О чем мечтают каменные статуи, храня свою неподвижность на протяжении долгих веков? Что снится этим застывшим изваяниям, когда вся жизнь вокруг них затихает и с небес опускается тьма? К сожалению их губы не в силах поведать нам об этом. Пусть их слепые глаза навсегда сохранят свои тайны.
++++++++++++ Сон первый ++++++++++++++
Горький источник
Эта история происходила в те незапамятные времена, когда только начиналась история человечества. Летописи не сохранили об этих годах почти никаких упоминаний, только легенды еще иногда доносят до нас слабые отголоски прошлого.
В некотором царстве, в некотором государстве, жили-были король с королевой. Великий король, чье имя гремело на половину обжитых земель, и прекрасная королева, красотой затмевающая солнце. Прожили они вместе долгую жизнь и продолжали питать к друг другу самые нежные чувства, как в первый день их супружеской жизни. Все было у них. Ни в чем не знали они недостатка, и королевство их процветало. Народ благоденствовал и путешественники стремились поскорее добраться до ворот этого счастливого государства.
Одно омрачало жизнь королевской четы – не было у них детей. Как не молили они бога, какие пожертвование не подносили к алтарю, бог не слушал их молитв. Они жили праведной жизнью, и все восхваляли их за мудрость и справедливость, однако они были лишены единственного, о чем могли пожелать их стосковавшиеся по детскому смеху сердца.
Пусто казалось им в их огромном каменном замке. Холодные стены, сооруженные из глыб серого камня поселили в их сердцах грусть и печаль. Замок был сооружен в далекие времена, когда землю населяли не только люди, но и другие разумные народы. Из памяти людской стерлось за века имя того, кто основал этот замок, но в легендах говорилось, что он был совсем не похож на людей. Что-то пугающее было в старинных сказках, и люди старались вспоминать о них как можно реже, а со временем и вовсе о них позабыли.
Только самые старые слуги шепотом говорили, что много в этом старом замке затерянных помещений. Многие комнаты были замурованы сотни лет назад, и двери, ведущие в эти помещения были тщательно замаскированы. Однако замок был огромен, многие залы его никогда не использовались, и отыскивать спрятанные комнаты не было никакой нужды.
Однажды, когда король совсем потерял надежду обрести родительское счастье, он забыл своего бога. Он перестал возносить ему молитвы и алтарь опустел и покрылся пылью. В минуту помраченья несчастный король обратился к духу основателя замка, имя которого было всеми забыто. Он удалился от своих слуг в самые нижние подвалы своего жилища и там надеялся обрести утраченные знания. Он надеялся, что покрытые столетним мхом камни помнят имя своего создателя. Король не называл его по имени, он умолял того, кто основал это место даровать счастье отцовства нынешнему владельцу замка. в голове у короля помутилось и он упал на каменные плиты пола, орошая их своими слезами.
Когда он очнулся, то увидел, что одна из стен сырого подвала обрушилась, открыв маленькое темное помещение. Только в центре царившего мрака блестело что-то и журчало. Король медленно приблизился к слабому журчанию. Это был небольшой родничок, дно которого было выложено из тех же серых плит, что и стены замка. было невероятно, что источник не пересох и не исчез. Но вода выбивалась на поверхность маленькой упрямой струйкой.
Король поднес руку к серебристой воде и набрал пригоршню прохладной воды. Вода приятно леденила его руку, и король почувствовал как жгучая жажда овладевает всем его телом. Он приник резко пересохшими губами к ледяной струе и сделал жадный глоток. Все тело его содрогнулось от страшной горечи ибо вода была горька как сланец. Вода горьким потоком протекла по горлу короля леденя его члены и замораживая его сердце. Он забыл любовь и дружбу, больше не существовало ничего кроме боли источника, заморозившего его душу.
Источник, спрятанный в давние времена, сокрытый от неосторожных глаз, возродился в холодном сердце короля. Прошлое должно было возродиться и оно уже нашло дорогу на землю, к свету.
Король медленно поднимался по ступеням старого замка. Слуги, которых он встречал на своем пути, испуганно жались к стенам, ибо никогда не видели своего владыки таким страшным и отчужденным. Им внушал ужас его мрачный взгляд и они в ужасе опускали свои глаза к полу, когда видели обращенный на них взор.
Король пришел в ярость, видя подобное поведение слуг. Он повелел всем слугам собраться в подвале замка, в комнате, где журчал источник. Он приказал собраться всем, взять с собой и жен, и детей. Толпа слуг и придворных в страхе жалась в тесной комнате, ожидая распоряжений своего повелителя. Но он не стал ничего говорить. Твердой поступью он вошел в бивший в углублении пола источник. В этот момент прогремел гром, хотя на улице не было грозы. Буря разбушевалась в глубинах замковых подземелий и обрушила на головы несчастных людей стены подземелий.
