Братья Аловы
ПОМИНАЛЬНЫЙ ДЕНЬ
(из цикла "Сказки "пьяного" Арбата")
- Ох, ты господи! Кто же это в такую рань? А, Павлик, сосед мой дорогой! Стремянку тебе? Ну заходи, дам сейчас. Заходи, заходи, не стой в дверях. Голова плохая у меня сегодня, Павлик. Ты бы опохмелил соседа-то, да и сам бы со мной выпил. Как писатель один говорил - с утра не выпил и день не задался, а выпил - весь день свободен. Ну и спал я в галстуке, ну и что, просто снять забыл. Как чего галстук одел? Так вчера какой день был? Не знаешь? Так ты сходи возьми, сядем, выпьем, и я тебе расскажу. Ах, у тебя дома есть, ну тогда неси, а я пока стаканчики помою...
- Проходи, проходи Паша, садись, друг ты мой сердечный! Распочинай, да давай по половинке. Да нет Паша, не нажрался я вчера, а просто выпил. И выпил я, по поводу открытия, Паша, памятника хорошему человеку, писателю, Паша, Вене Ерофееву. Знаешь такого? Читал? Хорошо, что читал, а вот то, что ему памятник вчера открыли на Курском вокзале не знаешь! А я, Павлик, вчера в самой церемонии участвовал. Ну давай по первой, Паша...
- Э-ххх! Хорошая водка у тебя, Павлик, добрая! Дорогая наверное? А ты что же с кухни закусить то не принес, сосед? Как нет ничего, полный холодильник! Заставляешь больного человека туда сюда ходить. Вот, хлеб есть, килька с овощами, кетчуп, а ты говоришь нет ничего. Да нет, Паша, не испортилась она, а чуть-чуть подсохла. Смешной ты, Павлик! Как же хлеб может быть зеленый, когда я его только на той неделе покупал, и он у меня все время в холодильнике. Так это не плесень, Павлуша, это пенициллин, лекарство такое, от всех микробов. Ну не хочешь не ешь, дело твое. Разливай тогда. Между первой и второй, промежуток небольшой...
- У-ффф! Первая колом, вторая соколом! Кури, кури конечно, и меня угости заодно. А вот в кильку прямо и стряхивай. Да, водка у тебя ядреная, а сигареты так себе, что курил, что рядом с курящим постоял. Так вот Паша, я с утра, как ты правильно заметил, галстук одел и на Курский вокзал поехал. Народу море! Ходят люди разные и бесплатно всем желающим наливают. Ей богу не вру! Чтоб мне сумку с пустой посудой уронить! Речи всякие Паша, говорят и наливают. А мужик один, Павлик, стихи читал свои. Очень проникновенные стихи Паша, я даже одно запомнил.
Эх, Венедикт Васильевич! Я по Вам скучаю.
бы с Вами, выпить "рюмку чаю".
базилика я б мешал коктейли,
Вы бы все лежали и на меня смотрели.
ни Наташи не было, ни Гали,
И тогда б мы с Вами, точно не скучали.
Вот такие стихи, сосед! Галя и Наташа, кто? Так он, Павлик, с двумя бабами жил! Да! Ему Паша, хотели памятник сначала на Красной площади поставить, да Лужков не разрешил. Покойный - то ее, Красную площадь только один раз перед самой смертью и увидел. Точно говорю, вот те крест! Он до нее дойти ни разу не смог, все на вокзал приходил, на Курский. Я ведь тоже Паша, где не выпью, а всегда на Арбат, домой прихожу. Вот и вчера тоже, не помню как и когда, но видишь дома спал, пока ты меня не разбудил. Ну и что, что в галстуке, зато дома. Ты Паш, слушать слушай, а наливать не забывай....
- Д-а-а-а! Хороша зараза! Да посиди сосед, успеешь ты свои карнизы повесить! Чем такую дорогую водку покупать, уж давно бы себе стремянку приобрел. Шучу, я, Паш, шучу! Я ведь Паша такую водку последний раз пил, когда у меня еще стиральная машинка была. Хочу тебе Павлик сказать, что Веничка этот, которому вчера памятник поставили, он по жизни-то тоже коньячок дорогой уважал. Точно говорю. Мне писатель один рассказывал, у которого Ерофеев этот, на даче жил, в Абрамцеве. Мало ли, что про портвейн и гадость всякую писал, а коньяк пил настоящий, дорогой. Нет, Паша, писатель этот врать не станет, он тоже книжки хорошие пишет. У него все про любовь и ужасы всякие, то детей крадут, то людей едят, то брат на родной сестре женат. Очень хороший писатель! Как откуда его знаю? Я часто ему помогал машину мыть, а он мне книжки свои дарил, прямо с автографом. Замечательный писатель! У него прадед белогвардеец был, против Гайдара воевал, ну не этого пухлого, а против того, другого, ну который Чук и Гек. А дед у него был академик наук. Не знаю Паш, каких, но поскольку восточный человек, наверное или по хлопку или по бахчевым культурам. Он и сам-то писатель немножко синий на вид, весь болезненный, то ли с Веничкой часто выпивал, а может кровь голубая просвечивает. Не скажу, врать не буду. Давно его знаю, у меня тогда еще телевизор был. Я Паш, и этого знал, ну которому здесь у нас напротив доску повесили. Да нет Паш, не тот который еврей с кортиком, а который грузин с гитарой. Вот, вот, его самого! Так ты, Паш, давай по последней-то разлей, а я тебе про грузина расскажу...
- М-м-м-м! Хорошо, но мало! Так вот Павлик, друг ты мой сердешный! Стою я как-то у Смоленского гастронома, соображаю значит, с кем бы взять на троих и вдруг, как раз он выходит, грузин этот. Ну да, он самый. Как уже давно не жил на Арбате? Так Паша, это знаешь когда было-то, когда у меня в этом серванте один хрусталь стоял. Ты не перебивай, а то рассказывать не буду. Выходит он значит из гастронома, а в руках у него коробка тяжеленная с болгарскими голубцами. Я его конечно сразу узнал, я ведь стихи его читал, песни слушал, и любил их очень. Если бы ты, Паша, книжки читал, тогда бы и у тебя стремянка была. Да шучу я, шучу! Так вот я ему и говорю - позвольте мол помочь кумиру демократической молодежи и передовой интеллигенции. Коробку взял у него из рук и понес, я Павлик, тогда молодой, сильный был. Зашли мы в его квартиру, он и говорит - наверх мол, на шкаф поставьте. Я коробку-то поднял, поставил куда он просил, да одна банка выскочила и мне сверху как даст по лбу, вот видишь и шрам остался. Я, Паш, тебе не мог раньше говорить, что это шрам от упавшей сосульки. Ну если говорил так, значит пьяный был. Нет, Павлик, вот я тогда пьяный был, когда про сосульку говорил, а сейчас я просто выпивши. Ну не хочешь не верь, дело твое! Ты вот Павлик сердишься, а я решил тебе приятное сделать. Ты сходи еще бутылочку возьми и я тебе эту стремянку насовсем отдам. Бля буду, отдам, не вру. Дома есть? У тебя там склад что ли? Ну так неси. Принесешь и лестницу сразу заберешь...
- О-о-о-о! Такая же, дорогая! Не будешь больше? Карниз пошел вешать? А зря, я тебе еще хотел про писателя Фадеева рассказать Тоже, очень хороший писатель был. Ну иди, иди, работай, а я сейчас за Фадеева выпью, да и Твардовского заодно помяну. Люблю я, писателей, Паша....