Семь витаминок
Мальчик, чем-то разгоряченный, бежит по снегу в распахнутом старом пальтишке с развевающимися на бегу ушами зимней шапки, крепко сжимая что-то в обеих ручонках. Вон он приостанавливает бег, открывает ладонь. В левой руке у него кубик черного шоколада, оставивший следы на горячей ладошке. Мальчик облизывает шоколадные следы и потом осторожно лижет краешек шоколада. Ему хочется попробовать заветную сладость хотя бы еще раз, но, что-то вспомнив, он вновь сжимает кулачок и продолжает свой бег по снежной дороге…
Глаза его светятся огромной радостью. Он куда-то спешит, торопится, ловким пинком на бегу сшибая заснеженную кромку дороги. Но вдруг вновь останавливается и осторожно разжимает кулак другой руки. Почти не дыша, с благоговением он смотрит на цветные горошинки, чуть склеившиеся на его ладони. Их семь, они разного цвета: красного, синего, желтого, зеленого, белого…
Это семь сладких витаминок, которые дали, как новогодний подарок. Обычным школьникам выдали по пять витаминок, а детям фронтовиков – по семь. Искушение выше его сил, он глотает слюну, набравшуюся во рту. Хочет закрыть ладонь, но слишком огромен соблазн. С величайшей осторожностью, еле прикасаясь губами, он слизывает, втягивая легким дыханием заветное лакомство. Белый шарик витаминки исчезает за губами, уходит за зубы и мягко располагается прямо под языком…
Мальчик продолжает свой бег. На лице расплывается блаженная улыбка. Во рту разливается райский вкус. Сладкая витаминка, новогодний сюрприз медленно, наполняя рот слюной, тает под языком…
В классе было холодно, сидели в пальто. Писать было нечем и не на чем. Поэтому мы сшивали старые газеты и выводили буквы, а потом и писали между печатных строчек. Чернила на таких самодельных «тетрадях» расплывались. Но не дай Б-г, чтобы кто-то посмел писать, а тем более, капнуть на один из многочисленных портретов «вождей», ежедневно публикуемых в центральных газетах «Правда» и «Известия». Мало кто уже помнит, что значит: промокашка, чернильница-непроливайка, которую носили в мешочке-кисете на шнурке или железное «вечное перо». Сегодня, когда все пишут шариковыми ручками (а скоро будут печатать только на переносном компьютере), мало кто помнит, как мы, высунув от напряжения языки, старались красиво с наклоном и с нажимом писать железными, раздвоенными на конце, перьями, которые были разных видов… Они нам служили иногда разменной монетой в играх.
Вся радость детишек выплескивалась на переменках между занятиями. Примитивными играми, догонялками, озорством мы разогревали окоченевшие тела. Каждая перемена походила на небольшой погром.
Зимою на перемене мы забирались на старый школьный сарай и оттуда с высоты прыгали в снежный сугроб. Эта игра была небезопасной, и многие возвращались в класс с ушибами, синяками, разбитыми носами. Одного мальчика даже увезли в больницу с переломом ноги.
Я в детстве не отличался храбростью, но, как сын фронтовика и еврей, который «воюет с кривым ружьем в Ташкенте», должен был держать форс.
Я взобрался на прохудившуюся крышу сарая, каждую секунду рискуя соскользнуть по обомшелой кровле, покрытой снегом, и свалиться вниз. Было высоко и жутко. И вот я уже на краю и надо решаться прыгать. Сколько было метров высоты, я не знаю, но для меня это было очень высоко. Где-то далеко внизу виднелся уже размятый падающими телами сугроб. Ноги сами по себе старались упереться в скользкий край крыши, а вокруг раздавалось:
-Ну, что боишься? Храбрец… Прыгай.
И вдруг со стороны тонким, противным голосом:
-Два еврея, один жид – по веревочке бежит.
Я закусил губу, оттолкнулся и прыгнул вниз. Показалось, что лечу целую вечность. Но вот - удар приземления. Кубарем через голову перевернулся несколько раз по склону сугроба и встал.
-Отец, я не подвел тебя. Они больше не будут дразнить нас…
Радостный от совершенного подвига, разгоряченный, красный и мокрый от тающего снега я вернулся в класс. Там нас ожидал сюрприз.