Серые камни сомкнулись над раздавленными телами, и все погибли, скрывая своей гибелью тайну источника. Ни один стон не прорезал молчание старого замка и никто не смог придти им на помощь. Каменная пыль стала им могильной землей, а серые стены – надгробными камнями.
Только безутешная королева осталась в живых. В то время как король совершал свой последний поход в подвал, она молилась в слезах в своей комнате, а прочитав несколько раз свои молитвы, легла на свою огромную постель, украшенную балдахином из резного дуба. Все волнения этой ночи обошли ее стороной. Наутро она не могла понять, что случилось с их старым замком, и куда пропал ее любимый муж и вся прислуга. Никто не принес ей воды для умывания, стол в тронном зале не был накрыт, факелы на стенах давно догорели, раскрасив копотью темные круги. Только обойдя весь замок, королева дошла до разрушенных подземелий. Ее встретил холод каменных обломков и гулкая тишина. Только сквозняк изредка запевал свою заунывную песню в лабиринтах темных коридоров.
Дальняя родня стала бороться за престол, в народе начались смута и волнения. Но королеву это не беспокоило, привидением она блуждала по своему замку, добровольно отказываясь от жизни.
Долгие дни королева бродила среди покрывшихся зеленоватым мхом стен. И стало ей время от времени казаться, что слышит она детский плач, доносящийся из-под каменных обломков. Звук был очень тихим, еле слышным. И сперва одинокая королева думала, что это шум ветра или отдаленные крики птиц. Но шли дни, а голос ребенка не стихал, а наоборот становился день ото дня крепче.
Наконец, королева не выдержала и спустилась к грудам камней, преграждавшим вход в подвальные помещения. Своими изнеженными руками она стала откатывать одну за другой тяжелые глыбы. И каждый раз ей казалось, что звук плача усиливается.
Ее руки были изодраны в кровь, пальцы с содранными ногтями оставляли кровавые следы на сером камне, но она не прекращала свой труд. Целую ночь она трудилась, ни на секунду не прекращая разбирать завал и наконец, под утро, в стене битого камня образовался просвет. Сквозь него ничего не было видно, но теперь плач ребенка слышался отчетливо, раня в самое сердце своим надрывом.
Чуть не падая с ног от усталости, королева смогла расширить отверстие, чтобы она могла пролезть в него. Но когда она уже собралась было проникнуть внутрь, из черной дыры показалась маленькая белокурая головка. Маленькая девочка с припорошенными пылью светлыми волосами показалась на свет. На вид ей было около трех лет, но в глазах ее застыла горечь пережитых страданий.
Как ни странно девочка была ничуть не измождена, только лицо ее покрывала сильная бледность, и странный отрешенный взгляд немного пугал своей суровостью. Девочка не умела говорить. Может быть, она еще не успела научиться, но, возможно, сильное потрясение заставило ее забыть обо всем. Она не отзывалась ни на какое из известных королеве имен, и родных ее так и не смогли обнаружить.
Королева удочерила маленькую девочку и стала воспитывать как свою родную дочь, о которой так долго мечтала. Только имя она долго не могла придумать для малютки, пока однажды ночью не увидела во сне своего покойного мужа. Наутро она объявила всем, что ее дочь зовут Дитя Источника.
История эта давно забыта. Замок окончательно стерло с лица земли безжалостное время. Больше нет никого, кто бы помнил о несчастных короле и королеве. А дочь их до сих пор жива. Дитя Источника до сих пор бродит среди людей и горечь забытого источника леденит сердца людей.
++++++++++++ Сон второй ++++++++++++++
Der Wahnsinn (безумие)
- Меган! Ну де же ты? – Сэм завернул за угол, отделившись от экскурсии, оставив позади других туристов, с ног до головы увешанных фотоаппаратами и видеокамерами..
Его сестры нигде не было видно. Он раздраженно стукнул себя кулаком по бедру – в последний раз он соглашается на то, чтобы таскаться с этой девчонкой. Ей уже стукнуло пятнадцать, а она все никак не повзрослеет, сплошное ребячество… С каким бы удовольствием он оттаскал бы ее за длинный белобрысый хвост.
Больше всего он злился на родителей, которые посчитали удобным для себя сплавить его и Мег в эту поездку, как они выражались «для расширения кругозора». Всю жизнь он мечтал расширять свой кругозор таким образом! Можно подумать это доставляет огромное удовольствие всем этим туристам, разевавшим рты, возле каждой картины, возле каждого обломка камня. Сколько можно таскаться вслед за назойливым в своей услужливости гидом, который заставляет торчать возле каждой оббитой скульптуры по полчаса и выслушивать скучнейшие лекции, слишком похожие на уроки истории и литературы. Вот бы отправиться вместо этого в путешествие… Ведь обещал же отец поехать с ним в горы, а вместо этого отправился в командировку. А ему уже почти удалось добиться разрешения уехать в поход с друзьями. В те же самые горы, но с приятелями – гораздо лучше, чем с предками.
