Работа мастера Лезги Али. С помощью Аллаха и пророка его Мухаммеда начинаю. Мы уходим, мир остается. Мы умрем, это останется памятью. Пройдут времена, рассеются звезды на небе, покинут мир тысячи душ, шороха слышно не будет от них, тысячи лет пройдут, останутся, двигаясь в вечности, башни, мечети, дворцы. Да благословит Аллах того, кто это сделал. Год один и семьдесят и тысяча.
(надпись на медном подносе)
Спотыкаясь, бредем мы. Как слепые из притчи хватаем реальность за органы, силясь разобрать - какова она. Ей это нужно? Один говорит - «Поехали!», взлетает и падает опаленный. Другой спорит - «суета все», строит скит на болоте и уходит на небо. Суета все. Оба исчезают, мир остается. Глажу ладонью прохладную вязь. Тук-тук – молоточек. Это останется памятью.
Что мне добавить к сказанному тобой, мастер Али? Разве что…
В вечность канут дворцы, башни и минареты. Мириады звезд потухнут, но зажгутся снова. Рассыпится зеленым медь, не куда не денутся слова из года один и семьдесят и тысяча по лунному календарю.
Я никогда не пожму твою руку, мастер Али. А только буду повторять не громко – «покинут мир тысячи душ, шороха слышно не будет от них»… Тогда почему я слышу тебя, шорох твоего шерстяного плаща? Признайся, ты ведь из них, завернувшийся? Шерсть по арабски : «суф».
Кажется, этому миру довольно сил, чтобы каждому, кто способен смотреть - показывать. «И виждь, и внемли!» Если способен.
Я выхожу из дому и немею. Солнце светит, трава зеленая. Люди вокруг? Какие страшные люди вокруг. Карлица с собачкой. Она прыгает и норовит укусить. Собачка, а не карлица. Но с меня довольно и этого. Женщина с раздутыми глазами обгоняет меня, оборачивается и смотрит пристально. И я смотрю ей в глаза. Зачем я так?
А вот милая девушка, такая милая со спины. Поравнявшись, понимаю – такая страшная вьетнамская улыбка. Какая была милая со спины.
- Теперь ты готов? - спрашивает меня реальность. И не дождавшись ответа продолжает.
«Хгаля, хгаля,» - слышу из-за спины. Мимо пробегает, грузно переваливая жирами женщина-лягушка. Рот, как у лягушки. Она догоняет «большие глаза», и они оживленно общаются на своем зверином языке. А-а-а-а!!!!
И я уже почти без сил, и мозги отказываются понимать – откуда они все на меня. Такое было хорошее похмельное утро…
- Теперь ты готов? - спрашивает меня реальность и добивает.
На стене слева мелом нацарапано «Я СОШЕЛ С УМА». А вчера еще не было. Значит этой ночью кто-то сошел с ума – какая досада… А я тоже?
Вбегаю в метро, меня вталкивают в вагон. Открываю журнал и читаю: «Работа мастера Лезги Али. С помощью Аллаха и пророка его Мухаммеда начинаю…»
Спасибо тебе, мастер. До сих пор брел я, на ощупь…