1
Когда-то я не был шутом, но сейчас я стал им. Я слышу, как мне кричат: «Эй, шут! Смотрите, он смешит людей! Смотрите, не лопните от смеха!» Но мне не смешно. Я иду по улице и ноги мои длинны, и я мог бы бежать, но иду медленно, чтобы больше народу надо мной смеялось. Я не знаю, почему я это делаю, но я уверен, что надо. Душа мне так говорит, и я не могу ее ослушаться. Я могу с ней спорить, но она долдонит мне в уши одно и то же: «Иди медленно, пускай над тобой смеются». Я останавливаюсь, когда вокруг меня собирается народ и кручусь, чтоб меня было видно с разных сторон. Я прыгаю, как прыгают от холода, и меня трясет, как в лихорадке. А народ стоит вокруг и смеется. Люди бросают в меня еду. Они просят еще и еще, и я танцую. Кто-то плюет мне в лицо, кто-то кидает в меня комья грязи, но я только вытираюсь и продолжаю танцевать. Я пою, а все, восторженно открывают рты. Кто-то кричит: «Посмотрите на этого дурака!» Им весело, но не весело мне. Я убегаю, а вслед, я слышу свист толпы. Камни попадают мне в голову. Из ран на голове сочится кровь. Я одет в длинный плащ, и только грязные пятки выглядывают оттуда, когда я бегу. Грязь отлетает от моих ступней, после дождя. Плащ мой становится измазан, но я не останавливаюсь, чтобы его почистить. Когда солнце особенно греет и мне становится жарко, я все более кутаюсь в мой плащ. Я обливаюсь потом, и текут с меня ручейки на землю. И приятен мне запах пота. Это мой запах и он не может быть плохим. Люди разбегаются от меня в разные стороны, они боятся измазать об меня свои одежды. Я бегу, и я рад этому.
2
Когда я выбегаю из города, только тогда я останавливаюсь, чтоб перевести дух. Я стираю пот со своего лба, но на нем остается грязь с рукавов. Одежда моя пропитана жиром, но это мой жир. Жир моего тела, и я его топлю из себя. Я сажусь на камень и холодно мне от него, но я не поднимаюсь. Я отдыхаю, и ноги мои затекают, но я сижу, поджав их. Я вынимаю из кармана сверток, развертываю старую бумагу и достаю черствый хлеб. Только хлебом я могу насытиться. Только им я могу полакомиться. Я кусаю хлеб и жую его. Скулы мои двигаются, и слюна течет по моему подбородку и падает на ноги, что становятся они мокрыми. Налетает ветер, холодный колючий ветер, переходящий в дождь. Я пытаюсь закутаться в свой плащ, поднимаю воротник, но дождь протекает за него, и волосы мои промокают. Я встаю с камня, и опять светит солнце, но солнце на закате. Я бреду по дороге, а солнце опускается все ниже, пока совсем не закатывается. Становится темно, я ложусь возле дороги на сырую землю, укрываюсь плащом и сплю, съежившись от холода. И новое утро настает и снова пасмурный день. Не радует утро мои глаза, но иду я дальше, смотря по сторонам. Я поскальзываюсь о камень на дороге и чуть-чуть не падаю носом на землю, но подставляю руки и упираюсь ими. Я поднимаюсь с колен и иду по дороге через лес. Становится он все гуще, а дорога превращается в тропинку. Лес становится совсем темным и я пробираюсь через кусты и обдирают ветки мои руки, и ломаются сухие сучья под моими ногами. Я ощущаю себя шутом и иду навстречу неизвестному. Вот, наконец, выхожу к лесному ручью. Журчит в нем студеная вода. Я наклоняюсь, чтобы обмыть лицо и напиться. Но вижу свое отражение, пугает оно меня. «Неужели такой я стал, - думаю я, - неужели это я!» Я бью по водной глади кулаком, наступаю в ручей, и холодная вода остужает мой пыл. Я вытаскиваю ногу и иду по берегу ручья. Куда он ведет меня, я не знаю, может к моей судьбе.
3
Я иду, все выше по течению, и ручей становится все меньше. Вот он уже маленький ручеек. Я натыкаюсь на пещеру, из которой он вытекает. Та пещера находится на склоне горы, и растут на ней деревья. Я захожу в пещеру, там темно и холодно. Меня съеживает от этого. Мои глаза привыкают к темноте, тогда я разглядываю родник, сердце этого ручья. Ведет к нему каменная тропа, скользкая от влаги. Я сажусь возле родника и думаю. Мысли мудрые приходят мне в голову, и наполняется она знанием. Я сижу в раздумьях и не желаю уходить. Я думаю: «Почему я шут, почему я таким стал». И мудрость открывается мне, и задеваю я ногой камешек. Он падает в родник и тихо опускается на дно. Я опускаю руки в родник, но много там камешков, и все они одинаковые. Долго я вожусь, что руки мои синеют, пальцы мои немеют. Вынимаю я руки из воды, так и не отыскав свой камешек. Тогда я думаю: «Пускай он лежит с другими камнями. Пускай он там лежит и становится одним из других, и тогда я приду и возьму любой камень». Но пока я так думаю, лес меняется: ибо проходит много лет. Деревья становятся большими, а многие засыхают. Я поднимаюсь и выхожу из пещеры. Не знаю я как мне выйти к людям, чтобы продолжить свое ремесло. Но иду я по ручью вниз, вот ручей уже становится речкой. И сменяется глухой лес березовой рощей.
4
Иду я и радуюсь, что светит солнце. Иду я счастливый и встречаю молодых людей. Парень и девушка играют в тех березках. Они берут друг друга за руки и кружат в хороводе. Девушка прячется от парня, а он ее ищет. Они видят меня и пугаются. А я стою и смотрю на них. Я в грязном плаще, а они в чистых одеждах. Улыбается мне парень и девушка улыбается. Спрашивает парень: «Куда ты идешь». Я молчу, я забыл слова. И так смотрим мы друг на друга три минуты. Я поворачиваюсь к ним спиной и ухожу, а они продолжают свои танцы между берез. «Я снова вернусь сюда, - думаю я, - вот только заберу свой камень».