И ладно бы дело ограничилось самим Римом и его музеями, даже интересно пробежаться быстренько по музеям, а потом со вкусом окунуться в ночную жизнь города. Так ведь нет, угодно же было его мамочке выбрать такой тур, с которого и сбежать-то невозможно. Каждый день они переезжали с места на место, чтобы осмотреть всякие затерянные развалины, и было сложно предугадать, где остановится группа в следующий день. Нет, конечно у него была программка, но разыскивать в незнакомой стране Богом забытые забегаловки было откровенно лениво. А потом, как бы Сэм ни ворчал, он был в ответе за младшую сестру, и надо было следить, чтобы она не влипла ни в какую историю. Репейник на его одежде, она то цеплялась за него, приводя его в смущение и мешая потусоваться в более или менее подходящей компании, то пропадала, и ему же приходилось ее разыскивать.
У девчонки была мерзкая привычка убегать во время экскурсий, и блуждать в одиночестве по музеям и старинным замкам. Сэм каждый раз на нее сердился, так как боялся, что она заблудится и отстанет от экскурсии, но Меган только подсмеивалась над ним. В этот раз все так и произошло. Пока Сэм делал вид, что ему доставляет огромное удовольствие торчать среди затхлых, пахнущих сыростью и плесенью, потемневших от вековых наслоений стен, его сестричка опять смылась. Вся группа стояла перед потрескавшейся стеной, на которой с трудом можно было различить поблекший рисунок. Краски давно потускнели, кое-где изображение было утрачено безвозвратно, отвалившись вместе с кусками каменных плит. Под мерное жужжание гида Сэм пытался расшифровать изображение, но детали рисунка путались и изменялись, как детали головоломки, отказываясь соединяться в логическую картину. Бледно розовые линии, бывшие наверное, лет триста назад ярко-алыми, то свивались в тугие змеиные кольца, то вспыхивали далекими давними клубами пожара. Серые тени, в которых еще местами можно было угадать фигуры людей, извивались среди розовых полос. Серые силуэты навеки остались застывшими в неудобных позах, повинуясь воле древнего художника, который изобразил что-то вроде ритуального танца. В центре фрески зияла выбитая в камне серая пустота. Когда-то там находилась центральная часть изображения, но чьи-то руки тщательно соскоблили и отбили каким-то тупым инструментом рисунок вместе со слоем штукатурки, обнажив старую кладку. Когда же он обернулся к Мег, чтобы спросить ее, что по ее мнению могло быть нарисовано на этом месте, то ее рядом не оказалось. Вот так всегда, это совершенно в ее взбалмошном характере, сорваться с места и уйти никого не предупредив.
Сэм оглянулся на экскурсовода, который затянул свою волынку об истории постройки этого монастыря, он добрался пока что только до десятого века и явно не имел намерения упускать какие-либо детали. Сколько раз перестраивали, сколько нападений выдержало старое здание. Что сумели сохранить с незапамятных времен… Маленький старичок, экскурсовод поражал своим упорством навязать как можно больше ненужных подробностей. Итальянец по крови, он не унаследовал живости и кипучей энергии своей родины. У него может быть и были хорошие качества, например старательность, но Сэму было глубоко наплевать на это. Ему было скучно, и каникулы были загублены на корню.
Гид как раз начал рассказывать о проводимых археологический исследованиях на территории сего памятника глубокой старины, когда Сэм увидел выглядывающую из-за дальних колонн светлую головку сестры.
В глубине зала было довольно темно и Сэм с трудом мог разглядеть, что находилось позади нависающих над посетителями тяжелых колонн. Их необъятные глыбы подавляли своей мощью, и человек чувствовал себя здесь ничтожным червем, посмевшим войти в оплот мироздания. Молодой человек не понимал, откуда у него возникают такие мрачные мысли. Но ему не хотелось оставаться под сводами этого мрачного здания ни одной лишней минуты, а вместо того, чтобы дождаться остальных на залитой веселым солнечным светом улице, ему приходится вылавливать сестру.
Сэм поспешил в то место, где мелькнула Мегги. Он был уверен, что ее там уже не будет, и придется ее разыскивать по всему зданию, но в этот раз она его дождалась. Она явно совершенно не чувствовала себя виноватой, и, заговорщицки прижимая палец к губам, Меган мотнула головой в направлении темного коридора, предлагая следовать за ней. Сэм отрицательно покачал головой и также, не произнося ни слова, многозначительно постучал пальцем по циферблату часов. Но его сестру ничем не проймешь, презрительно фыркнув, она резко отвернулась от брата и быстро пошла в темноту. Сэм попытался ее схватить, но ей удалось вывернуться. Ускорив шаг, она упрямо побежала вглубь, в темноту колонн.
