Кольца или back in ussr. ненаучная фантастика

Dy
 «Берегите тепло» - прочитал Валёк и пнул скрипучую дверь. Воздух тёплой ладонью ткнулся ему в лицо, июньское утро прищурило глаза. Валёк замер и улыбнулся.
      Он не стал думать о том, «как хорошо», или «благодать-то какая». Просто стоял, зажмурившись, и вдыхал пропитанный летом двор, пока прошмыгнувший возле ноги Тосик не отвлёк его.    
  - Атос, ко мне! – скомандовал Валёк, бросаясь за псом с авоськой наперевес.   
   Но несносная собака, возмутительнейшим образом проигнорировав законного хозяина, уже взобралась на излюбленную клумбу, и, раскорячившись, стала гадить.       
   - Скотина ты, - сплюнул Валёк в сторону довольной, вывалившей язык морды, - если Амалия увидит, она тебя за свои георгинчики задушит голыми руками. И меня, заодно.      
     Тосик улыбался, и согласно кивал,  заметая задними лапами следы преступления.
   - Валя, ну что же ты стоишь! Молочный в час закрывается! – из окна второго этажа высунулась женщина в фартуке и бигудях.      
    - Ну мааам, - Валёк поморщился на «Валю» и недовольно махнул в сторону пса.
   - Что ты мне жестикулируешь, посади его на поводок и бегом марш! – отрезала мама, - И банку не разбей!         
    - Слышал? – вздохнул Валёк, доставая поводок из авоськи, - бегом марш…      

      ************************************************

   Валёк шагал по проспекту, и настроение у него было – хуже некуда. Из далёкого репродуктора доносилось «Прощание славянки», но Валёк никак не мог попасть в такт. Одной рукой приходилось всё время одёргивать рвущегося с поводка Тосика, а в другую впивались острые лямки авоськи.    
    Но и не это не самое страшное. Из-за дурацкого перевода в дурацкую математическую школу Вальку предстояло ещё две недели терпеть эти дурацкие подготовительные курсы. А все нормальные пацаны уже разъехались, во дворе сидели с книжечками одни зубрилы-очкарики, которых Валёк, как положено, презирал.               
   - А ведь ты сам теперь очкарик будешь! – ахнул Валёк, остановившись, - как эти, на скамейке. Ну да, физика-математика углублённая, учебников гора, в классе одни зубрилы, очки пропишут – и привет. Ээээх, пропала жизнь моя…    
   Валёк, в отчаянии, взмахнул рукой, тут же что-то звякнуло, и несколько стекляшек отлетело в сторону.            
      - Уууууууу,  чёрт! – взвыл Валёк, - ну теперь всё, точно прибьют.          
    С замирающим сердцем Валёк приподнял авоську. Потери, как не странно, были не такими уж непоправимыми. Обе пирамидки молока, и даже кефир в стеклянной бутылке уцелели. Авоська тоже без повреждений. А вот банка вдребезги.    
    - Хорошо ещё, что сметаны не было, - решил Валёк, - надо только крышку снять, с крышкой меньше влетит. 

        ************************************************ 
   
   Вытряхнув из сетки оставшиеся осколки, Валёк поплёлся домой. Торопиться не было ни малейших причин. Вяло переставляя ноги Валёк задумался о своёй новой, нелёгкой судьбе. Но участь гения математики была для Валька как-то очень туманна и расплывчата, и, плюнув на это дело, он стал представлять, как поедет на вторую смену в лагерь «Балтиец», и как они с пацанами оттуда убегут, построят хижину в лесу и будут жить там, как могикане, в своё удовольствие.    
    Замечтавшись, Валёк начал даже подпрыгивать, издавая, тихонько, воинственный индейский клич, и на секунду забыл про поводок. Коварная псина тут же этим воспользовалась, и, резво подкидывая зад, устремилась в ближайшую подворотню.            

 
      
   Подворотня оказалась каким-то глухим, тесным, вытянутым тупиком, неестественно сумрачным и затхлым после яркого летнего проспекта. Валёк поёжился, неприятная сырость лизала его голые локти и коленки.      
   - Атос, - нерешительно позвал Валёк, - Тосик, Тосик, Тосик, ко мне!   
   В одном из затемнённых углов послышалась возня.   
  - Тосик, это ты? – с дрожью в голосе спросил Валёк, - иди ко мне, хорошая собака.         
    Но из тени с покашливанием вырисовывалась фигура, которая никак не могла принадлежать гибриду таксы с болонкой. Валёк застыл, широко открыв рот, и ещё шире глаза.    
    - Не бойся, - сказала фигура тихим хрипловатым голосом, - ты Валёк Трубачёв, со Среднего, седьмой дом, правильно?   
     Валёк тихонько кивнул, прищуриваясь в темноту, но вслух подтвердить свою личность не решился. Он с удовольствием дал бы деру от этого таинственного знакомца, если бы не Тосик.    
   - Вы тут собачку не видели? – выдавил он, наконец, прикидывая пути к отступлению.      
   - Тосика что ли? Так вот же он.
И в самом деле, Валёк заметил, что его Атос преспокойно расположился на руках у этого странного типа, и даже подставляет ему для почёсываний брюхо, что раньше дозволялось только членам семьи. Валёк недоумевал всё больше.
   - Да ты не бойся, - повторил тип, медленно выходя на свет, - я сказать тебе должен кое-что, а ты запомни хорошенько, слышишь?   
    Глаза немного привыкли к темноте, и Валёк смог разглядеть проступающие детали. Но странный человек от этого стал ещё более загадочным. Вся одежда его: рябой зеленоватый свитер с буквами «BOYSS», голубые брюки «джинсы», и иностранные белые спортивные тапочки с розовой полосой, всё смотрелось дико, не к месту, и явно не по сезону. Никогда раньше Валёк не видел, чтобы люди так одевались.      
    Кроме того, вся одежда была изрядно перепачкана, кое-где порвана, и даже прожжена. Лицо незнакомца, грязное и закопченное, украшала масса мелких ссадин, один глаз заплыл. Лоб, а также левая кисть и предплечье были перемотаны какой-то бурой тряпкой. Валёк стоял, широко раскрыв рот, пока страшное слово «шпион» не разразилось громом у него в голове.
   Ноги сами сделали несколько шагов к свету. Только пес, взятый врагами в плен, удерживал Валька от немедленного отступления. «Ничего», - подумал Валёк, - «заору, если что».            