В то время уже стала поступать американская помощь. Какого только добра не было в этих посылках! Были и такие вещи, о которых мы даже не слышали, не представляли об их существовании. Продовольственные американские посылки, видимо, спасли не одну жизнь. Кому они доставались, оставалось неизвестным... Но тогда к новому году получили американские посылки. И тушенка, и упакованные брикетики настоящего масла, и пакетики халвы, и еще масса разной вкуснятины в консервах, которые мы так и не попробовали. Из всего этого богатства школьникам на новый год выдали по куску пищевого шоколада и… витаминки. Это были такие кругленькие шарики разного цвета, где под засахаренным слоем были витамины, судя по тому райски кисленькому вкусу, который разлился по всему рту, когда я попробовал одну. Почти все дети тут же набросились на сладости, мгновенно уничтожили их, не оставив и следа.
Дома же лежала больная сестричка. Кажется, она болела с ангиной.
Высокую температуру мама «сбивала» пирамидоном и еще давала красный стрептоцид, которым пользовались для борьбы с инфекцией.
…Зина была больна. У нее держалась высокая температура. Отец пришел из госпиталя на двух костылях. В это время в Казани был и раненый Ноня Ольбинский, единственный танкист, спасшийся из горящего танка. Они сидели в нашей, отгороженной фанерной перегородкой, комнатке. Было весело и радостно. Отец с нами, гостит герой-танкист, на столике разная еда из их военного пайка. Они весело смеются, выпивают, произносят тосты за победу. Температурящая сестричка в детской кроватке, огороженной решетчатыми стенками. Она все время порывается придти к нам за стол, встает на кроватке, протягивает ручки и беспрерывно говорит. Лицо ее пылает от жара, белокурые локоны спадают на глазки. Она возбужденно хохочет, желая обратить внимание взрослых. И вдруг декламирует:
...Прилетел комарик
И сел ей на лоб…
Но так как она не могла правильно произносить «р» и «л», то выходило:
…Приетей комаик
И сей ей на ёб…
Все покатились со смеху. А она вновь и вновь повторяла стишок, вызывая безудержные приступы смеха взрослых. Я тоже хохотал…
Последнее слово было распространено среди военной детворы. И это было еще не верхом военного лексикона. Мы рано взрослели.
И шетьдесят пять лет спустя....
СЛАДКИЕ ЛАДОШКИ
В Израиле у нашего третьего сына родился мальчик... Назвали его в честь Мудреца поколения раввина Шломо-Залмана Ойербаха Шломо-Залман, а для нас просто внучек Шломик. На его Брит-Мила * сандаком* был праведник из России раввин Ицхак Зильбер. А ведь так важно какое имя дают ребенку и кто благословляет во время Обрезания.
Красивый, утонченный шестилетний мальчик, но вот плоховато ест, а ведь надо же расти и развиваться. Шломик уже пошел в хедер*, уже большой мальчик и даже выучил весь алфавит. Он худощавый, очень шустрый, непоседа, а с его легким весом, он как белочка, легко взбирается на любые заборы и даже на решетки окон. С одной решетчатой ограды он-таки упал... Из ранки на голове полилась кровь. Он бы это скрыл, но вся одежда оказалась перепачканной кровью. И вместо школы расстроенная мама взяла его на станцию скорой помощи. Ранку зашили, наложили повязку. Шломик был настоящим мужчиной и даже почти что не плакал. В награду за мужество мама купила ему небольшую пачечку круглых разноцветных шариков-конфеток, и с ними он, как раненый герой, пошел на занятия в класс.
Мама на работе, папа целый день учит Тору в колеле*, и Шломика из хедера забрала бабушка Лея. Ведя машину, по дороге она долго объясняла ему, как нужно быть осторожным. Он только кивал головой и все время посматривал на свою ладошку...
Вошли в дом. Сестричка и братики набросились на него с расспросами, как его угораздило так разбиться и что он ощущал, когда ему зашивали голову. И вдруг он подзывает их и что-то шепчет на ухо. А потом медленно раскрывает и протягивает им потную ладошку. На маленькой ладошке семь цветных шариков, семь конфеток...
Лея множество раз слышала от меня рассказ о витаминках... Слезы навернулись ей на глаза. Она сквозь слезы с умилением смотрела на эту картину, как сестренка и два братика с радостью отклеивали с его ладошки эти разноцветные шарики, а он только облизал сладкие остатки...
Когда она вечером это рассказала мне, то и я не мог удержать слез. Ведь никто и никогда ничего ему об этом не рассказывал. О том случае с витаминками не знал даже наш сын, его отец...
*Брит-Мила - торжество в честь Обрезания восьдневного еврейского мальчика
*Сандак - почетная должноть при Обрезании, когда уважаемый человек держит младенца на коленях
*Хедер - начальная школа, куда ходят мальчики до поступления в малую ешиву
*Колель - высшее учебное заведение, где учатся религиозные мужчины после женитьбы