Догнав ее, Сэм выругался сквозь зубы. Дернув ее за рукав, он все же заставил ее остановиться:
- Что происходит? Ты совершено выжила из ума!
- Ерунда, - отмахнулась Мег, - ты просто закомплексованный трус. С тобой всегда так скучно…
- Ты что, не понимаешь, что мы можем отстать от экскурсии? – прошипел Сэм.
Эта малявка еще смеет говорить, что ей с ним скучно! Какова наглость. Ну приедут они домой, пусть она только попробует еще хотя бы раз выкинуть подобный номер. Больше ни за какие коврижки он с ней не останется. Да он лучше уйдет из дома и будет бродяжничать. Улетит на первом же самолете… И тогда родители пожалеют. Они будут его искать, и еще пожалеют, что не считались с ним…
- А тебе так страшно потеряться? Маменькин сынок, - усмехнулась девушка, - мне надоело плестись с тобой в хвосте каждой экскурсии. Сперва было довольно забавно слушать акцент нашего «любезного» гида, но ты бы знал, как он мне надоел!
- Да кому же он не надоел, - примирительно прошептал Сэм, - но вот так убегать ты все же не должна, я же за тебя отвечаю…
- Я и говорю, маменькин сынок! – Мег передернула плечами, словно от сырости, - но ведь ничего не случится. Ну предположим, что случится самое страшное, и мы все же отстанем, но вспомни, три дня назад от нас отстали эта несносная толстая парочка с двумя детьми, которые еще все время так громко кричат в автобусе. Только все вздохнули с облегчением, как на следующий день они нас нагнали. Знаешь, они не производят впечатление суперумных людей… И все же они не смогли заблудится. И теперь мне опять придется включать мой плеер на полную мощность, только бы не слышать их трескотню о покупках и качестве сервиса! А тут в глубине так интересно…
- Ну что там может быть интересного?
- Там какие-то раскопки, все перегорожено, но вполне можно пролезть. Ну пожалуйста, - взмолилась Мегги, - пожалуйста, пожалуйста! Ну хоть ненадолго, ну на чуть-чуть! Только зайдем подальше и посмотрим, а?
Не оборачиваясь, явно опасаясь, что ее брат не согласится с ее предложением, она заспешила в темноту длинного коридора. Сэму не оставалось ничего другого как последовать за ней, надеясь, что их отсутствие останется незамеченным. Конечно, они не были обязаны выслушивать все объяснения их чрезмерно усердного гида, но все же будет несколько неудобно, если он заметит, что им пренебрегают.
Коридор был настолько темным, что густые тени обволакивали все в радиусе двадцати шагов. Стены без окон давили своей тяжестью, все сильнее сжимаясь друг с другом. При этом, расстояние между ними оставалось неизменным, но с каждым шагом клаустрофобия становилась все сильнее. Сэм все чаще оглядывался на уменьшающийся квадрат света за их спинами, но Мег безжалостно продолжала его вести за собой.
Он был уверен, что из-за очередного поворота к ним выйдет какой-нибудь служащий или рабочий. Ведь если ведутся раскопки, то должны же тут быть люди, которые их проводят? Но на их пути не встречалось ни одной живой души. Голос гида давным-давно стих в отдалении, его эхо затерялось среди сырых каменных стен, и только их ноги гулко отбивали свой шаг по серым плитам. Видимо, здесь ходило меньше народу, потому что пол был менее истерт, на нем сохранилась кое-где резьба. Древний рабочий вырезал по краю возле стен красивый орнамент, который был не заметен в зале с фресками. Сэм шел, стараясь не наступить на глубокие волнистые линии.
Коридор несколько раз сворачивал, Сэм чувствовал, что они бредут по кругу с все более сужающимся радиусом. При таком положении вещей они вот-вот должны были выйти к центру здания. И все же он не заметил, как это произошло. Неожиданно стены коридора исчезли, уступив место небольшому залу. Теперь стало понятно, почему экскурсию проводили только по первым залам этого старинного монастыря, в центре полным ходом шла реставрация. Сэм вспомнил, что когда он последовал за сестрой, экскурсовод как раз начал об этом распространяться.
