Пару минут в тишине тёмного зала. Присядьте на стулья, они все теперь с гвоздями, иначе публика будет возмущаться, посмотрите на экран. И так, спектакль.
Недавно, в тысячах кинотеатрах мира, стали показывать фильм Содеберга «Солярис». Те немногие, которые ещё помнят, что хорошее кино измеряется не количеством спецэффектов, не динамизмом фильма и тем более не популярными актёрами, те, кто помнит прелесть простой толпы в фильмах Пазолини и мелодичности в фильмах Филини, те люди вспомнят Тарковского. Они вспомнят, что много лет назад, уже в прошлом тысячелетии, он тоже снял фильм «Солярис». Сейчас так мало стали читать хороших книг… но те, кто ещё не забыл, что книга должна быть чем-то живым, а не бездарным штампом на дорогой бумаге с изобилием картинок, что книга должна нести в себе что-то, те вспомнят о Станиславе Леме, писателе, который написал «Солярис». Мы получаем простую цепочку, простую систему… правда, вместо того, что бы уделить должное внимание истоку, мы смотрим лишь на тень и только нехотя всматриваемся в то, что её откидывает. Получается система «Дома, которой построил Джек», только наоборот, только теперь никому нет дела до того, кто построил дом и для чего.
В начале девяностых, в Санкт-Петербург начали проскальзывать лучи западного света, новые книги, запрещённые во времена советского союза, новая мода, новые фильмы, новые знания… обезумевшая толпа радостно бросалась на солнечных зайчиков. Западного света становилось всё больше и больше, люди подставляли под него свои изумлённые лица и в вскоре забыли о солнечный ожогах. Многих этот свет ослепил, многих сделал инвалидами. Даже сейчас на улицах нашего города можно встретить поклонников западной цивилизации, которые, не бывавши за границей, рассказывают о ней баснословные сказки и чудеса, проклиная свою страну. Это больные люди, и их надо лечить, лечить как особо опасных, в жёстких условиях… впрочем, я отступил от темы. К середине девяностых, полки, вновь появившихся, прокатов и видеомагазинов заполонили дешёвые боевики, фильмы ужасов, комедии с туалетным юмором, так горячо любимые на американском континенте. Всё это было внове и молодое поколение купилось на это, как скупердяй на долларовую купюру. Нет, нельзя сказать, что наряду с откровенной дешёвкой не появилось приличных фильмов, они были, но количество ничтожно. Будучи ещё ребёнком, я с ужасом наблюдал за взрослыми людьми, гогочущими над чьим-нибудь фиаско в тупой американской комедии. Такие режиссеры как Сокуров и Тарковский, Трюффо и Висконти – все они стали вымершими динозаврами для нового поколения, и если динозавры забавляли маленьких детишек, то первые радовали только стариков.
Но может быть… может быть нам стоит вернуться к тем фильмам и книгам? Или смириться и ждать того часа, когда мир станет пустым, как бутылка из-под пива, хорошей закуски для мозгов; пивом хорошо заедать глупость, тогда она становится не такой противной. Значит, Брэдбери был прав, и скоро книги будут сжигать на кострах, а духовное и умственное развитее будет запрещено законом. Как и в его книге, пожарники забудут о том, что тушили пожары и примутся за сожжение книг. Когда, прогуливаясь по Лондону, я зашёл в видеомагазин, то увидел целые полки, заставленные кассетами с сериалами. Куда же падать ниже? Экраны… скоро будут только они… Люди скоро перестанут думать, особенно на ярком западе. Когда-то человек был физически силён, ему приходилось бегать за своей добычей, загонять её, ловить её руками. Тогда у человека не было ни каких орудий, не было у него и длинных клыков. Иногда ему приходилось часами бежать за жертвой, иначе он бы умер с голоду. Потом он начал думать и мысли его воплотились в великом множестве диковинных приспособлений, наук и трудов. Человек начал придумывать всё новые и новые законы, многие из них сон довёл до абсурда. С изобретением анимации, ему уже не пришлось вдумываться в текст, разум начал впитывать информацию как сухая губка. А далее… компьютеры, роботы…
Все любят фантастику. Любят не как жанр, а как свое представление о будущем. Кто не любит мечтать? Многие просто не признаются сами себе. Но вот какую мы любим фантастику… Возьмём искусство кинематографа. Есть совершенно разные фильмы, поставленные по книгам одного и того же автора, или даже по одному и тому же произведению. Тут не надо припоминать, что нельзя войти дважды в одну и туже реку, я говорю о фильмах разных по духу, по значению. Есть такие фильмы как “Сталкер” и “Солярис” Тарковского, “451 по фаренгейту” Трюффо. Их роднит не сюжет, их роднят таланты режиссеров и сценаристов. Но если кому-нибудь дать посмотреть эти фильмы сейчас, что можно услышать? “А где спецэффекты?”, “Почему так затянут фильм?”, “Куда делся динамизм?”. Таких людей надо гнать метлой и заставлять работать на урановых рудниках… но ведь их стало слишком много. Иные даже приходят к власти, чего только стоит президент ложной Индии! Эти недоросли сидят в парламенте и в суде, через их холёные ручки проходят миллионы и миллиарды зелёных банкнот. Умберто Эко говорил о том, что уже не стоит вспоминать те времена, когда страной управляли философы, но тот, кто стоит у власти, должен обладать хоть чуточкой ума.
Но вот занавес нашего театра открывается, и мы видим надпись на экране: «Солярис». Но чем же так отличаются два фильма – новый и старый. Вот раздаётся первый удар в гонг, сюжет. Что с ним стало? Лем забраковал оба фильма: Тарковский уделил слишком много внимания тоске о земном бытие, его фильм заставлял любить нашу родину такой, какая она есть, любить лес и поля, запах сена и птичье воркование по утрам; Содеберг же пытался показать какие-то взаимоотношения, что, надо сказать, получилось у него не слишком хорошо. Лем тяготел к космосу… Второй удар в гонг, режиссура. Если бы Содеберг снимал бы фильм по книге, то… кто знает, кто знает… Но он сделал свой фильм по образу и подобию фильма Тарковского, а этого, увы, простить нельзя. Третий удар в гонг, актёры. Актёры в фильме Тарковского были изумительны… Они были реальны, они заставляли поверить и в себя и в существование этой таинственной планеты, что зовётся Солярисом. Содеберг же пошёл по пути исконно ложному. Следуя табу, которого придерживаются всё голливудские попрошайки он создал блеклых, серых героев. Он заменил профессора, которому мерещились чёртики на чернокожую матрону. Конечно, я могу понять этих несмышлёнышей, политкорректность… но убив персонажа, он убил тот маленький мир, в котором обитала вся станция. Скоро в американских фильмах про снега Антарктиды будут добавлять чёрный кусочек льда с надписью “Цветная женщина нетрадиционной сексуальной ориентации”, куда же без политкорректности. И вот последний гонг, наш занавес закрывается, спектакль окончен. Я оставляю вас с тарелкой ненужных идей, а уж есть их или с презрением выплюнуть решать только вам.