    ******************************************************
      
     - В школу математическую не переводись, - начал шпион, с кряхтением усаживаясь на какой-то ящик, - если сдадут насильно - поваляешь полгодика дурака и просись обратно.   
     - Чего это, - хмыкнул Валёк. Предложение было для него неожиданным, хотя и не лишённым привлекательности.
     - А того, - перебил его провокатор, - что хорошего тебе эта математика ничего не даст. Просись лучше на ин-яз,  английский учи. Ну или в спорт-школу, в крайнем случае.   
     - Я на футбол хожу, - буркнул Валёк, - и на шашки…   
     - Ерунда, от футбола тоже толку мало, боксом займись, борьбой какой-нибудь. Дзюдо, например, очень пригодится. И прекрати курить!      
     Тут странный тип надсадно закашлялся. Он хрипел, громко, с присвистом, ящик под ним жалобно скрипел и похрустывал.      
      - Да я не… - пролепетал Валёк.      
      - Конечно же «не», - сквозь спазмы сипел незнакомец, - и с Сашкой Волохиным, за гаражами, тоже «не». И папиросы отцовские со шкафа «не». Кончай, говорю тебе, сам же будешь вот так лёгкими харкать.         
      «Следят» - решил Валёк, - «сейчас вербовать начнёт». Он стал присматривать позицию, откуда удобнее всего выхватить поводок.       
      -  Ладно, у нас мало времени, - заторопился вражеский агент, - значит так: первый скачёк будет в восемьдесят девятом, потом в девяносто первом, девяносто четвёртом…    
      - Какой скачёк, - не понял Валёк.    
      - Скачёк цен. Так что все деньги в имущество... Хотя, я, конечно, не совсем удачно…  Ты, главное, на физмат не поступай, в медицинский тоже, и в педагогический ни в коем случае. Понял? Лучше всего МИД, в МВД тоже можно. Или на программиста, оператор ЭВМ, то есть, слыхал? И самое главное: в комсомол – обязательно. Да не сиди там, в актив пробивайся, по институту, а там, глядишь... В партию, тоже, при первой возможности – очень пригодится. Только в райком, а лучше в горком. Когда Союз развалится… 
      Неожиданно, старый ящик с треском накренился, шпион, пытаясь удержать равновесие, широко взмахнул руками. По телу Валька пробежала электрическая искра, он ухватился за отброшенный на землю поводок и, приняв низкий старт, помчался к свету. Где-то за спиной подскакивал изумлённо тявкающий Тосик. И полный отчаяния голос выкрикивал странные слова:  дефолт в девяносто восьмом…  ваучер в лукойл…   в эмэмэм деньги не…   

 

  Валентин Григорьевич, напрягшись, навалился на тугую дверь с почерневшей табличкой, призывающей беречь тепло. Солнце сверкающим кулаком врезало по глазам, разогретый воздух сжал горло. Валентин Григорьевич глубоко закашлялся.            
    Он стоял, пытаясь отдышаться. «Скоро, совсем скоро» - крутилось у него в голове. В кармане истерически заверещала допотопная казённая трубка.   
  - Да. Да, я знаю что сегодня. Да, к одиннадцати. Уже вышел. Да.   
 Пожалуй, стоит взять такси. Во-первых, нехорошо опаздывать на самый важный в жизни эксперимент. К тому же экономить ему теперь тоже смысла нет, обратно он вряд ли сумеет вернуться.    
   Валентин Григорьевич вышел на проспект. Несколько машин проехало мимо. «Видок у меня, конечно, совсем не профессорский» - усмехнулся про себя Валентин Григорьевич, - « хорош физик-ядерщик, заслуженный доктор наук в турецком свитере».      
  Наконец, рядом скрипнули тормозами грязные «Жигули».   
  - На Охту.   
  - Сто пятьдесят.    
  Валентин Григорьевич сел, не торгуясь. Если всё пройдёт удачно, ему никогда не придётся считать копейки. Не корпеть над расчетами, не лебезить перед бездарными комиссиями, не сносить усмешки… То есть, это будет, конечно, уже не он… И только если все пройдёт удачно. Если всё удачно… Если… Если…