Зала была так же укутана сумраком, как и пройденный коридор, но привыкшие к темноте глаза могли все же оценить ее размеры. Это было небольшое помещение, изуродованное строительными лесами и заграждениями, шедшими вдоль старинных стен. Сэм, оглянувшись еще раз на проход за их спинами, перелез под ограждавшие путь веревки и приблизился к стене. Судя по всему, это была старейшая часть монастыря, камень, из которого были выложены стены был на вид гораздо старше, чем камень в кладке внешнего периметра здания. Сэм приблизился к деревянным заграждениям, грубо сколоченным из необструганного дерева, и облокотился на край. Пальцы его тут же утонули в толстом слое пушистой пыли.
Отряхнув руку, Сэм аккуратно провел пальцами по стене, желая прикоснуться к каменным свидетелям тысячелетий. Камни были на ощупь шершавыми и слегка сыроватыми, кое-где стены были сильнее повреждены неумолимым временем, и тогда осыпавшиеся края царапали кожу любопытных пальцев.
За спиной Сэма раздался удивленный вскрик. Он быстро обернулся, ожидая увидеть разгневанного сторожа или охранника, но в выходной день никто не хотел лишний раз забредать в эту темноту, и в зале не было никого кроме них двоих. Тогда Сэм испугался за свою сестру, решив, что она в своем неутолимом любопытстве наткнулась в темноте на какую-нибудь строительную опору и поранилась. Но в крике не было боли. Меган возбужденно махала брату, призывая его подойти поближе. Он перелез опять через ограждение и подошел к сестре. Она стояла примерно в самом центре залы и пристально рассматривала что-то под своими ногами.
- Что ты там нашла? – нетерпеливо спросил Сэм.
- Не уверена… Мне показалось, - Мег нагнулась к земле, пристально вглядываясь в пол под своими ногами, - что пол немного качается…
- Ну только этого не хватало, - воскликнул он, - здесь все ремонтируют, не удивительно, если где-нибудь пол не в порядке, стали бы они чинить что-либо что не нуждается в починке! Нам не хватает только провалиться, нас найдут месяца через три, одичавших и голодных. Мы превратимся в привидений и станем новой легендой этого мрачного места.
Сэм скорчил страшную гримасу и растопырил свои руки в разные стороны, точно зомби из старых фильмов, передвигающийся рывками на негнущихся омертвевших конечностях.
- Все издеваешься? Лучше взгляни на это, - Меган сидела на корточках и ощупывала руками пол.
- Тут наверное водятся крысы, - предостерег Сэм, - А еще пауки, может быть ещу…
- Отстань, тут что-то странное, - отмахнулась девушка.
Сэм нагнулся и в свою очередь увидел, о чем говорила его сестра. Пол под их ногами состоял из отдельных каменных плит, истертых миллионами ног за не одну сотню лет, но в самом центре зала лежала плита, заметно отличавшаяся от остального пола. Видимо она была выточена из другого камня, гораздо более прочного по своей структуре, который не так подвергся разрушению времени.
Руки чувствовали холод, исходящий от старинного камня, плита была более гладкая, чем остальные, скорее всего она была сделана из отполированного мрамора. По ее поверхности тоже прошлась умелая рука резчика, узор на ней был сложнее чем в коридоре, но из-за темноты Сэму не удалось рассмотреть получше. Похоже, что здесь была выбита какая-то надпись, но в сумраке маленькой залы нельзя было ничего прочесть. Мег зачаровано водила пальцами по гладкой поверхности, словно слепой, читающий по неровностям поверхности. Сэм оперся о плиту, собираясь встать с колен, в сидении на ледяном полу было мало привлекательного, к тому же, уже давно было пора возвращаться. Вдруг ему показалось, что плита под его рукой стала заметно теплее. Это было не тепло подаренное прикосновением человеческих рук, камень, казалось, нагревается изнутри и температура продолжала повышаться.
Под осторожными прикосновениями выбитая на плите надпись начала проступать в темноте. Холодный голубоватый свет вился в темноте непонятными символами и значками. Сэм почувствовал, как по его спине пробежал холодок страха, он отдернул в ужасе руку и вскочил на ноги.
- Меган, - он всегда звал ее полным именем в минуты сильного волнения, - отойди оттуда немедленно!
- Почему? Это же так красиво, - девушка даже не обернулась на своего брата, продолжая зачаровано водить рукой по таинственным символам, которые становились все ярче и ярче.
Сэм уже хотел было оттащить сестру силой на безопасное расстояние от пугающего света, когда плита с еле слышным шумом поднялась подобно крышке шкатулки. Свет стал ослепительно ярким, сразу залив светом темное помещение. Меган даже не шелохнулась, словно находясь в трансе. Сэм подбежал к сестре, не сводящей своего взора с яркого квадрата. Он схватил девушку за плечо, но она этого даже не заметила. Словно его рядом и не было, она безмолвно наклонилась к проему, протянув вперед руки. Сэм попытался ее отдернуть, но это было так же бессмысленно, как если бы он попытался сдвинуть с места мраморную статую. Меган спокойно наклонилась вниз, и протянула руки к ослепительному сиянию. Ее тонкие руки окунулись в море холодного света, настолько яркого, что кисти ее рук исчезли из виду.
