпанные по детским плечам. Она – маленькая девочка с черными миндалевидными глазами. Она идет по диковинному лесу, окутанному дурманящими испарениями влажной земли, похожей на чью-то бугристую скользкую шкуру, а от нее убегает огромная кошка с полосатой шкурой. Что за чудеса?..
Торонто 2002 январь