Сэм закричал, все еще пытаясь сдвинуть ее с места. Его сердце похолодело от страха, но к его огромному облегчению, руки вновь показались на поверхности. В них темнел какой-то предмет. Мег медленно выпрямилась и обернулась к брату:
- Посмотри! Это же чудо…
- Что это? – Сэм с опаской посмотрел на небольшой предмет.
- Книга, наверняка старинная и очень ценная. Мы разбогатеем!
- Мы не имеем право брать ее, - запротестовал Сэм, он попытался вынуть из крепко сжатых рук книгу, но Мег возмущенно оттолкнула его.
- Я нашла эту книгу, и никто, ты слышишь? Никто не отнимет ее у меня!
Она сердито посмотрела на Сэма, прижимая книгу к совей груди, потом неуверенно улыбнулась:
- Но если ты будешь себя хорошо вести, я дам тебе в нее заглянуть, а теперь нам надо торопиться, чтобы никто не заметил нашего отсутствия.
Сэм покорно кивнул. В этом Мег была права, им давно пора отсюда выбираться. Он не хотел здесь оставаться ни одной лишней минуты.
Он взял сестру под руку, и повел ее к выходу, надеясь, что на этом их приключение закончилось. Ему больше не хотелось и думать обо всем этом, но все же он не выдержал и обернулся выходя из маленькой залы. Голубое свечение постепенно меркло, и все снова погружалось во мрак.
+++++++++++++
Номер в гостинице был довольно удобный. Вполне достаточно для того, чтобы отдохнуть от утомительных экскурсий, и не задерживаясь надолго, отправиться в дальнейшее путешествие.
Сэм только что принял ванну и собирался отправиться спать. Сегодня был утомительный день. После того как они вернулись к экскурсии их протаскали еще несколько часов, заставляя любоваться живописными окрестностями. Ноги гудели, глаза слипались. Сэм осторожно постучал в комнату сестры, чтобы проверить, как у нее дела. Мег предложила ему войти.
Сэм вошел в комнатку в мельчайших деталях повторяющую его собственную, только цвет покрывал и занавесок был другой. Мега даже не думала идти ко сну. Даже не переодевшись после их приезда, она сидела по-турецки на своей постели, внимательно рассматривая книгу.
- Я тебе обещала, что ты тоже можешь посмотреть со мной, - давай, не бойся, - она подвинулась, освобождая место с краю кровати.
Сэм послушно присел на краешек и наклонился к плечу сестры. Наконец, он мог при нормальном освещении рассмотреть эту книгу. Она была очень старой. Страницы пожелтели и потрескались по краям, чернила выцвели и стали серо-бурыми от времени. И все же книга была прекрасна. Теперь Сэм понимал, что привлекло его сестру, вот только как она могла все это увидеть в темном зале, откуда она знала, где надо искать и что можно было найти под каменной плитой. Сэм отчего-то вздрогнул, вспоминая, как руки Мег погрузились почти по локоть в ледяное свечение.
Текст в книге был написан на незнакомом языке. Все что Сэм мог с уверенностью сказать, это что книга не была написана ни по-английски, ни по-французски. На немецкий это было тоже не похоже. Многие буквы были совсем незнакомые. Он как-то видел кириллический алфавит, и, хотя он мог ошибаться, но это было что-то другое. Среди букв попадались странные значки, которые и буквами-то нельзя было назвать, скорее уж это были вкрапления рисунков.
В книге были и иллюстрации. Старинные гравюры поражали четкостью линий, сила рисунков поражала, смысл текста оставался темным, но рисунки несли в себе такой заряд энергии, что Сэм не мог отвести от них взгляд. Мег медленно переворачивала страницы, и когда она находила иллюстрацию, она надолго замирала над ней. И все же Сэму казалось, что она слишком быстро листает эту прекрасную книгу. Когда Мег дошла до очередной картинки, Сэм схватил ее за руку:
- Постой, дай посмотреть.
Его взгляду предстала черно-белая картинка, на которой был изображен небольшой двухэтажный дом, объятый пламенем. От иллюстрации было невозможно отвести взгляд, и Сэм не отрываясь смотрел на пылающий дом. Огонь в основном сконцентрировался по фасаду строения, там, где была когда-то дверь полыхали сияющие языки пламени, сползая по стенам дома и обнимая его в жарком объятии. В проеме двери огонь образовывал углубление, в котором огонь переливался темными пятнами по ослепительно-белым вспышкам.
Чем пристальнее Сэм разглядывал картинку, тем четче видел он прорисовку отдельных деталей. Временами ему мерещилось, что языки пламени медленно извиваются, подобно клубку змей в потревоженном гнезде.
Чей-то тихий голос нашептывал Сэму странные вещи. Сэм не мог оторваться от книги, но он точно знал, что в комнате никого кроме них с сестрой нет и быть не может. А голос продолжал вкрадчиво нашептывать непонятные фразы. Постепенно смысл становился все понятней, фразы звучали громче и голос звучал все нетерпеливей. В интонациях появились повелительные нотки. Картинка поглощала все внимание, она стала настолько реальной, что шепот стал прерываться потрескиванием огня, пожирающего сухое дерево стен. А Сэм сейчас слышал одну фразу, звучавшую громче остальных. Только одну фразу, пропуская остальное мимо своего сознания – «дьявол, выходя на поверхность, преобразует все на своем пути в своих вечных слуг, но только души могут служить ему дверью».
Пламя начало стихать. Огонь трусливо скрывался в обгорелых стенах, а остов двери оскалился в немом приглашении. Сэм в раздражении увидел, что Меган опять вырвалась вперед, и ему опять придется догонять ее, чтобы не позволить ей заблудиться в незнакомом доме.
Верхние этажи дома были разрушены недавно бушевавшем пожаром. Единственная уцелевшая лестница вела на нижние этажи. Сэм долго спускался, следуя за светлой головкой своей сестры. В конце концов, спуск закончился, и они вышли в пустынный длинный коридор, уставленный по стенам металлическими стеллажами. Стеллажи были уставлены ящиками, металлически отсвечивающими в равномерном электрическом свечении. Было светло, но Сэм затруднился бы объяснить, откуда идет свет, спроси кто его об этом. Нигде не было ни намека на лампы или светильники.
Коридор извивался и разветвлялся, подобно сложнейшим лабиринтам, но Сэм неутомимо следовал за своей сестрой.
Когда Сэм почувствовал себя совершенно обессиленным, коридор оборвался просторной комнатой. Тут было светлее чем в коридоре и сильно пахло озоном. Еле слышно раздавалось слабое потрескивание, с таким звуком пробегает слабый электрический разряд.
Сперва Сэм заметил только, что Меган наконец-то остановилась, и бежать за ней больше не нужно. Но потом с ужасом он заметил из-за чего Мег остановилась.
На одной из стен висел человек, прикованный намертво прочными цепями. Нет, тот, кто был прикован, никак не мог быть человеком. Он был поистине огромен. Раза в полтора выше обычного человека, он отличался атлетическим сложением, и его размеры производили устрашающее впечатление. Кожа его отливала серебром, переливаясь перламутром огня. Огонь пробегал по коже существа и скатывался по тяжелым цепям, которые так же мерцали серебристым сиянием. Сэм не мог отвести глаз от странного существа, его атлетического мощного торса, скульптурной головы… Металлическая пластина прикрывала рот создания, а глаза смотрели слепой пустотой. В этих глазах не было ни зрачков, ни радужных оболочек. Только серебряный огонь плескался в их глубинах. И все же он увидел вошедших.
С появлением людей монстр стал неистово биться на своих цепях, стараясь вырваться на свободу. Его движения полны яростной силы, и тугие мускулы перекатываются под серебряной кожей. И все же цепи тяжелы и прочны. Усилия тщетны и монстр, поняв это, перестал биться на своих цепях. Его пустой взгляд уперся в пришедших к нему людей, звон цепей стих. Лишь временами где-то потрескивало электричество.
Сэм знал, что он должен делать. Ему надо сделать всего лишь несколько шагов. Маленьких шагов. Совсем немного отделяет его от его цели. Ему надо только помочь ЕМУ освободиться. А цепи можно и разбить, может быть вдвоем им это будет под силу. Всего лишь разорвать цепи, и больше ничего.
Сэм сделал шаг вперед. Синеватое пламя пробежало по толстым переплетениям цепей, сильнее запахло озоном. Демон забился еще сильнее, стараясь вырваться на свободу, его слепой взгляд ощупывал пространство помещения. Его лицо было лицом выточенного в мраморе божества, с навсегда застывшим каменным взором. И все же эти глаза видели вошедших людей, Сэм ощущал на себе тяжесть чужой воли, которая подавляла его собственное сознание.
Он сделал еще один шаг к цепям. Ужас сковал его мышцы, когда демон обернулся в его сторону. Чужая воля подавляла все желания, любые мысли. Но оставался ужас, и ощущение страшной опасности усиливалось с каждой минутой, чем большей он смотрел на цепи, тем сильнее ему хотелось до них дотянуться и разорвать их. Одна лишь эта мысль билась в опустошенном мозгу, и лишь жгучий страх мешал броситься к стене.
Сэм замер в нерешительности. Он не мог ни о чем думать, два противоположных стремления боролись у него в голове. Ноги начали дрожать от противоречивых приказов, которые отдавал им мозг, бежать прочь, куда глаза глядят, или исполнить безмолвный приказ…
Сэм забыл обо всем, что осталось за порогом этой комнаты, у него не осталось ничего… Но тут тоненькая фигурка вышла вперед. И Сэм вспомнил, что он пришел сюда за своей сестрой, а вместе с этими воспоминаниями пришла память о свете солнца, о весеннем ветре, об осеннем листопаде, обо всех мелочах, которые делают каждый день неповторимым и прекрасным.
Сэм вздрогнул и шагнул назад. Давление на его мозг ослабело, и Сэм почувствовал, что он снова обрел способность принимать решения. Ослабевшей рукой он провел по лицу, почувствовав под рукой ручейки холодного и липкого пота.
Меган медленно продвигалась вперед. Ее движения казались замедленными, точно на замедленной пленке. И все же движение было неумолимо. Сэм вздрогнул от отвратительного предчувствия:
- Меган! – он сам не узнал своего голоса, настолько его изменили пережитые волнения.
Но девушка шла вперед, не обращая ни на что внимания.
- Меган!
++++++++++++++++
- Кто вы? – яркий свет больно резал глаза.
Сэм с усилием сощурился, вглядываясь в цветовые пятна перед своим лицом. Он не совсем был уверен, но все же они кого-то напоминали…
- Сынок, ты очнулся! Как же я счастлива! – голос звучал нежно и успокаивающе, - с пробуждением тебя…
- Что со мной, где я? – Сэм задавал вопросы один за другим, но как страшно было услышать ответы…
- У тебя было недомогание, милый. Но сейчас все в порядке, врачи позаботились об этом…
- Но что со мной? И кто вы? – он все никак не мог сфокусировать зрение на склонившихся к нему пятнах.
- Не важно, что с тобой было, ты немного заболел, но теперь-то тебе гораздо лучше, правда, дорогой? – голос участливо потеплел, и Сэм наконец-то смог уловить знакомые интонации.
- Мама? – голос его дрогнул от волнения.
- Ну конечно же, кто тут еще может быть. Только я и твой отец. И мы так рады, что ты идешь на поправку.
- А где Мег?
- О чем ты? Какая-нибудь твоя подружка? – голос вопросительно умолк.
- Да нет же, Меган, что с ней, - Сэм почувствовал легкое беспокойство.
- Прости, но я не знаю никакой Меган, может быть, она тебе приснилась? Врачи говорили, что иногда такое бывает…
- Меган, моя сестра! Ты что, хочешь сказать…
- Тебе вредно волноваться, милый, - голос потеплел, но Сэму показалось, что в нем появились напряженный нотки.
Ему стоило огромных усилий сконцентрировать свое внимание на пятнах перед своими глазами. Постепенно они начали приобретать более четкие очертания. Изображение еще немного двоилось, но уже можно было многое разобрать. И только сильный ужас помешал ему закричать от того, что открылось ему, когда пелена тумана сползла с его глаз. Он с ужасом смотрел вокруг себя, а в голове продолжал звучать вкрадчивый голос: «дьявол, выходя на поверхность, преобразует…»
++++++++++++
- Но доктор, Вы же говорили, что он идет на поправку, - всхлипнула немного грузная женщина, осторожно промокая покрасневшие глаза.
- Я вам уже объяснял, что в подобной ситуации мы только могли надеяться на лучшее, - врач в белом халате неловко пожал руку плачущей женщины, вот только непонятно, что его так напугало. Это никак нельзя назвать несчастным случаем, ведь довольно трудно выбраться на крышу больницы, проскользнув через многочисленных врачей и охранников. Нет, он знал, на что шел, но как это все объяснить…
Врач задумчиво поднес позолоченную зажигалку к длинной коричневатой сигарете, с наслаждением затянулся и уточнил:
- Вы уверены, что он не пережил ничего трагического? Знаете, разводы, ссоры так влияют на людей. Может он поругался с подружкой…
- Ничего с ним не происходило, - мать сухо поджала губы, - он поехал в путешествие в Рим. Я специально проверяла и состав группы, и план экскурсий. Там не было ничего такого, ну Вы меня понимаете, все вполне пристойно и спокойно. После того как мне позвонили оттуда, я сразу же бросила все свои дела и прилетела к нему. Я разговаривала со всеми, но мне никто ничего плохого о моем мальчике не говорил. Он отстал от экскурсии во время посещения какого-то монастыря, но это сразу же обнаружили и вернулись за ним. Он просто не успел бы ни во что плохое влипнуть.
- Тогда, что же его так испугало? Что ему померещилось, когда он очнулся?